A Heart Never Forsworn

— Ралоф, давай снимем с нее кандалы.

— Да. Давай, тебе нужно освободить руки.

Все слишком просто. Ни на йоту не ослабляя бдительности, Немайн внимательно наблюдала за обоими нордами, пока Ралоф перерезал веревки, обернутые тканью, которые не давали ее пальцам творить заклинания.

Шевеля освободившимися пальцами, она мысленно ликовала от этого ощущения. Ее мана, тот запас магии, который она черпала глубоко внутри себя, полностью пополнился после той ужасной поездки в повозке, когда она отчаянно боролась, чтобы освободиться от этих имперских ублюдков. Она чувствовала себя почти заново родившейся; ее трясло от избытка адреналина.

Хотя она была бы полной дурой, если бы решилась на такой шаг сейчас. Она все еще слышала рев великого дракона снаружи, от которого сотрясались стены. А этот Ралоф, похоже, был ей верен. Немайн придется разнять их обоих, возможно, неожиданно подкравшись к Ралофу сзади...

И тогда, тогда она смогла бы быстро решить проблему, которой был этот Ульфрик.

"Женщина предела". Пораженная тем, что ее жертва обращается к ней самой, Немейн обернулась.

— Немейн. Меня зовут Немейн.

Ульфрик лениво махнул рукой. Одним небрежным движением руки он обвел все ее тело.

— Найди себе оружие и доспехи. В конце концов, Боги помогают тем, кто помогает себе сам.

Ралоф пожал плечами, его руки искали способ открыть запертую дверь, ведущую вниз. — Ты можешь также взять снаряжение Гунара. Оно ему больше не понадобится.

Глядя на гриву пшенично-золотых волос мужчины, аккуратно заплетенных в косу и украшенных серебряными бусинами с рунами (без сомнения, из рудников Маркарта), она лениво подумала, что почти пожалела, что у нее нет большого количества священного кедрового масла. Бочонок, должным образом запечатанный и подготовленный, чтобы сохранить отрубленную голову такого могущественного врага. Чтобы с гордостью демонстрировать голову Ульфрика жителям Редута Глубокого леса.

Она видела черепа, которые другие отрекшиеся носили на своих поясах. Головы жертв охоты, хищных зверей и людей, прибитые гвоздями к палаткам из шкур, к каменным брошам с высокими стенами. И завидовала этим видимым символам благочестия и силы. Голову, достойную бальзамирования, часто выносили на каждый оборот Луны, на каждый праздник Имболк и Йоль, чтобы с гордостью хвастаться свирепостью врага. Как была добыта голова и почему. Это был осязаемый трофей, свидетельствующий о боевой доблести.

Неужели Галан Шиповник теперь носит черепа своих жертв на своей тонкой талии? Как же я скучаю по нему.

Немайн не была дурой. Она выживет, доживет до смерти в другой раз. Живи, чтобы убивать. Сняв топор, кольчужную кирасу и синюю шерстяную подкладку с тела этого гунджара, она со вздохом облегчения сбросила с себя разграбленную одежду. Она услышала вздохи и невнятное ругательство бороды Шора! Не обращая внимания на свою наготу, Немайн как можно быстрее стерла с себя грязь и кровь испорченной тканью. Какой позор... Она потеряла друга из-за того, что купила это проклятое одеяние.

Когда она надела тяжелый штормовой плащ, длина кольчуги оказалась ниже колен. Она была совершенно неподходящего покроя; то, что должно было облегать широкие плечи, оказалось громоздким и топорщилось на локтях. Из-за этого ей было трудно управляться с зазубренным топором, хотя рукава были коротки. Проклятые великаны. Бойтесь туайда!

Что бы ни случилось, она будет готова. Магия еще не подвела ее. Все еще одетая в свои собственные хорошо подкованные сапоги, Немайн позволила горсти огня расцвести в ее левой ладони, в то время как ее правая рука сжимала рукоять топора.

— Готова.

Ульфрик уставился в пространство, разглядывая стену.

— Да... — Ралоф, казалось, боролся с самим собой, на его обветренном лице тревога боролась с весельем. — Я вижу это, женщина. У тебя совсем нет стыда, не так ли?

Ульфрик, стоя наготове за спиной норда, пристально смотрел на нее голубыми глазами, когда она открыла рот. Готовясь высказать этому Ралофу все, что она думает о том, что на самом деле представляет собой стыд, как вдруг звуки лязга металла и торопливых шагов прервали ее мыслительный процесс.

Все трое почти автоматически пригнулись, ища укрытия у изогнутых стен, подальше от двери, когда то, что, должно быть, было имперским капитаном, задребезжало в запертой двери.

— Откройте эти ворота! — Рявкнула женщина, и дверь с металлическим звоном открылась. Ключи.

Готовясь к встрече (ведь их было только двое, в этих нелепых металлических юбках) Немайн позволила легкой улыбке тронуть ее губы. Ралоф улыбнулся в ответ, и его небесно-голубые глаза засияли.

Пока Ульфрик, суровый, как всегда, не оглушил их всех резким звуком, сорвавшимся с его губ.

— Фу... Ро-Да!

Отскочив от него, почти вцепившись пальцами в трещины в стенах, чтобы удержаться на твердой почве, Немайн почувствовала приступ паники от очень реального, почти физического воздействия этого Голоса. Ту'ум северян! Сила удара сбила капитана с ног, отбросив ее когорту к стене, где он безжизненно сполз вниз.

— Братья Бури! — успела прохрипеть женщина, когда она пустила в ход короткий тяжелый клинок производства Легиона, а мужчины окружили ее.

— как вороны, кружащие над раненым щенком, отбившимся от стаи. Легкая добыча. Оставаясь на некотором расстоянии, Немайн наблюдала, как Ралоф сделал выпад; его топоры вонзились в шею женщины, глубоко вонзившись в нее. Она задрожала, темные глаза потускнели, а рот приоткрылся, когда кровь обильно потекла по скрюченным рукам северянина.

Высвободив ее тело из-под его топоров, Ралоф присел в защитной позе. Наблюдая за дальнейшим движением в темном коридоре.

Ничто, кроме них, не двигалось.

— Это последний из них. Остальные, должно быть, нашли другой выход. Идем. — Не обращая внимания на кровь, которая черными каплями стекала по ключам, Ульфрик отпер калитку, ведущую вниз. — Пошли.

— Да. Прежде чем этот дракон обрушит крепость на наши головы. — Ралоф кивнул ей, приглашая следовать за ним. — Следуй или нет, Владычица. Но лучший шанс выжить после этого дня — в цифрах.

Покачав головой при мысли о том, что придется действовать в одиночку, она озвучила только часть своих мыслей.

— Ты прав. — И я не выпущу ни одного из вас из виду, боюсь, Туайд.

Они опускались все ниже и ниже. В недра крепости вошли двое нордов и изгойки. Еще два имперских квестора ожидали их в помещении, похожем на обеденный зал. Веселый, потрескивающий костер — странно домашний фон для кричащих людей, которые, казалось, напряглись при их появлении, в то время как северяне, казалось, напряглись. Готовясь, делая гибкие взмахи руками и переставляя ноги, к новой битве.

— Эти двое будут моими, — сказала она нордам, шагая вперед, не обращая внимания на протестующие возгласы Ралофа.

Уронив топор, Немайн сжала в ладонях молнию и иней. Немного дыхания зимы, чтобы покончить с мужчинами, которые пробирались по узкому темному коридору, сверкая зубами в свете камина, как будто у них тоже были клыки.

Раздался шипящий взрыв, когда она бросила пригоршню электричества, и он почти оцепенел от холода. Один мужчина задохнулся, его глаза закатились, когда он упал, ударившись с глухим металлическим лязгом о другого мужчину, который яростно оттолкнул его. И снова набросился на нее с дикой пустотой в глазах, к которой она испытывала двойственное чувство глубоко в своей опустошенной груди.

— Спокойно, — решительно произнесла она, наблюдая, как драка исчезает из удивленных глаз имперца. Когда он опустил руку с мечом, по-видимому, сбитый с толку происходящим, она нанесла удар.

— Пронзив его глаз ледяным шипом, который она неуклонно наращивала с момента первого залпа. Рот мужчины от шока сложился в букву "о". Смерть наступила так же быстро, как и для его спутника, когда она отпустила сосульку. И отступила назад, с самодовольным удовлетворением наблюдая, как этот тоже упал перед ней. "Почти", — подумала она с мрачным изумлением; как будто сухожилия на его ногах были перерезаны каким-то невидимым лезвием.

Повернувшись к нордам, которые спрятали свои топоры в ножны, чтобы наблюдать за происходящим...Немайн постаралась стереть с лица всякую улыбку.

— Что вы там, болваны, делаете? Похоже, вы мне все-таки не нужны.

Лицо Ульфрика было непроницаемым. Нечитаемое.

— Посмотрим, не так ли? Я слышу еще больше шума, доносящегося снизу.

— Я не думаю, что этот день когда-нибудь закончится, — посетовал Ралоф, осторожно переступая через мертвые тела солдат легиона. Ответом Ульфрика был лишь вздох, когда она снова присоединилась к ним. Она всегда внимательно следила за ним.

У нее так и чесались руки наложить заклятие на эту неуклюжую спину.

* * *

Камера пыток пронеслась мимо в шквале огня и стали.

Она чувствовала, что постепенно устает...Немайн тяжело дышала, согнувшись пополам на коленях, пока тела остывали у ее ног. Прекрасные меха и доспехи Медведя были теперь густо забрызганы кровью; его Братья бури, уцелевшие в жестокой битве (и после удара топора помощника палача), устало тащились вперед, чтобы быть поближе к своему ярлу.

— Имперские псы. Для них нет ничего слишком низкого, — пробормотала женщина в Штормовом плаще, пиная старого имперца, который на удивление умело метал молнии и огонь в незваных гостей.

Не обращая внимания на остальных, Немайн возилась с клеткой, в которой находился одинокий пленник. Судя по запаху, он был мертв уже некоторое время. Серое лицо, скрывавшееся под капюшоном, принадлежало бретонцу — расе, с которой ее народ был наиболее тесно связан. И все же все по-другому... Никто из бретонцев в Маркарте не претендовал на родство с жителями Пределов. Скорее наоборот. Пока что сойдет и одежда, которую носил покойный.

На этот раз она была в таком меньшинстве, что почувствовала необходимость укрыться, пока переодевалась.

— Я буду готова через минуту, — крикнула она, когда Ульфрик и остальные удивленно оторвались от своего разговора шепотом.

Стальные прутья оружейной палача были достаточно плотно закрыты, чтобы она почувствовала, как замедлилось ее сердцебиение. Легко защищаемая, один вход, один выход. И никаких других пользователей магии, никаких луков и колчанов, которые могли бы выстрелить в нее через клетку, если бы захотели.

Отбросив ненавистные доспехи Штормового плаща, она с готовностью надела мантию и капюшон. Пахло сладковатой гнилью, исходившей от созревающего трупа... Но чары все еще были сильны. Немайн вздохнула, чувствуя, как в ней возрождается сила, как магия вспыхивает с новой силой. Когда она вытянула руки, ее пальцы покалывало почти электрическим жужжанием.

Устремившись к нордам с удвоенной энергией, Немайн взъерошила густую копну своих волос, едва сдерживаемую капюшоном.

— Что теперь?

— Мы найдем выход, — заговорил Ралоф, разглядывая ее новый наряд и медленно поднимая брови. — Дальше вниз. Мимо всех этих тел и скелетов, висящих в клетках.

— Прямо как дома, проклятая. — Голос Ульфрика был сух, он повернулся к ней спиной и пошел впереди. Недоверчиво уставившись на него, она застыла на месте, пока остальные проходили мимо. Что Медведь знает о моем Народе? Ничего!

Тихо шипя себе под нос, Немайн последовала за ним.

Она была благодарна за преимущество, которое давала заколдованная мантия, потому что в следующей открытой комнате было много выживших солдат, которые каким-то образом пробрались в подземные туннели мимо дракона. Ее руки наполнились пламенем, и ей потребовалось всего мгновение, чтобы сфокусировать свои огненные стрелы на сверкающей луже... поймав разлив из перевернутой бочки с горящим фонарным маслом.

Трое имперцев были пойманы; они бегали в огне, крича и отчаянно колотя себя по рукам. Пытаясь потушить пламя, они в конце концов остановились, когда упали. Ралоф чуть не угодил прямо в пекло; ярл едва успел оттащить его назад, когда имперский капитан (на этот раз седой мужчина) споткнулся и упал вместо него. Крик, плоть зашипела, когда его лицо соприкоснулось с перегретой жидкостью.

Им потребовалось много времени, чтобы перестать двигаться. Чтобы умереть.

Немайн бесстрастно наблюдала, как падает последний из них. Розовая пасть его рта была поразительно яркой на фоне иссушенной черноты его кожи.

— Ну что, закончили смотреть? — Беззаботно произнесла она, пощелкивая костяшками пальцев, когда Ульфрик осторожно приблизился к ней, а красивое лицо Ралофа все еще было обращено к обгоревшим трупам.

— Хорошая работа. — Низкий голос Ульфрика не позволил ей удостоиться даже такой небольшой похвалы. От его почти насмешливого тона Немайн встрепенулась и прижалась к стене. Убедившись, что ни он, ни другие не смогут незаметно подкрасться к ней сзади. Чтобы сбить ее с ног, дергая, срывая одежду, чтобы забрать то, что не было дано добровольно. Боюсь, Туайду это нравилось. Она вспомнила Маркарт...

Нет. Не сейчас.

Немайн не стала бы задумываться об этом. Но она помнила потрясающую силу этого Крика. И каким-то образом ярл все еще говорил, когда ее разум вернулся оттуда, откуда он улетел...

— Между нами и драконом... немногие имперцы выберутся из Хелгена живыми сегодня.

— Мы останемся здесь, — услужливо предложила женщина из Братьев Бури.

— Наверняка есть и другие, кто выжил. Мы направим их правильным путем. — Пожилой бородатый норд, стоявший рядом с ней, одобрительно хмыкнул, его руки все еще сжимали боевой топор.

Ульфрик кивнул.

— Да защитит тебя Талос от всех бед.

Не удосужившись попрощаться, Немайн наклонила голову, когда Ульфрик прошел мимо нее, чтобы возглавить процессию, и потянула за рычаг, открывающий ворота. Единственным источником света был оплывающий факел, когда Ралоф шагнул рядом с ней, не сводя глаз со своего лорда. Идеально.

Они потеряли свой эскорт. Когда все трое проходили по узкому проходу, она оглянулась. Братья Бури не наблюдали за ними; они покинули зал мостов, без сомнения, в поисках своих товарищей.

Слегка коснувшись запястья Ралофа, норд посмотрел на нее сверху вниз, нахмурив брови. Очаровательно улыбнувшись, она провела указательным пальцем по тонкой коже на внутренней стороне его запястья.

— и подумала о faitíos an bháis, страхе смерти. Прошептала она себе под нос, когда рот Ралофа приоткрылся в том же чувстве.

Страх.

Вырвав у нее свою руку, Брат Бури сорвался с места. Поскальзываясь и спотыкаясь в спешке, пытаясь убежать от Изгойки, она позволила себе едва заметную улыбку. И коснулась кинжала, костяная рукоятка которого была потерта и знакома ей.

— Ралоф? Ульфрик повернулся...

и едва успел увернуться от нее, когда она полоснула по бледному горлу, не прикрытому кольчугой или плащом. Будь он проклят!

Развернувшись, не теряя времени даром, Немайн спрятала нож под складками своего одеяния. Нанесла удар, но почувствовала, как нож с невообразимой силой вырвали из ее руки, а слова "Зун Хаал Виик" захлестнули ее, словно волна. Оглушая себя, она захлопала в ладоши.

Пошатываясь и почти ударяясь о каменную стену туннеля, она изо всех сил старалась собраться с мыслями, когда взгляд Ульфрика стал жестким. Голубой лед, похожий на озеро, которое она однажды видела высоко в горах. Безжалостный и неумолимый, когда его губы снова приоткрылись.