01 Кошка Гонта

Стражи звякнули латами, вытягиваясь по стойке смирно и распахивая массивные двери покоев. Королевич подтолкнул кошку внутрь.

— Никого не впускать, — бросил он, и двери закрылись. — Располагайся, — буркнул, стягивая камзол и скрываясь в смежной комнате.

Кара осмотрелась. Судя по огромному столу на возвышении, далеко справа от входа, — это кабинет. Кресло могло бы вместить сразу двух королевичей, а на столешнице вполне можно играть в крокет, и еще место останется. В стене напротив — вделанные в стену широкие полки с переплетами и свитками... Еще одна дверь... Если Кара правильно понимала — в спальню. И огромный камин. Который, впрочем, вряд ли способен отопить такое помещение зимой. К такому же выводу пришел, видимо, и хозяин кабинета: у стены за столом отыскались еще два огнедышащих. Там же Кара рассмотрела и еще одну дверку. Сколько же комнат в покоях королевича... Пространство перед камином в хаотичном порядке занимали две кушетки, несколько кресел и низкий столик с кувшином и кубками. Вот этот атрибут знаком ей и с ее мира. Вино любят везде, видимо.

Послышался плеск, и Кара заострила ушки: купаться изволят. Распахнув окно, кошка забралась на подоконник, устроившись в проеме поудобнее, и откинулась спиной на камень. Раскачивая в воздухе ногой, начала вдумчиво и со знанием дела приписывать себе определения, стартовав с «дуры». Хорошенькую суету она обеспечила замку Турессу... Там сейчас все на ушах стоят, поди. Только вот ее во дворце нет, чтобы этой самой суетой воспользоваться. Прищурившись, моргнула, открывая сузившиеся зрачки, налившиеся золотом.

Теперь надо подумать, как туда вернуться. Подземный тоннель отменяется сразу: его первым будут стеречь. И уж явно не дежуря у замаскированного входа. И когда она выйдет в донжоне, возьмут уже количеством. Хотя... Помещение, куда ведет ход, не большое, а лестница — круговая, по часовой стрелке уходящая вверх, на одного человека. И нападать смогут только по одному... Капитаны не идиоты, знают, с кем имеют дело, даже и не отдадут приказа кидаться на нее. Ей позволят выйти наверх — а больше и некуда оттуда — и уже в просторных помещениях точно бросят разве что не всю армию на полукровку. И вот столько ей, конечно же, не положить.

— Дура, — вздохнула Кара.

— С удовольствием соглашусь, — улыбнулся Сермуш, проходя мимо нее к двери. — Ужин. На двоих, — бросил он стражам.

— А что, слуг нет, солдат-то гоняешь? — полюбопытствовала кошка.

— Дерни один шнур, а прибежит стадо, — резонно ответил королевич.

— А личные?

— Не держу, — бросил он, просматривая бумаги на столе.

Поморщился: в Балье остались утренние отчеты. Чертова кошка... Какого черта вытащила его из замка. Они с Гонтом уже «договорились» бы. И у него было бы время заскочить в поместье. Правда, за летунами так и так возвращаться самому. А может, старик и их согласился бы отпустить за прощенный долг. Да чего теперь гадать... Поняв, что все равно работать не с чем, дернул шнур, вызывая секретаря.

— Тут высоко, кстати, — предупредил он Кару.

— Какие мы заботливые, — фыркнула та.

В дверь поскреблись, и секретарь втек в комнату. Бросил быстрый взгляд на кошку, на всякий случай поклонился ей. Кара ответила легким наклоном головы, так хорошо знакомым Сермушу, и королевич невольно усмехнулся.

— Бумаги в архив, — бросил он. — Я же распорядился, когда уезжал!

— Простите, ваше высочество, госпожа... — он замялся, припоминая имя, — выставили за дверь, а потом вы уже покинули замок.

А без королевича в его покои никто не сунется.

— Ну так в следующий раз сам ее выстави, кто бы она ни была, — улыбнулся Сермуш. — Мой стол должен быть в порядке. Ясно?

Секретарь охотно согласился, споро начиная собирать бумаги. Кара хмыкнула, отвернувшись в окно. Королевский двор везде одинаковый. Разве что имена разные. Когда мужчина юркнул в дверь, прижимая к груди ворох бумаг, Сермуш подал кошке руку, улыбаясь:

— Если ты не хочешь, чтобы меня хватил удар, сними свой зад с окна.

— Ты, никак, за меня боишься.

— Писанины много, когда кто-то выпадает.

В дверь снова постучали, и стражи распахнули створки. Кара с изумлением смотрела на небольшой низкий столик, толкаемый лакеем перед собой. Стол на колесах? Они бы еще кровать на колеса поставили, фыркнула. И чей же мозг так воспалялся, придумывая сие, интересно?

Вопреки ожиданиям Кары, лакей тут же раскланялся и удалился, прикрыв двери. Сам купается — кошка не видела входящих в покои слуг для омовения его высоческого тела, — сам одевается и сам себе прислуживает за столом, видимо. Если так живут королевичи в этом мире, как же живут простые люди?

— Ты есть будешь, или оборотни воздухом питаются?

Сермуш уже пристроил столик у кресел и плюхнулся, споро наполняя едой что-то вроде большой чаши, сработанной из серебра. Ценности, похоже, во всех мирах тоже одинаковые. Кара спрыгнула с окна и уселась перед столиком. Сермуш поставил наполненную чашу перед ней. Разлил вино. И, наблюдая, как тот ловко справляется, поняла, чей мозг воспалялся: королевич, по всей видимости, не раз ухаживал за дамой в своих покоях.

— Я не оборотень, — протянула Кара, пробуя еду. — Я полукровка.

— А есть большая разница?

Сермуш перекинул ноги через подлокотник кресла, устроившись поудобнее. И они еще говорили, что ее манеры шокируют, вздохнула Кара.

— Ну вот повстречаешься с каким оборотнем — поймешь, — пообещала.

Сермушу рассказывали об оборотнях и ведьмах. И в случае с оборотнем говорили «перевертыши». А потом и слово «оборачиваться» упоминали. В итоге, в голове королевича образовалась своего рода каша, и он уже плохо понимал, кто через что переворачивается и во что оборачивается.

Расспрашивал и про ведьм. Гонт тогда заверил его, что ведьмы по воздуху не летают и живут совсем не в лесах. А там, где им вздумается. И очень долго живут, паскуды. Почему «паскуды», Сермуш тоже не особо понял, но уточнять не стал. А когда Гонт заверил, что при дворе также есть ведьмак на службе, королевичу почему-то стало немного не по себе.

— На сколько твоего гостеприимства хватит? — спросила Кара.

— Зависит от того, сколько мои люди будут жить.

Кошка нахмурилась.

— Если бы я была в курсе, что вы с Гонтом не поделили, могла бы сказать. А так даю от одного дня до... года, — припомнила молодую волчицу.

— Несколько пространно, — Сермуш снова разлил вино.

— Ну так начинай исповедоваться сейчас, раз в камере не захотел, — усмехнулась Кара. — Скажу точнее.

Королевич наклонил голову, посмотрев на кошку. Не знает, значит. Да и теперь уже нет большой разницы, дверка скоро закроется — с его помощью или сама, не важно. А ему надо знать, сколько времени в наличии, чтобы вытащить летунов.

— За твоим королем долг, который он очень не хочет отдавать, — сказал Сермуш. — И этот долг был нашим пропуском на свободу, пока одна кошка не спутала планы, — оскалился в улыбке. — А по чести сказать, я и так собирался сегодня вернуться в свой мир, и твой Гонт меня больше не увидел бы.

Кара усмехнулась, покачав головой. Надо же, как все банально. Челы только и думают, что о монетах и выгоде.

— Ну, тогда ты можешь не дергаться. Раз речь о долге... Гонт променяет на него твоих бойцов, когда бы ты ни объявился. Правда, не советую очень тянуть: если он занервничает, то повелит приготовить плаху. Так что у тебя от силы неделя, — подытожила кошка, покончив с ужином и снова устраиваясь в окне. — Меня не забудь прихватить, когда соберешься, — она посмотрела на заходящее солнце. — Передо мной у него тоже... долг.

— Любопытно, — повернул к ней голову Сермуш. — Жалование не выплатил? — хохотнул королевич.

— Ага. За двадцать два года, — спокойно ответила кошка, откинувшись на спину и прикрыв глаза.

Сермуш с интересом посмотрел на девушку.

— Сколько же тебе лет?

— Двадцать два.

Сермуш оставил в покоях кувшин, выкатил в коридор столик и снова закрыл двери. Странные нравы у того мира. Хотя, он и поинтереснее успел повидать.

Еще только первый раз услышав подробности об оборотнях, Сермуш задумался. Выносливые, по силе превосходят человека, как он теперь сам видел — заковываются в бронь. Идеальные бойцы. И очень опасные. Таких в казарме на цепи не удержишь. А плодить нечисть на Аубердинии — только беспорядки начнутся. Идея, конечно, была заманчивой...

— Как получилось, что ты — полукровка? — подошел он к кошке, подпер стену.

— Если мама перевертыш, а папа — человек, это случается.

Сермуш поперхнулся вином.

— Как же можно... с оборотнем.

Кара открыла глаза и перекатила голову на камне, с интересом уставившись на королевича. Он что, серьезно не видел оборотня за три года?

— Ты хоть знал, что я полукровка?

Сермуш отрицательно покачал головой. Кличут кошкой и ладно. Мало ли, за что прозвище дали. Да и должность обязывает быть... с коготками. Опять же, весь замок судачил, что порой телохранитель и ночью короля... охраняет. Кличка могла пристать и из постели, знаете ли.

— Ну вот и повстречал бы оборотня — тоже не сказал бы, что перевертыш, — спокойно закончила Кара и снова подставила лицо вечернему ветерку.

— То есть, они люди, — вывел Сермуш.

— Ты потрясающе догадлив.

А с людьми всегда можно договориться, улыбнулся королевич. Кажется, он поспешил отметать идею об идеальной наземной армии. Судя по реакции кошки на дракона, на единорогов их уж точно не загнать.

— И они бьются за королевство во время войны? — допытывался Сермуш.

Кара снова посмотрела на него долгим взглядом.

— Слушай, что ты от меня хочешь? Если такой любопытный, могу отвести к волкам, они с удовольствием с тобой потолкуют. Если не разорвут.

— Как — разорвут?

— Зубами, дорогой, — улыбнулась кошка и снова увлеклась ветром.

— Что ж они, дикие, что ли.

Кара вздохнула, спрыгнула с окна и прошлась по кабинету. Закусила губу. А потом прикрыла глаза и оделась в бронь, не позабыв и о красоте неземной на лице. Сермуш сглотнул. Судя по тому, как они бежали из замка Турессу, как умчались десятеро со двора и расступились военные... Стражей звать сейчас бесполезно.

— Посмотри на меня, высочество, и представь то же самое, только в виде любого зверя, какого знаешь. Но в два раза больше природного прообраза. Вот так тебя встретят. Побежишь — разорвут. Неверное движение сделаешь — разорвут. Не то скажешь — обратно не вернешься. И им наплевать, сколько людей придут мстить за тебя. Понял?

Сермуш закивал.

— Они не дикие, они — отличные от челов.

Кара вернула человеческий вид.

— А полукровки вообще как между небом и землей. И своим не нужные, и людям — нечисть, — буркнула она и осмотрелась. — Где я спать буду?

Оказалось, на кушетке. Кара хмыкнула. Боится высочество селить ее в комнатах замка. Как ребенок малый, честное слово. То есть она в его представлении — тоже дикая. Кара нахмурилась, заострив ушки, повела ими, прислушалась... А потом двери покоев раскрылись, и в комнату влетела брюнеточка, застыв. Сермуш крякнул, Кара усмехнулась. Оставив королевича в одиночку разбираться с барышней, кошка быстро ушла в соседнюю комнату, и правда оказавшуюся спальней. Теперь брюнетка точно озвереет, особенно, если какая-нибудь «официальная». Вот и спи сам на кушетке, мстительно подумала Кара и плюхнулась на широченную кровать, стягивая сапоги. Их стук о пол взвинтил голос фурии ввысь. А когда кошка ухнула в пол еще и клинки, отстегнув из-под мышек, брюнетка и вовсе неожиданно замолчала. Вскоре дверь покоев хлопнула.

Ну да, он не король, а на королевича еще можно «заявлять права». По крайней мере, в ее мире. Кара оттаскивала не одну разозленную барышню от сыновей Гонта. Сермуш распахнул двери своей спальни и встретился с насмешливым взглядом кошки. Покачал головой.

— Я уверена, ваше высочество, кушетка очень полезна для вашей спины, — улыбнулась Кара и повернулась на бок, закрыв глаза.

Не развалится.

Провалилась в сон кошка только глубокой ночью, ворочаясь на непривычно мягкой перине. Уж лучше бы она согласилась на кушетку. Коротая время, попробовала найти более-менее приемлемый ход в замок Турессу. Коранету намерен вызволять своих бойцов. Можно попробовать воспользоваться тем, что на него отвлекутся... И что, ров с говном переплыть? Кара фыркнула. Снова перевернулась на другой бок.

Королевич, конечно же, выдвинется не в гордом одиночестве. Можно одеться его сопровождением... Только вот в тронную Гонт его вряд ли пригласит. А зачем ей такие трудности? Ей бы мостик перейти... И с чего бы ему на рожон-то лезть, на территорию замка заходить... Кошка опять фыркнула, сменила бок — и уснула.

А когда распахнула глаза, над ней стоял человек, переминаясь с ноги на ногу. И разбудил ее звук открывающейся двери. Как услужливо подсказывал сейчас мозг — потайной. Потому что это был совершенно не Коранету. И в руке он сжимал кинжал.

Кара повернула голову и улыбнулась. Убивать пришел? Никак, брюнеточка все еще гневается. А королевича он разбудить не побоялся? Или зацепить ненароком... Вон, как, бедолага, трясется, того и гляди, сам сейчас с богом встретится от страха. Поди, впервые убивать кого пришел.

Кошка приподнялась на локтях:

— Ну, а дальше?

Мужчина вздрогнул, потом вскрикнул, потом резко замахнулся, и кошка мягко подвинулась на кровати. Клинок вспорол королевскую перину. Дальше последовала серия ударов, безжалостно выбивая пух и перья наружу. Когда кровать закончилась, кошка скатилась на пол и обнаружила, что основание — полое. Что, в принципе, не удивительно. Не шконка же в темнице. А выглянув из-за своего невольного укрытия, уже увидела королевича, прижимающего несостоявшегося убийцу к полу. Отплевываясь от пуха, подперла стену.

— Ты в порядке? — спросил Сермуш кошку, переворачивая гостя на спину.

— Нет, у меня пять ран и все смертельные, — ответила та.

— Послал кто? — обратился он к своей жертве.

Тот что-то промычал.

— А внятно?

Мужчина не ответил. Королевич пронзительно свистнул, и в покоях залязгали стражи от двери.

— В колодец, — распорядился он, спихивая несостоявшегося убийцу им на руки.

— Да какая тебе разница, — махнула рукой Кара, осматривая безнадежно испорченную перину. — Не за тобой же приходили.

— Он пришел в покои королевича, — спокойно ответил Сермуш. — У нас за это принято казнить. Вместе с заказчиком.

Кошка фыркнула, выходя в кабинет. Ее три часа сна все равно истекли. Распахнула окно.

— Кровать в твоем распоряжении, — улыбнулась девушка.

Сермуш сунулся было к стражам затребовать лучину, но вспомнил, что те конвоируют гостя... Выбил искру, разжигая свечи. Скоро уже рассвет, а на кушетке он так и не сомкнул глаз — не удобно до чертей. Надо что-то придумать до вечера, иначе он от усталости свалится.

— Ну и что, пыточная и плаха? — спросила Кара, устроившись на подоконнике.

— Как обычно, — пожал плечами королевич. — Или просто плаха, если сам скажет имя.