Золотой единорог

Эльф огляделся, испытывая легкую тошноту. Во дворе валялось и храпело несколько пьяных личностей, издающих аромат, который бы свалил с ног и неприхотливую свинью. Некоторые не храпели и, вполне возможно, уже никогда не поднимутся, чтобы продолжить пьянку. Вымазанные в грязи, мертвые практически ничем не отличались от живых.

— Входи! — сказал Додо. — Чем быстрее закончим, тем быстрее отсюда уйдем!

— Если уйдем, — проворчал Луадан, но не стал упрямиться и ступил за порог.

С берлогой он сравнил "Синюю рожу" не напрасно. Внутри было почти темно, жарко и тесно. Лампа, единственная и чадящая неимоверно, висела на столбе возле барной стойки. А за самой стойкой сидел урод, каких мало. Те, что просили закурить, если поставить их рядом, показались бы безобидными милашками. Человек этот напоминал ночной кошмар.

— Я так и думал... — прошептал Додо. — Злачное место.

— Но ты же был тут раньше? Иначе откуда знаешь? — спросил эльф.

— Ну был, был... работал.

— Кем?

— Пытался освоить профессию карманника.

— Ага, значит, Шухтер оказался прав!

— Давай не сейчас! — испуганно прошипел дракончик и спрятался.

Красавчик за стойкой ждал, когда они подойдут.

— Чего угодно господину?

Луадан бросил взгляд в зал. Там было пусто.

— Я хотел бы повидать Сармину... Говорят, она здесь появляется.

— Кого? — Уродец уперся волосатыми, как паучьи лапы, руками в стойку.

— Сармина... — пролепетал эльф. — Наемница. Она часто появляется здесь... Здесь ее можно найти.

— Ты издеваешься? Что это за шутка, а? — взревел урод, поглядев зачем-то за спину Луадана и в сторону двери. — Штука, да? Я сейчас тебе покажу! Тебе и тем, кто тебя послал! — Урод вытащил из-под стойки громадный секач и замахнулся на него.

— Стойте! Подождите! Я не шутил! Я серьезно! Мне нужно видеть Сармину! Она...

От новой волны рева Луадан подпрыгнул.

— Я знаю всю свою клиентуру, червяк! Здесь никогда не было никакой Сармины! Чего тебе нужно? Говори, пока я не разделал тебя как паршивую крысу!

Секач выглядел более чем внушительно даже в тусклом свете от лампы.

— Сармину... надо мне...

— Тут тебе что, бордель?

— Нет, нет, нет! Но разве...

Секач просвистел в воздухе и вонзился в стойку, оставив в ней еще одну глубокую зарубку. При этом урод издал вопль, от которого, наверное, могли бы поседеть даже законченные сумасшедшие.

— Вали, пока цел, и передай им, что следующий, кого они сюда пришлют, закончит на плахе! А потом и все они!!!

Секач снова рассек воздух.

У Луадана не было ни малейшего желания выяснять, о ком идет речь, а тем более, убеждать чокнутого в своей невиновности. Он уже улепетывал со всех ног, сверкая пятками и вопя от ужаса. Дракончик тоже вопил, но по другом поводу — он прекрасно понимал, что подобная скорость чревата неприятностями. Закончить свои дни, влепившись куда-нибудь на всем скаку, Додо не планировал.

— Стой! Луадан! Остановись, прошу! — Дракончик вцепился приятелю в волосы, но это не помогло. Эльф не реагировал.

Он пронесся мимо уродов, торчащих на углу, поднимая ногами фонтаны грязных брызг, чем еще сильнее их озадачил.

— Луадан!

При всем желании Додо не мог перекричать съехавшего с катушек эльфа

И так, не помня себя и не замечая ничего вокруг, тот бежал бы, может, до самого дома, если бы в трех кварталах от Убьюзарежу не столкнулся с телегой. Опасения Додо оправдались, и катастрофа все-таки произошла.

Это было все равно, что налететь на каменную стену. Искры посыпались у Луадана из глаз. Его отбросило назад, и эльф свалился навзничь, придавив своим весом сидящего в рюкзаке Додо.

Искры погасли, но небо продолжало кружиться. Луадан недоуменно моргал, замечая, как вокруг собирается толпа. Кто-то предлагал отдать его падальщикам, другие проявляли куда больше сочувствия. Возница бурчал, что проходу не стало от всяких ненормальных. Мол, совсем ходить разучились, им бы только носиться не разбирая дороги. Луадан застонал, пытаясь встать, но какой-то умник не дал, сказав, что надо еще убедиться, все ли у него цело.

— Держи вора! Держи! Вон побежал! — закричала вдруг какая-то женщина.

Толпа отозвалась столь же неприятными для слуха звуками. Возница выругался. Ему отдавили обе ноги.

Все это эльф видел как сквозь туман, не совсем понимая, из-за чего сыр-бор и о каких ворах идет речь.

— Луадан, нам конец!

Это уже Додо — вцепился ему в ухо и старался оглушить.

— Мы пропали! Наши деньги! Держи вора!!! Наш кошелек!

Чтобы не участвовать в дальнейшем, Луадан потерял сознание.

12

Шишка на лбу, синяк под глазом, порванные и покрытые грязью штаны — таким был результат его мытарств по Дансину. Когда инцидент на пересечении улиц Жрецов и Лошадников сошел на нет, Луадан двинулся к следующему пункту списка. Другой на его месте действительно бросил бы и послал куда подальше, но неожиданно для себя юноша заупрямился. Ухарь, вытянувший у него кошель, даже оказал ему услугу. Теперь Луадан назло всему хотел докопаться до истины. Пропали все отцовы деньги, говорите? Ну и пес с ними! Если этот Золотой единорог и правда существует и способен одарить любого богатством и славой, то горевать не о чем... Все равно Луадан не умел обращаться с деньгами. Финансовой стороной дела на постоялом дворе он никогда не занимался, его обязанностью было колоть дрова, следить за очагами, таскать воду из колодца, ухаживать за лошадьми клиентов. Умения эти, разумеется, в жизни очень полезны, но мало помогали в более сложных вопросах. Таких, как важный навык отличать добро от злая, обман от правды, ориентироваться в условиях большого города.

Знал ли Кровавый Кинжал, на что обрек своего приемного отпрыска? Луадан подозревал, что нет.

— Ты представь, он сказал, что тебе нельзя вставать, а сам сунул руку в карман и... — не замолкал дракончик.

— Знаю, — медленно ответил Луадан, ощупывая вздувшийся фингал под правым глазом. — Прекрати пересказывать мне это! Ты уже сотый раз повторил!

Додо горестно пискнул.

— А как мы будем питаться? На что жить?

— Придумаем.

— Придумаем? О!..

— Мы займем немного денег у единорога, — сказал, криво усмехаясь, эльф. — Когда найдем.

Дракончик запыхтел ему в ухо.

— Твоя голова явно не в порядке!.. Ты заговариваешься!

— Точно...

В общем-то, не мудрено начать совершать и более экстравагантные вещи, подумал эльф, — после всего, что случилось! Следующий пункт списка предполагал посещение лавки Марисоля, чародея который, по мнению гоблина, мог бы влиться в дружную компанию искателей приключений. Лавка нашлась, но принадлежала вовсе не магу, а торговцу скобяными изделиями, который явно не понял, чего Луадан от него требует, и вызвал своих подмастерьев. На этот раз убежать эльф не успел — его отходили кулаками и вышвырнули на улицу. Лежа на грязной соломе, Луадан посмотрел туда, где должна была быть вывеска. Ее как раз возвращали на место после ремонта. "Скобяные изделия Баштена Опина", — вслух прочитал Додо, стоящий руки в бока рядом с эльфом. — Но ведь адрес именно тот! А где же тогда чародей?" Луадан встал, отряхнулся и сказал: "Очевидно, совсем в другом месте. Так же как Сармина". Шишка вспухла у него на лбу и напоминала заготовку для рога. "Что теперь?" — поинтересовался Додо. "Идем дальше! — с мрачной решимостью отозвался Луадан, ощупав ребра. — Хочется узнать, как далеко мы зайдем..." Еще тогда дракончик засомневался, стоит ли так выпендриваться и рисковать, но эльф ничего и слушать не хотел. И уже через десять минут на них спустили собак в юридической консультации гномов Риммини — отсюда и порванные штаны. Эльф был легконогим и сумел взобраться на дерево, где уже сидело три кошки, тоже спасающиеся от злобных псин. Убрали чудовищ только после того, как Луадан клятвенно пообещал, что не имел злого умысла, интересуясь судьбой цверга по имени Биримбор Краснобородый. Очевидно, им в конторе и не пахло. Дракончик уже тогда не на шутку оказался встревожен и приложил все усилия, чтобы отговорить эльфа идти дальше. "Давай лучше вернемся к Шухтеру и спросим, где он напутал!" — предложил заморыш. Ему ни разу еще не досталось ни одно оплеухи, однако ныл и стонал Додо так, словно это его лично травили собаками и использовали как грушу для битья. Чтобы заткнуть, наконец, паникера, Луадан засунул его в рюкзак и застегнул. У загона с лошадьми на продажу эльф спросил, очень вежливо, где он может найти великана по имени Гэрк, и, конечно, получил отрицательный ответ. Его не били. Во всяком случае, лошадники, сидящие на пустых бочка и от безделья лузгающие семечки. Зато неподалеку от лотка, где торговали копченой рыбой, на эльфа наехали стражники. Они были пьяные и хотели, чтобы он убрался с дороги. Для того чтобы Луадан быстрее соображал, ему дали в правый глаз и отпустили с миром. После этого настроение эльфа несколько понизилось. Он уже точно знал, что в следующем месте уж точно не будет "грифона Стига". Так и оказалось. Луадан был очень удивлен: пышная дама в платье с оборками, в чей дом он постучался, не стала ругаться и брызгать слюной и на прощанье не швырнула в голову ни одного цветочного горшка из шеренги, стоящей на подоконнике. Луадан убрался, пока она не передумала. Жители Дансина, о чем эльф уже догадался и убедился на собственном опыте, решительно не терпели вторжения в их жизнь. Особенно, если это делает эльф-деревенщина в компании с драконом-недоростком.

Город на Великой Реке все больше Луадан не нравился.

— Ничего, — говорил Додо. — Пойдем к Шухтеру и спросим, все ли его мозги сожрал маразм или что осталось!

Луадан шел в совершенно произвольном направлении. Ушибы болели, во рту было кисло, на душе погано. Упрямство — вещь хорошая, думал он, но вот в каких случаях? Явно не в этом. Наверное, Додо прав — нужно было вернуться к гоблину.

Внезапно дракончик замолчал и по быстро укоренившейся привычке юркнул в рюкзак. Луадан остановился, наблюдая, как выскальзывают из переулков и окружают его какие-то люди в куртках с капюшонами. Лиц видно не было. Оружия на виду тоже, но ведь его можно вытащить в любой момент, верно? Луадан ждал, полагая, что его уже ничем не удивишь и не испугаешь.

Странное было чувство.

Насчитал он одиннадцать душ, пока не появился деятель в длинном плаще. Он остановился посреди улицы, остальные образовали круг. Прохожих унесло отсюда в одно мгновений, словно тайфуном.

— Кошелек у меня уже крали, — сообщил Луадан, чтобы все сразу было ясно. — Не старайтесь. Впрочем, могу сапоги уступить — неплохие сапоги.

Они стояли, не шевелясь, видимо, привыкли разыгрывать спектакли, пугающие жертву до посинения и падучей. Луадан ничего подобного не испытывал. Синяки болели — вот это раздражало его сильнее прочего.

Тот, что в длинном плаще, направился к нему, на ходу снимая капюшон. Все было рассчитано до дюйма, все отрепетировано. Не специально для Луадана, скорее всего, но профессиональные навыки на лицо.

— Привет, — мягким поставленным баритоном сказал эльф, дав возможность разглядеть себя.

Вот это удивляло. Воспитанник Эльберта Кровавого Кинжала даже рот раскрыл, сначала заподозрив, что наблюдает некую магическую иллюзию. Под капюшоном эльфа обнаружились голубые глаза и золотистые волосы, очень похожие на те, что были в распоряжении самого Луадана от рождения. Таким он будет через сотни лет, если переживет сегодняшний день и еще несколько последующих.

— Здрасьте, — ответил юноша. — Ага, я, кажется, понял... Вы эльфийская мафия, да? И вы пришли согнуть меня в бараний рог. Добить, так сказать.

Длинный плащ не скрыл удивления.

— Добить?

— Ну да. В этом городе все на меня ополчились, поэтому я не удивлен. Не знаю, когда я вам перешел дорогу, но раз вы тут, значит, надо вам. — Луадан посмотрел эльфу прямо в глаза. — Только антимонии не разводите. Предпочитаю быструю смерть.

Длинный плащ кивнул, но не соглашаясь, а словно поразившись смелости парнишки.

— Меня зовут Фаэль, — сказал он. — Просто Фаэль — настоящее мое имя тебе знать не обязательно. А ты?

— Луадан.

— Хорошо. Пойдем, немного прогуляемся.

— Вы — главарь мафии? — спросил юноша, едва они сделали пять шагов. Типы в куртках с капюшонами медленно двинулись следом, выстаиваясь в подобие штурмовой колонны.

Эльф рассмеялся.

— Не люблю подобных грубых определений... — Он внимательно посмотрел на Луадана. — Мой статус обозначается словом финмор. Разумеется, в человеческом понимании, на всеобщем, я, безусловно, главарь, атаман, шеф, если угодно. Ты говоришь по-эльфийски? Какое наречие? Лойлли? Фирран?

— Нет. Не говорю. Ничего даже о них не знаю.

— Серьезно?

Фаэль вытащил из широкого рукава деревянные четки и принялся перебирать их.

— Странно. Владеешь магией?

— Нисколько.

— А твой дракончик?

— Нет, это не волшебный слуга.

Они шли, а прохожие, кто почтительно, кто с испугом расступались перед финмором и его охранниками. Луадан и здесь не удивлялся.

— Откуда ты? — спросил Фаэль.

— Разве это важно? Убейте — и дело с концом.

— Столько фатализма, о Белые Древа! — вздохнул эльф. — Ты слишком молод для столь мрачного взгляда на жизнь.

— Жизненный опыт.

— Да, — сказал Фаэль, разглядывая его шишку и синяк. — Знаешь, моя агентура в курсе всего, что здесь происходит. Тебя видели в нескольких местах Дансина, где ты интересовался наемниками... Верно?

— Вы и сами лучше меня знаете.

Дракончик внутри рюкзака беспокойно шевелился.

— Буду говорить прямо, — помолчав, произнес Фаэль. — Есть у нас подозрение, что ты шпион.

— Я? Я шпион? — Луадана разобрало от хохота. Финмор терпеливо ждал, когда закончится приступ. — Чей же?

— Понимаешь, залог нашего выживания в том, чтобы вовремя предупреждать и устранять угрозы. У нас ведь уйма конкурентов за сферы влияния в городе. Вероятно, ты и сам знаешь, как это происходит... или догадываешься. Так вот, на нас многие точат зуб — и это не только местные. Даже среди нашего народа у меня уйма врагов.

— Да ну! И что же вы им сделали?

— Вопрос не в этом, а в том, что мы не даем им сделать.

— Не понимаю.

— Захватить власть в Дансине. Цель наших врагов — подмять город под себя, весь, целиком. Полный контроль над прибылями, над гильдиями, над рынком и так далее, — сказал Фаэль, и в его голосе зажурчали нотки ярости.

— Разве это возможно?

— Только ценой большой войны, — улыбнулся финмор. — Полная власть в Дансине возможна лишь, если уничтожить группировки гномов, людей, цвергов и гоблинов. Мы к этому не стремимся и уважаем установившееся равновесие. — Фаэль положил руку ему на плечо. — Многие шпионов мы вычислили и ликвидировали. Я не ленюсь делать это сам, потому что считаю, что хороший хозяин просто обязан держать свою вотчину под контролем.

— Понятно, — ответил Луадан. Куда они двигались прогулочным шагов, разговаривая, как старые приятели, он не знал. Воображение шептало: в место, где легче спрятать тело. — Так вы меня прикончите?