Тайны старого дома

Копить мама не любила. Но бегать по магазинам!..

Второе перевесило. Согласилась. Потом посмотрела на закрытую дверь и села за стол, который даже не принимались убирать.

— Садись-ка... Поговорить бы. Ты о своём бывшем — как? Знаешь, что ли, хоть что-нибудь? Слышала ли?

— Откуда мне знать, — помрачнев, сказала Нина и с тоской сама посмотрела на окно: к детям бы. Но маме есть-пить не давай — лишь бы посплетничать. — Да и не хочется мне о нём слышать. Или... что-то важное?

Мама значительно подняла брови и конспиративным шёпотом сообщила:

— Твоя соседка тамошняя, тётя Катя, звонила. У него мадам появилась.

— И... что? — не дождавшись полной информации, спросила Нина.

— Что — что... Надежда есть, что от вас отстанет.

Они молча посидели за столом, не двигаясь, уставившись на посуду и не видя её.

"Надежда надеждой, — размышляла Нина, поглядывая на мать, — но уверенности нет даже у мамы".

Ближе к вечеру солнце стало тяжеловато жёлтым, а по ногам повеяло холодком. Успели ещё раз чаю выпить, когда приехал Слава. Едва дети забрались в машину, как тут же уснули. Родители Нины сели рядом с ними. Мотивировали тем, что потом ещё долго внуков не увидеть.

В городе кузен оставил родителей Нины ближе к их дому. Они сами попросили. И чтобы перед послезавтрашним рабочим днём закупиться продуктами в ближайшем магазине, и чтобы "тот ирод" не увидел их всех. Нину же с детьми Слава собирался довезти доверху барака и только там распрощаться... Санька и Анюта проснулись, когда машина начала подниматься по холму, и мгновенно прилипли к окнам.

Здесь же, на импровизированной автостоянке при бараке, Нина поблагодарила Славу и за поездку, и за прихваченные по дороге памперсы для Саньки, а потом долго смотрела вслед пропавшей в машинном потоке "ладе". А когда опомнилась, детей рядом не было. Вспомнив их писклявую перебранку, сообразила: убежали к тёте Тоне за котятами. И заторопилась за ними.

Вместе они заглянули в комнату тёти Тони и выяснили, что, пока их не было, с котятами занимался Денис.

— Он у меня вообще кошатник, — ласково сказала Тоня, с умилением глядя на сына, неохотно отдающего соседям коробку с котятами.

Мальчик словно не замечал, что у его ног сидели два больших (даже крупных) кота, которые с любопытством наблюдали за попискивающей коробкой.

"Бойцовские", — с усмешкой подумала Нина, отпирая дверь в комнату. Но, едва очутилась "дома", села на металлическую кровать, прислушиваясь к возне детей. Те поставили коробку с котятами в уже привычном для них месте и, кажется не успев снять верхнюю одежду, вытащили малышей на пол, чтобы поиграть.

А Нина сидела на кровати и в очередной раз пыталась понять, как связаны призраки и коты или котята. Почему призраки не трогают тех, в чьём доме есть кошки?

Или это общий закон для... призраков? Они боятся кошек? Или... Здесь, в этом бараке, случилось нечто особенное, из-за чего призраки лезут к детям и старикам, но только выпивают из них силы, если судить по слабости Санечки? И только кошки...

— Мам, а мы ужинать будем? — высунулся из-за занавески сын.

— Да, сейчас.

Она встала с кровати и подошла к кухонному столу, начала вынимать контейнеры с оставшейся едой из кафе. Только подогреть — и... И не думать о том, что их ждёт ночью. Если, конечно, ждёт. Во всяком случае она собирается не спать до тех пор, пока дети не заснут. А затем она положит каждому из них на грудь котят. И пусть Санька посреди ночи может проснуться — ничего страшного. Она рядом — снимет с него кошачьего детёныша, пока сын бегает к ведру. А может, и не проснётся, ведь теперь есть памперсы...

Ладно, время покажет.

Она накрыла стол в "большой" комнате, и дети тут же уселись за него. Несмотря на то что сели воспитанно, Нина обошла обоих и забрала котят, которых они прятали на коленях. Вернула их в коробку, где поставила перед ними блюдечко с влажным кормом.

— Ешьте спокойно, — велела она детям. — Не будете болтать — успеете поиграть с котятами ещё. До сна время есть.

— Ну-у... — проворчала Анюта, и Нине пришлось напомнить:

— Вашей еды им пока нельзя. Маленькие ещё. У них своя есть. Всё, едим, а потом...

Потом она мыла посуду, машинально размышляя о бывшем муже и вспоминая не те страшные дни и ночи, когда она начала мечтать о бегстве от него, а те лучшие часы и мгновения, когда казалось — между ними вечная весна, которая никогда не закончится... Но ведь закончилась... И снова мелко тряслась от слёз, пытаясь не реветь вслух и не понимая, что же произошло, отчего раскололся их мир на двоих...

А когда успокоилась, вытерла насухо руки и пошла в "большую" комнату. И остановилась на пороге, чуть только раздвинула занавески. Дети снова спали на полу. Санька устроился на потрёпанном, но всё ещё толстом ворсистом коврике с общего балкона, его котёнок спал в кольце его рук. Анютка сбросила на пол диванную подушку-думку и сопела, обнимая её, а её котишка разлёгся на её спине.

Пока Нина растаскивала детей по постелям (Саньку к себе на диван), успокоилась в полной мере. Вскоре дети лежали, уже не сжимаясь от холода, вкрадчиво ползущего по полу, а закутанные в одеяла. Сонных, неподвижных, как игрушки, котят она положила рядом. Надо будет — заберутся на сына и дочку сами, как она поняла по предыдущей ночи.

Сама решила посидеть в прихожей, на той же металлической кровати. Девять вечера. Для неё время детское. Может, почитать что-нибудь?.. Несколько книг она успела перевезти к родителям, благо что купила их сама. Да и бывший не читал. Так что она села, раскрыла Рекса Стаута, готовясь перечитать его в какой уж раз — не помнила...

Мобильный телефон два раза буркнул. Нина поспешно схватила его. Ей звонил тот самый дальний родственник — Виталий. Понадеявшись, что дети не услышат, что, набегавшись на свежем воздухе, они крепко спят, она заговорила с Виталием вполголоса. Про себя она давно решила, что менять кровать на кровать не будет, а вот ещё один одёжный шкаф ей бы пригодился.

Для начала она поблагодарила его за комнату, а когда он поинтересовался, как у неё с соседями, Нина сказала, что взаимоотношения очень даже неплохие. Наконец она перешла к металлической кровати, на которой сидела, и Виталий согласился:

— Я помню про общий балкон. Да, вы можете поменять кровать на одёжный шкаф. Есть ещё вопросы?

— Есть, — решилась Нина. — Скажите, пожалуйста, пока вы здесь жили, в бараке уже было всеобщее увлечение кошками?

— Это... как? — удивился Виталий.

— Ну... Понимаете, я тут обнаружила, что в каждой комнате есть по две или три кошки. И управдом, Марья Егоровна, недавно нам тоже предложила сразу двух котят. И мы взяли. Нет, ничего не скажу — для детей это радость. Но... Пока вы здесь жили, кошки и правда были в каждой комнате?

— Нет, такого не было, — с отчётливым недоумением сказал Виталий. Судя по голосу ему было лет сорок или под сорок.

И Нина с трепетом перешла к главному.

— Виталий, а вы помните пожилую женщину, которая здесь жила? У неё немного прямоугольное лицо, большие глаза. Ходит слегка растрёпанной, волосы в две косички заплетает.

— О! — оживился Виталий. — Тётя Матрёна! Узнал сразу, как вы начали её описывать. И, кстати, именно она в бараке самая большая любительница кошек! У неё всегда было две-три, да ещё с котятами чаще. Хотя надо признать: котят она раздавала быстро — и необязательно кому-то в бараке. Вы ещё не познакомились с нею? Такая добродушная женщина! Если что-то понадобится, можете спокойно обращаться к ней — всегда поможет с любым делом.

Нина улыбнулась так, чтобы Виталий услышал эту улыбку, пока она будет ему отвечать:

— Спасибо за рекомендацию! — И вынужденно чуть солгала: — Я пока прячусь, не могу сразу со всеми знакомиться. И я вам очень благодарна, что подсказали насчёт тёти Матрёны. Спасибо.

Они поболтали ещё немного о соседях, с которыми Нина уже познакомилась, а потом распрощались, причём она поняла, что после этой беседы Виталий остался доволен неожиданной квартиранткой.

Отложив мобильный, она задумалась.

Итак, существовала тётя Матрёна, которая, кажется, умерла, когда этот Виталий переехал из барака. И эта старуха любила кошек. Но во времена жития в бараке Виталия жильцы кошками не увлекались. Мало того — тётя Матрёна не приставала к ним даже с пристройством котят. Так почему же сейчас...

Всё упиралось в одно: что-то случилось после смерти этой стару... пожилой женщины. Или... в самой смерти? Как она умерла?

А что умерла — ясно: не было бы призрака, если б не ушла из жизни.

Нет, всё упиралось в другое. У кого из жильцов барака разузнать, что здесь произошло когда-то? С тётей Матрёной. С кошками.

А если это общая тайна барака?

Захочет ли делиться ею Марья Егоровна например? Ведь именно она первой заговорила об опасности призраков, несмотря на то что сама их не видела... Но не объяснила, почему так важны кошки. Значит... знала?

Здешние дети видели призраков. Но и они видели нечётко — на их рисунках только смутные столбы... Странно, почему она, Нина, их увидела. То есть хотя бы тётю Матрёну. Или она из этих, которые умеют видеть таких?

Нина вздрогнула и взглянула на мобильник. Время — десять вечера.

Она встала и проверила все запоры. Ключи от навесного замка спрятала на самый верх посудного шкафа. Взглянула на низкий табурет, которым пользовался Санька, чтобы включить свет в прихожей. Нет, даже табурет не поможет сыну не то что дотянуться до шкафа — даже затем, чтобы залезть на кухонный стол. Тот тоже высокий. И на нём ничего, за что бы зацепился мальчишка его роста, чтобы подтянуться и сесть на столешницу. Значит, пора спать.

Вернулась в комнату.

Прежде чем лечь, взглянула на окна.

А если призраки под предводительством (в чём сомнений нет) тёти Матрёны появятся снова? И снова будут глазеть в окна? Нина-то — ладно. Но, если вдруг проснутся дети? Перепугаются до чёртиков. Ещё не хватало... Санька и так совсем зашуганный. Не дай бог, с ним будет ещё что-то, кроме... Господи, а вдруг заикаться начнёт?!

Сама перепуганная, Нина быстро огляделась и на цыпочках подошла к шифоньеру. На его полках лежали покрывала, которые ей "в честь переезда" отдала мать. Вынула всю стопку и перебрала, чтобы отложить самые лёгкие.

Выключив везде свет, Нина вслепую, порой едва не падая с обеденного стола, с трудом повесила на хилый карниз два достаточно плотных покрывала. Когда посчитала, что закрыла окна наглухо, спрыгнула со стола и отошла к занавескам — посмотреть, что получилось. Получилось, что даже луны не видеть, которая только что выглянула из-за облаков. И Нина выдохнула. Пусть утром дети и удивятся странным шторам на окне — главное, что не испугаются.

Воткнула ночник-кувшинку в розетку.

Когда Нина легла на диван чуть подальше от Саньки с его котёнком, мобильный лежал под диваном — так, чтобы, опустив руку, можно было бы сразу взять его. Будильник мобильного был настроен на полночь. Нина твёрдо решила проснуться и поговорить с призраком тёти Матрёны — уж как получится. И узнать, зачем призраки приходят в барак и выманивают жильцов.

Детям везёт. Уснули так уснули. Она же вся извертелась. Всё-то ей казалось, что неправильно лежит. Что давит то на руку, то на ноги... Потом вспомнила приём, как заснуть, и некоторое время успокаивала дыхание, одновременно вслушиваясь в него...

...Встала, как от толчка. Не встала — слетела с дивана и, ужаснувшись, ничего не понимая, замерла на месте. Что... случилось?!

Вспомнила о мобильнике. Склонилась взять его и посмотреть на время.

Половина первого. Звонка будильника не услышала? Так почему же всё-таки встала? Оставив мобильник на полу, крадучись подошла к окну и, застыв у стены, отогнула край покрывала. И — заледенела. Старуха висела перед окном так близко, что, не будь стекла, Нина могла бы дотронуться до неё. Она видела её так отчётливо, что заметила: взгляд старухи упёрт ровно перед собой — в покрывало. На движение отогнутого края старуха, почудилось, и сама вздрогнула, стремительно переведя взгляд на Нину. Призраков за её спиной нет. Надоело ждать? Тогда почему осталась призрачная тётя Матрёна?.. Нина не успела придумать ни одного предполагаемого ответа на собственный вопрос — призрачная старуха протянула руку и, как вчера, приложила к стеклу прозрачную ладонь. Не обе. А потом отлепила ладонь от окна и мягко отплыла, исчезая на ходу...

Затаив дыхание, Нина оглянулась на детей. Спят. Снова приладила край покрывала так, чтобы никто не сумел заглянуть за него и напугать детей.

...Проснулась ранним утром — в половине пятого. Проснулась и долгое время бездумно всматривалась в старую побелку потолка.

Если бы не дети, оставила бы всё, как есть. Но дети и она сама сейчас как будто стоят на зыбкой болотной трясине. Шаг не туда — и погрузишься в безнадёжно тяжёлую пучину... А ведь здесь им жить ещё неясно как долго... Шторы она покупать не будет. Как-нибудь уж приспособит покрывала вместо них. И попробует-таки узнать, что произошло в бараке несколько лет назад.

Глава седьмая

Утро выдалось суматошным.

Дети после встречи с бабушкой и дедушкой выглядели взбудораженными даже после сна. Выяснилось, что родители Нины успели насовать в карманы внуков столько сладостей — в основном больших конфет, что Санька с Анюткой накинулись на них с утра. И ещё осталось. Нина-то им выдавала сладости только на десерт. А тут — на тебе! Объелись сладкого и завтракать не то что не хотят — не могут! Всё им противно.

"Ну, мама! Знать бы раньше — устроила бы обыск по карманам мелких!" — только и подумала Нина, хмуро выставив перед детьми чашки с чаем, куда не положила сахару. Каша сиротливо остывала тут же, наложенная в тарелки.

— Несла-адкий!.. — сморщившись, протянула дочь.

— Пока не допьёте, из-за стола не выйдете, — жёстко сказала Нина.

— Ну-у... — заныл Санька. Вообще-то сын мог с утра рассчитывать на награду: ни разу за ночь не вставал — и памперс на нём оставался сухой, как ни странно.

Нина хотела было пригрозить, что котят отдаст бывшим хозяевам, если дети не допьют чаю, но посчитала, что такое высказывание непедагогично. Шантаж ведь. А спохватившись, она и так успела отобрать у детей оставшиеся конфеты. Поэтому и промолчала, но сидела за столом и так сосредоточенно ела кашу, что дети смирились и с недовольными и жалобными стонами всё же допили чай.

— Мам, а почему на окне покрывалки висели? — полюбопытствовала Анюта. — Кто-то на машине приехал и в окошко светил?

— А точно, — удивился Санька. — Темно было утром. Я всё думал, почему ты будишь нас, а на улице темно. Окно закрытое!..

— Приехал, — ответила на вопрос дочери Нина. — Так, посидели, чай допили — и хватит. Идите к своим котёнышкам, играйте пока.

— А гулять пойдём? — бдительно поинтересовался Санька.

— Посуду вымоем — пойдём, — согласилась Нина, доедая кашу.

Дети внимательно следили, моет ли она посуду, одновременно играя с котятами. Помнили, что мама может увлечься и забыть о прогулке.