"...Уважаемые сёстры С`Чн Т`Чай и Т`Гай Кир, очень жаль, что у вас так и не нашлось времени для контакта со мной или кем-либо ещё из нашей организации. Если в течение следующих полутора месяцев вы так и не позвоните по приведённому в предыдущем письме номеру, я вынуждена буду прибегнуть к тем самым крайним мерам, о которых уже упоминала прежде. Помните, даже вулканское гражданство — не гарантия от несчастного случая. Конечно, я не имею в виду кого-либо из вас; однако подумайте о своих друзьях и близких. На тот случай, если предыдущее письмо было утеряно, номер комма прилагается вторично. Всего хорошего. Агата Бестер".

— Нормально... — к ним подошла Тира с ножом в руке. — Опять ваша знакомая Б.?

— Верно. Наша знакомая б..., — безмятежно согласилась Лея. — Я так и знала, что она на этом не успокоится. То есть, не она, а они, конечно.

— В чём дело? — заинтересовался Ваня, заслышав столь милые его славянскому сердцу напевы родного языка. — Что-то случилось?

— Не отвлекайся, Ваня, — Эван дотронулась рукой до экрана, стирая текст. — Это просто письмо... от старой подруги. Лея, убери эту гадость, сделай одолжение.

Лея вытащила кристалл из паза, бросила его в ящик стола и потянулась ко второй коробочке с вулканской надписью.

— Что это? — Тира выхватила из её рук пластиковую упаковку и поднесла её к глазам. — Ух ты, какая прелесть! Натуральный кельтский узор! Хочешь, я свяжу тебе свитер с такими мотивами?

— Чтобы всем проходящим мимо вулканцам было доподлинно известно, где им искать эту потрясающую девушку, если им это, по некоторым причинам, вдруг станет очень необходимо? — насмешливо поинтересовалась Эван. — Нет уж, спасибо. У меня и без того забот хватает, кроме как за ней с бейсбольной битой по Сан-Франциско ходить. Она у нас девушка эффектная, блондинка к тому же... ну, ты помнишь, как это было.

— Прекрати, — прошипела Лея. — К тому же тогда всё было вовсе не так!

— А что там написано?

— Её точный адрес, если хочешь знать.

— Нет, в письме!

— Это — личное, — Лея выхватила кристалл у Тиры из рук и развернула экран к себе. — Могу я спокойно прочитать письмо без ваших комментариев у себя за спиной или мне уже и на это рассчитывать не приходится?

— Фи, — сморщила носик Тира, разглядывая строки текста, разгорающиеся на экране. — Семейная переписка... Да ещё и на вулканском... Мне это совершенно неинтересно.

— Пошли, — Эван обняла Тиру за плечи и поспешила её увести обратно к столу Леи, где Микки продолжала сосредоточенно нарезать фрукты, в перерывах между делом выуживая из салата нарезанные маслины и кусочки холодной курятины (временные отрезки работы становились всё короче, перерывы — длиннее), — я тебе и так расскажу всё, о чём он пишет...

— Змея, — буркнула Лея, вчитываясь в письмо и с грустью осознавая, что, в сущности, Эван права.

Сорел не писал ни о чём таком особенном — послание включало в себя сухой отчёт о его делах и стандартное пожелание дальнейших успехов в процессе образования.

Мерзавец, подумала Лея, с непроницаемым выражением лица отключая компьютер. Встречу — убью!!!

* * *

Не ставя в известность Сарэка — тот нашёл бы тысячу аргументов против подобного безрассудства — и не давая себе времени на раздумья, Сорел оформил визу и документы для перелёта на Землю, после чего купил билет на ближайший пассажирский лайнер, уходящий с Вулкана. Письма — это, конечно, очень хорошо, беда заключалась лишь в том, что он никогда не умел выражать свои мысли в письменном виде. Ещё в детстве, помнится, стоило только учителю произнести магическую фразу "сочинение на вольную тему", как он зависал над пергаментом с самым дебильным выражением лица, на которое только в принципе был способен, и это продолжалось ровно до тех пор, пока учитель не объявлял перерыв. С возрастом он, конечно, научился проявлять необходимый минимум воображения хотя бы в области эпистолярного жанра (не будем вспоминать о том грустном дне, когда Дастин Ривз в голос рыдал над первым в его жизни протоколом с места преступления из серии "рядом сидела трупова жена и громко плакала"), но, всё-таки, видимо, недостаточно, поскольку ответные письма Леи становились всё короче и короче, хотя поначалу, против обыкновения, она писала ему довольно много.

Конечно, он обещал, что не будет отвлекать её от учёбы и всё такое прочее... В конце концов, он и не собирается. Простая встреча и личное обсуждение текущих дел никого не способны выбить из колеи, даже человека. Кто знает? Возможно, эта встреча необходима ей так же, как и ему.

Рассудив примерно таким образом, вулканец собрал свою верную спортивную сумку и отправился в космопорт. Если рассуждать логически, это мероприятие носит ещё и общеобразовательный характер, утешил себя Сорел — как ни крути, а на Земле он всё-таки ещё ни разу не был. Конечно, служба на "Худе" дала ему в этом смысле много полезной информации; он видел множество миров — обитаемых и пустых, мёртвых и полных жизни, необыкновенно прекрасных и столь же невообразимо отвратительных, но в пределах Солнечной Системы ему бывать ни разу не приходилось.

А тут и повод появился.

* * *

На день Рождения Тиры явилось довольно много народа, даже Алина зашла на полчасика и подарила ей брелок, выполненный в виде неогранённого такорианского рубина. Гордость не позволила ей задержаться дольше, и, хотя Тира и Эван просили её остаться, она ушла ровно через тридцать минут — ни больше, ни меньше. Из вулканцев были только Сэлв и Т`Ария — Совок не пришёл, возможно, просто постеснялся. В общем, собралось человек пятнадцать (Тира могла бы пригласить и больше, но Эван резонно заметила, что, хотя комната и преступно велика для троих, она всё-таки не резиновая), и через какое-то время всё происходящее стало подозритетельно напоминать любую наугад взятую вечеринку из их прошлой жизни, только вот состав присутствующих немного изменился, а так — всё то же самое... Разумеется, в конце концов, в руках у будущей надежды человечества на стабильный мир и галактику без войн нарисовалось не только белое сухое, но и кое-что покрепче, но, к счастью, обошлось без эксцессов. Дежурные офицеры терпели этот разврат, сколько могли, всё-таки следующий день был выходным, и единственный старший по званию преподаватель бдительно спал двумя этажами выше, но ближе к двум часам ночи и они проявили известную твёрдость характера и растащили всех обнаглевших первокурсников по своим комнатам. Ну, или почти всех... Во всяком случае, никто так и не смог понять, куда исчез после вечеринки Ваня, и почему он проснулся утром у Леи под кроватью, а главное — как он там поместился?! Впоследствии ни Айл, ни Майк, ни Сэлв так и не смогли найти этому хоть сколько-нибудь внятного объяснения, а Ваня больше никогда в жизни не пил водки после белого сухого. Вытаскивали его втроём, дружно матерясь сквозь зубы, что очень способствовало ускорению процесса, а торопиться безусловно следовало, ибо Ваня жалобно скулил и просился в туалет. Учитывая объёмы выпитого накануне спиртного, последствия промедления грозили, самое меньшее, наводнением. В конце концов, Серёгина благополучно извлекли, и он со скоростью света исчез в сопредельном помещении, сопровождаемый издевательским хохотом однокурсниц.

К счастью, это была единственная жертва столь удачно проведённого вечера, так что все остались очень довольны. Даже Ваня. Можно даже сказать — в особенности Ваня... как-никак, до туалета он всё же добрался вовремя!

* * *

Удачно последовавшие за этим ярким событием суббота и воскресенье позволили всем задействованным в нём лицам прийти в себя и хотя бы немного подготовиться к тем самым ужасам, что были обещаны им начальством, а именно — к тестам и марш-броску по неизвестной территории. К удивлению (а в случае вулканцев — разочарованию) курсантов тесты оказались вполне адекватны объёмам пройденного материала, и все написали их с довольно приличным результатом, и даже тем, кто умудрился их провалить, была позволена одна попытка пересдачи. В итоге человека три с потока всё же ушло, но это было логично — они уже и сами начали понимать, что Академия оказалась для них слишком тяжёлым испытанием.

На следующий день генерал Джонсон провёл среди курсантов разъяснительную беседу, собрав их для этой цели в большом лекционном зале.

— Товарищи курсанты! — начал он хорошо поставленным командирским голосом (при первом же слове у Леи поползли вверх обе брови разом, но она нашла в себе силы воздержаться от ностальгических комментариев). — Вы только что прошли через контрольный срез на выживаемость знаний. Большинство из вас показало отличные результаты. Я вами доволен. Теперь поговорим о втором этапе вашего испытания. Первоначально планировалось провести общий марш-бросок по усложнённому маршруту на одном из произвольно выбранных полигонов, но... месяц назад оттуда (Джонсон многозначительно указал пальцем на лампы дневного освещения) поступила совершенно иная директива, и наши планы изменились. Теперь перед вами стоит иная задача — более трудная, конечно, но вместе с тем и более интересная. Всё остальное вы узнаете непосредственно перед испытанием. Ваш курс буден поделён на две равные части и вывезен на один из наших полигонов. Мы рассмотрели несколько возможных вариантов и решили провести учения на Земле, в районе средней полосы. Возьмите с собой всё, что полагается в таких случаях, и будьте готовы завтра к шести утра. Мы полетим в Россию, в район девятнадцатого полигона. До этого времени можете быть свободны.

Лея, Эван и Тира обменялись недоумёнными взглядами.

Круг замкнулся?!

* * *

— ...А если, когда мы там окажемся, нас снова зашвырнёт в прошлое?! — мрачно поинтересовалась Лея у Вселенной, когда они уже сидели в ракетоплане. — Что тогда?

— Возможность подобного развития событий равна... — с умным видом начала Эван. — Да ничему она не равна. Это вообще невозможно.

— А заснуть в двадцать первом веке, чтобы потом проснуться в двадцать третьем — возможно? — возразила ей сестра. — Да ещё и на Вулкане!

— Да ладно тебе дёргаться прежде времени! — урезонила её Тира. — Ну, окажешься в прошлом, ну и что? Тебе просто покажется всё это сном, только и всего. Отработаем неделю, потом, как обычно, встретимся в субботу, пойдём в кино, выпьем свой "Миллер" и разойдёмся до следующих выходных. Слов нет, мы интересно здесь пожили, но ведь и там было неплохо, так?..

Лея скрестила руки на груди и замолчала, мрачно сверля взглядом спинку кресла напротив.

— Всё ясно, — Эван похлопала Лею по плечу. — У нас же тут семья — муж, дети...

— У нас? — внезапно заинтересовалась Тира. — Кстати, вы ведь сёстры... живёте вместе, и всё такое прочее... Вы не...?

— Нет!!! — хором ответили сёстры, не дожидаясь продолжения. — Это тебе не Орион!

— Хм... а я читала, что на Вулкане практикуется многожёнство.

— Что?! Где это ты такое могла вычитать, интересно знать?

— Нет, я точно читала в одной книге...

— Эта книга случаем не "Плэйбой" называлась?! — прорычала Лея.

— Нет, я абсолютно точно помню... — урямо продолжала гнуть свою линию Тира.

— ...что красную икру добывают на Волге! — рявкнула оскорблённая в лучших чувствах защитница вулканской морали. — В своё время это ты тоже помнила очень хорошо!!!

— Заткнитесь обе, — прошипела Эван вполголоса, сползая по спинке кресла. — А то сами не заметите, как брякнете что-нибудь вроде "А помнишь, как в одна тысяча девятьсот девяносто восьмом..." или ещё чего похлеще.

— Едва ли кто-нибудь серьёзно задумается над такой фразой, — пожала плечами Тира.

— Зато за сумасшедших примут наверняка.

— Не в первый раз.

— Может, у нас такое богатое воображение, — буркнула Лея, глядя в иллюминатор.

— Странно, — вздохнула Тира. — Я была абсолютно уверена...

Лея воинственно развернулась к подруге. Лицо Тиры было абсолютно серьёзно, но в серых глазах прыгали чертенята — она просто хотела разозлить Лею и тем самым отвлечь её от мрачных мыслей о прошлом.

— Да ну тебя, — улыбнулась она, снова переводя взгляд на белую пелену облаков, расстилающуюся далеко внизу. — Мы с Сорелом поддерживаем постоянный контакт. Кому-то ещё здесь просто нет места. Даже детям.

— Тогда как?..

— С ними поддерживается связь совершенно иного рода.

— А откуда ты знаешь? Ваши приёмные родители входили с вами в контакт?

— Нет, конечно, — ответила за Лею Эван. — Мы были уже слишком взрослыми, да и Лея в смысле пси-контактов далеко не подарок, ты же знаешь.

— А как же этот ваш Сорел? — поинтересовалась Тира. — Как ему это удалось?

— Ценой пары сломанных рёбер и подбитого глаза, — фыркнула Лея.

— Это ты его так, что ли?

— Нет, не я. Отец постарался.

— Ты бы его видела, — гробовым голосом произнесла Эван, выдержав паузу.

— Кого — Сорела или вашего отца?

— Обоих.

— Лея, — глаза Тиры начали медленно разгораться дьявольским огнём. — Ты хотя бы понимаешь, что я теперь от тебя не отстану, пока не услышу эту историю во всех её кровавых подробностях?

— А что, разве Эван ещё не рассказала тебе обо всём в деталях и лицах? — драматически поинтересовалась Лея. — Странно.

— Я попрошу! — возмутилась сестра.

— Нет, — всё так же коварно ответила Тира и, вздохнув, добавила. — Как я её об этом ни просила.

Эван гордо скрестила руки на груди:

— Честь клана превыше всего. Но, по-моему, пора бы уже и рассказать. А, Лея?

— Ладно, — Лея поставила ногу в высоком армейском ботинке на спортивную сумку, в которой лежал аккуратно свёрнутый тёплый комбинезон. — Расскажу я тебе эту историю, Тира. Давным-давно, в далёкой галактике...

— Лея!

— Ну хорошо, хорошо, не так уж давно, и не в такой уж далёкой... ну, словом, родился на Вулкане, в городе Шикхар, мальчик. Он так мало плакал и так хмуро смотрел на целителей, что принимали роды у его матери, что отец решил назвать его Сорелом. В переводе с древнего вулканского это значит... ну, что-то вроде "очень неэмоциональный воин". Точнее перевести не могу, да это и невозможно. Не могу сказать, какие на то были причины, он, в общем, и сам не знает. Имя красивое, но, на мой взгляд, не очень-то оно ему подходит.

— Ты ближе к делу, Лея. Ты-то когда появишься в жизни этого прелестного мальчика?

— Не всё так просто. Если я не расскажу про него, ты ничего не поймёшь и про меня.

— Куда торопиться? — согласилась Эван с сестрой. — Ещё целых два часа полёта!

— Ну вот, — Лея нарочно тянула время. — Слушай дальше.

Она рассказала Тире историю жизни Сорела, не включив в неё некоторые, слишком уж драматические моменты, и всё то, что до сих пор оставалось неясным ей самой. Она постаралась сделать рассказ как можно более забавным, хотя это было и непросто — весёлого в жизни Сорела до некоторых пор явно было недостаточно.