Второй "Потоп" (продолжение)

Яна бросила на него быстрый взгляд. Стас выглядел немного уставшим, он поднялся на час раньше всех и до одурения работал с мечом на тренировочной площадке. Люди быстро заканчивали завтрак и отправлялись работать. У каждого было дело. Тарас собрал всех своих и объявил, что вечером состоится обряд посвящения в Клан. Так что сегодня вечер торжественный. После чего все разбрелись по своим местам, мужчины отправились на стройку, женщины — кто куда, Яна опять осталась при кухне. Готовить ее не допускали, а держали на подхвате, принести то, подать се. Несколько раз отправляли с ведром кваса на строительство общинного дома, напоить мужчин.

Яна, улыбнувшись, протянула Стасу ковш с квасом. Тот воткнул топор в бревно, поднялся. Выпив кваса, он поблагодарил и, не глядя на нее, снова взялся за топор. И тут девушка решилась:

— Стас, — произнесла она робко, — я вчера видела, что не только мужчины, но и женщины у вас воюют.

— Да, есть такие, — выпуская рукоять топора и разгибаясь, кивнул глава Клана.

— Я умею стрелять и с ножом обращаться, — пояснила девушка. — Меня один парень научил.

Слова "муж" и "мой" она исключила нарочно.

— И? — спросил Стас.

— Я не хочу на кухне торчать, принеси — подай, я хочу в дружину, — выпалила девушка в едином порыве.

— Зачем тебе это? — спросил он — Ты красивая, найди себе мужчину, рожай детей, давай Клану воинов.

— Я не свиноматка! — гордо заявила девушка.

— Как знаешь, — пожав плечами, сказал Стас. — Завтра, когда ты станешь частью Клана, подойди к воеводе, его зовут Андрей, он либо в кузнице, либо на тренировочной площадке, и попросись в дружину. Это его вотчина, я ему приказывать не могу, единственное, что сделаю, это скажу ему о твоей просьбе и попрошу, чтобы он отнесся к ней с большим вниманием. Хотя в этом нет нужды, Клану необходимы воины.

— Спасибо, — сказала Яна и, взяв ведро, направилась дальше, поить остальных рабочих.

"Что хотела? — подумал Стас, возвращаясь к работе. — О дружине даже бабы на кухне знают".

"Ей просто хотелось поговорить с тобой, — уверенно произнес внутренний голос, — ты ей нравишься".

"Ну и что?", — ответил Стас.

"Как знаешь, потом будет поздно", — произнес внутренний голос и пропал.

Вечером собралось все население поселка, даже раненые кое-как прихромали. Ужин отложили, гитары и барабаны оставили лежать в сторонке. Они понадобятся позже. Там, где вчера танцевали люди, стояла небольшая жаровня. Возле нее собрался весь Совет. Тарас на этот раз стоял вместе со своими людьми.

— На первом Сходе возникла традиция, — выйдя вперед, произнес Стас, — те, кто желают вступить в Клан, должны получить на левое плече клеймо с изображением Медведя. Такое есть у каждого жителя этого поселка, у каждого члена Совета. Так мы скрепляем узы. У черногорских и кавказках кланов они кровные, нас же объединяет идея, идея — "Жить, а не выживать", именно это стало девизом клана Медведичей. Это клеймо ничего не имеет с клеймом, которое ставят скоту или рабам, это клеймо доказывает, что человек, который его носит, принадлежит к нашему роду. Готовы ли вы присоединиться к нам, соблюдать Закон наш, служить Клану, оберегая его интересы, готовы ли вы отдать жизнь за Клан?

— Готовы, — хором произнесли люди, стоящие в стороне.

Перед началом Тараса просветили о процедуре, а он просветил своих.

— Когда клеймо коснется вашего плеча, вы должны поклясться Клану в верности. Так мы скрепляем узы, становясь не просто людьми, живущими в одном месте, которое считаем домом, так мы становимся семьей. Но, как ребенок рождается через боль, так и вы будете приняты в семью. Тарас, я думаю, начнем с тебя. Подойди ко мне и преклони колено.

Тарас, немного растерянный вышел к жаровне и опустился на колени.

— Не становись на колени, ты не раб, а я не твой господин, — мотнув головой, произнес Стас, — опустись на левое колено и приложи правую руку к сердцу.

Владлен и Семен подошли и сняли с него рубаху. Андрей взял тавро с небольшим медведем, выкованным из маленьких проволочек: зверь стоял на задних лапах, а в передних лапах держал меч.

— Я клянусь в верности Клану Медведя, — произнес Тарас начало клятвы. — Я присягаю не Совету, не главе, а людям, что живут рядом со мной. Пусть только смерть смоет с меня позор предательства. Пусть изгнание будет карой мне, если совершу я преступление против семьи своей, против братьев своих.

На этой фразе Андрей остудил клеймо о кожу левого плеча Тараса. Клеймо шипело, на глазах мужчины навернулись слезы, но он не произнес ни звука.

— Встань, Тарас Медведич. Теперь ты член большой семьи, заботься о ней, и она позаботится о тебе и близких твоих. Теперь каждый выходящий сюда должен назвать свое имя. Ну, кто следующий?

Жаровня и клеймо остудили порыв желающих, люди нерешительно мялись переступая с ноги на ногу. Тут, растолкав всех, вперед вышла та самая женщина, которая с жаром говорила о вступлении в Клан. Подойдя к жаровне, она расстегнула куртку и опустилась на левое колено.

— Меня зовут Тамара, — громко произнесла она уверенным голосом.

Стас кивнул, и Владлен обнажил женщине левое плечо.

— Клянись, — приказал Стас.

И снова зазвучали слова клятвы, и снова Андрей остудил раскаленное клеймо о нежную кожу. И Тамара, получив знак, отошла к Тарасу, стоящему под навесом. И тут плотину людей прорвало, один за другим женщины и мужчины выходили и становились на колено, звучали имена, клятвы, приветствие новорожденных членов клана Медведичей. Последней шла Яна не потому, что трусила, а потому, что, как завороженная, смотрела на Стаса. Он был сух, строг и великолепен, стоя у жаровни, глядя в глаза каждому. Рядом с ним стоял Владлен и изредка шептал что-то ему на ухо. И когда клеймо было остужено в последний раз, и Яна присоединилась к остальным, Стас впервые улыбнулся.

— Рождение состоялось, — громко произнес он. — Двадцать восемь человек принесли присягу и вошли в Клан, увеличив нашу семью, сделав ее крепче. Теперь пора начать праздничный пир. Веселитесь.

Люди смешались, только что принятых членов аккуратно обнимали, вели к столу, усаживали рядом, задавали вопросы. Только сейчас Яна поняла разницу между тем — являешься ли ты членом Клана или нет. До сегодняшнего вечера никого особо не интересовала ее персона. А теперь все изменилось, ее спрашивали о прошлом, ей интересовались, рассказывали про Клан. За прошедшие десять минут она узнала больше, чем за два дня, до этого никто не спешил разговаривать с новыми людьми, не принадлежащими к Клану.

— Сегодня праздник, — вставая с кружкой в руке, произнес Стас. Говор моментально стих, все головы повернулись к нему, внимательно слушая. — Клан растет и крепнет, от "новорожденных" я требую преданности и отдачи, от Медведей — помощи. Помните, теперь вы — одна семья, поселок — ваш дом. Заботьтесь о нем, заботьтесь о семье, и они позаботятся о вас. Живите, а не выживайте!

Все поднялись, высоко поднимая стаканы и повторяя в едином порыве.

— Живи, а не выживай!

На столах появились праздничные блюда: пироги с грибами и ягодами, тушеное мясо, гарниры. Повара готовили весь день, стараясь сделать стол вкусным и разнообразным. На время меняя друг друга, пришли дозорные. Поздравив новичков, они выпивали традиционную рюмку браги, говорили теплые слова и возвращались на пост. Андрей, считавшийся не только лучшим бойцом на мечах, но и лучшим гитаристом, достал свою гитару, к нему тут же присоединился паренек. Вооружившись палочками, сел за барабанную установку, в прошлом он был барабанщиком популярной группы. Мужик неопределенного возраста, которого все называли просто наш Ильич, достал саксофон, это был редкий случай. О чем-то пошептавшись, трио выдало знакомую популярную и очень зажигательную мелодию. Люди оставили столы и принялись отплясывать. Несколько раз девушки пытались увлечь Стаса танцевать, но парень лишь мотал головой и, улыбаясь, смотрел по сторонам. "А вдруг?", — решительно поднимаясь, сказала Яна сама себе и отправилась к нему.

— Не стоит, — произнес Владлен, вырастая у девушки на пути.

— Что не стоит? — растерялась Яна.

— Не пытайся увлечь его, ты видишь безуспешные попытки многих, и решила, что у тебя есть шанс? У тебя его просто нет.

— Почему? — с вызовом спросила девушка.

— Я не могу тебе этого сказать, — грустно произнес Владлен, — хотя был бы не против, если бы ты была рядом с ним, вы очень похожи. Но если это и случится, то не сейчас.

— Да объясни ты толком, — попросила Яна

— Это его секрет, я знаю его благодаря своему дару, так же как узнал, куда ты направляешься, и знаю, что он думает об этом. Поэтому прошу, отступись, не делай ему больно.

— Но я и не собиралась, — попыталась оправдаться девушка.

— Я знаю, но одно только твое имя вызовет у него тоску по прошлому, а твой образ может убить его. Ему и так тяжело, слишком велика ноша. Поэтому прошу, отступи сейчас, возможно позже, но не сейчас.

— Хорошо, — кивнула Яна, — ты можешь намекнуть, что со мной не так?

— Хорошо, ты как две капли воды похоже на одну девушку. Но если ты скажешь ему или кому-нибудь еще, я сделаю все, чтобы тебя изгнали без права возвращения.

Только сейчас Яна поняла, что это значит. Раньше она думала, что слово "изгнание" — просто слово, а теперь она поняла всю напряженность момента, когда на сборе объявили об изгнании некоего Демида. Она поняла, что даже смерть является более гуманным наказанием.

— Я никому не скажу, — тихо прошептала она. — Но ты можешь рассказать мне о нем?

— Это можно, — улыбнувшись, сказал Владлен, — здесь нет никакой тайны. Садись.

Девушка опустилась на свое место.

— Что ты хочешь узнать? — спросил он.

— Все, например, как вы познакомились?

Улыбка ее собеседника чуть померкла.

— Хорошо. Мы были рабами...

С того вечера прошло три месяца, вот-вот должна была наступить зима, полевые работы были давно закончены. Стройка все еще продолжалась, но темпы снизились, погода стояла дождливая. Общинный дом был давно закончен, он отличался от трех других, в нем были перегородки, люди жили в некоторой изоляции от других, чем-то это напоминало общежитие — много маленьких комнаток, общая кухня. Поселок теперь покидали только лесорубы и охотники, первые старались вернуться до темноты, вторые часто уходили на несколько дней, и весь Клан молился, чтобы они вернулись живыми. Яна, как и хотела, попала в дружину. Ей никто не препятствовал, женщин в поселке было намного больше, чем мужчин, и рук для домашней работы хватало с избытком. Слабый пол не сильно тянуло махать мечом или стоять с арбалетом под дождем и снегом на страже поселка. Яна единственная из всех женщин жила одна. У некоторых мужчин было по три жены, не говоря уж о двух. Но в поселке было два человека, которые жили по одиночке — Стас и Яна. С того самого вечера девушка еще больше убедилась, именно Стас ее судьба, и не желала принадлежать никому, кроме него. Она подружилась с Владленом. Часто они проводили время вдвоем, просто разговаривая. Но по негласному договору с того дня, не касаясь темы Стаса.

Клан креп, к концу осени, если считать детей, которых в поселке было уже около двадцати, население перевалило за сотню. Кроме зверья, особой опасности не было. Но Клан не переставал готовить воинов, следуя мудрому правилу: "хочешь мира, готовься к войне". Яна так и не вернулась на кухню, да и полевые работы ей больше не грозили. Девушка с раннего утра стреляла из лука и арбалета, у нее оказался неплохой глазомер, и к ноябрю, всего за несколько месяцев тренировки, она получила на турнире Клана титул Княжна стрельцов. Всего награды было три — Князь турнира, Князь мечников и Князь стрельцов. Последнее пришлось изменить, так как состязание выиграла девушка. Когда Стас вручил ей именной меч, изготовленный как приз специально для этого состязания, авторитет Яны среди "семьи" взлетел на недосягаемую высоту: женщины провожали ее завистливыми взглядами, мужчины оказывали знаки внимания. Яне поступило сразу с десяток предложений стать первой из трех жен. Но девушка тактично отвергла их всех, сказав, что не пристало воительнице быть первой среди равных. "Я хочу быть единственной!", — произнесла она. После подобного за ней закрепилось прозвище — Гордая.

— Привет, Гордая, — улыбнувшись, поздоровался с ней Владлен, когда Яна отдыхала после очередной тренировки.

— И ты туда же, — грустно заметила девушка. — Клан уже забыл мое имя, только это прозвище осталось.

— Не переживай, это не оскорбление, — улыбнувшись, подбодрил ее разведчик.

— Да знаю я. Но все равно, мне очень это не нравится. У меня, между прочим, титул есть, почему они меня в шутку княжной не величают? Вон Павел выиграл титул Князь турнира, его все теперь не иначе, как Князем зовут, а почему меня никто Княжной не называет?

— Наверное, потому, что Павел авторитет, а ты девушка. Кому приятно думать, что женщина сильнее него, а, Княжна?

— Может, ты и прав, сам в турнире почему не участвовал?

— Мы об этом со Стасом договорились, я бы всех играючи побил, а людям был нужен праздник, Клан нуждается в новых героях, да и зрелища и интриги бы не вышло. Зато я на тебе подзаработал, я на тебя поставил и выиграл пачку сигарет, так что половина по праву твоя.

— Что мне с сигарет, если я не курю? — отозвалась девушка.

— Ну, тогда вот тебе замена, — и Владлен, взяв руку девушки, надел на палец изящное золотое колечко.

— Ты что! Это же жутко дорогой подарок, и вообще, с чего такие знаки внимания?

— Нет, верно тебе прозвище дали, — улыбнувшись, словно чеширский кот в старом мультике про Алису в стране чудес, произнес Владлен.

— Я не услышала ответа на свой вопрос, уж не решил ли ты предложить мне место первой жены?

— Я таких глупостей не делаю, просто мне захотелось сделать тебе приятное. Я могу себе это позволить?

— Где колечко раздобыл? — поднося его к глазам и внимательно разглядывая, спросила Яна. Оно было очень милым, и в прежнем мире жутко дорогим — тоненький простой ободок, украшенный мелкими бриллиантами по всей окружности.

— А его я выиграл у Полковника, мы с ним пари забили. Он ставил на то, что на мечах победит Володя, а я говорил, что Павел. Я, кстати, единственный, кто угадал всех трех победителей.

— А Стас? — спросила Яна, хотя ответа и не ждала.

— Он видел тебя, — просто ответил Владлен. — Я стараюсь почти не пользоваться своим даром, только если угрозу чувствую.

— А угрозы ты не чувствуешь?

Владлен как-то странно посмотрел на нее.

— Говори, не нагнетай.

— Чувствую, что Стасу опасность грозит, — нехотя произнес Седой, — вот только избавить его от нее не может никто. Опасность не от людей идет, а из него самого. Чем лучше идут дела у Клана, тем хуже Стасу. Я приглядываю за ним по мере возможности. Но это становится все сложнее. Он чувствует себя все хуже. Мне кажется, — Владлен замялся, не зная как сказать, и решился, — мне кажется, что он ищет смерти. Он все чаще и все дальше уходит с охотниками.