Волчица и пергамент. Том 12

Или, возможно, существовал лучший исход?

Ведь однажды в её логово алхимика зашли двое — странствующий торговец и волчица, столь разные, на вид совсем не подходившие друг другу, но они сумели справиться с этим.

Задав себе этот вопрос, Диана поразилась тому, что она сделала это.

— Меня слишком тронуло ощущение, исходившее от вас двоих.

Столкнувшись с приближением серьёзной опасности, Коул и Миюри, пусть неловко, но изо всех сил пытались ей противостоять. В их отношениях было много того, что вызывало у Дианы воспоминания о её собственном прошлом. Её память напоминала промёрзший подвал без окон, в котором то тут, то там прорастала светящаяся плесень, подсвечивавшая унылым голубым светом пыль её воспоминаний, поднимавшуюся в воздух от малейшей мелочи.

— Раз выпала такая возможность, хотелось бы аккуратно прибраться...

Коул с Миюри напомнили Диане о радости, которую испытываешь, создавая чего-либо новое — шаг за шагом. Диана подумала, что ей для этого придётся освободить местно на книжной полке, переполненной воспоминаниями, не было ясным только, что она будет делать.

Она ещё не нашла ответа, когда заметила вдалеке очертания города. Она увидела, что к городу вело с разных сторон много дорог — верный признак оживлённости города.

Странствующие школяры подобны диким зверям, оправдывая свои деяния именем Господним и познанием наук, они вершат насилие и устраивают беспорядки, а про города школяров говорили, что это кипящие котлы с пороком, и даже сам Господь бросает ложку при виде их.

Про алхимиков тоже болтали много нехорошего, так что Диана чувствовала себя немного сродни школярам.

— Вот ведь, слёзы и запах на одежде, пойми тут...

Из рассказа Миюри было видно, что она с братом приложили довольно много усилий в городе школяров Акенте, стараясь помочь Рутее, однако, судя по всему, Миюри не знала в точности, как в итоге удалось справиться с этим. Похоже, Коул дал Рутее какое-то обещание, из-за которого он не стал рассказывать Миюри всё до конца. Диане было очень интересно, о чём умолчал Коул, несмотря на то, что подобное любопытство она находила предосудительным. Зная строгость убеждений Коула, Диана и в мыслях не держала возможности каких-то любовных отношений. Познавать глубинные, сокровенные тайны мироздания было целью жизни алхимиков, и как одна из них Диана не могла пройти мимо попавшейся ей тайны.

С этими мыслями Диана описала в тёмном небе широкий круг и начала снижаться, выискивая укромное место.

С рассветом всё зашевелилось в городе Акенте, и Диана, прогуливаясь по улицам, набрела на рынок.

Шум и суматошность Акента превзошли ожидания Дианы, зато он не выглядел столь разнузданным, как она могла предположить. Здесь, что ей очень понравилось, повсюду виднелись книжные лавки, воздух был пропитан запахом пергамента. Диана подумала, что, наверное, было ей бы здорово устроить здесь себе пристанище, как радостно ей бы работалось в таком месте. Она, конечно, не могла оставить Кумерсун, но ей было приятно просто немного подумать о такой возможности.

В этот момент зоркий птичий глаз Дианы заприметил кого-то у прилавка, она сразу поняла, кто эта молодая девушка, за которой следовало несколько детей.

— Ты госпожа Рутея?

Девушка достаточно спокойно повернулась к ней и ошеломлённо застыла.

На рынке продавалось много разнообразной птицы, предназначенной для приготовления еды: купы, утки, гуси, даже перепела. И увидеть на этом рынке живую птицу, с головой, прочно державшейся на шее, эта девушка, похоже, совершенно не ожидала.

— А, а т-ты кто?

— Моё имя — Диана, — улыбнулась девушка-птица и пояснила: — Я о тебе знаю от госпожи Миюри.

Похоже, пояснение подействовало, девушка приняла более свободную позу, хотя в глазах её ещё читалась настороженность.

— Вот как... это... прости, мне надо закупить тут.

— Конечно. Я помогу вам, — Диана повернулась к растеряно глядевшим на неё детям и взяла у них часть мешков. — Наверное, на звание школяра я не слишком потяну.

Рутея на игривое замечание Дианы ответила неопределённой улыбкой.

Диана узнала, что Акент был поделен школярами на территории, в ведении Рутеи была территория школяров из северных земель.

Ремесленники и торговцы объединялись в гильдии, имевшие собственные здания для организации своей деятельности, то же сделали и сообщества школяров, и Рутея провела Диану на верхний этаж весьма шумного здания школяров.

— Прости за шум, но так нас не подслушают.

— Иногда можно и потерпеть.

Здесь собрались дети в самом расцвете своей неугомонности. В таких условиях алхимику вряд ли удалось бы с должной точностью взвешивать компоненты, которых порой нужно добавлять не больше, чем серы у человека в ухе.

— Алхимик, значит? — переспросила Рутея.

— Но я здесь не ради философского камня, — пожала плечами Диана, — а для пользы Предрассветного кардинала.

Рутея кивнула всё так же насторожённо.

— Несомненно. Но мы ещё рассматриваем это. Как бы ты ни торопила, ничего не выйдет.

Диана с недоумением наклонила голову, глаза Рутеи на миг расширились, потом, уже наполовину прищуренные, обратились к Диане:

— Кажется, речь не об этом... Ты сказала, что ты алхимик, вот я и подумала.

Она не показалась Диане доверчивой и неосторожной, значит, Предрассветный кардинал действительно каким-то образом сумел глубоко войти в душу Рутеи.

Миюри говорила про слёзы и запах. Диана могла лишь гадать, чем они вдвоём занимались и какие тайны разделяли. Даже более того, похоже, Предрассветный кардинал попросил девушку-волчицу что-то расследовать в городе школяров.

В Диане снова разыгралось любопытство алхимика.

— Так что я могу для тебя сделать? — спросила Рутея, по-видимому, совершенно не собираясь что-либо рассказывать.

Диана не стала настаивать и перешла к существу дела.

— Когда соберётся Вселенский собор, Предрассветный кардинал собирается принять его вызов, верно? Я хочу составить подробную карту территории врага для помощи ему.

Диана кратко рассказала Рутее о прошлых соборах, и та сразу уловила суть.

— Полезно изучить противника перед сражением, особенно если он превосходит тебя числом.

Диана улыбнулась. Пылкие, юные души полных задора мальчишек собирал город школяров. Миюри, эта девушка-сорванец, в этом городе, несомненно, со смехом закатывала рукава и присоединялась к ним.

— Если я могла бы помочь, я бы, конечно, хотела бы помочь. Только...

— Только?

— А я смогу туда попасть?

Рутея, судя по всему, была старше Миюри, однако выглядела какой-то неуверенной.

Миюри рассказывала, что Рутея бросилась в надуманную битву в этом шумном городе школяров, чтобы заглушить чувство одиночества, когда добрая чета аристократов, приютивших её и научивших жить в мире людей, ушла в мир иной.

У Дианы было чувство, что она уже где-то слышала об этом, впрочем, подобное происходило нередко. Что, конечно, не подразумевало отношения Дианы к этому, как к чему-то обычному, рядовому. Она по лицу Рутеи видела, насколько болезненным был тот опыт для неё. У Дианы даже сложилось впечатление, что только с помощью Коула и Миюри эта девушка-волчица наконец-то пошла самостоятельно.

— Вообще-то я хотела, попросить твоего совета по этому поводу. Я слышала, что ты изучаешь каноническое право, а этот город — одно из самых известных мест в мире, где собраны различные знания, правильно?

Преподаватели канонического права должны были хорошо разбираться в основах веры.

— Да-а... Конечно, если спросить учителей, они, вероятно, смогут.

— Ты не могла бы спросить у них?

Лицо Рутеи приняло кислое выражение.

— Есть какие-то сложности? — снова спросила Диана.

Девушка-волчица недовольно поджала губы:

— Да поругалась я как раз с этими только что...

Получив, наконец, в качестве ответа это признание, Диана рассмеялась и сказала:

— Если тебе удастся преодолеть эту неловкую ситуацию, мы сумеем уменьшить опасность для Предрассветного кардинала.

И она с улыбкой посмотрела на Рутею. Девушка-волчица явно смутилась.

— Понимаю... Если хочу отплатить за доброту, проявленную им ко мне, то как раз этим.

— Я тоже буду помогать. Правда... у меня на руках... негусто.

Признание Дианы вызвало кривую усмешку Рутеи:

— Ты о деньгах, что ли?

Диана растеряно моргнула.

— В мире людей жёлтое золото — ключ ко всему и лекарство от всего, разве нет?

— Это же всё-таки город школяров. А ты к тому же алхимик и прожила гораздо дольше меня, верно? В этом городе знания ценятся выше золота.

— Хочешь, чтобы я принялась рассказывать учителям канонического права о связи серы с кислотой?

Рутея пожала плечами и, отвернувшись в сторону, словно бы задумалась, а потом вдруг её взгляд на чём-то сосредоточился.

Полка с книгами.

— А редких книг? — спросила Рутея.

— Книг?

— Предрассветный кардинал просто невероятно любил книги, но в этом городе полно таких же в этом отношении. И потом, редкие книги в этом городе — основа прибыльной торговли.

И Рутея рассказала Диане о недавно устроенном мошенничестве с учебниками. Диана испытала смешанное чувство потрясения и удивления.

Переписывание книг — трудоёмкое дело, а если какая-то книга выбирается в качестве учебника, цена на неё резко возрастает. И, похоже, такое мошенничество было легче провернуть, если книга редкая.

Конечно, нельзя было отбрасывать и искреннее стремление к новым знаниям или тщеславное желание стать обладателем редкой книги.

— Ясно, значит, книга... — задумчиво пробормотала Диана.

— У тебя могла бы найтись книга, о которой никто не знает, — пояснила Рутея, потом она будто что-то поняла и стала чесать голову. — Это... сейчас, однако, может быть, не самое удачное время.

Диана с вопросом взглянула на Рутею, и та устало пояснила:

— Всё из-за Предрассветного кардинала. Церковь готовится к схватке с ним. Здесь лучшее место набирать для этой схватки воинов, вооружённых знаниями. Слышала, Церковь приманивает союзников для предстоящего Вселенского собора редкими книгами из папского книгохранилища.

— Следовательно, нанять кого-то из них становится всё дороже?

Рутея кивнула, заставив Диану вздохнуть. Если папский престол использовал своё книгохранилище в качестве приманки, заинтересовать учителей-богословов парочкой книг будет сложно. Но сама мысль использовать редкие книги казалась Диане удачной.

Кроме того, будучи алхимиком и собирая у себя знания, Диана ощутила некоторое соперничество с папским книгохранилищем. Она стала вспоминать своё жилище в Кумерсуне в поисках чего-нибудь ценного.

И только в этот момент Диана осознала, насколько трудно ей запомнить, какие книги на какой полке стоят. Вместо этого в её голову лезли истории, записанные ей самой, их приносил суровый, похожий на шкаф торговец, не устававший приходить к ней каждый раз, когда мог рассказать ей что-то интересное.

Да-а, так вот, криво усмехнулась она.

Новое вино наливают в новые мехи, — такие слова были в Священном писании, Диана была с том уверена. Она решила открыть в мир окна своего убежища, впустить свежий воздух, заполнить книжные полки новыми историями. Но, кажется, её собрание историй включало даже более старые, чем она себе представляла, и истории эти вызывали в ней щемящее чувство, хотя содержание их стёрлось из памяти.

Надо воспользоваться этой возможностью уничтожить их.

Диана углубилась в свои записи, открыв двери своего тускло освещённого собрания историй, чтобы впустить туда солнечный свет, впервые за сотни лет. И высветить некоторые драгоценные книги.

Глубоко в памяти Дианы хранилась книга, которую она могла назвать началом своих связей с миром людей, это было ещё до того, как её узнали в качестве алхимика из Кумерсуна.

— Возможно... — прошептала она.

— О-о, — потянулась к ней Рутея, в чьих глазах зажёгся огонёк любопытства.

По разным причинам Рутея оказалась в городе школяров, но стремление узнать новое, видимо, было заложено в её естестве.

Вопрос Рутеи, что это за книга, заставил Диану прежде извлечь её из памяти и смахнуть с неё пыль. Она полагала, что бережно хранила это сокровище, но оно сидела в её памяти так глубоко, что вспомнить содержание оказалось непросто. Её охватили грусть и одиночество, и в то же время её душе стало легче. Похоже, прошлое было для неё не столь обременительным, как она опасалась.

Потом она вернулась из глубин своей памяти в настоящее, как будто пролетела сквозь тучи в ясное ночное небо.

— Но это может оказаться слишком ценным для учителей канонического права в городе... — произнесла Рутея.

— Э? — не поняла Диана.

— Да, так, похоже, она пропитана возвышенной чистотой ребёнка.

Диана шагнула к Рутее, глядя на неё с подозрением.

— Всё верно, — снова сказала та, — с этой книгой удастся разрешить большую часть затруднений.

Тут Диана, наконец, догадалась, что из-за многолетней привычки работать и изучать новое в одиночестве она заговорила сама с собой вслух. Наскоро извинившись за то, что, погрузившись в раздумья, оставила Рутею без внимания, она спросила:

— Про святого Руширофелуса слышала?

Рутею ошеломил неожиданный вопрос, но она показала себя старательным школяром:

— Слышала... да. Это святой из древних времён, исключительно искусный в поэзии. В конце эпохи древней империи он пошёл с войсками на север, где обратил множество язычников в истинную веру, и, наконец...

Рутея рассказывала, что знала, не отрывая глаз от лица Дианы, но в какой-то момент, не выдержав, прервалась, чтобы выпалить:

— В северных землях он?.. Он там?.. С тобой?

Диана не стала ни подтверждать, ни отрицать — просто пожала плечами.

— У меня собраны все стихи святого Руширофелуса и его пояснения к Священному писанию, из которых, полагаю, миру известна лишь половина.

В памяти Дианы всплыл образ сурового на вид монаха, постоянно сочинявшего, тем не менее, стихи. Он жутко ненавидел, когда она их записывала, но не пытался препятствовать. Вспомнив об этом, Диана грустно усмехнулась. Это стало пределом того, насколько они сумели пойти навстречу друг другу.

Но если бы она действительно хотела сохранить с ним связь, ей следовало взять его за руку, как это сделала волчица, называвшая себя мудрой, со странствующим торговцем. Или подобно серебристой, казавшейся ей сверкающей волчице уцепиться за него со всей силы.

— Руширофелуса точно признали святым, я права? — вернулась к разговору Диана.

— А... да... не помню, сколько соборов назад.

— В таком случае, если отнести книгу в святой престол в качестве поддержки борьбы Церкви против Предрассветного кардинала, сопроводив это достаточно решительным заявлением непреклонной в своём выборе девушки, можно было бы самое меньшее попросить взамен показать папскую резиденцию, может, это сработает.

Рутея опешила, потом её лицо досадливо исказилось, она досадливо рассмеялась:

— И я буду изображать ту непреклонную девушку?