Из всего этого изобилия тяжелого вооружения Сергей планировал в ближайшее время использовать только снайперские "Светки" да ручники Дегтярева, а остальное пока вез с собой "про запас". Идеи, как эффективно использовать остальное вооружение у него были, но для этого требовалось время на обучение и подготовку личного состава.

И вот теперь, стоя в компании бригадного комиссара Трофимова возле кабины Ханомага, поставленного чуть в стороне от прохода в оборонительных порядках, и с чувством глубокого удовлетворения наблюдая, как техника, все еще пахнущая свежей краской, осторожно, по очереди, выползает по специально изломанной траектории за линию обороны, и выстраивается в походную колонну, довольный Сергей мысленно оценивал объемы и качество проведенной подготовительной работы.

А вот стоящий рядом с Сергеем бригадный комиссар, в противоположность тому, был явно не в духе. Бессонная ночь и дикое нервное напряжение подготовки к срочному рейду в немецкий тыл — это, конечно, было сложно, но не особо критично, с этим напряжением и с суматошными организационными мероприятиями Трофимов справился, как он сам считал, хорошо, и это его не расстраивало. А вот сеанс связи с Белостоком... Разговоры сначала с Титовым, а потом с Хацкилевичем, неоднократные и зачастую безрезультатные попытки обосновать необходимость и срочность освобождения пленных, а также необходимость обязательного участия в этом процессе лейтенанта Иванова, в ходе которых Трофимов наслушался о себе, о лейтенанте Иванове, об их инициативах много нового и нецензурного... Вот эти разговоры вымотали Трофимова настолько сильно, что даже полученное после долгих увещеваний разрешение его не особо порадовало. Поэтому сейчас Трофимов, словно нахохлившийся филин, угрюмо ждал, когда же, наконец, вся техника выползет на дорогу, колонна тронется и можно будет залезть в Ханомаг, чтобы немного вздремнуть до рассвета.

Чуть дальше от бронетранспортера, в ночной тени стояла Татьяна Соколова, которая пришла проводить Сергея. Для нее эта ночь тоже выдалась очень напряженной и суетной. После того, как "ее Сергей", — так она его уже потихоньку стала называть в своих мыслях, — завершил разговор с пленным немцем и куда-то умчался, не прошло и часа, как события завертелись с ошеломительной быстротой. Соколову срочно вызвали в штаб дивизии, где начальник особого отдела бригадный комиссар Трофимов, изредка чему-то добродушно улыбаясь, подробно расспросил Таню об обстоятельствах ее попадания в прифронтовую полосу, встречи с лейтенантом Ивановым, и особенно дотошно — о ее желании продолжать службу в качестве медика в отряде лейтенанта Иванова. Потом Трофимов ознакомил Татьяну с ее новым статусом секретоносителя 2-го уровня допуска ("совершенно секретно"), отобрал кучу различных подписок о неразглашении, а затем обрадовал ее новостью о том, что она, в связи со служебной необходимостью и во исполнение ее собственных желаний, вскоре будет прикомандирована к отряду лейтенанта Иванова в качестве старшего отрядного медика с подчинением ей двух санинструкторов. И будет выполнять свои обязанности в месте базирования отряда, но попозже, после того, как ее сначала направят в Белосток, в окружной госпиталь, где аттестуют на военврача 3-го ранга. Сейчас же, для подтверждения квалификации и расширения общего кругозора, ей поручается важное и срочное задание: определить, какие лекарственные препараты и иные медицинские средства потребны для оказания экстренной медицинской помощи раненым (из расчета две с половиной тысячи человек), после чего все эти медикаменты получить, грамотно упаковать и передать двум своим будущим подчиненным санинструкторам, попутно проведя дополнительное занятие по военно-полевой медицине.

Когда, Татьяна, изрядно ошарашенная свалившимися на нее новостями и поставленной задачей, вышла из здания штаба и в растерянности замерла возле входа, собираясь с мыслями, возле нее неожиданно материализовался старшина Авдеев, который с мягкой улыбкой пояснил, что: "товарищ лейтенант Иванов направил его в распоряжение товарища военфельдшера Танечки, для оказания помощи в выполнении поставленных командованием задач, и, в частности, ведения переговоров с тыловыми грызунами при получении всего необходимого отряду". Он же передал Татьяне одновременно и просьбу, и совет Сергея — брать всего медицинского инвентаря и лекарств побольше, не только в расчете на личный состав отряда и пленных, но и с учетом неизбежной необходимости лечения найденных по пути "потеряшек". То есть выгребать всю медицину по максимуму — там, вдали от любых медицинских учреждений, эти лекарства сейчас всяко нужнее и полезнее будут. Татьяна восприняла просьбу-совет лейтенанта Иванова как руководство к действию, и потому почти до утра вместе со старшиной Авдеевым терроризировала кладовщиков из службы тыла танковой дивизии, упрашивала своих новых коллег из дивизионного медсанбата и уговаривала врачей местной гражданской больницы. В результате, к утру получилось-таки собрать все необходимое для лечения в полевых условиях медицинское имущество, а также очень солидный запас медикаментов.

А потом, после передачи медикаментов санинструкторам и проведения с ними вынужденно короткого занятия, Татьяна пришла к месту выхода колонны, чтобы проводить Сергея. И сейчас в некотором смятении подбирала слова, которые собиралась сказать ему на прощание.

— Сказать "береги себя"? — как-то по-мещански глупо, да и как он, идущий в бой в немецкий тыл, там себя беречь будет? Не прятаться же по кустам...

— Просто пожелать удачи? — это слишком равнодушно и безучастно, а Татьяне очень хотелось, чтобы при расставании Сергей ощутил ее чувства к нему, ее взволнованность и надежду на его скорое возвращение.

В результате раздумий Таня решила ничего не выдумывать, сказать все так, как она сейчас чувствует.

Наконец, колонна выползла на проселок и медленно потащилась в ночь, а бригадный комиссар Трофимов полез устраиваться в десантный отсек Ханомага. Пожалуй, пора. Проводив взглядом шедший последним Шнауцер с минометом в кузове и полевой кухней на прицепе, Сергей завершил свои размышления, по результатам оценки подготовительных мероприятий выставил себе и своему подразделению оценку не ниже "хорошо", и полез в кабину бронетранспортера — догонять колонну. Тут его и перехватила Татьяна. Она торопливо подошла из темноты, неловко уткнулась Сергею в грудь, потом вскинула глаза и тихо сказала: "Возвращайся живой. Помни, я тебя жду". И сделала попытку уйти, но Сергей не пустил. Он погладил Таню по волосам, легонько коснулся ее губ поцелуем, так же тихо прошептал "Я вернусь", и только потом отпустил девушку, а сам с радостью в сердце и предвосхищением грядущей удачи залез в кабину, завел двигатель, и, коротко посигналив так и не ушедшей Тане, повел бронетранспортер в темноту.

Ночью неожиданно прошел короткий, но достаточно обильный ливень, в результате чего дороги, и так не особо твердые во влажном климате западной Белоруссии, дополнительно развезло. Сергея, тащившегося на Ханомаге метров за сто позади колонны в предутренней темноте, лишь слегка разгоняемой слабым светом фар в режиме светомаскировки, это весьма радовало, причем сразу по двум причинам.

Во-первых, он надеялся, что днем дорога не успеет высохнуть окончательно, и его немаленькая колонна при движении будет поднимать меньше пыли, а это и дополнительный фактор маскировки, и улучшение видимости для водителей в середине и хвосте колонны. И, во-вторых, что еще более ценно, на влажной поверхности дороги будут четче видны следы тех, кто ночью по ней шел, ехал, или ее переходил. А поскольку немцам на этой дороге сейчас делать по ночам нечего, да и ливень дополнительно должен был отбить им охоту раскатывать по ночам — это могут быть только свои, то есть отступающие части Красной армии. Которых по этим следам будет легче найти.

За объяснениями тонкостей управления машиной с колесно-гусеничным движителем сидевшему рядом претенденту в водители Ханомага, время до рассвета пролетело незаметно. За этот срок колонна, медленно ползущая по петляющим в лесах проселочным дорогам в сторону Суховоли, успела отойти от Сокулки чуть больше 10 километров, и встретила рассвет на переправе вброд через неширокую и мелкую речушку. Сергей подогнал бронетранспортер к броду как раз тогда, когда первые солнечные лучи осветили и саму речушку, и приличных размеров лужок на ее противоположном берегу, рядом с дорогой, с несколькими копнами сена на нем. И узкую просеку, отходящую от дороги по границе леса вдоль луга, а потом исчезающую в лесу.

— Ну, ты посмотри, прямо как по заказу, — восхитился Сергей, который изначально планировал с рассветом остановить колонну в удобном месте, для отдыха водителей и перестроения, но даже не рассчитывал, что так удачно и вовремя обнаруженный уголок сельской природы будет настолько удобен и красив.

И сразу же, через радиста в кузове, передал приказ по колонне — прекратить движение и загнать технику на луг, на привал. Потом и сам неспешно преодолел брод, загнал бронетранспортер на луг к остальной технике, вылез из тесной кабины и с наслаждением потянулся, а затем отозвал чуть в сторону младшего лейтенанта Петрова.

— Игорь, ты сейчас будешь дозоры и разведку организовывать. — Так вот, мой тебе совет. В дозорные пары совмещай пограничника либо разведчика, и обычного бойца — пусть опытом и знаниями обмениваются. В разведку тоже к двум пограничникам или разведчикам третьим обычного бойца из наших добровольцев добавляй — пусть его натаскивают в умениях ходить и наблюдать. Здесь пока немцев быть не должно, есть время поучиться. А по результатам себе помечай, у кого из бойцов способности к разведке, у кого к наблюдению в дозоре-секрете-засаде. Это потом, при определении боевых специализаций, пригодится.

— И еще. — На лугу копны сена, а от него просека в лес идет. Вряд ли тот, кто сено накосил, живет очень далеко отсюда. Так ты пошли по той просеке пару-тройку бойцов, пусть пробегутся, посмотрят, куда она идет, и кто на том конце живет, может, чего интересного и найдут. Но недалеко и недолго, в пределах часа на все.

— Понял, товарищ лейтенант. — А можно мне тоже, с одной из групп, в разведку сходить?

— Что, сильно хочется? — чуть усмехнулся Сергей. — Не иначе, сам по просеке пробежаться хочешь? Ну да ладно — расставь дозоры, и можешь сходить.

Когда разведка и дозоры растворились в окружающей местности, Сергей, при помощи взятых в рейд специалистов, организовал для остальных короткие, но интенсивные и интересные обучающие занятия. Радисты возились в кузове бронетранспортера со своими рациями, осваивая мониторинг эфира. Механики организовали техническое обслуживание техники и транспорта объединенными силами водителей, попутно обсуждая с ними типичные неисправности и методы их устранения. Оружейник снова проводил презентацию устройства, обслуживания и мелкого ремонта пулеметов в полевых условиях. Сапер, хоть и с явной неохотой, но, после командного рыка Сергея, проводил занятия по минно-взрывному делу с четырьмя будущими взрывниками — по два от каждой боевой группы. Даже особистам Трофимова Сергей нашел занятие по профилю — они подобрали себе пару помощников из числа наиболее образованных бойцов и обучали тех методам проведения опросов и бесед, а также простейшим способам первичной проверки достоверности информации. Не остался в стороне от процесса обучения и старшина Авдеев. Он сначала устроился в сторонке, посмотрел-понаблюдал за бойцами в процессе занятий, а потом, по результатам наблюдений, отобрал себе четырех бойцов и принялся за их обучение непростой снайперской науке.

Сам же Сергей собрал "неохваченный" специализированным обучением личный состав отряда, в том числе и экипажи броневиков (без водителей — те были при деле), и провел с ними занятие по правилам и способам маскировки техники, включая грузовики и мотоциклы. Потом потренировал их в экстренной маскировке техники и правильному рассредоточению из нее при бомбежке, внезапном обстреле. После этого отдельно позанимался с командирами броневиков вопросами тактики применения бронеавтомобилей при проведении разведки, обеспечении боевого охранения, стационарных и подвижных дозоров, а также при маневрах и действиях в различных условиях ведения боя.

Пока личный состав отряда нагуливал аппетит в ходе утренних занятий, найденная старшиной Авдеевым старая полевая кухня, отремонтированная, переделанная на автомобильный ход и заранее, еще перед выездом, растопленная для приготовления пищи, успела закончить свою столь важную и необходимую на войне работу. Поэтому, когда личный состав отряда закончил занятия и утренние умывальные процедуры, горячее питание, состоявшее из каши с тушенкой и чая, было уже готово. Еще через полчаса все поели, и ожидали только возвращения разведчиков.

А те вернулись не все — группа, ушедшая с младшим лейтенантом Петровым по лесной просеке, искать хозяев лужка и сена на нем, задерживалась. И это потихоньку вызывало у Сергея тревожные предчувствия. Он и разведку то в основном для тренировки организовал — ну не могло сейчас и здесь немцев быть, рано им еще сюда. Когда все плановые и сверхплановые сроки ожидания вышли, и Сергей уже собирался дать команду направить на поиски пропавших разведчиков десяток бойцов с парой ручных пулеметов, пропавшая разведгруппа, наконец, нашлась.

Из лесной просеки на приречный луг, натужно урча мотором, медленно выползла и остановилась у выезда на дорогу достаточно сильно просевшая под грузом двухтонка повышенной проходимости ГАЗ-ААА со стационарной счетверенной зенитной пулеметной установкой в кузове. Когда из кабины и кузова выбрались пограничники во главе с младшим лейтенантом Ивановым, все вокруг невольно притихли — настолько безжизненными и мрачными были лица вернувшихся из разведки бойцов.

Глава

Младший лейтенант Игорь Петров, которого перед рейдом назначили штатным заместителем командира отряда лейтенанта Иванова, этим втайне очень гордился — значит, все делает правильно, и его старательность заметили, оказали этим назначением доверие, которое он всеми силами постарается оправдать. Вот только знаний и опыта для таких масштабов у него пока было маловато... Получив еще перед выездом из Сокулки от лейтенанта Иванова указания по организации боевого охранения в пути и дозоров на остановках, а также ведению разведки постоянно, он все время, прошедшее с момента выезда, испытывал легкий мандраж, именно из опасений наделать от неопытности и недостатка знаний ошибок, подвести товарищей. Может быть, именно поэтому Игорь так заинтересовался возможностью самому сходить в разведку, чтобы заняться давно привычным для него делом и немного успокоиться, упорядочить мысли. Отпросившись у лейтенанта Иванова, Петров взял с собой пару бойцов, причем, по совету того же лейтенанта Иванова, взял одного пограничника и одного разведчика из последнего пополнения, и отправился вдоль узкой, петляющей между деревьями лесной просеки, чтобы убедиться в отсутствии опасности для расположившейся на отдых колонны. И при этом очень-очень хотел не просто сходить на пару километров туда и обратно. Нет, Игорь хотел сходить на разведку с пользой, найти что-нибудь интересное или, как любил выражаться лейтенант Иванов, нужное и полезное. Как показали дальнейшие события, желания Игоря его не обманули, но воистину — лучше бы они не исполнились.