— Люди. — Негоро мрачно следил за игрой теней на волнах озера.
— Да, люди.
Волк кивнул на сумку с бинтами, валявшуюся на траве.
— Ты видел, что делают люди с беспомощными драконятами. Негоро, я не скован цепями, я властен лететь куда вздумается, и тем не менее я раб. Ринн — моя тюрьма.
Воин помолчал.
— Ты хотел рассказать о Драэноре. Я слушаю.
— Прямо сейчас? — грустно улыбнулся дракон.
— Завтра времени уже не останется.
Волк медленно опустил голову и закрыл яркие глаза.
— Я много знаю о Драэноре... — сказал он тихо. — Во снах я часто обращаюсь в луч света, способный одолеть время, и парю над горами своей мечты, над хребтом Тир-на-Драго, что отделяет Тангмар от Даналона. Там, много веков назад, находился город Дракеннор, столица нашей родины...
Негоро закрыл глаза. Звучный голос дракона рождал картины, проносящиеся перед мысленным взором человека подобно звёздам, падающим с небес на землю.
— ... и она стала первым из павших городов. Вся война длилась менее полугода — спустя шесть месяцев после первой атаки людей, остатки армии Крылатых собрались в крепости Хендж, на самом юге бывшей страны Драэнор, — рассказывал Волк. Голос молодого дракона слегка дрожал. — Лишённые надежды, последние воины стояли на стенах последнего города драконов, ожидая штурма. Никаких надежд они не питали. Враг был непобедим, вся страна пала к ногам людей.
— Постой, — прервал Негоро. — Как это случилось? Я не могу представить, что мы победили вас!
— Драконы оказались совершенно не готовы к войне, — горько ответил Волк. — А люди, напротив, знали о нас больше, чем мы сами. Они начали с того, что подвезли к стенам Дракеннора несколько десятков маленьких драконят, угрожая немедленно расправиться с детьми на глазах защитников столицы. Среди крылатых едва не вспыхнул бунт!
Синий дракон скрипнул зубами.
— Мы были вынуждены принять условия людей; ведь вначале они требовали всего лишь открыть сокровищницы городов и пропустить за стены отряды солдат. Согласившись на это унижение, драконы спасли часть пленных детей; остальных люди оставили как залог безопасности своих разведчиков. Мы были вынуждены стерпеть и это! Лишь один город избежал общей судьбы, Хендж, неприступная крепость. В ней вовсе не имелось ворот и сокровищниц.
Голос Волка звучал глухо от сдерживаемой ярости.
— Никто не знает каким образом, но месяца через два после первой атаки в каждом драконьем городе внезапно обнаружились странные люди — владеющие магическими, необъяснимыми силами. Ни один дракон не мог причинить вреда такому человеку; любая попытка атаковать врага заканчивалась потерей сознания, даже если человек не видел атакующего. Зато если видел... Позже их назвали Повелителями, этих избранных, владевших таинственным даром повелевать драконами. Крылатые не могли противиться приказам Повелителей, не могли даже под угрозой гибели. И в первые недели многие из нас погибли по приказу человека...
Негоро невольно вспомнил Аракити и Хирсаха, бессильно рычащего у её ног. По спине воина пробежали мурашки.
— Сотни погибли, остальные потеряли свободу, — с горечью продолжал Волк. — Немногочисленные беженцы собрались в Хендже, последнем свободном городе драконов. Не имея надежды, они готовились к продолжительной партизанской войне, хотя шансов на победу уже не осталось... Ведь теперь, когда в плену находились тысячи детей и драконесс, воины стали беспомощны. Они не могли даже улететь в горы, потому что люди последовали бы за ними и погубили последних спасшихся детей. Защищая Хендж, драконы надеялись отвлечь внимание врага на себя, давая своим семьям возможность спастись.
Волк взглянул на Негоро.
— Это единственное, что у них получилось. Семьи последних защитников Хенджа не попали в плен, когда город пал. Они улетели в неприступные горы на юге материка, и с тех пор живут там. От них произошли все свободные драконы, ещё оставшиеся на Ринне.
— Разве? — удивился Негоро. — Откуда же тогда взялись металлические расы Даналона?
— Даналона? — Волк горько улыбнулся. — Какого Даналона, Негоро? В те времена этой страны ещё не было на свете.
— Чушь, — решительно ответил драконер. — Даналон древнее Тангмара! Наша страна была основана воинами, не желавшими подчиняться дьявольским законам тогдашнего Даналона, они желали свободы — и основали Тангмар. Нам так рассказывали во время обучения.
Дракон покачал красивой головой.
— Неправильно вам рассказывали, Негоро. В те временя Тангмаром правил король Туринг I, но он был убит всего через двадцать семь дней после падения Хенджа, не оставив завещания. А у Туринга было двое сыновей-близнецов; рождённые в один и тот же час, они были как две капли воды похожи друг на друга. И никто не мог даже представить, каким образом решится вопрос о престолонаследии.
Волк с грустной улыбкой постучал когтем по блестящим чешуйкам у себя на груди.
— Главным яблоком раздора стали мы, пленные жители Драэнора. Люди ведь уже тогда понимали, какой непобедимой силой может стать армия драконов, покорная Повелителям. Дело шло к гражданской войне, пока один из наследников, принц Лакон внезапно не предложил мудрое решение: захватить небольшую страну Терск на юге материка, поделить армию Тангмара пополам и избежать тем самым междоусобицы. Брат принца сразу поддержал это решение.
Дракон опустил голову.
— Война с Терском завершилась в течение пяти дней. Отряд всадников на пленных драконах посеял такой ужас в правительстве, что страна сдалась почти без боя и была аннексирована. Принц Лакон воцарился в новой державе и провозгласил себя королём Юга, переименовав Терск в Королевство Даналон.
Негоро удивлённо подался вперёд.
— Не может быть!
— Поверь мне, хозяин, — тяжело ответил Волк. — Ведь мы бессмертны. В Даналоне до сих пор живёт последний из драконов первого поколения, он видел всё это своими глазами и поведал другим, а память у нас...
Дракон надолго замолчал.
— Память у нас безжалостная, — закончил он наконец. Встряхнулся, поднял голову. — ...так вот, Негоро, после основания Даналона армия Тангмара была поделена на две равные части. Нас, пленных драконов, кабинет министров постановил разделить по расовому признаку.
Волк стиснул зубы.
— Бывший принц, а теперь король Лакон I выбрал себе золотых, серебряных, медных и бронзовых драконов. Его брату, королю Тангмара Кентеру, достались синие, зелёные, чёрные и красные. Кентер остался весьма доволен: синие и чёрные драконы наиболее сильные из рас, мы превосходим остальных выносливостью.
Крылатый криво усмехнулся.
— Между прочим, согласно договору между братьями, Даналон и Тангмар оставались дружественными державами и обязались всегда приходить на помощь друг— другу. Впечатляет?
— Волк, ты что— то не то говоришь... — неуверенно заметил Негоро.
— Нет, хозяин, всё так и было. Целых шесть лет между Даналоном и Тангмаром царил мир, оба королевства процветали... Пока не грянул гром.
Волк дёрнул хвостом.
— В Даналоне нашёлся дракон, неподвластный Повелителям. Я не знаю, кто это был и почему открыл свой дар столь поздно, но так или иначе, он возглавил революцию и преуспел. В те времена Повелителей было не очень много, а большая часть осталась в Тангмаре, не желая бросать родные края. Тот дракон, заручившись поддержкой сына свергнутого короля Терска, сумел за пять предшествовавших лет подготовить восстание.
Молодой дракон глубоко вздохнул.
— Драгнизоны существовали уже тогда. Но охраняли их обычные люди, не Повелители. Повстанцы успели освободить пленных детей и переправить в горы, к остаткам свободных драконов. А затем началась бойня; драконы, освободившись от кошмарной угрозы, впервые после падения Драэнора смогли дать волю скопившейся ярости. Города утонули в крови, мы вырезали тангмарцев до последнего человека. Предводитель восстания лично убил короля Лакона и сотни его воинов!
Волк внезапно поник, словно подрубленное дерево.
— А через месяц после переворота началась первая в истории Ринна мировая война, — сказал он едва слышно. — она продолжалась два года. Никто не мог одолеть противника, пока король Даналона не призвал на помощь мощное войско эльфов с соседнего материка. Тангмар отступил. За время боёв погибло свыше шестисот драконов, более полутора тысяч тяжело пострадали.
Крылатый вздохнул.
— С той поры пролетели почти две тысячи лет. Расклад сил так и не изменился, словно кто— то следит за судьбами нашего мира и управляет им, оставаясь невидим.
Молодой дракон поднял глаза к небу.
— Но даже боги, если это они, не в силах или не желают помочь крылатому народу. Свободных драконов с каждым годом становится всё меньше. Сейчас их осталось всего две сотни в Тангмаре, три— четыре на крайнем Западе, и совсем не осталось на материках эльфов; эльфы нас ненавидят. А люди, подобные Оуэну, с большим успехом уничтожают и их.
Волк бросил печальный взгляд на Негоро.
— Теперь понимаешь, почему никто не запрещает охоту на драконов? Не станет охотников, и армия Тангмара значительно поредеет. Одинокие и молодые драконы, не имеющие заложников в драгнизонах, покинут Тангмар и присоединятся к вольным стаям... Но став вольным, ты отказываешься от шанса иметь семью, постоянно рискуешь жизнью, становишься врагом для бывших товарищей. Часто бывает, что родив ребёнка, крылатые прилетают к людям и добровольно становятся рабами — только так могут они надеяться, что их малыш останется жив и продолжит род.
Негоро недоверчиво покачал головой.
— Волк, ты бредишь. В Даналоне нет охотников, и тем не менее их армии сильнее наших. Как ты это объяснишь?
Дракон рассмеялся.
— А скажи, если Тангмар победит Даналон — там по— прежнему будет запрещена охота на нас?
Негоро запнулся.
— Н— да...
— Вот именно. Драконьи армии Даналона существуют только потому, что есть на свете Тангмар, страшная угроза всему роду драконов. Вот почему они сражаются как бешеные, Негоро. Цена победы — жизнь их детей... Ради такой цели можно пожертвовать и свободой.
Повисло тягостное молчание.
— Вы должны ненавидеть нас, Волк. — внезапно сказал человек. — Смертельной, лютой ненавистью.
— Верно.
Негоро посмотрел прямо в глаза своему дракону.
— Ты ненавидишь меня?
Волк улыбнулся.
— Нет, хозяин. — ответил он негромко. — Не выходит. Не дело это — отвечать ненавистью на заботу, злобой на добро.
Молодой дракон встряхнулся.
— Разговорился я тут... А краска уже подсохла. Вставай, хозяин — пора начинать.
Он вздохнул.
— Вот только что станет с нашим родом, если Аракити победит... Драконы проиграют в любом случае.
Негоро поднялся на ноги и натянул чёрный плащ с капюшоном поверх доспехов.
— Волк, если Аракити победит, мы с тобой станем знаменитыми героями. И я клянусь: положу жизнь, но добьюсь запрета охоты на вас.
— Не клянись. Ты не сумеешь.
— Посмотрим, — воин взлетел на спину дракону и стиснул рукоятку меча. — Слово человека тоже кое— что значит, Волк.
— Ты так считаешь? — невесело спросил крылатый. — Что ж, будем надеяться на лучшее. Держись!
Вечернее небо поглотило двоих воинов.
* * *
Ночью в городе царила гнетущая тишина. Сильный северный ветер трепал оставшиеся со времён последнего парада выцветшие знамёна, вдоль пустынных улиц летела пыль. У городских ворот, на левой сторожевой башне, одиноко горел факел.
Высокий человек в чёрном плаще с капюшоном на мгновение замер у дверей. Оглядев пустынную площадь, неизвестный скользнул в башню и бесшумно взбежал по винтовой лестнице на стену.
— Стой! Кто идёт? — один из часовых положил руку на меч. Ночной гость откинул капюшон.
— Тссс... Это я, Негоро. Джок здесь?
Стражник облегчённо вздохнул.
— Чего тебе не спится, Нег?
— Дело есть. — коротко ответил воин. — Где Джок?
— Обходит третий участок.
— Спасибо...
Третий участок находился в четырёх сотнях метров от ворот, в мрачной, неосвещённой части города. Негоро стремительно шагал по массивной стене, кивками приветствуя редких часовых. Наконец, в лунном свете показалась приземистая фигура толстого стражника.
— Джок... — драконер тихо огляделся. — Это я.
— Негоро?
Стражник тревожно обернулся на голос.
— Что ты тут делаешь ночью?
— Тихо...
Воин увлёк товарища за массивную каменную бойницу.
— Джок, ты мой друг, — тихо сказал Негоро. — Я пришёл предупредить. Завтра тебя арестуют и отправят в темницу, на допрос к самой Аракити. Беги сейчас, пока не поздно.
Низенький стражник вздрогнул.
— Что с тобой, Нег? Кто меня арестует?!
— Тише!
Воин нервно огляделся.
— Ты шпион Даналона. Не отрекайся, я всё знаю. Во дворце мне рассказали многое... Даже историю майора контрразведки Джеромо Кассини.
Джок сильно вздрогнул и внезапно, прямо на глазах, преобразился. Неуклюжесть толстенького стражника бесследно исчезла. На Негоро смотрел воин, в чьих глазах мерцал холодный огонь гнева.
— Почему ты меня предупредил? — тихо спросил разведчик.
— Не люблю неоплаченных долгов. Сейчас беги, Джок; а я должен сделать ещё одно дело.
— О чём ты?
Негоро вздохнул.
— Я совершил ошибку... Завтра вечером по приказу Аракити меня сделают евнухом. Приходится бежать, Джеромо.
Даналонец сжал плечо тангмарца.
— Беги со мной в Даналон!
Негоро резко сбросил руку Джока.
— Я не предатель. — гневно ответил он. — Ты мой враг, Джеромо Кассини. Не забывай об этом. Я помог Джоку, своему товарищу.
Воин повернулся к воротам, однако разведчик загородил ему путь.
— Куда ты направишься один? Агенты королевы отыщут тебя в любом месте Ринна!
— Я не буду один, — тяжело ответил Негоро. — Волк бежит со мной. Я должен спасти его приёмного сына, после чего мы с моим драконом улетим на север.
Молчание.
— Ты спятил... — Джок покачал головой. — Свихнулся со своими ящерами. Нег, опомнись! Драконы разорвут тебя на кусочки, едва вы удалитесь от Танталаса.
Негоро усмехнулся.
— Ты плохо знаешь драконов. Пропусти, Джок. Я должен успеть до утра.
— Ну уж нет... — Разведчик решительно покачал головой. — Долг платежом красен. Ты спас мне жизнь, теперь я обязан спасти твою.
— Моей жизни угрожаешь только ты сам, заслоняя путь.
— Я помогу освободить дракона. Но ты отправишь их куда подальше, а сам...
— Тише!
По стене спокойно шёл часовой. Негоро бросил уничтожающий взгляд на Джеромо.
— Вот, мой долг, Джок. — сказал он громко. Зазвенело золото. — Спасибо за выручку.
— Всегда рад помочь, — натянуто произнёс даналонец. Он проводил Негоро внимательным взглядом.
Стремительно пройдя по стене, воин кивнул командиру поста и сбежал по лестнице. Оглядев пустынную площадь, Негоро быстро пересёк открытое пространство и нырнул в тёмный переулок.
Из темноты беззвучно возник дракон.
— Как?
— Всё прошло отлично, — Негоро внимательно следил за дверьми сторожевой башни. — Джок на самом деле шпион. И я ему верил... Подонок!
