Несколько секунд все молча смотрели на Джихана. Молодой воин пожал плечами.
— Я защищался, — сказал он спокойно. Нойон окинул юношу внимательным взглядом.
— Что— то непохож ты на негра.
— Мой отец был миссионером Наследника, а мать чернокожая, — сразу ответил Джихан. — В Шаддате у отца есть родичи, я еду к ним.
Оро сузил глаза.
— Где научился так владеть оружием?
— Мы долго жили в джунглях... — пожал плечами юноша.
Нойон помолчал.
— Пойдешь с нами, — решил он наконец. — Там разберемся. Эй, убрать эту падаль!
Пока солдаты занимались трупом Солкара, Джихан скромно стоял у борта. Тем временем из трюма показались воины, перед ними шел боцман со связанными руками.
— Где рабы? — жестко спросил Оро.
— В клетке, — ответил солдат. — Мы едва успели...
Он сильно толкнул боцмана. Тот упал на палубу рядом с телом капитана.
— Нойон, в трюме людей нет, — мрачно сказал другой солдат. — Там какие— то говорящие ящерицы.
Оро взглянул на Джихана. Юноша кивнул.
— Все верно, господин, это вэйтары.
— Посмотрим... — угрожающе протянул воин. — Эй, Хушин, Горбаг! Станьте— ка рядом с нашим шустрым другом.
Двое невысоких, крепко сложенных солдат в легкой броне подошли к Джихану. Оба двигались с грацией, изобличавшей опытных воинов.
— Подозрительны мне такие типы... — пробормотал Темук.
По его знаку черный галеон медленно развернулся и, сопровождаемый двумя галерами, вошел в порт.
Глава 4. Охотница
День 21, 17 сезон Белого солнца, оборот 58.
Сегодня утром на меня напало чудовище. Я такого никогда не видела, даже не слышала! Оно выглядело как огромный волосатый человек с головой, хвостом и когтями волка. Честно говоря, я здорово перепугалась.
Чудовище, наверно, пришло на запах жареного мяса. Я рассказывала Кагири про вчерашний день и вдруг кто— то схватил меня за хвост! Вот когда пригодились уроки Годзю...
Я сначала даже не поняла, что меня схватило чудовище. Думала — огромный волк. Поэтому сразу выхватила меч и отрубила ему лапу.
Зверь завизжал словно десять волков разом и отпрыгнул от меня, поливая землю кровью. Я только тогда его разглядела. Огромный, больше меня, коренастый, с буграми мышц по всему телу... Чудовище прекратило кричать и негромко стонало, зажимая обрубок второй лапой.
— Ты кто? — спросила я, шагнув вперед. Зверь злобно зарычал и огромным прыжком скрылся в чаще, оставив отрубленную руку. Я не стала его преследовать.
Очистив меч от крови, решила немедленно лететь, пока раненый не привел других чудовищ. Волки всегда охотятся стаями, а нападавший был очень похож на волка... Поэтому, бросив свою добычу, я взмыла в небо и помчалась на запад.
Через три часа полета, устав, опустилась на ветку огромного одинокого дерева, росшего у вершины лесистого холма. Ни малейших следов кораблей или людей! Даже деревень нет, один лес без конца и края. Да еще небо...
Небо.
Хэй... Сижу вот я тут, на дереве, рассказываю Кагири про чудовище, а небо тем временем потемнело, словно ночь надвигается. На самом деле это не ночь, это гроза. А гроза — единственная вещь в мире, которой меня учили бояться.
И не просто учили. Чуть ли не каждый день Годзю, а потом и Хакас, твердили: " Увидишь грозовые тучи, забудь про свои крылья!". Я, правда, никогда не видела, как молния ударяет в землю, но Хакасу я верю. И Годзю верю.
Кагири, сейчас мы с тобой спрячемся во— он в той роще, хорошо? Там все деревья низкие, молния их не заметит... Надеюсь... Знаешь, Кагири, если в меня ударит молния, ты потеряешься. Навсегда потеряешься, слышишь? Ты уж постарайся, чтобы молния в меня не попала, хорошо? Пожалуйста...
День 21, 17 сезон Белого солнца, оборот 58.
Вечер. Бушует гроза, намикадзе — шторомовой ветер — раскачивает деревья... А я сижу в дупле такого громадного дуба, что он не поместился бы во дворе нашего замка. Тут тепло и очень уютно.
Я натаскала много мягких листьев и устроила дверцу из большого куска коры. Теперь можно удобно смотреть на грозу, и ветер почти не задувает... А— а— ахр-р-р...
Дерево чуть дрожит под напором ветра, снаружи довольно темно. Ночью, в грозу, лес кажется таким таинственным! Начинаешь верить в драконов, фениксов и других зверей из сказок... Кагири, ну поговори со мной. Пожалуйста. Хоть подскажи, как надо тебя просить?
Молчишь... Никакой ты не живой, Кагири— то. Ты просто кусок металла. А я сижу тут в темноте, одна, посреди грозы, и разговариваю сама с собой. Зачем я улетела?
Остров, куда меня привез Сехо, скорее всего не тот, куда поплыл Годзю. Пока я отыщу правильный остров, война закончится — и если мы проиграем, я останусь совсем одна. Одна во всем мире... И ты, Кагири. Говорящая железка и крылатый самурай. Почти самурай, хорошо...
Так, спать пора. Утром полечу дальше. Спокойной ночи, железка. Смотри, не заржавей за ночь.
День 22, 17 сезон Белого солнца, оборот 58.
...Доброе утро, Кагири! Ух, какой ты блестящий сегодня. Ага, это же солнце сквозь щель светит! Значит, гроза прошла... Посмотрим.
Р-р-р-р-р-р... Еще день пропадает! В такой ветер летать нельзя. Р-р-р-р, невезучая я... И голодная. Кагири, ты не съедобный случайно?
Та— ак, давай— ка послушаем, что я тебе нарассказывала...
...Хэй, неплохо выходит. Интересно, а если я потеряю Кагири— то... Или со мной что— то случится, то в будущем, много— много династий спустя, кто— то отыщет в лесу драгоценный медальон. И если этот кто— то будет магом, он сможет услышать мой рассказ!
Тогда надо представиться. Привет, кто— то из будущих династий! Если ты слышишь эти слова, значит — ты волшебник. Радуйся, с тобой говорит дух великой воительницы Хаятэ Тайе!
Глупости все это. Почитаю— ка я лучше волшебную книгу, есть— то нечего.
День 22, 17 сезон Белого солнца, оборот 58.
Полчаса назад я провела настоящий бой на мечах! И совсем не страшно оказалось. Теперь я могу дать имя своей катане, этим мечом был побежден враг! Отныне мой меч носит имя Хамсин, что значит "Ураган". Ураган — меч воительницы Хаятэ!
Дома, когда Годзю обучал меня кендзюцу, он всегда говорил — во время боя думай только о бое. Когда победишь, можешь размышлять о чем угодно, бояться или ликовать — но пока в руке твоей меч,
Он — продолжение тела,
Он — твое сердце и разум,
Сердце не знает покоя —
Покоя мечу не ищи
Никогда.
Кровь омывает сердце,
Меч умывается кровью,
Сердце без крови гибнет,
Сердце воина — меч!
Навсегда.
...вот как! Это двойной танка Кодзуми, сына Годзю. Я его смысл только сейчас поняла. А было так...
Время уже клонилось к вечеру, когда ветер немного стих. Я здорово проголодалась, поэтому спрятала волшебную книгу в дупле, взяла пояс с сюрикенами, катану, замаскировала дупло листьями и полетела на охоту.
Летала довольно долго, но никого не нашла. Все звери от грозы попрятались. Голодная, вернулась к дереву... А там стоял воин в черной одежде, с длинным прямым мечом, и копался в моем мешке! Ух, как я рассвирипела!
— Как ты смеешь! — закричала и выхватила катану. Он сразу повернулся, увидел меня и подпрыгнул даже. Но говорить не стал! Вместо того, чтобы просить прощения , взял и кинулся прямо на меня, подняв меч. Пришлось принять бой.
Дрался он хорошо, не хуже самого Годзю. Но еще дома, на уроках, Годзю всегда говорил, что ни один человек не может сравниться со мной в скорости. Один раз даже сказал, что искусство йаи— дзюцу, "молниеносный бой", было словно создано для меня. Лучшие мастера кендзюцу, кендзюцука, способны за один удар сердца нанести три вертикальных удара катаной — синкагэ— рю*, а я уже научилась девяти ударам! Так от природы вышло, ничего не поделаешь. Вот и этот воин ничего не сумел поделать...
Я некоторое время отражала его атаки, стараясь понять технику боя. Так и не поняла — воин дрался без всякой техники, просто наносил очень быстрые и эффективные удары с коротким замахом и почти непредсказуемо. Думаю, человека он мог бы легко победить.
Зато меч у черного воина был отвратительный. Плохо сбалансированный, слишком длинный для роста своего хозяина, с чересчур массивной гардой и короткой рукояткой, он имел узкое обоюдоострое лезвие без канавки и, похоже, был плохо прокован. Уже на пятом— шестом выпаде я заметила, что воину очень трудно останавливать меч посреди удара; сказывалась плохая балансировка. Моя катана в сто раз лучше, хоть и на два когтя короче.
Когда я поняла, что просить прощения человек не намерен, то двумя сильными ударами разрубила ему меч. Воин отпрыгнул, недоверчиво глядя на остатки своего оружия.
— Как ты посмел напасть? — спросила я, шагнув вперед и взмахнув катаной перед лицом воина. Тот побелел даже, отступил к дереву.
— Дрока, аман*!!!
Язык странный.
— Отвечай! — крикнула я. Воин попытался сбежать, пришлось немного полоснуть его по ноге. Свалился, вскрикнул. И вдруг выхватил из— за пояса длинный кинжал!
Руки сами сделали то, что было необходимо. Затем я тщательно протерла катану и вновь вложила ее за пояс клинком вверх*. Человек уже не дергался.
— Сам виноват, — сказала я. Но на душе было тяжело. Первый человек, которого я убила... Впрочем, наверняка не последний. Надо искать Годзю!
Однако вначале следовало осмотреть тело нападавшего. Как я и думала, он приехал на лошади; материя одежды пахла конским потом. Немного поискав, я обнаружила на опушке рощи красивую черную лошадь, которая при виде меня громко заржала и принялась рвать поводья. Вот и еда!
Сейчас быстренько приготовлю сээсаси и — в путь. Кагири, отныне твоя хозяйка настоящая воительница. И совсем это не здорово, знаешь...
День 23, 17 сезон Белого солнца, оборот 58.
Теперь я точно знаю: здесь Годзю нет. Это значит, что я потеряла время и, самое плохое, сама потерялась. Вернее, не совсем потерялась — вернуться домой я могу, но как найти, куда плыли корабли? Карта ничем не поможет. Теперь я думаю, Сехо плыл гораздо быстрее, чем казалось, и уплыл за край карты. Иначе эта земля была бы там обозначена.
Остаток вчерашнего и весь сегодняшний день я потратила на поиски следов армии. Безрезультатно. Зато несколько раз видела с воздуха очень странные деревни, с домами из толстых, грубо обтесанных стволов деревьев. Люди там жили тоже странные, белокожие, с круглыми глазами и очень волосатые, похожие на северян ярла Хольгена. Только ростом пониже.
Сейчас я сижу на вершине дерева, отдыхаю и говорю с Кагири. Я уже удалилась от берега моря на три— четыре сотни цээгов, еще день — и придется возвращаться ни с чем. Обидно, что все так вышло. И нашим не помогла, и врагам не помешала, только заставила всех дома нервничать... А если мы проиграли? Тогда у меня даже дома больше нет. Может, прямо сейчас вернуться, а, Кагири? Что скажешь?
Ничего— то ты не скажешь... Эх...
День 24, 17 сезон Белого солнца, оборот 58.
За мной охотятся! Я даже не сразу это поняла. Сегодня несколько раз замечала человека на черном коне, он быстро скакал по дороге, над которой я летела. Думала — скачет себе и пусть скачет... Но теперь я знаю: он охотится за мной. А было так.
Я с утра большими кругами летала над землей, искала следы армии, хотя уже знала, что не найду. Природа под крыльями заметно изменилась — видимо, я очень далеко залетела на запад. Теперь часто попадались обработанные поля, еще чаще деревни, а один раз даже маленький замок. Правда, я так и не поняла, что растет на местных полях, однако много раз видела, как крестьяне собирают урожай. Значит, в этих местах сейчас вторая четверть сезона — если их растения созревают к правильному времени... Впрочем, неважно. Главное, все люди при виде меня страшно пугались!
Я дважды пробовала заговорить с одинокими крестьянами в поле, и оба раза люди сначала в ужасе убегали, а потом, когда я их догоняла, хватали дубину и с громкими криками пытались меня ударить. Так и не удалось ни с кем поговорить.
Во время очередной попытки общения я впервые заметила черного всадника. Он мчался по полю прямо к нам, не обращая внимания, что лошадь оставляет за собой широкую полосу помятых растений. Вид этого воина показался мне подозрительным, поэтому я не стала его дожидаться и сразу взлетела.
Всадник некоторое время гнался за мной по земле. Я тогда не знала, что он охотится, поэтому прибавила скорость и оставила человека за хвостом. Несколько часов летела зигзагами над дорогой.
Второй раз я увидела черного всадника уже днем, отдыхая на вершине дерева. Я как раз кончила рассказывать Кагири про поиски, и вдруг заметила знакомую фигуру в черном; всадник не спеша ехал по дороге, совсем близко от моего дерева. Вторая встреча меня уже немного насторожила, однако я не стала следить за человеком, а вместо этого полетела искать пищу. Тогда— то и выяснилось, что за мной идет охота!
Примерно через полчаса я обнаружила недалеко от дороги поле, где паслись множество овец и несколько больших, тучных зверей вроде коров. Зверей охранял один пастух и четыре огромные собаки.
Я, понятно, не стала бы нападать на стадо — ведь эти звери кому— то принадлежали. Однако заметив меня, пастух принялся бегать по полю и размахивать руками, что— то громко крича. Пришлось снизиться.
Пастух сразу показался мне подозрительным. Вместо того, чтобы испугаться, он принялся грозить мне палкой и кричать, постоянно указывая на одинокую овцу в стороне от стада. Я не поняла, что он хотел — не угостить же меня, в самом деле ! Однако к овце я подлетела.
Она оказалась ловушкой. Едва опустившись на траву, я поняла, что передо мной никакая не овца, а наряженная в овечью шкуру собака. Пес сразу зарычал и оскалил зубы.
— Куси, куси дрока!!! — завопил пастух. Собака прыгнула прямо на меня, пришлось ударить ее хвостом и взлететь. От удара пес покатился по земле.
Вскочив, он принялся лаять, а пастух внезапно согнул свою палку об колено, перебросил тетиву — и через мгновение в руках у него был длинный, хищно изогнутый лук. Теперь я поняла, что в этом человеке казалось подозрительным...
Пастухом оказался тот самый черный воин, что преследовал меня утром! Только переодетый. Когда я это поняла, сразу стала летать над полем кругами, высматривая черного коня, и быстро нашла — лошадь была привязана к дереву, шагах в пятиста от стада.
Я решила отомстить воину за нападение и убила коня. Пока человек добежал к дереву, я быстренько отрубила животному задние ноги и улетела. Костер развела уже в лесу, довольно далеко от поля.
Надо поймать этого воина.
День 24, 17 сезон Белого солнца, оборот 58.
Час назад, когда я вылизывала последние косточки черной лошади, кто— то выстрелил в меня очень длинной стрелой со стальным наконечником! Хорошо еще, стрела задела лист дерева — иначе я могла бы не успеть... С трудом поймала ее за самый кончик. Потом взлетела, чтобы найти стрелявшего, но никого не заметила. Либо человек очень хорошо прятался, либо стреляли с большого расстояния. Впрочем, сейчас— то какая разница.
