Лесная ведьма

— Мирна, почему ты не вышла замуж?

Вот на этом вопросе Мстислава она осеклась, едва открыв рот, чтобы не выпалить: "А вы? Почему до сих пор не женаты? Говорят, вам близко к сорока, а вы..."

И задумалась, стоит ли объяснять высокородному магу, что служба и личное никогда не идут рука об руку. А задумавшись о своём ответе, получила ответ и на свой невысказанный вопрос к Мстиславу: да, личное и служба, особенно в военном ведомстве, всегда идут порознь.

Поэтому простецки улыбнулась.

— Когда хочешь мир повидать — не до того...

И лукаво опустила глаза.

Думала — тоже улыбнётся её лукавству приметливо: мол, шустрая какая. Снова взглянула, а он нахмурился, вновь угрюмо уставившись на воду, на листок, который словно попал в ловушку круговерчения, всё так же оставаясь на месте, но в движении.

— Лес засыпает осенью, — медленно сказал Мстислав. — Сумеешь собрать силы, если попросишь у него? Нам, магам, теперь доступно лишь то, что обычно носим в личных своих артефактах, при себе. Остальное осталось в крепости... Никто не знал, что на крепость будет нападение. И это первый вопрос к нелюдю: что они такого сделали, чтобы мы не узнали о будущем нападении, об атаке? Мы, достаточно сильные маги? Неужели их шаманы сильнее? Эти-то, примитивные?..

А вот тут ведьма затаилась, хотя по внешнему виду и не догадаешься. Только глаза опустила, будто заинтересовалась тем же листом на воде... Примитивные. Сколько раз она слышала это определение, когда разговор заходил о ведьмах... Спокойно принимала. Но от Мстислава услышать такое почему-то обидно.

А он, не замечая возникшей отчуждённости Мирны, продолжил:

— Что-то мне кажется, что наши ведьмы гораздо сильнее, несмотря на все их заморочки. Мирна, ты согласна со мной?

— Наверное, да, — неопределённо ответила она, но так, чтобы он не видел её прохладности.

— Поможешь нам?

— А что надо делать?

— Ты собираешь свои, ведьминские силы от леса, а мы уже используем их так, как необходимо.

Мирна взглянула на Мстислава.

— Это не совсем... ясно. Вы говорите — собрать ведьминские силы. Но в каком объёме? И... как вы предполагаете их использовать, если ваши личные артефакты не настроены на них?

Мстислав посидел немного, глядя на заводь, а потом покачал головой.

— Ты права. Мы не продумали деталей. А в твоём понимании... сколько ты можешь собрать своих, лесных сил?

Ведьма посмотрела на верхушки деревьев и пожала плечами. Подумала ещё немного и вздохнула.

— Если бы можно было... если бы леса не было жаль, деревьев, то... могла бы устроить осеннюю бурю, настоящую — с буреломом.

Она выговорила это обыденно, примерно соразмерив собственные силы с тем, что видела по этому, не слишком знакомому ей лесу... Движение мага она сначала не приняла на свой счёт, а потом заметила, что он смотрит на неё потрясённо. Да, он смотрел даже не моргая, а потом выговорил, пытаясь улыбнуться:

— Ты сказала это так серьёзно, что я на миг поверил.

"Опять обидел, боярин..."

— Ну, так и подготовка к тому должна быть серьёзной, — уже равнодушно сказала разочарованная его недоверием Мирна.

— Надо подумать... — повторил Мстислав и поднялся. — Подойду к Олегу, обсудим.

Она покивала ему, но смотреть вслед уходящему не стала. Отвернулась и снова уставилась на воду. Посидела, подумала, а потом хмыкнула. Тоже — нашла из-за чего обижаться. Они оба люди из разных миров. И что из того, что она верит в его магию, а он в её ведовство — нет? Это тоже нормально для двух разных миров... Ведьма вздохнула. В начале беседы она боялась другого. Пусть и чуяла, что Мстислав настроен дружески, но опасалась, что будет клинья подбивать, а то и напрямую заставит... Слышала от других ведьм, что краткосрочную близость с ведьмой многие господа из начальства не прочь испробовать. Те же, ведьмы-то, подначальные. Отказать трудно.

"Мирна-Мирна-Мирна! — заклекотал Янис над головой и привычно свалился на свой наплечник. Стукнулся клювом в висок, тихонько поклекотал — вроде как похихикал. — Кошак предлагает на медведя сходить. Пойдём?"

— А что? Я вам так нужна там?

"А разделывать кто будет, пока этот шерстяной дичь не сожрал?"

— Медведя-то сожрёт за раз? — засомневалась Мирна, вынужденно вставая и нагибаясь за вымытыми мисками.

"Нисколько не обманывает, — солидно сказал фамильяр. — Такой прожора!"

В доме лесничего зашевелились все. Мимо ведьмы, приветливо улыбнувшись ей, прошёл Олег Палыч — его Мирна даже про себя не могла назвать только по имени. Подходя к дому, задумалась: а почему Мстислава может без отчества?..

И быстро отбросила мысли о пустом. Забежала в избу и ахнула: аппетитно пахло мясным бульоном!

На нарах возле печи сидели Глеб с Дарой, о чём-то шепотками переговаривались. На ведьму внимания не обратили, а ей — и красота!

Подошла к довольному-предовольному Матвею и спросила:

— Откуда?!

— Дык, твои приволокли!

— Это как?

— А так. Вышел я во двор поутру — смотрю: Злюка с трудом волочёт заячью тушку, а за ним Янис твой прыгает... Я только подумал — отобрать бы, а этот хвостатый как глянул на меня — тушку бросил и назад почапал. Часть шеи пришлось выбросить — кошак-то ему шею прокусил насквозь. Ну а остальное... Даже господа брезговать не стали — спросил у них. Разрешили суп варить. Без соли, конечно, но да ладно. Хоть что-то есть.

"Мирна-Мирна-Мирна! Пошли в лес, там дичи много!" — влетел в горницу ястреб: двери в доме не закрывали, чтобы фамильяры могли свободно проходить.

— Сейчас... — только начала было ведьма, выглянувшая из-за печного угла, и тут у неё дыхание перехватило: от входной двери важно шествовал Злюка — мимо нар с бывшим хозяином.

Шёл кошак вынужденно медленно — ведь задние лапы всё ещё с трудом повиновались ему, не сгибаясь, а потому порой Злюка волочил их. Проходя мимо нар с Глебом, который выпрямился — завидев его, кошак вскинул хвост, будто приветствуя бывшего хозяина. Почти одновременно в дверь проскочил Макс. Громадная собачина догнала кошака и, ухватив того за шкирку, бегом унесла назад, во двор. Злюка вертелся, шипел, подвешенный на собачьих зубах, но ничего сделать не мог... Ястреб, естественно, тоже удрал из избы.

— Ты-ы... — прошипел Глеб, бешено глядя на ведьму. — Ты сказала, что он совсем плох! А Злюка...

— Злюка умирал, — холодно сказала Мирна, почему-то нисколько не боявшаяся теперь его. — Напомню, что я вам сказала: у него были перебиты задние лапы — и вы только что видели, как он шёл. Я сказала, что у него была разбита голова — проплешины от содранной шерсти вы тоже видели на нём. Я умолчала только об одном: когда я вытащила его из кустов, он умирал от недостатка силы. Мне просто пришлось дать ему их. В виде крови. Это было единственное, что могло его спасти.

— Принеси его сюда! — рыкнул Глеб.

Дара, только что беседовавшая с ним, от него же и отпрянула, напуганная его внезапной злостью.

Ведьма взглянула на юнца внимательно и кивнула, вышла.

— Злюка, — позвала она, найдя его за углом избы. Кошак сидел на лапе Макса, явно наслаждаясь его теплом. Янис смотрел на них с ближайшего забора. — Твой бывший хозяин хочет осмотреть тебя. Пожалуйста. Пусть он это сделает.

"Неси", — велел кошак, нехотя вставая с пригретого местечка.

И она отнесла его в избу и, напряжённая, готовая в любой момент выхватить Злюку назад, отдала его Глебу. Дары рядом с магом уже не было. Судя по негромкому голоску, она в горнице переговаривалась с Матвеем, готовившим завтрак.

Глеб положил ладонь на голову кошака и закрыл глаза. Злюка постоял-постоял на его коленях, да и лёг. Но не потому, что его придавила ладонь бывшего хозяина, а потому, что стоять на задних ему всё ещё сложно.

Как Мирна успела поймать ошеломлённого Злюку, которого Глеб просто смахнул со своих ног, — сама не поняла. Но поймала.

— Не мой, — кривясь, пробурчал он сквозь зубы. И отвернулся, глядя на горницу.

— Не твой — так не твой, — прошептала Мирна, выходя и прижимая к себе кошака, который, ошеломлённый из-за внезапного и безжалостного толчка, замер в её руках: никак не ожидал от бывшего хозяина такой подлости.

Пришлось посидеть со Злюкой, усаженным на коленях, возле сарая, утешая его шёпотом: поглаживаний кошак не любил. Впрочем, и шёпот его не успокоил: с жёстко вздыбленной шерстью, напряжённый настолько, что под руками — мышцы каменные, Злюка время от времени тихо и страшно рычал. Янис смотрел на него сочувственно, но помалкивал, сидя рядом с лежавшим на траве Максом.

После завтрака, до которого ведьма успела проверить всех болезных и некоторых даже обнести травяными отварами, старшие маги собрали всех возле сарая. Всех магов, кроме Дары. И, когда Глеб увидел Мирну в обществе магов, он ткнул в неё пальцем.

— А эта здесь зачем?

— Никогда не думал, что в благородном семействе Самойловых настолько плохо с воспитанием отпрысков, что они могут себе позволить тыкать пальцем, будучи в обществе, — спокойно заметил Олег Палыч.

— Но она не может быть частью общества... — замялся школяр.

— Здесь мы решаем, кому быть частью общества, а кому — нет, — тоже не выказывая настоящих чувств, ровно сказал Мстислав. — Извинись перед Мирной. Потом мы будем говорить о том, чего ради мы здесь собрались.

Изумлённый школяр оглядел взрослых магов. До него всё же дошло, что говорят они серьёзно. Всеми интонациями выражая протест, он тем не менее выдавил из себя:

— Извини, Мирна.

— Пожалуйста, Глеб, — не удержалась от шпильки ведьма.

Шпильки он не услышал, только отвернулся.

— Итак, мы стоим перед дверью в сарай, где сидит наш пленник, — начал Олег. — Сейчас я быстро расскажу, что мы должны сделать. Мстислав вместе с Мирной попробуют вынуть из его пояса пулю, которая обездвижила шамана. Затем будет небольшой допрос. И, если некоторые личности во время этого допроса захотят выразить своё "фу" пленнику в связи с состоянием его лица, они будут удалены с совещания, — глядя на Глеба, объявил Олег Палыч. — Мне нужны бесстрастные участники сегодняшнего действа. Далее. Когда шаман сумеет ответить нам по всем интересующим нас вопросам, мы потребуем от него удалиться с нашей территории вместе со всем их... воинством. Ежели он откажется, Мирна может устроить для него показательное стихийное действо для запугивания. Как сказал Мстислав, Мирна сумеет сделать это. — И обратился конкретно к ведьме: — Мирна, нам нужна лишь маленькая сценка. Бурелома не нужно. Леса они и так боятся, а если увидят, что мы можем им манипулировать... Мне кажется, этого будет достаточно, чтобы согнать их с нашей земли. А уж потом... потом придётся писать докладные с требованием увеличить пограничные отряды и укрепить крепости на более приемлемом уровне. Итак, обобщим. Вынимаем пулю. Говорим с шаманом. Устраиваем бурю. Далее — по результатам допроса и спектакля для нелюдя.

Почуяв на себе пристальный взгляд, ведьма взглянула на школяра. Тот ещё секунды две-три оторопело глазел на неё, как будто чего-то не понимая, а потом спохватился, закрыл рот и уставился на взрослых магов... Этот эпизод скользнул и пропал из памяти Мирны, потому что она начала торопливо вспоминать, что именно необходимо для ритуала, вызывающего лесную бурю.

Перед допросом пришлось вызвать Матвея, чтобы тот, вместе с Мирной, обиходил шамана, а заодно и слегка подкормил его. Глеб при виде дозорного, который вышел из сарая — быстро-быстро крестясь и отплёвываясь, забеспокоился. О пленнике он мало что знал — разве только, что тот уродлив, но состояние видевшего его дозорного поразило его.

Затем в сарай вошли Мстислав и Мирна. Они подняли со спины нелюдя его меховую рубаху и плащ, расстегнули его пояс и некоторое время рассматривали синяк от пули на коже. Из хирургических инструментов на всякий случай при обоих были лишь ножи, ножницы и иглы (у ведьмы всегда при себе).

— Без иглы обойдёмся, — решил Мстислав, внимательно следя, как ведьма протирает очищающими травами ножи и ножницы. — Так вынем пулю, если что.

След пули, почти пробившей шаманский пояс, нашёлся сбоку от позвоночника. Мстислав, который тоже владел навыками первой помощи, осторожно исследовал травмированную кожу и вытащил пулю из пояса... Выяснили, что она и в самом деле не сумела нанести существенного вреда нелюдю. Разве что контузия позвоночника от ушиба была довольно жёсткой. И вскоре ведьма, обработав травами сам ушиб, залепляла другими травами кровоподтёк на спине шамана... Пристально осмотрев нелюдя, Мстислав сказал:

— Не знаю, как долго он ещё не будет шевелиться, но, мне кажется, он и слышит, и понимает нас. Эй, шаман, говорить будешь?

Мирна признала, что Мстислав прав: ведь она вчера вечером сумела немного накормить нелюдя. А значит, и его речевой аппарат должен быть в порядке.

Но тот молчал.

Она помедлила, а потом обошла полку, на которой лежал тот, и опустилась в его изголовье на корточки.

— Как тебя зовут? Меня зовут Мирна. — И она проделала то, что вычитала в учебнике по географии о путешественниках в дальние земли: ткнула себя пальцем в грудь и повторила: — Мирна.

Честно говоря, она не была уверена, что шаман поймёт и ответит. Тем более смотрел он безучастно и немного устало — последнее, возможно, она выдумала. Но лицо выглядело осунувшимся, и ведьма начала подозревать, что от неподвижности у него начали появляться пролежни, которые причиняют ему боль.

Он с минуту смотрел ей в лицо, а потом тяжёлые губы шевельнулись, и в сарае прошелестело:

— Айас.

Глава седьмая

Мирна всё-таки привыкла к виду страшенного глаза нелюдя. Хотя эта робкая привычка к его уродству не защищала от волны мурашек по телу. И поэтому, пытаясь разговорить шамана, вглядывалась в здоровый, голубой глаз.

— Ты понимаешь, что я говорю, Айас?

Голубой глаз шамана смотрел на неё так, будто ожидая. Но чего? Перевода её слов? Или следующих вопросов?

— Не понимает, — вполголоса сказал присевший рядом Мстислав, который пристально наблюдал за лицом нелюдя. — Ни одного движения на лице, пока выслушивал вопросы. Русского он не знает. Или знает, но не на том уровне, чтобы понимать нас. Что делаем?

— Надо бы расспросить, — раздался над их головами голос Олега Палыча, — как он попал на болото. Точнее — кто в него стрелял. В спину.

Сначала Мирна не поняла, почему Олег Палыч выделил — "в спину". А потом... Огорошенно взглянула снова в безучастное лицо нелюдя-паралитика. А ведь правда... В спину ему могли стрелять как дозорные, завидев необычные одежды шамана, так и его собственные сородичи — нелюди, которых он же и привёл сюда. Странно, но ведьма больше зацепилась за версию "своих" — предателей. И была той догадке основа: дозорные, выстрелив, подбежали бы убедиться, что такой опасный нелюдь точно убит. А если стрелял "свой", он мог испугаться своего деяния и сбежать подальше от места... преступления. Или — лучше сказать — предательства...

— И как? — спросила она, снизу вверх встревоженно глядя на Олега Палыча. — Как узнать?

— Пора звать Глеба, — ответил тот. И вышел из сарая. Оставшиеся услышали его негромкое: — Глеб, входи. Есть для тебя работа.