| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Подобное нельзя было допустить в этом и заключалась функция отдела внутреннего контроля.
— Вы не поняли мы здесь не для того, чтобы что-то излагать или что-то указывать. извлекая из кобуры револьвер, произнёс глава комиссии. Мы здесь чтобы положить конец ереси.
Эльвира Толстовая, которая в отличии от Серго Заграна не находилась в плену фантазий о всеобщем признании, метнулась защищать своего убийцу, убийцу отца, убийцу деда, но разрывная пуля, положив конец существования еретика, положила конец и необходимости защищать существование этого еретика.
Мёртвая остановилась.
— Больше трёх десятилетий, значительные, как финансовые, так и человеческие ресурсы, которые могли быть направлены на действительно полезные вещи; ваша смерь, смерть ваших родных и все остальные смерти это наша вина. Это мы должны были выявить ересь в этом наш грех, наш великий грех. обращаясь к Эльвире, произнес глава. — Лишь служением достойным искупить его мы получим возможность.
Один из коллег главы передал девушке письмо.
Её письмо, которому понадобилось несколько лет чтобы попасть на стол главе этой комиссии.
— Благодарим за бдительность, гражданка Эльвира Толстовая. дуло револьвера повернулось в сторону мёртвой девушки.
Эльвира Толстовая даже в смерти осталась образцовым гражданином последнюю милость она приняла с грустной улыбкой понимания на губах.
Асгард. Год 3012 после Падения Небес.
Летописец по обыкновению своему генерировал какое-то нереальное количество текстов разного толка и самое страшное было в том, что занимался он этим на протяжении последних нескольких тысяч лет практически без остановки, поэтому если и можно было в сжатые сроки найти в его писанине что-то, то только лишь случайно — поэтому я посчитал большой удачей, что всего за месяц отрыл дюжину документов, имеющих касательство к Городу.
Из той дюжины один показался мне важнее иных.
Был он частью того, что принято называть пророчествами Вёльвы.
Город. Год 5121 после Падения Небес.
Запах благовоний, смешанный с запахами, источаемыми тысячами горящих свечей, изготовленных из жира повершенных врагов Его, делал воздух в зале практически непригодным для дыхания обычного человека, но служителям Его, сумевшим пережить модификации, была дарована возможность дышать тем воздухом.
Нескончаемый вой, наслаивающихся друг на друга, летаний лоботомированных певчих наполнял отравленных воздух вибрациями, которые, казалось, не просто касались кожи, а проникали глубже, выискивая саму суть любого, попавшего в этот зал, поэтому служители Его отказывались от своего слуха всё ради служения Ему.
Безумное переплетение священных текстов, написанных один поверх другого, и покрывавшее почти всё в этом зале, слепило, заставляло в спасительной попытке уберечь свой разум, закрывать глаза, но, чтобы не видеть тексты, этого было недостаточно, и большинство служителей Его проходило обряд ослепления.
Тела умерших служителей Его, впитавшие за время служб благодать Его, пройдя соответствующие подготовительные процедуры, поступали в различные департаменты Города, откуда уже распределялись по Лоскутному Миру.
Мир и существа его населявшие, отчаянно нуждался в телах тех.
Фаланги пальцев, вплавленные в броню, делали ту почти несокрушимой.
Микстуры с каплей крови лечили страшные хвори.
Воин, получивший сердце, наполнялся мощью Его.
Молитвы, написанные на коже, вдохновляли и обороняли целые города.
И благословение Его, чудеса Его не давались даром, ибо однажды уже не сумели оценить обитатели Лоскутного Мира, жертву Его, но Он не отвернул от них лик Свой, и, даже сражённый Предателем, избрал пусть милости, но не гнева.
Через Собственную жертву, через умерщвление Собственной плоти указал Он путь тем, кто жаждал спасения от власти Тёмных Богов.
Желающие видеть крошечную толику замыслов Его, выжигали себе глаза, ибо греховная плоть не способна были узреть тех замыслов.
Несущие слово Его, проходя долгий и страшный путь, становились заточёнными в паланкинах кусками плоти, не способными обслуживать себя, — всё ради того, чтобы помыслы их греховной плоти не были способны искать слов Его.
Воинствами же предводительствовали мёртвые ибо лишь умерший сможет пройти дорогой Его.
Асгард. Год 3012 после Падения Небес.
Я не был склонен принимать это пророчество как неотвратимое будущего.
Скорее, как и большинство из предсказаний, из той их мизерной толики, что не были откровенной ложью или бредом сумасшедшего, это скорее планируемое будущее, вероятность которого возрастает при соблюдении определённых условий.
Тут как с Записками о грядущей Тринитаса для достижения этого будущего Им был предпринят ряд усилий, и усилия эти продолжают предприниматься. Но всё же, не смотря на эти усилия, расхождения с задуманным уже имею место быть, и Он может не стать тем, кем Себя видел, потому как Тёмные Боги, похоже, тоже в игре.
И может, я в очередной раз лезу не в своё дело, но Тринитасу стоит знать о пророчестве, а мне, если уж Отец Дружин предпочёл пока забыть и обо мне, и о своей жене, в поисках Безымянки не помешала бы Его помощь.
Тёмный мир. Год 3196 после Падения Небес.
Выдержка из рекомендаций по написанию материалов по историческому периоду 3150-3170 годов после Падения Небес, касающихся образования Изнанки.
ими был разработан теоретический аппарат, применяемый до сих пор, который показал не только невозможность, но и опасность уменьшения владений Богов Тьмы меньше расчётной площади.
Изнанка была образована для предотвращения распространения влияния Богов Тьмы, не истребления, но изоляции их последователей в особом регионе.
Основным критерием являлась защита гражданского населения от контакта с порчей.
С целью контроля и недопущения контакта с Изнанкой были создан ряд служб
позднее инцидент получил наименование Чёрный Вальс.
Разработкой методов не только сдерживания, но и ослабления воздействия Изнанки, занимается ряд ведущих научно исследовательских центров Федерации, среди которых
Участок хроники, подверженный порче Богов Тьмы.
(найден в руинах, выцарапан на коже)
Нас заперли здесь вместе с тем, от чего вы хотели спастись.
Вы пожертвовали нами ради того, чтобы забыть, каков мир на самом деле.
Мы не те, кто предали, о ком нужно забыть, а те, кого предали.
Вы соткали нас из страхов, обратили нас в тех, кем хотели нас видеть.
Но знайте мы ещё есть.
Мы есть, и мы помним.
И вы ответите за своё предательство.
Фронтир. Коло Радо. Год 3150 после Падения Небес.
Коло Радо — редкий, редчайший мир Фронтира, стабильность которого почти не отличается от миров Внутреннего Кольца.
Стовибору Седобровому чуть больше восьмисот лет назад немыслимо повезло вынырнуть из пучины, где причина и следствие почти забыли свои значения, а версии тебя, которые не получили существование ранее из-за ограниченности Лоскутного Мира, неспособности его воплотить все версии существования в одной точке, на краю этого чудесного мирка по прозванию Коло Радо.
Коллегам Стовибора такая удача не улыбнулась.
Фронтир их сгубил, как и многих иных, кого отвага или глупость толкнули в эти земли.
Стовибор Седобровый, следуя старому ритуалу, поклонился статуе руководителя их экспедиции. Золото. Конечно, золото, но даже оно в достаточной мере не отражало величие Николы Умпера автора Боги Равновесия или Неизбежная вершина эволюции божественного в Мире, чьи энтузиазм и гениальный ум были, несомненно и была причиной гибели экспедиции, потому как ни у кого иного не хватило бы ни первого, ни тем более второго отважиться стать свидетелями рождения Богов.
Хрустальная Шани Елозова также хрупка и прекрасна, как и была при жизни. Доктор магических наук не могла не последовать за свои мужем во Фронтир. Да Никола и сам бы не позволил одной из лучших магов-арифметов Золотого Города остаться в стороне.
Чёрный вулканический камень Ениха Столка смотрел на Стовибора осуждающего. Да, когда матрица защитных заклинаний начала сбоить, нужно было поворачивать. Да, нужно было соглашаться с Енихом, но сама мысль о том, что профессор Умпер подделывает данные об эффективности предпринятых мер по восстановлению работоспособности защитных заклинаний сама мысль об это была кощунством когда же это стало очевидно, было уже поздно.
И теперь все они стоят здесь, ждут прихода Богов Равновесия.
Золото, хрустать, вулканический камень, медь, серебро, железо, гранит.
Стовибор Седобровый тоже ждёт.
Некогда представитель самого благородного вида Лоскутного Мира эльфов.
Теперь же, после того что сотворил с ним Фронтир
Стовибор оглядел себя.
Сейчас у него было тело юноши, человеческого, совсем мальчика.
Вчера был старик, тоже, наверное, человек, которому и дышать было тяжело, а ходить, так вообще за пытку сходило.
Его тело менялось. Без причины, без цели, без предупреждения.
Единственное, что всегда оставалось неизменно седые брови.
Странная причуда Фронтира.
Стовибор Седобровый проверил показания датчиков на Краю Мира.
Периодически, когда он слишком надолго отвлекался от таких вот рутинных проверок, уходя в свои изыскания слишком глубоко, они давали сбой и обитатели Коло Радо, вместо того чтобы быть телепортированными на другой край плоскости, сваливались с неё, что в свою очередь влияло на показания в части экспериментов, делая их результаты бесполезными для дальнейшего использования.
Стовибор пробовал привлекать обитателей мира на эту и подобную этой работы, но на Коло Радо обитали люди стоило потратить пару десятков лет на дрессировку потомка обезьяны, как нужно было дрессировать новую, потому как эта уже состарилась.
И всё же Стовибор держал при себе небольшую популяцию была работа и для них, расходники для экспериментов также требовалось пополнять, с чем люди худо-бедно справлялись, оправдывая тем самым своё существование в его глазах.
До прихода Богов Равновесия оставалось совсем немного.
Совсем немного оставалось до того, как Стовибор сам попробует стать богом, чтобы вернуть к жизни всех своих погибших коллег.
Всех, кроме Николы Умпера, который вне всякого сомнения заслуживал всего, чем обладал при жизни, всего, кроме своей жены.
Шевченск. Год 3025 после Падения Небес.
Детство Ниноко, как детство многих веселых маленьких девочек, было достойно стать основой для повести или серии рассказов, каждый из которых пусть и был короток, но нёс в себе простую, понятную мысль.
Но не нашлось того, что написал бы о детстве Ниноко тех рассказов.
Межреальность. Бордель мадам Жоржет. Год 3017 после Падения Небес.
Пишу эти строки, зная, — в веках теряется и боль, и радость, и сам смысл сотворённого когда-то.
И потом, перебирая в памяти череду несуразных событий, с трудом веришь, что был их участником, не понимаешь, как из вороха будущих удалось тебе выбрать самое никчёмное.
Врёшь сам себе, придумываешь оправдания, но знаешь ведь не всё тогда было, как тебе помнится сейчас, не всё было тогда, как хочется тебе помнить.
Не простит и не поймёт Хенья я и сам не простить не понять себя не могу
Видел ведь, чем всё закончится и всё равно сказал, всё равно сделал
Тринитас, даже Он даже Он, не смотря на всё сотворённое мной даже Он пытался меня остановить
Не простит и не поймёт.
И всё же всё же она жива, как жив и я.
А это что-то да и значит, даже если это вообще ничего не значит.
Межреальность. Бордель мадам Жоржет. Год 3017 после Падения Небес.
Ворох листов.
Один из многих.
За прошедшие века подобных накопилось у меня предостаточно.
Многие, наверное, уже и не прочитать, не разобрать слов, не понять смысла сказанного, хотя когда-то сказанное в них имело достаточно смысла, чтобы взять перо в руки.
Разными путями ко мне попали эти бумаги, иные имели моё авторство.
Этот конкретный ворох написан норнами и хранился у Летописца, скрывшего своё истинного имя новым и зовущегося теперь Вёльва.
Хранился — прошедшее время.
Когда мне стало известно, что Безымянка сгинула в Городе, я для начала ломанулся в Асгард, узнать, как такое можно было допустить, а потом ещё полтора десятилетия ничего не предпринимать по этому вопросу, да и вообще нужно было уточнить некоторые моменты, ведь информация, которой я оперировал могла быть не только неполной, но и вообще ошибочной. Там я и узнал об этих бумагах одном из пророчеств Вёльвы из-за него в Город полтора столетия назад уже были посланы трое сестёр-норн.
Бумаги я, конечно, выкрал. Но, думаю, не очень уж и нужны они были их хозяину, раз до сих пор он даже не обнаружил пропажу.
Там выяснилось, что и Эйн, и Хенья в курсе существования украденного мной пророчества.
И не просто в курсе, а уже некоторое активно заняты тем, чтобы оно не осуществилось, и мне лучше не лезть в их дела, ограничившись лишь спасением Безымянки.
Я не ограничился.
Межреальность. Город. 3021 год после Падения Небе, 5 год правления Королевы Боли.
Город менялся.
Менялась и жизнь в нём.
Кто-то находил пути выживания в этой новом, изменившемся Городе, кто-то умирал.
И нет, жизнь не стала сложнее с началом правления Королевы Боли.
Жизнь стала другой.
Куда-то пропали жёсткие требования к прописке, а время на лицензии само собой стало называться деньгами.
Домовые, освободившись из-под контроля Города, оставшиеся без средств к существованию, но хорошо обученные и вооружённые сколачивались в банды, обкладывая данью жителей районов, предпринимателей разного толка.
Восстания Рабов, которых перестали сдерживать клейма, сейчас уже случались не так часто, как пару лет назад, но всё равно оставались насущность проблемой.
На мусорках появились стаи мелких, юрких и крайне злобных бесов детенышей Бесправных часть которых, сохранивших базовые инстинкты, после разрушения системы клейм, скрывшаяся в тоннелях Канализации, где стала жрать всё, что можно было жрать и безудержно размножаться.
Некоторые профессии ушли в прошлое, другим только предстоял этот путь, но не было места угасанию настоящее требовало появление новых профессий. Кому-то ведь нужно было вести охоту на беглых Рабов, а кто-то должен был собирать стаи Бесправных и возвращать их владельцам, услуги врачей, к которым прибегали лишь самые бедные, стали на вес золота, которое тоже возвращало утраченную когда-то власть над людьми. Места, появившиеся в Дневной Администрации, после практически полного вымирания демонов и расформирования Ночной Администрации, тоже кому-то нужно было занимать.
Город, замкнувшийся сам в себе и из-за этого лишившийся притока жизненно важных ресурсов, теперь изыскивал их в своих пределах.
Массового голода, стараниями Королевы Боли, удалось избежать, хотя во многих районах его призрак всё ещё гулял по улицам, откладывая полную отмену карточной системы до лучших времён.
Королева Боли очень быстро стала личностью легендарной, почти божественной. Её благодарили за хлеб на столе, в честь её победы над Тёмными Богами и Тринитасом строили храмы, ей молились. И мало кто вспоминал, что совсем недавно, звалась она Гулльвейг, а те, кто вспоминал, бесследно пропадали тосийцы свою работу знали.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
