Яна пробовала удержать от слез, но выходило плохо. Такого удара от единственного близкого и родного человека она не ожидала. Как ее сын мог ТАКОЕ ей сказать?

Яна свернула в первый же поворот и, остановив машину, начала вытирать слезы. Боль болью, но попасть в аварию она не хотела. Несколько минут слез и шершавый язык Беса.

— Хоть ты меня настоящей принимаешь, — улыбнулась Яна.

Потом сделав пару вдохом и глотнув валерьянки, взяла себя в руки.

— Стерва, значит стерва.

Яна на автомате добралась до дома, отмахнувшись от извинений сына. Потом выгуляла Беса, проинформировала ребенка об отъезде в детский лагерь через два дня и ушла спать. Пес порывался уйти в Лешке, но Яна заперла дверь. Сегодня ей нужна поддержка.

Выдержки хватило на пару часов, точнее, до первого пробуждение, когда девушка увидела, как пес пробует повернуть ручку. Злость и обида спали, может ее ребенку права больше нужна поддержка и любовь. Пусть хоть собака даст, раз мать недостойна.

Яна вернулась в кровать и снова начала плакать. Глупости, подумаешь слова, сказанные в запале и обиде, но как же больно. Она всегда хотела и старалась быть хорошей, любящей понимающей матерью, несмотря на советы мамы быть строже. Она просто любила своего ребенка, даже если чрезмерно его баловала. А тут...

Во всем виноват Владимир, все началось в его появления. Впервые за долгие годы Яна испытала зарождающуюся ненависть. Ладно, он отмахнулся от нее, чем ударил и обидел, но из-за его действия пострадал ее сын. Тот кто точно и никак не виноват в отношениях взрослых. Полусон — полу бодрствование позволило прийти к выводу — больше она таких ошибок не допустит. Вот выучит сына, пойдет тот в институт, и тогда займется своей жизнью. А то получается ее ошибка больнее всего ударила по ребенку. К тому же выплыл злосчастный финансовый вопрос. Все бы ничего, но покупка пса и детский лагерь шли уже из запаса на черный день и это пугало.

Утром Яна была разбитая, без Беса ночевать снова оказалось страшновато. Хотя она прекрасно понимала, что и пес и сын рядом, но помогало это мало. Утром, выгуляв животное, Яна поехала на работу, заодно планируя оформить покупку путевки в лагерь. Теперь точно придется, хотя еще вчера была грешная мыль сэкономить и оставить Лешку в городе. Но нет, теперь не выйдет, с другой стороны ребенок хорошо проведет время и не будет торчать в пыльном городе, к тому же в одиночестве. Как бы Яна не хорохорилась, она хорошо осознавала значение дружбы с Русланом для Лешки. За эти полгода она стали не разлей вода, и естественно на адаптацию в обратную среду потребуется время.

Владимир.

Давно не ощущал себя таким дураком, полностью и во всем виноватым. Уже почти двадцать лет. Последний раз это чувство возникло, когда мать выхаживала его после выписки. А он не хотел, ни жить, ни бороться, ни восстанавливаться, ничего не хотел. И ждал только одно — смерти.

Какого ей тогда было? Только теперь с появлением сына он стал понимать, насколько больно ей было смотреть на его дурь. Но даже сейчас не в полной мере, он мужчина и никогда не поймет женских переживаний. А мать смогла и вытащить, и помочь, и заставить понять все, в том числе и собственную глупость.

Так и сейчас после разговора с матерью и сыном пришло понимание, насколько он дурак. Нет, не в принятом решении, то, что Яне было сложно звать его по имени, да и ее реакция на замечание в магазине, нельзя трактовать иначе. Но подумать о последствиях требовалось. В том, что она решит забрать Лешку не было ничего удивительного. А он не учел, не предусмотрел, и теперь страдали дети.

Подъехав к дому Яны набрал Лешку:

— Привет, спустишься?

— Ага.

Он счел неправильным подниматься к ним домой. Лешка сбежал через пару минут, даже не расчесался, все как всегда.

— Привет.

Рукопожатие, и Вовка притянул к себе парня. Какая глупость — типа взрослый уже.

— Ты как?

— Нормально.

— Точно? Прости, что так вышло.

— Чего вы не поладили? Мы так надеялись...— жалостно сказал Лешка.

— Прости, слишком разные люди.

— Почему? Ты нравился матери, а теперь Бес, блин вместо тебя.

— В смысле? — Вовка не понял этого сравнения.

— Она пса завела и вчера с ним спала, как с тобой, прижавшись, видимо чтобы не страшно было. А потом его ко мне выпустила.

— Еще раз? — попросил Вовка.

Ребенок пересказал еще раз и подробней. Мило, пес потому что не предаст, а он значит предал? Вот это логика.

— Что за... — не выдержал Вовка. — Самой по имени назвать сложно, а тут.

— Ну, имя да, она говорила, — вздохнул ребенок, не отстраняясь.

— В смысле?

— Она никак не понимала, какой из тебя Вова, правда странно. Она говорила — Владимир, да, а Вова...

— Ей сложно воспринимать меня Вовой?

— Ага, она вчера сказала, что может Володей, но это все не важно, вот.

Информация требовала обдумывания. Сложно считать Вовкой, но можно Володей? Так почему не называла, ему слегка не привычно, но ничего освоился бы. Дурь какая-то. Почему не Вова?

Хотя она всегда была просто Яной, нет у имени длинной формы. А он ей тоже долго представлялся как Владимир. Черт, неужели сложно было сказать, а? Хотя, не так важно, все равно реакция на замечания показательна. Пусть с этим он не угадал, но остальное не изменилось.

— И внешность моя ее не смущала, — в полголоса сказала он.

— Не, не смущала, — ответил ребенок, хотя замечание было риторическим. — Мы с Русом спрашивали. Она отмахивалась, что обращать внимание на глупых людей бессмысленно. И вообще ты ей нравился.

— В плане?

— Размерами, — показал Лешка. — Она как бы не любит тощих.

Дожили, обсуждать с ребенком пристрастия его матери.

— Ладно, это не так важно, она все равно долго бы не осталась.

— Почему? — искренне удивился ребенок. — Она с той теткой на отдыхе обсуждала свадьбу на островах. Вы прилетаете и вас там женят. Там даже платья есть, фотографии и без суеты, но все как положено. Она еще расспрашивала как оно, какие платье, что потом.

Если женщина начинает думать о свадебном платье это уже показатель серьезности ее намерений, данный факт Вовка знал наверняка. Но опять-таки оно не отменяло меркантильного интереса. Хотя... Яна никогда ни на что не намекала и не просила, она даже за продукты предпочитала расплачиваться сама. Хотя может это игра. Но в принципе она его не стыдилась и каждый раз, когда он предлагал остаться дома уточняла — нет ли планов вне квартиры? Но не настаивала и не гнала на улицу.

Хорошая актриса, получается... сделал вывод он.

— Вы помиритесь? — спросил ребенок.

— Сомневаюсь. Леш, у тебя замечательная мама, но я не хочу быть просто кошельком.

— Ты чего, спятил?

Ребенок даже вывернулся и набычился:

— Ты правда так думаешь?

— Нет.

Пришлось хватать ребенка за руку и притягивать обратно, хорошо быть сильнее.

— Это ты пошутил?

— Леш, она всегда отмахивалась от замечаний о моей внешности.

Вдруг до него дошло — с кем он обсуждает эту тему? С девятилеткой? Спятил. Точно.

— И что? Она вообще на глупости не отвечает, мы когда не то говорили, мама просто внимания не обращала. Она умная... и не злая.

— Это понятное дело. Почему вдруг не злая?

— Я разозлился вчера... — смущенно начал Лешка.

— И?

— Ну... я,правда, так не думаю.

— Понятное дело. Что ляпнул?

— Что она — злая стерва, — нехотя признался он.

— О, как... получается я ее обвинил, ты такое сказал. Не везет ей с нами, заметил?

— Я не хотел.

— Я тоже.

— Будем извиняться?

— Конечно, придется.

— Я не хочу в лагерь!

— Куда?

— Она меня в лагерь отправляет, — пожаловался Лешка.

— Понятно. Придется тебе поехать. В какой не знаешь?

— Нет.

— Спроси.

— Да какая разница? — возмутился Лешка.

— Рус туда тоже может поехать, еще разница нужна?

— Точно?

— Ага.

— Спрошу.

— Извиниться не забудь, — посоветовал Вовка.

— А ты?

— А я пока вас не будет, тоже буду извиняться.

— Так долго?

— Это вы вроде как маленькие, она подумает и простит, а мне дольше каяться придется.

— Мы не маленькие!

— Ясное дело, но пока она так думает спрос меньше, верно?

— Ага. А с бабушки Кати?

— В смысле?

— Она тоже маму обидела.

— Это чем? — не понял Вовка.

Что мать то могла сделать или сказать?

— Она сказала, что вы с мамой не пара. Она когда меня забирала сама сказала, вроде "вы были правы, мы не подходим друг другу".

— Ого. Думаю, с бабушкой Катей они сами разберутся.

— Да?

— Да. Там какие-то понятия.

— А...

— Да, я тоже до сих пор не понял.

— Ясно. Ладно, я пошел, мне еще Беса выгуливать. Со мной не хочешь? — предложил Лешка.

— Я — не против, но наверно не надо чтобы Бес ко мне привык.

— Лады.

— До встречи. Деньги на телефоне есть?

— Чуток.

— Сейчас положу. Не забудь про лагерь, — попросил Вовка.

— Не забуду.

— Все наладится, — пообещал Вовка.

— Ага.

И худой мальчишка скрылся в подъезде, а ему требовалось хорошенько подумать, как быть дальше. Если вдруг ребенок прав получается Яна не причем, и кругом виноват один он со своей мнительностью. Надо будет еще с матерью этот вопрос обсудить, что она такое сказала?

Три дня спустя.

Яна.

Яна вошла домой и покосилась на себя в зеркало. Да, она такая! Самая лучшая на свете, кто бы и что бы не думал! Кто же знал, что в ней есть эта стервозность и высокомерие? Девушка снова посмотрела в зеркало, но тут Бес ткнулся ей в бедро.

— Иду, тебя я точно кормлю.

И вообще она богиня, вот!

Несколько дней сборов анализов, оказывается просто так в лагерь не попасть, сборов вещей, а что ему там может понадобиться кто бы знал, вымотали физически и морально. Морально устала даже больше, несмотря на извинение сына и почти примерное поведение Яна мучилась. Вот честно она приняла верное решение, но по-прежнему переживала из-за этого. Как такое возможно? Но совесть беспокоила. Сегодня когда довольный сын уехал девушка только-только начала осознавать, что она снова одна на все три недели, как на вечерней прогулке с Бесом к ней подошел Владимир. Самое лучше время для общения, пусть тот и пришел извиняться. Оказывается, кто бы мог подумать — он был не прав обвиняя Яну во всяких глупостях. И теперь раскаивается, осознает свою ошибочность и вообще больше так не будет.

А подумать каково это ей и детям было не судьба? Яна сначала собираясь просто выслушать, простить и пойти дальше неизвестно с чего завелась и принялась доказывать, какой он осел! Яна всегда считала себя сдержанной и холодной, может виной тому таблетки, может просто характер такой, но когда она начала шипеть на Владимира неизвестно кто был поражен больше, он или она.

И главное высказала все, до чего додумалась за это время. О его комплексах, глупостях, отношении, предательстве. Под конец разговора он выглядел несколько потерянным, зато Яна поняла, насколько ей полегчало. К тому же пройдясь по дому и раскидывая вещи сына на места, она осознала, что буквально переполнена энергией. Пару минут подумав, Яна набрала Свету. Подруга удивилась позднему для них звонку, но без проблем согласилась приехать.

Милый женский треп о мужиках и детях. Оказывается, именно этого не хватало. Понимания, поддержки, сочувствия. Уже ночью, допивая последнюю кружку чая, Светка спросила:

— Что теперь будешь делать?

— В плане?

— Вообще. С Владимиром, детьми.

— Ничего. Все останется как есть, — удивленно отозвалась Яна.

— Уверена? И не жалко?

— Ничуть. Ему через неделю еще какая-то блажь в голову придет, а я должна переживать и нервничать? Не хочу и не буду.

— Он же вроде как понял и исправился.

— Это он так сказал, думаешь, такие тараканы так легко уходят? Давай честно — через неделю он решит, что я снова недостаточно поддерживаю, и снова начнет чудить.

— Но ты сама рассказывала, причины у него были, — заметила подруга осторожно.

— Причины есть всегда и у всех. Я никак не смогу его переубедить, поэтому не вижу необходимости трать на это нервы и силы.

— Ясно. А если не торопиться? И не делать так категорично.

— В плане?

— Смотри, он упертый, ты же не хочешь потом долго и нудно объяснять сыну, почему ничего не вышло.

— И?

— Сейчас Лешки нет, если ты пару недель попробуешь типа "помириться", но не выйдет, спокойно скажешь — сделала все что могла и не могла.

— Допустим. Но все равно, этот его комплекс, — Яна посмотрела в окно, на фонарь.

Интересный круг света.

— А что комплекс? Самое простое показать, что комплексы есть у всех, в том числе и тебя.

— Это ты о чем?

— Какие у нас комплексы любимые, — улыбнулась подруга. — Правильно. Я толстая!

— Да, но...

Что, что, но этим Яна не заморачивалась, у нее других проблем хватает.

— Думаешь?

— Да. Хуже не будет.

— Это точно.

Яна не знала, то есть, как бы с одной стороны она приняла решение и планирует его придерживаться, а с другой — может правда? Конечно, никаких отношений уже не будет, Яна не такая дура, чтобы снова наступать на одни и те же грабли. Но если она нормально проведет время и заодно поможет Володьке адекватно посмотреть на себя, то почему бы не сделать доброе дело?

Как верно заметила Светка, хуже не будет.

— Ладно. Попробую. Спасибо за совет.

— Да ладно, для чего еще нужны подруги, — отмахнулась та.

На следующий день, в воскресенье, Яна согласилась прогуляться. Правда, перед этим следовало подготовиться. Перерыв полгардероба она нашла нужное. Шортики с блестками, которые купила аккурат лет десять назад. С тех пор она несколько поправилась, на размер, и теперь шорты хорошо облегают, чуть вырисовывают складку на боках.

Шорты. Топик. Босоножки и Бес. Все она готова. Телефон, ключи и кошелек в карманы не помещались, так что пришлось перекладывать их к Володе. Тот молча рассматривал Яну.

— Плохо выгляжу? — забеспокоилась она.

Все-таки вещи давно лежат.

— Замечательно, — со странной интонацией отозвался он.

— Точно? Складки сильно заметны? — переспросила она, показав на бока.

— Вообще не видны.

— Это хорошо. Я готова, точнее мы с Бесом готовы.

— Тогда пойдем.

Яна привычно начала болтать обо всем, но Володя сохранял ненормальное молчание.

— Все в порядке? — наконец спросил она. — Ты странный сегодня.

— Ты выглядишь на двадцать, — вдруг сказал он.

— И?

— На нас все смотрят.