— А вместо этого?
— А вместо этого он решил пленить мою душу и заточить ее в свой бубен.
— Зачем?
— Душа одаренного Силой во много раз сильнее простой души. И чем больше душ и чем они сильнее, тем сильнее сам шаман.
— Это понятно... Но что тебе сейчас мешает вернуться к своим? Зачем идти со мной? Тем более что твой род, похоже, остается вообще без шаманов... ни тебя, ни этого... Шамшуша...
— Шалшенша...
— Без разницы. Так в чем вопрос?
— Во-первых, что касается шаманов, один ученик в роду остался. Его более чем хватит, а если нет — племя поможет, выделив шамана из другого рода, иногда в них возникает избыток. А во-вторых, мне по большому счету все равно ждать нечего. Замужество, и все... Будь я обычной орчанкой, это было бы пределом моих мечтаний, но я обладательница Дара, и быть только матерью и хранительницей очага — это все равно что добровольно и пожизненно запереть себя в клетку. Я хочу развиваться как шаманка.
— Понятно...
А ведь она недоговаривает, подумалось мне. Подозрительным я стал, аж зачесался весь. Хотя, может, просто помыться нужно? Если точнее, сказала половину правды. Еще о чем-то умолчав, возможно, о более весомой причине. Темнит че-то клыкастая...
И что делать? Послать ее на всем известные буквы святого числа-количества? Или... Вот именно что "или". Лучшего варианта все равно нет. Я с этой винтовкой много не навоюю. Если противников будет хотя бы на одного больше, чем пуль в барабане, — это трындец. А если они в броне, то тем более каюк. Завалят. А с шаманкой шансы значительно возрастают. И зачем она хочет присоединиться ко мне, разберемся позже. Ну не влюбилась же в меня, такого хорошего и красивого!
— Что ж, я не против... Только тебе придется научить языку еще и Зеленоглазку... то есть Галлогалу.
— Зачем? — презрительно фыркнула орчанка.
Понятно, орки гоблинов за людей не считают...
М-да, ну и сказанул. Они вообще все не люди — что орки, что гоблины. Но смысл понятен...
— Я так хочу. А в качестве платы отдам тебе бубен этого Шамшума...
— Шалшенша...
— Да без разницы.
— А разве его бубен уцелел?! — с запозданием изумилась шаманка.
— А что с ним станется?
— Обычно шамана быстро можно убить — а ты убил его очень быстро, — только если повредить бубен, что тоже очень непросто. Сила душ, заключенная в бубне, будет держать шамана в мире живых до тех пор, пока не источится и не будут поглощены все души.
— То-то он все никак подыхать не хотел...
— Чем же ты его убил, не повредив бубен?!
Немного подумав — собственно, что я теряю, может, наоборот, узнаю что-то новое, — я достал пульку с каленым сердечником и дал ее шаманке. Эх, вот беда, этих пулек у меня осталось всего два десятка. Пичалька...
Олграна взяла пулю и чуть ли не попробовала ее на вкус... нет, все же попробовала.
— Хладное железо!!! — воскликнула она. — Тогда понятно, как тебе удалось его победить, человек.
— Чего? Какое еще хладное железо? — не врубился я в тему.
— Вот это... в центре, это хладное железо.
М-да? А по мне — так обычный цилиндрический подшипник...
— И чего? — вопросил я, надеюсь, с умным видом.
— Как чего? Ты не знаешь?! — еще больше поразилась Олграна, хотя, казалось, куда уж больше.
— Так просвети.
— Хладное железо способно пробивать любую магическую защиту благодаря тому, что оно нейтрально к магии. В этом плане хладное железо превосходит даже мифрил! И еще хладное железо наносит очень большие и трудно излечиваемые раны, даже не столько на телесном уровне, сколько на духовном, или аурном, плане. Хладным железом можно рассеять слабый дух или привидение, упокоить нежить, и даже оборотням с вампирами мало не покажется!
— Хм... понятно. Надо быть с этими пульками поэкономнее... Ладно, учи языку Зеленоглазку — видишь, как она вся извелась, ничего не понимая из того, что мы говорим, — обидится еще, а мне этого не нужно, — и пойдем за бубном Шушунша, пока его никто не умыкнул...
— Шалшенша...
— Да без разницы.
Глава 7
Олграна. Орчанка, потенциальная феминистка
и борец за равноправие женщин на шаманском поприще
Очень странный человек меня спас. Мало того что он рассар, не говорит на общем, так у него еще и куча хладного железа, за один кусочек которого можно купить целое стадо коров или деревню в человечьих королевствах! Тоже стадо, только людское, ха-ха...
Кто же он и откуда? Гоблинка с ним — это уже меньшая странность из возможных. Где вы откопали его, духи?
А к своим возвращаться у меня действительно желания нет никакого. Причины, названные мной, хоть и реальны, но не основные. Основная причина — это конечно же он, точнее, то, что он рассар...
— Ну пойдем за бубном, — сказал Кэррэл, после того как я провела обряд познания над его гоблинкой и пришла в себя.
Вымотало меня это жутко, учитывая, что второй обряд подряд, и не будь мы в месте Силы — не знаю, как долго приходила бы в себя. А тут — только забрезжил рассвет, а я уже на ногах.
Гоблинка после проведения ритуала выпала из реальности: она ведь не рассар, Силы у нее чуть, кроме того, ей и раньше хорошо досталось, так что пусть лежит, отдыхает и не мешается под ногами. Так и объяснила человеку, с обеспокоенностью склонившемуся над лопоухой.
Да, бубен Шалшенша — великая ценность. Ведь по сути это не его личный бубен, он передавался от шамана к шаману несколько поколений, и все эти поколения работали с ним. Он напитан Силой, наполнен душами, к нему привязаны элементали... И не слабые элементали, как у меня, которых к тому же едва дозовешься, стоптав в танце-трансе все ноги до колен, а приходящие, едва стоит позвать! И все это богатство отдать кому-то?! Да ни за что! А ведь придется, если я решу вернуться... Это еще одна причина, по которой я теперь точно не стану возвращаться в род. По крайней мере сейчас. А вот потом, когда я войду в силу, можно и вернуться — не какой-то замухрышкой, а великой шаманкой! А еще лучше — создать собственный род! А что?.. Почему бы и нет?..
Мы выбрались из Чаши, и человек, чуть не падая от усталости, показал в сторону обезглавленного Шалшенша. Рядом с ним сиротливо лежал бубен.
Я, не чувствуя ног, мгновенно подскочила к нему и подхватила реликвию, тут же принявшись привязывать ее к себе, прокусив палец и смазав кровью мембрану бубна, начертав необходимую руну, прошептав соответствующие мантры. Кровь впиталась в кожу, и самопроизвольно раздался звук удара, долгий, глубокий и вибрирующий, что пробрал меня до костей и насытил Силой.
Бубен признал нового владетеля! Признал меня! Теперь его у меня точно не отберут!
— Тебе еще что-то нужно от него? — спросил отдышавшийся человек, указав на тело, подождав, пока я закончу ритуал.
— Да, у него куча всяких амулетов, — кивнула я. — Лишними не будут.
— Тогда давай, мародерь, а потом мне придется поколупаться в нем.
— Зачем?
— Хладное железо буду выковыривать, раз это такая ценность.
Я не стала спорить и быстро поснимала с Шалшенша все амулеты — их у него оказалось много. После чего человек сноровисто раздел его, просто разрезав одежду ножом с волнистым рисунком стали, не иначе гномьей работы, и, достав из своего заспинного мешка инструмент, водрузил на лоб дивный фонарь, в котором не чувствовалось ни капли Силы, ни живого огня — но ведь светило же, и ярко! — и стал ковыряться в ранах.
Вот это чудо! И ведь наверняка это не единственная диковинка.
— Не то... — недовольно буркнул он, откидывая в сторону комочек свинца. — Черт... не хочет цепляться...
Начал расширять рану ножом и еще через минуту достал-таки первый кусочек хладного железа.
— Проклятье, я так час с ним провозюкаюсь... А у тебя как дела?
— Хорошо!
Амулеты действительно почти все нужные, сильные и запитаны под завязку маной.
— Это хорошо, что хорошо. Деньги-то у него были? Или босяк совсем? Если судить по лохмотьям, что таскал на себе, не удивлюсь...
— Да, вот, — показала я ему кошель с десятком серебряных монет.
Шаману деньги как платежное средство в принципе почти не нужны, он всем обеспечен родом, потому как жизнь и благосостояние рода во многом зависит от силы и опытности шамана, но серебро часто используется в обрядах или изготовлении амулетов, и шаманы зачастую таскают этот металл в виде монет.
— Негусто... но с паршивой овцы хоть шерсти клок. Это ты оставь мне. Мне деньги в землях людей ой как понадобятся.
— Хорошо... — не стала я спорить.
В конце концов, это справедливо: его трофей по праву. А я получила с шамана намного больше, чем дюжина каких-то серебряных монет. Такого, особенно бубен, ни за какие богатства не купишь! Можно только украсть... в теории.
Руки так и чесались проверить его в деле, но стоило проявить выдержку. Уж тем более не стоит призывать элементалей — они не любят приходить просто так: в следующий раз, когда действительно понадобятся, могут и не прийти — из мести, — какую бы плату ни посулила. Даже сейчас, после привязки, они будут драть с меня в десять раз больше, чем с прежнего хозяина.
— Иди тогда вниз, обери ту троицу, если у них что-то было, и будем сваливать. Не нравится мне тут.
— А из них ты не будешь вытаскивать хладное железо?
— Нет. Там всего два сердечника в их башках. А мне в мозгах ковыряться нет никакого желания ради всего пары кусочков. С этим бы управиться... м-мать! Опять сорвалось!
— Хорошо... Но надо бы тела вытащить...
— На кой?! Если надо, присыпь их там, вот лопатку возьми...
— Этого никак нельзя делать! — воскликнула я возмущенно. — Не стоит осквернять Чашу мертвецами. И потом, они могут восстать, прямо как в Проклятых землях, и пойти по следу для мести. Те, что с хладным железом, вряд ли восстанут, но тот, что с дротиком в груди, — обязательно.
— На куски порубим... вон топорик. Какая проблема? Думаю, без ног сильно не походишь, а без рук — не поползаешь. Без головы — вообще ничего не сделаешь.
Человек засмеялся.
— Нельзя, Кэррэл.
— Так что, мне теперь их на своем горбу вытаскивать по почти отвесному склону, где и без груза едва подняться можно, того и гляди свалишься?! Вот уж знал бы о такой засаде — подождал бы еще немного этих уродов и только потом их кончил, чтобы обратно не свалились!
— Зачем таскать? Меня ведь тоже не оставили бы, и точно никто на своем горбу тащить не стал бы. Все продумано...
— Тогда действуй по плану... каким тебя собирались вытаскивать. Вот уж правду говорят: не рой яму другому...
Пока человек, что-то бормоча, продолжал ковыряться в теле шамана, я сходила в рощицу к буйволам.
— Здравствуй, мой Бурунчик, спасибо, что беспокоился обо мне, — почесала я своего быка между рогами.
Он действительно за меня беспокоился. Мычал, когда меня распяли в Чаше, наверняка пытался защищать, когда меня поволокли туда, но против Шалшенша он ничего сделать не мог. Ездовые боевые быки — не простая тупая скотина, а очень даже умная. Хорошо, что шаман его не стал убивать, а наверняка только парализовал. В конце концов, мой бык дорого стоит.
— Идем, надо немного поработать.
Приехала на своем успевшем застояться быке к месту схватки человека с шаманом, прихватив моток веревки из седельной сумы такого же лохматого быка Шалшенша, каким был он сам. Привязала один конец к седлу Буруна, а второй сбросила вниз. После чего спустилась сама, увязала мертвецов и свистом приказала Буруну идти вперед. Рывок — и тела потащило наверх.
— Ну вот и все.
— Ловко, — согласился Кэррэл. — И чего теперь с ними делать? Я им могил копать не буду.
— Не нужно. Сейчас я их сожгу...
— Погоди, дай все-таки вытащу эти два кусочка, а то жаба что-то давит... Лишними не будут, и потом все равно заляпался весь, как какой-то... не пойми кто. Так что...
Человек присел к телам.
— Где тебя давит жаба?! — поразилась я. — И если давит, почему не изгонишь?
Человек фыркнул и сказал, едва сдерживая смех:
— Если бы я мог изгнать эту жабу, все равно не стал бы этого делать. Без нее сразу по миру пойдешь с протянутой рукой, а это земноводное не позволяет попусту транжирить средства...
Я ничего не поняла. Но решила, что человек знает, о чем говорит. Но жить с жабой внутри? Брр...
Меня всю передернуло. Не люблю жаб. Они такие холодные, скользкие...
Хотя о чем это я? Скорее всего, он имел в виду только фамильяра. Тогда это хорошее приобретение и очень дорогое. Хотя в средствах, как видно, он раньше не был стеснен, чего только стоит нож гномьей работы и удивительные артефакты... я уже молчу о хладном железе.
Кэррэл тем временем присел возле трупов и, расширив раны в черепах, достаточно быстро достал кусочки хладного железа. Набрался опыта...
— Все, можешь жечь хануриков.
Я не стала медлить и ударила в бубен шамана, вызывая элементаля огня. С их братией у меня всегда хорошо получалось, не то что с водой или землей, да и с воздухом не ахти. Он явился практически сразу, и мне, согласовав с ним размер оплаты маной, осталось только указать на цель, и элементаль с жадностью накинулся на трупы. Всего пара мгновений — и от первого трупа остался один пепел. Силен элементаль. Один из высших. Мне заключить договор с таким удалось бы в лучшем случае в конце жизни, и то не факт.
Кирилл, он же Кирриэл, он же Кэррэл. Пападанец, начавший обзаводиться... пусть будет свитой, пока не доказано иное
Я распотрошил тело шамана на букву "ш"... и ни фига. Даже не затошнило, хотя выглядело тело так, будто над ним поработал маньяк-потрошитель. В кровище только весь извозился...
Вот шаман, кстати, пованивал, и сильно. Можно подумать, что так он духов приманивал, как дерьмо — мух. Спасал только легкий ветерок.
Шаманка с помощью своего быка, монстра со злобным взглядом, офигенно длинными рогами и под тонну весом, вытянула наверх еще троих, и из их бо?шек я вытащил еще два подшипника: действительно лишними не будут. Итого я могу сделать еще тринадцать пуль. Свинцом я также разбрасываться не стал. У меня отчего-то возникло чувство, что я скорее разживусь золотом, чем его близким, но почти ничего не стоящим родственником по таблице химических элементов, приснившейся одному алкоголику. Но лить пули из золота? Побойтесь богов, демонов и духов, вместе взятых!
Посмеялся над ошарашенной орчанкой, когда она узнала, что во мне якобы живет жаба. Мир магии... Про то, что во мне живут еще звери: хомяк, который тащит все подряд, и трусливый заяц, смелый хорек и еще пара полезных в жизни животин, — говорить не стал.
От работы управляемой шаровой молнии размером с баскетбольный мяч, появившейся из ниоткуда после пары ударов в бубен и неразборчивого шептания шаманки, я прифигел.
Несколько секунд работы — и от тел остался один невесомый пепел.
— А там, внизу, их сжечь нельзя было? — поинтересовался я после того, как шаровая молния исчезла.
— Нет.
— А чего еще можно нашаманить с этим бубном?
— Много чего... — вздохнула опечаленно шаманка. — Но мои возможности по управлению бубном сейчас ограничены. Я ведь так и не инициирована... Могу вызвать элементали на какую-нибудь несложную работу, атаковать душами, а вот творить что-то масштабное, например управлять погодой, я уже не в силах.
