— Ты ведь не сделаешь мне больно? — Прошептала, когда наши взгляды встретились.
— Нам пора идти. — Вместо ответа на вопрос громко и чётко произнёс он, разрушая эту неоправданную иллюзию.
Я села в машину, пытаясь закрыться от всего мира, спрятаться в себе, Шах посмотрел в мою сторону и добивался ответного взгляда. Я себя заставить так и не смогла.
— Кислый, выйди. — Проговорил он тогда железным тоном мужчине, сидящем на месте водителя, а тот, хоть и посмотрел как-то осуждающе, но спорить не стал, вышел, захлопнул за собой дверь, закурил.
— Галя, послушай меня сейчас внимательно. Ты обижена и тебе очень не нравится то, что происходит, но изменить этого ты уже не сможешь. Я, в свою очередь, могу обещать, что сделаю всё для того, чтобы этот день тебе запомнился, но многое и от тебя зависит. Посмотри на меня. — Попросил, в отличии от всей остальной речи.
Я стиснула зубы, не желая ни говорить, ни видеть его сейчас, ни сидеть в одной с ним машине.
— Понятно. Тогда может быть и по-другому.
Я не придала значения той вкрадчивости, с которой он это произнёс, тому сквозившему от его тона холоду.
— У каждого из нас есть близкие люди, Галя.
Вот тогда я на него посмотрела. Испуганно посмотрела. Но он меня уже не видел. Смотрел прямо перед собой так, словно до рези, до боли в глазах. И губы его шевелились незаметно. Точно и не он говорил. Я испуганно притихла, теперь слушая не просто слова, каждый звук, вибрацию его голоса, от которой кровь в моём теле неслась с молниеносной скоростью, финальной точкой больно ударяя по капиллярам пальцев.
— Близкие, родные, любимые. И однажды потеряв их, мы понимаем, как ничтожна жизнь. В тот момент становится нестерпимо больно, но эту боль мы не можем выплеснуть, не можем высказать. Мы можем её только прочувствовать. — Я вцепилась пальцами в кожаную обивку сидений. Глаза наливались слезами. — А в тот момент, когда осознаём, что могли не допустить... Что этого просто могло не произойти, поступи мы иначе...
— Хватит, я сделаю всё, что ты скажешь.
Но Шах словно не услышал, только голос стал мощнее, настойчивее.
— Просто придёт момент, моя хорошая, и ты поймёшь, что я поступил правильно.
— Я же сказала... — Голос окончательно дрогнул и слёзы покатились двумя тоненькими ручейками.
— Ты мой родной человек, Галя, — провёл он костяшками пальцев по моей щеке, поддел подбородок, стирая слёзы, зависшие там за секунду до падения, — и, к сожалению, я уже знаю, что такое терять... А потерять тебя не хочу.
Я смотрела на мертвецки бледное лицо. Словно маска, неживое. Он сумасшедший. Просто сумасшедший и вдруг поймала себя на мысли, что мои губы, пусть, едва слышно, пусть непослушно, но повторяют одну и ту же фразу. "Я согласна, я на всё согласна". Опомнившись, замолчала, а он приоткрыл окно и подозвал водителя, сообщив тому, что невеста готова. Мужчина, сев за руль, бросил на меня несколько прямых взглядов, коротко глянул на Шаха и, неодобрительно покачав головой, сдвинулся с места.
Машина остановилось рядом с магазином, который яркой колоритной вывеской обещал привести нас к счастью. Не особо понимая смысл происходящего, я покорно шла следом за Шахом, и никак не отреагировала, когда услужливые и улыбчивые девицы начали виться вокруг, что-то предлагая, рекомендуя, рекламируя.
— У вас есть четыре часа. — Не понятно, которой из них проговорил он и отошёл, наблюдая за происходящим со стороны.
Одна из девушек, я бы сказала, самая элегантная, несколько раз бросила на меня внимательные взгляды, что-то тихо проговорила помощницам и те, всё так же мило улыбаясь, отвели меня в сторону примерочной кабинки.
Это был свадебный салон. Остановившись на примерном фасоне платья, девицы принялись подбирать подходящее к нему бельё, аксессуары, принесли на выбор несколько пар обуви. Наверно в этот момент должно было сквозить какое-то волнение, но я даже не хотела смотреть на себя в зеркало.
— Галя, мне нужно затянуть корсет, ты можешь немного постоять и не тянуться вслед за шнуровкой? — Раздражённо пропыхтела одна из консультантов.
— Могу.
Она снова потянула и я нехотя шатнулась в ту же сторону.
— Ну, что с тобой? Такая красивая девочка, такая умница. Почему в такой день и без настроения? — Спросила она, пытаясь заглянуть в глаза. На самом деле, ей было всё равно, это чувствовалось, но такая работа. Смысл этих двух слов мне знаком.
— Всё в порядке, волнуюсь. — Спокойно отозвалась я, даже не пытаясь поделиться, поплакаться. Почему-то казалось, что их раздражаю и я, и мой вид. Главное, чтобы согласилась на платье из новой коллекции и на туфли он итальянского дизайнера.
— Кислый, где мастер? — Услышала я голос Шаха и дрогнула. Девочка, помогающая мне с нарядом, замерла, приглядываясь.
— У вас всё хорошо? — Уточнила, правильно расценив мою реакцию.
— Всё хорошо, спасибо. Что-нибудь ещё?
— Ещё причёска и макияж. Но мы ждём своего мастера, девочка застряла в пробке.
— А-а... — Потянула я многозначительно и представитель магазина предпочла исчезнуть, оставив меня наедине.
Весёлая со смешной стрижкой девушка буквально влетела в зону примерочной, окинула меня профессиональным взглядом и утвердительно кивнула.
— Будешь у меня куколкой. — Эмоционально причмокнула она губами, и буквально загорелась работой.
В зеркало я так и не посмотрела, не вдаваясь в подробности причин. Мастер, конечно, поджала губы, но, как говорится, у невест свои причуды. А потом... как в добрых фильмах о любви, шторка распахнулась, и меня представили жениху.
Шаха я не узнала: не было больше того хмурого с угрожающим видом мужчины. Был молодой, счастливый, в смокинге и бабочке, которая ему удивительна шла, молодой человек. Светлые взгляд искрился счастьем и почему-то хотелось в это верить. Он завороженно смотрел в мои глаза, не смея опуститься ниже, порывисто дышал и не решался подойти. На идеально чистом, без единой тени, лице, вдруг мелькнула паника, дыхание стало шумным, губы поджались. Шах прищурился и напрягся всем телом и я почувствовала, что в этом месте должен быть мой выход. Удивляясь своим артистическим данным, улыбнулась, и протянула ему руку, предлагая помочь. В это мгновение Шах всё же выдохнул и его улыбку не сдержали бы сейчас все беды мира. Я увидела, как человек может быть счастлив. Не знала как, не понимала почему, но верила его счастью, которым он хотел поделиться со мной. Приблизился, становясь практически вплотную, горячее дыхание коснулась кожи.
— Ты необыкновенная. — Прошептал так, чтобы никто кроме меня не смог услышать. И уже громко, радостно, для всех, кто сегодня так старался. — Девчонки, я просто обалдел от счастья.
Продавцы, стилисты, радостно зашуршали, заахали и заохали, едва ли не аплодируя истории любви.
— Кислый, надбавь за старания. — Бросил за плечо своему оруженосцу и эта новость оживила присутствующих пуще прежнего.
И пусть я завтра себя возненавижу за эту слабость, но рядом с Шахом почувствовала себя королевой.
Не оттого, что нацепила дорогие тряпки и цацки, не оттого, что все вокруг глазели, не тая зависти. А за один лишь его взгляд. За то обожание, которое читалось в нём. Просто потому, что одним жестом, подав ему руку, я сказала "Да". То самое "да", которое он, якобы, от меня не ждал.
— Шах, свидетельница. — Напомнил Кислый, возвращая нас в реальность и Шах отвернулся, теряя те эмоции, не желая дарить их другим. Окинул пристальным взглядом всех собравшихся и вдруг остановился на мастере парикмахерских услуг.
— Ты поедешь.
А она и спрашивать не стала, куда и зачем, радостно закивала, странно посматривая в сторону Кислого.
У входа в салон стоял не тот устрашающего вида внедорожник на котором мы приехали, а белоснежный лимузин с услужливым шофёром в фирменной фуражке и пиджаке с лацканами. А дальше всё как в тумане. ЗАГС, регистраторша с фальшивой улыбкой, моё спокойное "да" в ответственный момент, громогласное "да" Шаха. Кислый, который уже спелся с парикмахером, прямо в зале торжественных регистраций, под звучный визг свидетельницы, откупорил шампанское. Кристальные в своём блеске бокалы, наполненные вином, одиночные поздравления, тоненькое кольцо на безымянном пальце правой руки, выполненное классическим золотом, и широкое кольцо на пальце моего мужа.
Оставив свидетелей, мы поехали по красивым местам города, а в машине, которая сопровождала сзади, ехал фотограф, которого я так и не заметила в зале, но который там был и запечатлел все моменты важного событий. Объездив все необходимые достопримечательности, мы пересели в другой автомобиль, более удобный для передвижения и оправились в сторону выезда из города. Я даже не сразу сообразила, куда направляемся, и лишь когда отметила, что пейзаж за окном практически не меняется, посмотрела на Шаха. Он же, не отрываясь смотрел на меня.
— Куда мы едем?
— Я хочу показать тебе одно место. Там очень красиво. — Проговорил с каким-то надрывом.
— Зачем?
— Хочу, чтобы ты это увидела. — Пожал он плечами, словно растерявшись от этого вопроса и как-то притих.
Всё это время не выпускал из рук мою ладонь, точно я могла куда-то убежать или исчезнуть. Но тревожить его не хотелось, поэтому не возражала. Посмотрела на наши руки, на контраст светлой и тёмной кожи, на его широкую ладонь и мою тонкую, практически прозрачную в ней. По телу разлилось непонятное тепло и ощущение защиты. Я верила ему всё больше и больше, хоть он мне ничего и не обещал. И как никогда понимала смысл слов, в которых говорилось, что главное, приятно ли с человеком молчать. С ним мне было хорошо.
Взгляд съехал чуть ниже и я увидела паспорта и длинную бумагу — свидетельство о браке. Не смогла удержаться.
— Это мой? — Спросила удивлённо, не понимая, когда Шах успел его взять.
Потянулась к документу и заглянула внутрь. На нужной странице стояла печать и красивым почерком сделана запись о том, что Шах Дмитрий Алексеевич стал моим мужем. Я недоумевающе посмотрела.
— Так это твоя фамилия, Шах?
Он растерялся и даже не нашёлся, что ответить, потом уже несколько смущённо улыбнулся и пояснил, что это не только фамилия, но и прозвище по жизни. А я поймала себя на мысли, что уже ни разу не страшно.
— И как мне тебя называть? Дмитрий Алексеевич?
— Дима. — Спокойно отозвался он, пропустив мимо ушей сквозившую иронию. Медленно повернулся ко мне, пытаясь удержать невозмутимое выражение лица, которое вот-вот и сменится беззаботной мальчишеской улыбкой. — Ты ведь не хочешь, чтобы я называл тебя Галина Анатольевна, правда?
Не хочу, прав. Я никак не могла уловить причины изменений в нём. Словно подменили, не иначе. Только располагающая улыбка, подкупающие слова и жесты, всё то, чего я не ждала.
Машина остановилась на трассе, недалеко от которой располагался лесок, я обеспокоенно оглянулась, но Дима как всегда промолчал. Вышел, подал мне руку, помогая выбраться.
— Ты отведёшь меня в лес? — Улыбнулась, когда он вдруг обернулся. Усмехнулся, глядя как я карабкаюсь по ухабистой дороге, на которой даже тропинки не было.
— А можно идти медленнее?
Он шаг хоть и замедлил, но легче не становилось, приходилось не только идти, но ещё и поддерживать платье. А это ноша не из лёгких.
Уже на подходе к лесу силы меня покинули и я остановилась как вкопанная.
— Дима! Дмитрий Алексеевич, пошли назад, мне не нравится твоя идея. — Проговорила упрямо и надула губы, отворачиваясь от его улыбчивого лица.
Не комментируя этот протест, Дима легко поднял меня на руки и, только и успевал командовать, когда нужно будет подобрать ноги. Прошли мы прилично, прежде, чем у него появилась одышка и яркий румянец на щеках. Сжалившись, я задрыгала ногами, командуя опустить меня на землю.
— Дим, ну, ты устал. Я больше не буду капризничать, честно. — Клянчила, продолжая извиваться в его руках, хотя чувствовать себя пушинкой было безумно приятно.
— Не дёргайся, ты мне мешаешь. — С периодичностью в десять шагов повторял он и отпускать меня не собирался. Заросли стали гуще и я, то и дело, замечала клочки белого материала моего платья, которые оставались на ветках дикорастущих кустов.
Дима тоже слышал звуки рвущейся ткани, к тому же, это нас действительно тормозило.
— Ну, хотя бы не заблудимся. — Вздохнула я, сожалея об утрате.
— Не заблудимся, мы уже почти пришли.
А пока я разглядывала его лицо, которое сейчас было до невозможного близко, остановился, поставил меня на пол и склонился, неотрывно глядя в глаза.
— Мы пришли.
Обернувшись, я увидела озеро. Узкое, удаляющееся за горизонт, каменистый берег, который смотрелся здесь не совсем уместно и... стаю диких лебедей, царственно раскинувших крылья, они проплывали от одного берега к другому, гордо выпячивая вперёд грудь. Не особо понимая свои желания, я пошла к воде, всматриваясь в лёгкую рябь на её поверхности, в прозрачную прибрежную волну, нагоняемую лёгкими порывами ветра. Замерла, остановившись у самого края суши.
— Это действительно красиво. — Прошептала, не оборачиваясь, когда почувствовала его дыхание на своём затылке.
Мужские руки тут же обхватили мою талию, притягивая ближе к теплу. В полной тишине лесного озера, я могла отчётливо слышать глухие удары его сердца и сбитое дыхание, которое выдавало волнение.
— Откуда ты его знаешь?
Помолчав некоторое время, Дима выдохнул. Тяжело, горько, словно с болью.
— Здесь недалеко есть одна деревня. С трасы её даже не видно, сейчас она практически исчезла. Жители переехали в близлежащие центры, а дома медленно, но верно разваливаются, образуя разруху.
— Это место... оно что-то для тебя значит?
— Больше, чем я хочу сейчас вспоминать. — Грустно улыбнулся он и прижался губами к моей шее. — Я хочу, чтобы оно тоже кое-что означало для тебя.
— Чтобы я всегда помнила о тебе?
Он тихо рассмеялся, прижимаясь губами к моему голому плечу. От этого смеха по телу разбегались приятные волны, и можно было свободно прижиматься к надёжному плечу, не позволяя понять, как мне это важно.
— Я не дам тебе забыть обо мне, Галь. А насчёт памяти... Да. Я хочу чтобы ты помнила о том, что я твой единственный.
Я замерла в его руках, Дима это почувствовал, поэтому прижался сильнее и хватку усилил.
— Знаешь ведь, что такое лебединая верность?
Стоя к нему спиной я повернула голову, пытаясь рассмотреть то, что сейчас творится в его глазах, а Дима склонился, позволяя мне это сделать.
— Мне никто не нужен кроме тебя, Галя. Мне вообще всегда казалось, что я не умею любить.
— Это такое признание? — Дрогнула, желая чего-то большего.
— Это всё, — посмотрел он, а при этом и в глазах, и в голосе, разлилась такая знакомая жёсткость, — и признание, и предупреждение. Это закон. И я хочу, чтобы ты знала, что я всегда буду рядом. Даже когда ты этого не захочешь.
— Мне иногда кажется, что ты и сам не знаешь, чего хочешь...
— Я хочу, чтобы ты была моей женой не смотря ни на что. Ты понимаешь смысл этих слов?