— Ну, хорошо... Спасибо...
Посмотрев на нее исподлобья, Малфой тоже достал из чемодана книгу и уселся с ней у окна напротив.
Около часа они читали. Пытались читать, хотя скорее только делали вид, то и дело искоса посматривая друг на друга. Гермионе казалось, и не безосновательно, что она испытывает гораздо большее неудобство, чем Малфой. Она, закусывая губу, старательно смотрела в книгу, изредка переворачивая страницы для виду, хотя на самом деле была больше занята рассматриванием Драко. Было заметно, что за прошлый год он заметно возмужал, оброс мускулатурой, но при этом стал казаться еще более стройным. Блондинистые волосы теперь были подстрижены немного короче и небрежно уложены вбок. Стройные ноги, обтянутые узкими бордовыми брюками, лежали одна на другой, а руки, держащие книгу, были ухоженными, совсем как у женщины, только были заметно крупнее. Приталенная рубашка, верхние пуговицы которой были расстегнуты, подчеркивала его фигуру.
Малфой же, в свою очередь, с интересом поглядывал на Гермиону. Несмотря на ненависть к ней, он всегда считал, что она очень привлекательная девушка. Ему нравились ее каштановые волнистые волосы — поэтому он постоянно называл их "гнездом"; ему нравилось ее тонко очерченное аристократическое лицо — поэтому он постоянно называл ее "уродиной"; ему нравилась ее изящная стройная фигура, высокая грудь, округлая задница, ноги — поэтому он подстрекал Пэнси называть ее "коровой". Сейчас она была одета в узкие джинсы песочного цвета, свободную трикотажную тунику и, как ни странно, бежевые замшевые туфли на высоком каблуке. Она напряженно смотрела в книгу, то и дело покусывая нижнюю губу, ее брови были слегка сдвинуты, и это делало ее в его глазах еще сексуальнее. И он собирался трахнуть ее прямо здесь и как можно скорее.
Наконец, решив, что пора действовать, Драко закрыл книгу и поднялся с места. Выйдя на пару минут из купе, он вернулся с чашкой горячего чая и, откинув столик у окна, уселся на свое место и принялся медленно потягивать его, со скучающим видом смотря в окно. Внезапно он, держа чашку навесу и притворившись, что засмотрелся, опрокинул ее. Чай выплеснулся из кружки и большая его часть попала прямо на брюки Гермионы.
— Ах, черт! Что ты делаешь?! — испуганно воскликнула она, отбросив книгу и подскочив.
— Извини, извини пожалуйста! — сказал Драко, едва сдерживая улыбку — часть плана уже удалась.
— Ну как так можно, Малфой!
— Я засмотрелся, прости.
— Засмотрелся? И что мне теперь делать?
Гермиона стояла посреди купе, в мокрых джинсах и красная от негодования. Малфой же, посмотрев на нее, вдруг понял, что совсем не знал, что делать дальше, так как в то время, когда он составлял план, он думал, что дело пойдет само собой. Поэтому он решил сразу идти напролом. Если не получится — не беда, не станет Грейнджер рассказывать кому-нибудь, что он к ней домогался. Ведь это же Грейнджер.
— У меня есть неплохая идея, Грейнджер, — спокойно начал он, улыбнувшись. — Как насчет того, чтобы перепихнуться. Просто так, чисто по-вражески.
Гермиона, вытаращив глаза, посмотрела на него, словно подумав, что он сошел с ума, и тихо спросила:
— Что с тобой, Малфой?
— В каком смысле? — не понял тот. — Со мной все в порядке. Так что насчет моего предложения?
— С тобой что-то не так: сначала ты извинился, потом позволил мне здесь остаться, а теперь и вовсе хочешь... Хочешь со мной...
— Трахнуться, — подсказал он. — Нет, со мной все нормально, просто я подумал, что вражда враждой, пока нужно, чтобы ее видели окружающие. А пока мы здесь с тобой вдвоем, можно вести себя нормально, ведь все равно никто не услышит нашу словесную перепалку.
— То есть, ты постоянно оскорбляешь нас, строишь нам всякие пакости, только для того, чтобы это видели окружающие? — недоуменно спросила Гермиона.
— Да, так оно и есть, Грейнджер, — кивнул он. — Не так просто быть чистокровным, и притом еще и сыном Пожирателя Смерти, как кажется. Два-три года назад, когда отец имел тотально влияние на мое мировоззрение, я и правда чувствовал, что ненавижу тебя и Поттера с Уизли, но сейчас я понимаю, что вы, в общем-то, неплохие ребята, разве что гриффиндорцы. Но мы стоим по разные стороны баррикад...
— Ну да, конечно... Конечно, я именно так и предполагала..., — прошептала Гермиона, расфокусированным взглядом смотря куда-то повыше его плеча.
— Ну, так что, как тебе моя идея? — вывел он ее из оцепенения.
— Какая иде... Ах, ну да, — вздрогнула она. — Понимаешь, Малфой...
— Сейчас можно и "Драко", — вставил он.
— Понимаешь, Драко, — продолжила Гермиона, — Ты красивый, умный, теперь еще оказывается, что и честный... Ты мне привлекателен, как парень, но это было бы как-то неправильно, нехорошо...
— Боже мой, разумеется неправильно! — воскликнул Драко. — Именно поэтому я и предлагаю тебе это — запретный плод сладок. Никто не узнает, и, к тому же, как умный человек, ты должна понимать, что любовь и секс — вещи совершенно не тождественные. Секс — потребность физическая, на инстинктивном уровне, а любовь — потребность моральная.
— Я понимаю, Драко, и я с тобой согласна, но...
— Никаких "но", Грейнджер, — сказал он и поднялся со своего места. — Я что, зря говорил всем, что купе полностью занято, а потом, когда увидел, что ты выходишь из своего купе, вышел и сам, чтобы ты его обнаружила и зашла сюда? Зря сначала как всегда начал оскорблять тебя, а потом извинялся? Зря, наконец, ходил наливать этот чертов чай, а потом пятнадцать минут цедил его, пялясь в окно, чтобы, в конце концов, вылить его на тебя?
— Ты все это специально подстроил, чтобы?...
— Да, потому что, Грейнджер, я тебя хочу, твою мать! — воскликнул он и, обняв ее за талию, поцеловал.
— Драко, прекрати сейчас же! — возмутилась Гермиона, пытаясь вырваться.
— Я же сказал, что хочу тебя, — прошептал он. — А Малфои всегда получают то, чего хотят. И я уверен, что ты тоже меня хочешь, иначе почему твои джинсы такие мокрые?
Гермиона рассмеялась и, решив, что проще и приятней всего согласиться, тоже обняла его. А еще это очень неплохая месть для Рона, хотя рассказывать об этом она не собиралась. Продолжая целовать ее, Драко сел на сиденье, а она, встав на колени по обе стороны от него, уселась на него сверху. Он крепко обнимал ее одной рукой, а другой поглаживал ее бедро и круглую попку, а Гермиона нетерпеливо принялась расстегивать пуговицы его рубашки. Наконец, расправившись с ними, она стала гладить его грудь и напряженный пресс, продолжая впиваться в его губы. Одной рукой Драко поглаживал ее спину, забравшись под тунику, а другую руку запустил под пояс ее джинс и резинку трусов и положил ладонь так, что средний палец лег в ложбинку между ее ягодиц. После нескольких минут страстных поцелуев Гермиона слезла с него, и он уложил ее на сиденье и, расстегнув пуговицу ее джинс, задрав ее ноги вверх. Стянув ее джинсы почти до колен, он увидел ее намокшие черные трусики. Отодвинув их в сторону, он наклонился и лизнул ее гладкие, плотно сжатые половые губки. Гермиона тихонько застонала, вздрогнув, и он принялся жадно ласкать ее: раздвигая их пальцами, покусывая, просовывая язык в ее влагалище и двигая им, кончиком щекоча клитор. Гермиона стонала, одной рукой перехватив свои ноги под коленями, а другой зарывшись в волосы Драко и прижимая его голову к себе. Вскоре он просунул в ее вагину средний палец. Она застонала громче, закрыв глаза и закусив губу, а он начал размеренно двигать им, входя и выходя из нее. Потом он добавил второй палец, заставляя ее испытывать еще большее удовольствие. Гермиона стонала все громче, и крепче прижимала его голову к себе, в то время как он быстро двигался в ее киске двумя пальцами и лизал ее языком.
Наконец, она возбудилась уже настолько, что начала шептать:
— Драко, быстрей! Возьми меня!
— Ну уж нет, Грейнджер, теперь ты должна отплатить мне. Отсоси мой член, детка! — сказал он, стягивая ее за руку с сиденья.
Гермиона, встав перед ним на колени, быстро расстегнула его брюки и, стянув их вместе с трусами вниз, обхватила его твердый ствол ладонью и коснулась кончиком языка его красной головки.
— О, нет, подожди, так не интересно, — прервал ее Драко.
Он совсем снял брюки и трусы и, оставшись в одной лишь рубашке, застегнутой на пару нижних пуговиц, и носках, заставил Гермиону сесть на пол, а сам устроился над ней, поставив одну ногу на сиденье и наклонившись вперед, опираясь о него одной рукой. Теперь, когда он навис над ее головой, Гермиона снова сжала его член в руке, и облизав головку, обхватила его своими мягкими алыми губами.
— О, да-а, черт подери! — застонал Драко. — Соси его.
Гермиона стала ритмично двигать головой, крепко обхватывая член ртом. Не имея большого опыта, она не могла взять его в рот даже наполовину, поэтому Малфой, которого это не устраивало, схватил ее одной рукой за волосы и принялся сам насаживать ее голову. Испытывая неудобство из-за того, что член теперь входил глубже, она продолжала старательно сосать его.
Придерживая член рукой, он сам вошел в ее рот и, держа ее за волосы и оттягивая ее голову назад, стал толкаться в него. Гермиона, почувствовав, как глубоко вошел его ствол, хотела было запротестовать, но потом решила, что опыт ей не помешает и стала терпеливо сдерживать рвотные позывы, стараясь набирать как можно больше воздуха носом в то время, как он выходил из нее.
По чистой случайности они забыли задвинуть шторку на двери купе. И, когда мимо проходил кондуктор, он, остановившись, в изумлении воззрился на сидевшую на полу в спущенных до колен джинсах Гермиону, упиравшуюся руками в бедра Драко, входившего в ее рот сверху с громким хлюпаньем. Несмотря на то, что наблюдение за порядком было его прямой обязанностью, он не решился даже постучаться и быстро ретировался, притворяясь, что просто ничего не заметил.
Горло Гермионы то и дело сжималось, пытаясь вытолкнуть его, на глаза выступили слезы, с подбородка свисали сгустки слюней, но Малфой продолжал входить в ее рот, а она получала неподдельное удовольствие от такой грубости.
— Черт, Грейнджер, это изумительно! — простонал Малфой. — А теперь оближи мои яйца, малышка!
— Я чувствую себя грязной потаскухой, но это чертовски круто, Малфой! — сказала она, подрачивая его член рукой и облизывая его сжавшиеся яйца.
Она посасывала то одно, то другое, щекотала их кончиком языка, поглаживала ладонью его промежность и пальцами оттягивала мошонку, при этом лаская саму себя. Он же громко стонал, чувствуя, как ее рука крепко сжимает его член и быстро-быстро водит по нему вверх-вниз.
— Все, Грейнджер, дай мне трахнуть тебя! — почти закричал он.
— О, нет! — испуганно воскликнула она, посмотрев на дверь. — Как мы могли не задвинуть шторку!
— Насрать на шторку, — прошептал Драко, тем не менее задвинув ее. — Я скоро кончу!
— Я тоже, — прошептала она, поднимаясь с пола и стирая с подбородка слюни. — Малфой, трахни же меня скорее!
Стянув с нее тунику и джинсы с трусиками прямо через туфли, он сел на сиденье. Гермиона поспешно достала из своей сумочки, валявшейся на сиденье напротив, упаковку презервативов "Contex" и достала из нее одну штуку.
— Что это за херня? — удивленно спросил Малфой.
— Презерватив, — ответила она, разрывая пакетик и доставая его.
— А, я слышал об этих маггловских резинках, — скривился Малфой. — Ни за что бы не надел ее, если бы знал контрацептивное заклятие. Обычно я пользуюсь зельем специальным, но с собой у меня его нет. А ты что, так часто с кем-то трахаешься, что носишь их всегда с собой?
— Нет, это мама мне положила, — улыбнулась Гермиона. — Она уже года три так делает, когда я в Хогвартс собираюсь.
Надев презерватив на головку его члена, Гермиона развернула его на всю длину, а потом, повернувшись к Драко задом, забралась на сиденье и уселась на его член. Малфой тут же задрал ее ноги вверх и, раздвигая их как можно шире, начал быстро вбиваться в нее снизу.
— О-о-о, трахай меня, — застонала Гермиона.
Малфой положил руку на ее аккуратно выбритый лобок с полоской коротких коричневых волос и стал ласкать ее киску пальцами. Толкаясь в нее все быстрее и резче, а она насаживалась на него сверху, откинувшись назад на вытянутые руки. Вскоре их движения стали такими размашистыми, что член Малфоя выскочил из нее, шлепнувшись на ее лобок. Гермиона, рассмеявшись, схватила его и вернула на место.
Несколько минут спустя, Драко, чувствуя, что приближается оргазм, снял с себя Гермиону и уложил ее на спину, задрав ее ноги так, что колени касались сиденья по обе стороны от ее головы. Она раздвинула руками ягодицы и он, поставив одну ногу сбоку от ее головы и склонившись над ней всем телом, придержал член так, чтобы он вошел в ее киску сверху вниз и принялся бешено долбиться в нее. Гермиона обеими руками обнимала его спину, а он, упираясь руками в сиденье, долбился в ее киску так, что их тела громко шлепались друг о друга.
— А-а-а!!! Дра-ако-о!!! — закричала Гермиона, чувствуя нахлынувший на нее оргазм.
— Ч-ч-черт, сучка, — зашипел Малфой минутой спустя, понимая, что кончает.
Войдя в нее последний раз так глубоко, как только мог, остановился и громко застонал. Его член увеличился в размере, напрягся, и он кончил, заполняя презерватив спермой.
— О-о-ох... Черт, Малфой... Я хочу твоей спермы, — сквозь стоны произнесла Гермиона.
Драко, выйдя из нее, стянул презерватив и вылил сперму в ее раскрытый рот. Она проглотила ее и, опустив ноги, наклонилась к нему и поцеловала его.
— Это была просто... фантастика, — прошептала она, положив руку на его грудь.
— Если ты думаешь, что это все, то ты ошибаешься, — прохрипел он.
— О, это очень интересно, — улыбнулась Гермиона. — И когда же ты будешь готов продолжить?
— А ты та еще сучка, Грейнджер, как я посмотрю...
— Заткнись, подонок!
Гермиона несильно шлепнула его по щеке. В ответ на это он сжал рукой ее челюсть и, плюнув в ее открытый рот, грубовато впился в ее губы. Пока они целовались, Драко высвободил ее грудь из-под лифчика, который она так и не успела снять, и мял ее в ладонях, теребя темные соски и сжимая их двумя пальцами.
Минуту спустя Гермиона, надев на него новый презерватив, уже стояла, поставив одну ногу на откидной столик у окна, а Драко, одной рукой лаская ее грудь, а другой сжимая ее попку, быстро-быстро входил в нее, щекоча языком ее ухо. Она стонала, держась руками за карниз над окном, и выгибала спину, отставляя попку назад как можно сильнее. Малфой, двигаясь все быстрее, вышел из нее, чтобы оттянуть время до оргазма, и, положив руку на ее горло, другой стал шлепать ее по заднице.
