Змий бледный

— Россия,— недовольно скривился Нотт, вспомнив что-то не из числа приятного. — Эти полусумасшедшие волхвы, как живые, так и не конца мертвые, слишком большое число оборотней, прочие странности. Эти никогда не будут использовать в заклинаниях латынь. После всех войн это для них неприемлемо.

— Ну вот... А ты говоришь, что латынь будет всюду и везде.

— Кроме этой дикой страны, что еще не Европа, но уже не Азия, — вновь заворчал Теодор, чувствуя полное или частичное одобрение окружающих. — Сильные там маги, но опасные, другие, нам так до конца и не понятные.

— Что так?

— Эмбарго, Драко, почти полное эмбарго, если ты забыл, — мягко, ненавязчиво напомнила Дафна. — После двух войн, эхо которых и в маггловском мире до сих пор слышится, иного сложно ожидать. Магические части Стамбула и Рима, сведенные до состояния руин, артефакты, собранные инквизицией и теми, кто пробовал продолжать их дело. Попытка смести Статус Секретности в конце концов. Мы ведь так и не смогли их победить, лишь заставили отступить на исходные рубежи. Со всей взятой добычей... Они оставили за собой лишь угрозу повторения. Хорошо, что сейчас они сцепились с восточными магами, пусть друг друга рвут на куски. Зато Европа и Северная Америка для них закрыты!

— Но их амулеты стоят своей цены. Жаль, что сейчас их почти не достать, только через контрабандистов... Или из старых запасов, еще прошлого века.

Нотки похвальбы в голосе Нотта оказались не просто так. Он, немного рисуясь, вытащил на обозрение висевший у него на шее амулет. Хм, серебряный паук с глазами из изумрудов и рубинов, да к тому же с острыми лапками. Присмотревшись повнимательнее, я смог различить надпись, неожиданно оказавшуюся понятной.

— Исцеляя, убей. Убивая, исцели, — произнес я вслух написанное на амулете. — Яд и защита от него?

— Да. А как ты?..

— Просто прочитал.

— Не думал, что ты знаешь русский, тем более старый его диалект, — впечатлился Теодор. -Вот я с трудом учу другие языки. А про амулет ты правильно подумал. Защищает от ядов, но может и отравить. Только когда его активируешь, он своими лапками в тебя впивается. Больно.

— У всего свои недостатки, — подметила Дафна, тоже оценившая полезность вещицы. — Если бы он был обычный, как продаваемые в Косом переулке, ты бы не стал терпеть болезненные ощущения.

— Это верно.

Разговор сам собой съехал на связанные с ядами амулеты, а я задумался совсем о другом, хоть и не забывал вставлять по ходу дела пару-тройку слов.

Драко-прежний НИКОГДА не учил русский язык. И это значило... Ага, то самое знание меня-настоящего. Впечатляет! Что ни говори, а приятно хоть что-то узнать о себе, да и направление поиска пусть пунктиром, но все же задано. Будем пробовать, будем путаться. К тому же...

Вот так дела! Появившийся на пороге гостиной факультета человек был одновременно и незнаком, и знаком очень хорошо. Действительно аристократичный облик, от которого за версту ощущается богатство и власть. Отсутствует хромота, но рука лежит на рукояти трости с головой змеи. Украшение? Это лишь ширма, а на деле трость лишь футляр для запасной волшебной палочки. Лень и скука во взгляде, но они способны обмануть лишь тех, кто его не знает. Не знает о постоянно работающем разуме, что привык использовать постоянно меняющиеся маски для скрытия истинных мыслей и чувств. Ну здравствуй, Люциус Абраксас Малфой. Здравствуй... отец.

— Драко,— спокойный голос, но игнорировать его не возникает ни малейшего желания. — По известным тебе делам рода ты покидаешь Хогвартс до воскресного вечера. Через десять минут жду тебя у камина в гостевом зале.

— Я буду там, отец.

Едва я успел это сказать, как Люциус легким намеком на кивок обозначил свое прощание с присутствующими в гостиной, развернулся и неспешно удалился. Был человек и нет его. Осталось лишь довольно яркое воспоминание о коротком визите. Мда, я тоже так хочу! Хотя и понимаю, что до подобного мне, как до Китая в известной позиции.

— Дела рода? — прищурившись, посмотрела на меня Дафна.

— Они самые, требуется именно мое присутствие как наследника. Так что хорошо провести выходные и поменьше гриффиндорцев в коридорах. А если попадется наш 'герой', то передайте, что мое ожидание несколько... затянулось.

— Передадим!

А это уже голос подошедшего неугомонного Забини. Шило у него в заднице, вот все, что тут можно сказать. В любую бочку затычкой, в почку заточкой, но порой именно такая непривычная для слизеринца неугомонность может оказаться полезной. К примеру, если надо донести до всех в округе какую-то информацию. Вот как сейчас.

Уверен, что к воскресному вечеру каждая собака будет знать, что легендарный Гарри Поттер как-то подозрительно долго тянет с отсроченным вызовом на дуэль. И это очередной болезненный укол в сторону недоброжелателей моих и всего нашего факультета.

Ну а меня ожидают интересные выходные. Мало того, еще и полезные. Есть у меня на них обширнейшие планы, причем покупка новой волшебной палочки лишь часть задуманного.

Глава 7

Заявляю со всей ответственностью — домовые эльфы являются абсолютными дебилами с оттенком мазохизма. Их даже наказывать толком не получается, потому как они сами делают это по поводу и без оного. Сия простая истина мне стала очевидна сразу, как только мы с Люциусом вышли из каминного портала в Малфой-мэноре.

— Лорд-хозяин вернулся! Молодой хозяин вернулся! Твинки возьмет вещи!

Громко орущее, малое ростом, но дюже ушастое существо, проявившееся в десятке шагов, на всех парах бросилось к нам. Автоматически отстраняюсь и вижу, как это недоразумение безуспешно, но с грохотом пытается протаранить камин. Бац-шмяк...

— Идиот, — в голосе Люциуса лишь легкая флегма и ноль эмоций. — Из всех домовиков раздражать сильнее Твинки способен лишь Добби. Может посоветовать Нарциссе использовать традиции ее рода?

— Это какие? — сразу же заинтересовался я. — Что-то не припомню, чтобы читал о традициях, связанных с такой мелочью, как домовые эльфы.

— Особые традиции, сын. Тебе о них знать еще рано, но через пару лет можно будет и рассказать, и показать. Главное, чтобы твоя мать перестала, наконец, считать тебя еще слишком маленьким. Ты уже должен выйти из детства...

— Уже вышел, отец. Крестный наверняка не удержался от соблазна рассказать многое тебе, его старому другу.

В ответ на мои слова Люциус лишь довольно хмыкнул и неспешно двинулся в любимое место своего пребывания — кабинет. Да, дома, при отсутствии посторонних, с него быстро слетала личина 'я Малфой, а вы все и рядом не шевелились'. Меня это радовало, поскольку маски хороши только для внешнего, но никак не для внутреннего употребления.

Так, меня тоже с собой зовут. А судя по тому, что Люциус щелчком пальцев подозвал одного из домовиков и дал тому какие-то указания, то чую, что и Нарцисса скоро там же окажется. Грядет полное семейное собрание всех троих из рода Малфой. Хорошо и... печально. Древний, могучий и влиятельный род вот уже много лет не насчитывал большого числа людей. Что поделать, родовые проклятия давали о себе знать. О них не говорили, их всеми силами скрывали, но одно из них утаить было просто нереально. Впрочем, не стоит о грустном, по крайней мере, не сейчас.

Максимально деловой, но в то же время внушающий уважение стиль. Вот те слова, которые просились на язык, едва ты оказался в кабинете Люциуса Малфоя. Функциональность, элегантность, а к ним еще и повышенная защита, хотя и весь Малфой-мэнор был отрадой помешанного на собственной безопасности параноика. Из всех мэноров Британии в одном ряду с ним находились, пожалуй, только владения Лестрейнджей да Блэков.

Люциус, что было вполне ожидаемо, войдя в кабинет, устроился не в своем любимом кресле за письменным столом. Ситуация не та. Куда лучше подошел небольшой столик, за которым могло поместиться человека четыре, не более того. Выходит, я все верно предположил...

— Присаживайся, сын. Рад представившейся возможности провести с тобой выходные. Но раз уж ты оказался дома, то стоит поговорить и о важных вещах. Покупка новой палочки лишь одна из них.

— Тогда я думаю, что стоит подождать мать. Без нее... чувствуется незавершенность.

— Она сейчас будет. Что до ужина, то я счел правильным несколько сдвинуть время его начала. Обсуждать дела на полный желудок — не лучший выбор из возможных.

Спорить я не собирался. К чему? А вот сравнить манеру бесед Люциуса до и после поступления сына, то есть меня, в Хогвартс, оказалось довольно интересно. Было заметно, что сейчас он пытался разговаривать со мной как с личностью, а не как с относительно малолетним ребенком. И то, что с моей стороны не следовало отторжения, его откровенно радовало. Поворошив воспоминания о последних месяцах в Малфой-мэноре, я удостоверился, что он и тогда пытался перейти к подобному стилю. Вот только не слишком успешно. Драко-прежний был все же довольно... ребячлив. Да и влияние матери, беспокоящейся о единственном ребенке по полной программе, играло свою роль. Нарцисса, при всех прочих ее достоинствах, не хотела принимать факт, что жизнь для единственного наследника рода в сложившейся обстановке априори не может быть простой и легкой.

А вот Люциус понимал. Потому и стремился сочетать искреннюю любовь к сыну и желание как можно скорее подготовить его ко взрослой жизни, дать возможность быть не игрушкой в руках сильных мира сего, а самостоятельным игроком. На то были серьезные причины, из которых я знал лишь малую часть. Об остальной можно было только догадываться.

Нарцисса... Красивая, властная, истинная дочь рода Блэк. Да, все соглашались, что она и Люциус были идеальной парой, подходя друг другу как внешне, так и внутренне. К тому же и спорили они редко, хотя последний из случившихся произошел недавно и касался как раз моей персоны. Не удивлюсь, если...

— Драко! Я так рада, что ты все же выбрался из Хогвартса домой. Хоть на пару дней, но и это уже счастье. Иди сюда, дай я тебя обниму.

Материнские чувства. Они у Нарциссы были доведены почти до абсолюта. И вместе с тем никакой фальши, никакого лицемерия. Искренность и еще раз она. Что тут сказать, с семьей повезло на все сто процентов и даже немного сверх того. Осталось только пережить вот эту вспышку материнской любви, а то сначала сжали в объятьях до хруста в ребрах, потом откровенно затискали от избытка эмоций.

Уф-ф, все. Эмоциональный порыв Нарциссы малость утих, никаких ляпов с моей стороны не обнаружилось. Оно и неудивительно, ведь достаточно было позволить памяти тела 'вести' ситуацию. Теперь можно поговорить о делах. По Люциусу видно, что он только и ждет возможности перейти к этому, не зря же на столе стараниями домовиков появились вина любимых Люциусом и Нарциссой сортов, да и кое-что безалкогольное, уже для меня. Дескать, ужинать не время, а вот горло при необходимости промочить — дело иное.

— Поговорим, сын. Мне и матери многое интересно, а письма живое общение никогда не заменяли. И начнем с той причины, благодаря которой ты вообще оказался вне стен Хогвартса в обход существующих там правил. С коррекции твоего магического источника.

— Так я ответить насчет причин вряд ли смогу, отец, — постараться сделать нейтрально-удивленное выражение лица, после чего перевести стрелки на другого. — Крестный при нашем с ним разговоре упоминал, что такое иногда случается. А еще подметил, что теперь источник должен больше склоняться в сторону тех областей магии, которые называют темными.

— У всего есть своя причина, Драко. Коррекция источника — это следствие... Подумай как следует, это может оказаться важным.

Беспокойство в голосе, готовность при необходимости просеять недавние события шаг за шагом. Подобное можно было предвидеть. Хорошо еще, что у меня есть убойнейший аргумент, против которого не попрешь. И главное, что ничего не надо выдумывать, следует лишь умолчать об одном маленьком нюансе.

— Я не хотел об этом говорить, чтобы тебя с ма не беспокоить, — глаза в стол, чуток виноватых ноток в голос. Но в меру, дабы не перестараться, поскольку Драко Малфой и излишняя скромность несочетаемы. — Во время поездки с Хогвартс-экспрессе я споткнулся и ударился головой. Никаких последствий, но сознание потерял. И проблемы с палочкой начались как раз после этого.

Ну вот и пошло-поехало. Первое, что последовало после моих слов — диагностические чары, слетевшие с кончика извлеченной Нарциссой палочки. А следом за ними и упрекающие слова насчет того, что о подобном нужно сразу говорить и тем более писать. Ведь мое здоровье — то, о чем она не может не беспокоиться.

Люциус же воспринял сказанное мной куда как более спокойно. Особенно после того, как получил от Нарциссы уверения о моем полнейшем здравии. Мужской взгляд на мир, больше тут и говорить ничего не надобно. Сын приложился головой? Бывает. Последствия нет? Тогда и вовсе не стоит беспокоиться, особенно если причиной послужил случай, а вовсе не неосторожность наследника. От случайностей ведь никто не застрахован. К тому же на мучивший его вопрос был дан вполне логичный и непротиворечивый ответ. Удар по голове, как известно медицине, порой и не такие шуточки откалывать способен.

— Мозг человека всегда был и доныне остается загадкой, — вздохнул Люциус, отставляя в сторону опустошенный бокал. — Но связь его с источником магии бесспорна. Да, удар мог вызвать подобные изменения. Теперь остается лишь использовать их на пользу. Для этого же тебе, сын, необходим новый инструмент, новая волшебная палочка. И завтра мы за ней отправимся.

— У мастера Олливандера появился богатый выбор палочек, что могут мне подойти?

Сложно было удержаться от доли иронии и ехидства. Вот я и не удержался, искренне рассчитывая, что и эти изменения в характере спишутся на последствия удара по голове. Ведь раньше Драко был скорее капризен, чем ехиден.

Реакция? Люциус усмехается, тем самым давая понять, что уловил юмор ситуации. Нарцисса же... смотрит несколько удивленно. Или? Нет, все нормально, это обычное удивление, не более того. Так матери порой смотрят на детей, переходящих на новую ступень жизни.

— Пребывание в стенах школы хорошо на тебя повлияло, Драко. Ты стал более самостоятелен и... решителен. Хотя я все же думаю, что Дурмстранг оказал бы на тебя еще более благотворное влияние. Но желание твоей матери...

— Мы уже говорили об этом, дорогой, — голос Нарциссы звучал неожиданно жестко и непреклонно. Вот она, кровь рода Блэк, проявляющаяся в ситуациях, важных для того, в чьих жилах она течет. — Нашему сыну лучше быть ближе к дому. В Хогвартс ты можешь попасть в любое время, Дурмстранг же в этом отношении более непредсказуем.

Тень недовольства на лице Люциуса, проявившаяся на мгновение, вновь исчезла. Он явно умел не сожалеть об уже свершившемся. Лишь позволил себе отпить большую часть вина из вновь наполненного бокала. И перешел к другой теме, мимоходом завершив старую.

— Не Олливандером единым. Лютый переулок таит в себе много интересных мест. Надо лишь знать, где искать. Я — знаю. Сейчас же вернемся к тем моим советам-рекомендациям, которые ты услышал перед поступлением в Хогвартс. Что можешь сказать уже сейчас?