— Никогда не называй меня так!-сердито сверкнула глазами спутница. — Не быть мне мастером плутовства, если девственницей окажется самая старшая среди них. Она ведь совсем не взволнована своей предстоящей судьбой!

— Меж тем, это именно так,— еще больше понизил голос я.-Те две юные шлюшки, скорее, еще большие плуты, чем мы с тобой.

— Если ты прав, то это действительно потеха,— рассмеялась Быстрые Глазки,— смотреть на глупцов, которые швыряют деньги на то, чего нет и в помине!

— Во истину, Инкуб дал мне бесценный дар,— вынужден был признать я.-Как смог бы я выполнить его поручение, если вокруг девственности творится столько обманов, что и не счесть?

Торги начались со старшей.

— Нашей дорогой Мисе исполнилось двадцать три!-взяв ее за руку объявила аукционистка.-Кто из вас пожелает лишить ее девства? Не скупитесь, не скупитесь, добрые господа! Вот вы, вы так на нее уставились, она, и правда, лакомый кусочек, не стесняйтесь же, назовите вашу цену!

Торг начался с пяти медяков, но вскоре кто-то пообещал серебряную монету, однако основная часть собравшихся не обращала на истинную девственницу никакого внимания, надеясь обладать ее более молодыми товарками.

— Четыре серебром!-громко сказала вдруг моя спутница, когда цена установилась в три серебряка. Трактирщица, а торги вела именно хозяйка данного заведения, нарочито долго считала до трех, но предложенную сумму никто не перекрыл.

— Как вас зовут, милый юноша?-поинтересовалась аукционистка и, услышав ответ, громко возвестила.-Девственность нашей дорогой Мисы за четыре серебряных монеты покупает капитан Быстрые Глазки!

— И выпивку всем!-не менее громко объявила моя спутница, вручая трактирщице на один серебряный больше. Последние слова были встречены радостными воплями толпы.

— Послушай, зачем она тебе?-удивился я вновь склонившись к уху Быстрых Глазок.

— По крайности, буду спокойна, что ты не пристанешь сегодня к Трине,— усмехнулась она.-Да и от меня не потребуешь никаких услуг. Помолчим, если верить тебе, сейчас начнется самое интересное.

Не девственные товарки Мисы умудрились продать то, чего у них нет одна за два золотых, а другая — за целых три.

— Никогда я так не смеялась,— призналась Быстрые Глазки, когда торги были закончены.-Случись у нас трудные времена, надо будет, и впрямь, нанять двух малолетних шлюшек и зарабатывать таким образом.

Когда толпа несколько рассеялась, мы, вместе со следовавшей за нами Мисой подошли к хозяйке и, сняв комнату, потребовали доставить туда лучшей еды и питья.

— Непременно будет исполнено, мой дорогой капитан,— кокетливо стрельнув глазками в сторону нашей предводительницы пообещала трактирщица, все еще принимая Быстрые Глазки за юношу, и позвала служанку с тем, чтобы та показала нам путь. Служанка была не девственна и внимания моего не привлекла.

Комната досталась нам маленькая, но уютная и в ней было две кровати, на одну из которых тут же уселась Миса.

— Ты, и впрямь, девственница?-поинтересовалась Быстрые Глазки, покуда прислуга накрывала на стол.

— Конечно, как бы я посмела пойти на обман?-покраснела девица.-Мне уже двадцать четвертый год, парни не смотрят в мою сторону потому, что семья наша живет бедно и за мной не дадут никакого приданого, а тут эта добрая женщина — хозяйка трактира — приехала в нашу деревню. Две серебряных монеты очень помогут нашей семье.

— О, Боги, а почему же только две?-изумилась Быстрые Глазки.

— Потому что половину эта добрая женщина оставит себе,— объяснила Миса.

— Вот же сука!-восхитилась моя спутница.-Но ничего. Твоя девственность куплена не для меня, а для моего верного и преданного друга. Он-то непременно пожелает отблагодарить тебя чем-нибудь, кроме этих денег.

И, хотя я всем видом своим попытался показать, что непременно отблагодарю Мису, укладываясь на спину, та несколько погрустнела. Все-таки Быстрые Глазки выглядела как очень привлекательный юноша.

— 24 —

Покуда прислуга накрывала на стол, я скромно сидел рядом с девушкой и вел степенные беседы о погоде и нынешних видах на урожай в ее родной деревне, попутно оглаживая через платье округлые бедра гостьи. Но наконец-то, служанка убралась из комнаты и можно было поднять Мисин подол.

— Слушай, добрая девушка,— нахмурился я, после того, как девица послушно раздвинула ляжки, пропуская меж ними мою ладонь.-Трудновато будет ввести корабль в устье, которое совершенно пересохло, если ты понимаешь, что я имею в виду. Конечно, можно воспользоваться ламповым маслом и, все же, у тебя когда-нибудь бывают приливы? Неужели желание никогда не давало о себе знать? Быть может вечерами, перед сном ты мечтала о каком-нибудь красавце, который когда-нибудь возьмет тебя на абордаж?

— Ой, что вы? Какие желания?— смутилась она.— За день в коровнике, в поле и на огороде я так устаю, что моментально засыпаю, едва голова касается подушки. Большинство мужчин в нашей деревне рыбачит и вся работа ложится на нас, женщин. А готовка еды, уборка, стирки?

— И ты никогда-никогда не испытывала этого?-удивилась Быстрые Глазки.-По-моему, даже наша нежная скромная Трина, по сравнению с тобой, — штормящее море страсти. Она в состоянии увлажниться просто от того, что ее потреплют по щечке. Мне тоже приходилось несколько раз очень сильно испытывать подобное, хотя выполняемая мною при этом работа, была совсем не по душе.

— Какая работа?-не понял Маленький Крикун, но внимания на него никто не обратил.

— Нет,— еще больше смущаясь, призналась наша гостья,— когда я была такая, как Трина, мне доводилось испытывать чувство, когда... Ну, когда все становится вдруг мокро и горячо. Но в то время я меньше работала по дому, спрос с меня был небольшой.

— И что ты при этом представляла?-с любопытством спросила Трина.-Думала о каком-нибудь мальчишке или о взрослом мужчине?

— Мне право неловко сознаваться,— пролепетала совсем зардевшаяся Миса.

— Нет уж, ты сознайся, иначе не получишь сладкого,— пригрозил я, заметив, что, среди прочих вкусностей, на столе находится отличный вишневый пирог.

— Ну... Тогда закончилась война за наши вольности между вашим королем и Лигой. Мы избавились от королевской власти и в местных водах появились пираты,— робко начала свой рассказ Миса.-И вот однажды, когда мне было лет двенадцать, я случайно подслушала, как старшие девушки и несколько замужних женщин судачат между собой о том, что пираты делают со своими пленницами.

— Я тогда долго не могла уснуть,— призналась Миса.-Я вдруг представила себе, что нахожусь на корабле, а вокруг много чужих мужчин и они все по очереди делают со мной, кому что захочется. Это было так страшно и одновременно почему-то приятно.

— Кажется начался легкий прилив,— почувствовав, как повлажнели пальцы, которыми я осторожно оглаживал преддверие того пути, на котором нужно будет снять заслон, сообщил я Быстрым Глазкам.

— Ну не удивительно ли,— со странной улыбкой спросила вдруг та,— что придуманные пираты, возбуждают тебя больше, чем настоящие?

— Я никогда не встречала настоящих пиратов,— сообщила Миса.

— О, недогадливая девица!— пришла очередь удивиться мне.-Половина орущего сброда, толпившегося вокруг стола, с которого тебя продавали — это пираты. И, неужели же, с первого взгляда на меня, тебе не стало ясно, что я самый настоящий пират?

— Вы, пират? Но вы больше похожи на сопроводителя при скромном и милом юноше из благородной семьи,— несмело улыбнулась девица, кивнув в сторону моей рыжеволосой спутницы.— его братике и сестричке.

— Да будет тебе ведомо,— несколько обиженный таким сравнением, сообщил я,— что этот, как ты выразилась, милый юноша, никто иной, как капитан Быстрые Глазки — самый отчаянный пиратский капитан из ватаги Свирепой Акулы. А я его верный шкипер по имени Бес В Ребро и злодеяниям моим несть числа. И даже эти, с виду, детишки, состоят при нашем корабле и, не далее, как сегодня, получили свою долю в разбойничьей добыче!

— Нет, надо же!-рассмеялась Быстрые Глазки.-Это я-то скромный и милый юноша? Знаешь, что я с тобой за это сделаю?

С этими словами она вдруг поднялась со своего места и пересев на край кровати, где устроились мы с девицей, начала бесцеремонно развязывать шнуровку на груди Мисиного платья.

— Пожалуйста,— просительно пробормотала Миса,— господа пираты, не губите бедную девушку...

Но своей правой рукой, как раз сейчас, я и почувствовал, что начался прилив.

— Раз уж ты обидела нашу команду, сказав, что мы не похожи на пиратов, тебе придется дать всем нам удовлетворение,— одним рывком высвобождая из-под корсажа упругие Мисины груди, произнесла свой приговор Быстрые Глазки и, опробовав их крепость начала сдирать с девицы платье.

— Эй, Глазки!-восхитился я и начал ей помогать.-Там уже не прилив, а наводнение целое!

К кровати поспешно бросился Крикун, а за ним — наша милая маленькая Трина.

— Господа пираты!..-задыхаясь пролепетала оставшаяся совершенно нагой Миса.-Господин капитан!..

— Капитан начинает первым. Не так ли, господа вольные мореплаватели?-обратилась к команде Глазки расстегивая свой пояс.-Крикун, отвернись! Будешь на меня глазеть, вообще ничего не получишь.

— 25 —

— Вы?.. Вы, правда, пиратский капитан?-прерывисто дыша спросила Миса, когда опустившая штаны Глазки втиснулась меж ее ног и начала изображать самое бесцеремонное изнасилование.

— Конечно, глупышка!-целиком отдаваясь творимому ей разврату сказала рыжеволосая.-Не далее, чем месяц назад, благодаря мне, с королевской каторги на Сапфировых островах бежало более трехсот узников.

— И это при том, что вы?..-еще больше удивилась девица.

— Тихо, милая, тихо, это не мешает мне получать от тебя удовольствие,— рассмеялась моя соучастница по плутовству и пиратскому ремеслу.-А уж сегодня ночью ты будешь развлекать нас до рассвета.

— Ах, господа пираты! Пожалуйста!-еще крепче обвивая ногами бедра плутовки, вновь воззвала Миса.

— Теперь — Трина, а то она потом запачкается вашим семенем!-распорядилась Быстрые Глазки, уступая место моему маленькому дружку и подтягивая штаны.

— Только скорее!-потребовал я. Рядом нетерпеливо заныл, все еще уставившийся, по приказу сестры, в стену, Крикун.

Трина хихикнула и задрав подол своего платьица поспешно заняла поверх Мисы место нашего развратного капитана. Потом очередь дошла и до меня. Возможно, дело в том возбуждении, которое испытывала наша гостья, но лишить ее девственности оказалось гораздо проще, чем, в свое время, дочь трактирщицы.

— Эй, Крикун, давай,— разрешила Глазки и обратилась ко мне.-Знаешь, Бес, со времени того маленького приключения с баронессой Зубень, он стал просто несносен. В нем похоти еще больше, чем в тебе.

— Похоти много, да уж больно быстро он от нее избавляется,— ответствовал я, когда Крикун поднялся с постели.-Мы еще не все попробовали, не так ли?

— Еще так много можно успеть до утра,— усмехнулась Глазки.-Только сначала, давайте поедим сами и покормим пленницу.

— Давайте,— согласился я.-Вставай, Миса, и можешь не одеваться.

Так, перемежая застолье самым бесцеремонным развратом, мы развлекались с нашей гостьей до рассвета, причем, она получала удовольствие ничуть не меньшее, чем мы сами. Утром же я без сожаления вручил Мисе золотой из собственной доли в нашей пиратской добыче.

— Это много,— покраснела она.-За что?

— Эх, дорогая моя Миса,— улыбнулся я.-Легко пришло — легко ушло. Пиратская доля, она такая: трать, пока можешь, а завтра, глядишь, возможности уже не представится.

— Ты, Миса, в любом случае, потратишь эти деньги себе во благо,— поддержала меня Быстрые Глазки.-И о нас хорошую память сохранишь.

Тепло расставшись с Мисой, мы зажили той жизнью, которой всем вольным мореплавателям на берегу жить полагается.

В первый же вечер я сообщил владелице таверны-борделя, что готов хорошо заплатить, коль скоро она приведет ко мне девственниц. Особы, которых она тут же завела в нашу комнату девственницами, конечно же, не являлись. Через час она повторила попытку, приведя с собой еще пятерых в возрасте от десяти до пятидесяти, но и у них того, пробив что я мог бы приблизиться к числу, названному мне Инкубом, не оказалось.

Трактирщица долго со мной препиралась, доказывая, что все они девственницы, но я сразил ее на повал, сказав, как хорошо знаю, что на устроенном ею аукциона девственница была всего одна.

На следующий день с утра она притащила в нашу комнату сразу пятнадцать особ женского пола, но, когда я безошибочно распознал единственную среди них девицу — возрастом оная была около пятнадцати лет — и тут же увлек ее к кровати, трактирщица подняла шум, крича, что это ее племянница и приведена сюда единственно для того, чтобы определить, насколько верно я чувствую девство.

По крайности, в безошибочности моих суждений убедилась не только она, но и Быстрые Глазки. Уважения к магии и к потусторонним духам в нашем капитане после этого только прибавилось.

Утром третьего дня я встретил в районе порта, куда ходил проверять порядок на нашем судне, двух самых настоящих девственниц, которые весьма недвусмысленно предложили мне показать все, что у них есть за пару медных монет. Старшая, которой минуло уже одиннадцать, еще могла представлять для меня интерес. Однако, когда я объяснил им, за что именно они могли бы получить у меня не медяк, а целый серебряк, обе с дикими визгами бросились на утек. Мне оставалось только поспешно удалиться, коря себя за то, что не предложил золотую монету — уверен, это сразило бы их наповал.

Вечером того же дня Быстрые Глазки захотела побыть с нашей маленькой Триной и, поскольку, отправив под благовидным предлогом братца на корабль, она доказала, что ротик ее по прежнему быстр и хорош, я охотно уступил. Вместе с вернувшимся из гавани Крикуном, мы спустились на первый этаж таверны. Он — в тайной надежде найти шлюху подешевле, я, поскольку к шлюхам склонности не имею, — найти хорошего вина.

Вместо всего этого нашли десяток человек из нашей собственной команды и начались крики и объятия, как будто мы не виделись лет десять. Затем сдвинули пару столов, вытрясли у кого, что было в карманах — я до сих пор благодарен Глазкам, что она не дала мне забрать с собой всю мою долю, а часть оставила на хранение при себе,— и вино начало литься рекой.

— 26 —

Проснувшись, я долго не мог понять, где нахожусь: комната была достаточно уютной, но совершенно незнакомой. Еще более незнакомой оказалась пышнотелая особа не первой молодости, в голом виде возлежавшая на большей части постели. Девица лет семнадцати, с миловидным зареванным личиком хлопотала накрывая на стол завтрак. Девственницу в ней я определил с первого взгляда.

— Мир дому сему,— произнес я первое, что пришло мне в голову, пытаясь сообразить, где именно нахожусь.-Доброго всем утра и здоровья.