-Резвый, постой у входа, ну и посмотри чтоб никто нос не сунул,— обратился Сидор к одному, успокаивающе подняв ладонь сказал второму:— А ты давай терминал, позже все объясню.

Заинтригованные, парни не стали спорить, решив посмотреть, что он задумал. Моя теория оказалась верна, в чем я почти не сомневался. Оксана получила за выполнение задания 850 очков опыта и одну единицу триплеза. Мне дали на 150 очков больше.

-Не так уж и много сверху накинули,— Вирт сидел на краю стола и слегка двигал ногой, взад вперед, взад вперед.

-Может и немного,— соглашался Сидор, позвавший командира отряда в комнату на втором этаже:— Только ведь это первое, самое простое задание. А если принцип работает, то сколько накинут на четвертом уровне сложности?

-Надо проверять,— согласился Витр, заметив нас он нахмурился:— А эти почему до сих пор здесь?

-Так идея их, реализация тоже,— наш давнишний проводник стушевался:— Если в отряд не возьмем могут разболтать.

Наше присутствие во время происходящего разговора злило Витра, было заметно что он не привык учитывать присутствие лишних ушей при принятии решения.

-На испытательный срок, оба,— грозно посмотрев, добавил:— Язык держать за зубами, старший над вами Сидор. Если что, вылетите из отряда с 'черной меткой'.

Решив что разговор окончен, он встал со стола.

-Я не согласен,— сказал я.

Наступившая в комнате тишина могла поспорить с могилой. В комнате на момент разговора было четыре бойца, Вирт и я с Оксаной. Еще двое стояли снаружи обеспечивая конфидициальность всего происходящего.

-Не согласен с чем?— своим вопросом Витр в моих глазах разом оправдал свое положение командира отряда.

-Я не смогу адекватно реагировать на него,— кивком головы я указал в сторону Сидора:— Он у меня девушку увел, боюсь нанести ему тяжкие телесные повреждения, как только он повернется ко мне спиной.

Через несколько секунд, после того как я высказал свои опасения вслух, сначала один, потом второй, а затем и все засмеялись. Сидор смущенно улыбался, принимая поздравления от друзей. Витр снизошел до одобрительного похлопывания по плечу и удовлетворенной фразы, о том что давно пора.

Даже Оксана улыбалась, но немного по-другому поводу. До нее дошло, что я ее отпустил и не буду устраивать сцен ревности. Я один продолжал спокойно сидеть, мне веселья не полагалось.

-Ладно, тебя возьмет Густав,— повернувшись ко мне решил Витр.

-И еще с меня снимут долг,— я сказал это как можно тверже, уперевшись взглядом в лицо командира отряда.

-Хорошо, ты ничего не должен,— устав играть в гляделки, он прервал возникшую вновь тишину.

-Спасибо,— я опустил глаза и сделал счастливое выражение лица.

Впрочем обмануть удалось лишь недалеких солдат, проницательный Витр и девушка все поняли без слов.

-Какой у тебя был долг и почему я об этом ничего не знала?— стоя на балконе второго этажа мы не смотрели вниз, туда где толпились новички в очереди к терминалам.

-Оксана, мы оба воспользовались друг другом, решая свои проблемы,— сказал я и добавил:— И я говорю, как ты понимаешь, не о сексе. Давай оставим все как есть.

-Расстанемся друзьями?— она улыбнулась.

-Конечно,— подтвердил я.

-Я тебя устала ждать, что можно так долго обсуждать, я не понимаю,— удаляясь от меня, Оксана прижималась к плечу Сидора, вышедшего из комнаты.

Я остался на месте, ожидая когда придет Густав. Ситуация разрядилась с положительным балансом в мою пользу. Мне не верилось что Вепри простят мне ампулу с триплезом и поведение Витра только подтвердило мои опасения. На текущий момент, я был никому ничего не должен, и это вселяло оптимизм.

-Если ты думаешь что я буду таскать тебя за собой или прикрывать твою задницу, то ты сильно ошибаешься,— подошедший солдат был по всей видимости обещанным Густавом.

То, что Витр подсунет мне самого неудобного наставника, я не сомневался. Но меня это вполне устраивало, чем меньше я буду находиться под прицелом чужого внимания, тем дольше смогу сохранять свои секреты. Когда-нибудь все вскроется и я хотел быть к тому моменту достаточно сильным, чтобы суметь постоять за себя.

* * *

Я лежал под настилом из каких-то балок и внимательно всматривался в кусочек голубого неба. Ситуация, в которой я оказался была результатом моей ошибки. Ошибки в оценке собственных сил и возможностей.

За прошедшую неделю я совершил пять самостоятельных выходов на поверхность планеты. Три раза я брал по одному заданию, а все последующие разы по два. На выполнении последнего я и попался.

Птеродактили, виденные мной в самом первом походе, за прошедшие дни ни разу не появлялись. Я перестал смотреть на небо и сегодня за это поплатился. Атаковавшая меня птица сделала это с яростным клекотом, что и позволило мне успеть среагировать на необычный звук. Как результат, тело птицы лежало расщепленное выстрелом в паре километров от моего нынешнего укрытия.

Я ждал дальнейшего развития событий и думал о том, что так ничего и не выяснил за проведенное время о повадках большинства обитающих здесь животных. Времени чтобы сделать это было достаточно и были те у кого я мог спросить и даже получить ответ. Но у меня не было желания, желания терпеть снисходительные взгляды и брошенные через губу слова.

По всему выходило, что в отряде я не прижился. И от это было грустно.

Прикрыв глаза, я сосредоточился на появившемся новом звуке. В последнее время мне было легче оценить обстановку вокруг, если информация поступавшая через глаза не отвлекала мозг от работы с другими источниками.

Через пару секунд пришло понимание, что я обнаружен. Стая птеродактилей пролетела мимо балок, но спустя какое-то время вернулась и стала кружить над местностью, где я нашел укрытие. Это не было внутренним зрением или чем-то подобным. Это была голая информация, такая же как если бы я высунул голову наружу, посмотрел на все своими глазами а потом спрятался назад. И в том и в другом случае у меня оставалась в голове лишь информация. Способ ее получения был не важен.

Оглядевшись, я еще раз прикинул свою диспозицию. Забиваться в самый дальний угол было ошибкой. Мозг без принудительного посыла, сам перешел на увеличенные обороты, наращивая мощность. Я пополз наружу, моим планом стал отстрел всей стаи в воздухе.

Как и прежде, я не выцеливал через мушку пистолета точку в пространстве, мне достаточно было знать где находится цель и мои руки сами направляли туда ствол оружия. Стая птеродактилей среагировала очень быстро, еще не успела смолкнуть вторая очередь, как основная масса птиц подалась назад, за мою спину. Но я не паниковал. Мой тыл был надежно укрыт толстыми балками. Для того чтобы добраться до меня птичкам придется вернуться в сектор обстрела.

Три четверти стаи стали жертвами моего огня. Оставшиеся особи были наиболее крупными и вызывали тревогу. Скрывшись в очередной раз за моей спиной, они что-то готовили.

'-Отползу чуть-чуть назад',— решил я.

Птеродактили оказались умнее, чем я думал. Выстроившись плотной колонной, они пошли на таран моей крепости. Острие атаки было направлено в дыру, из которой я вел непрерывный огонь. Первые гибли, но за ними летели вторые, их разорванные выстрелами тела, сменяли третьи. С каждым мгновением передний край приближался ко мне. Наконец наступил момент, когда синее небо скрылось за спинами птиц. Стая достигла входа в мое убежище.

Если бы я остался на прежнем месте, то уже был бы мертв. В сужающемся проходе, птицы не могли воспользоваться своими крыльями. То и дело натыкаясь на стены, они проталкивались вперед. Каждый выстрел убивал по три— четыре птеродактиля, но их было слишком много.

Я лежал и смотрел в голубое небо. Не осталось никого в живых, кто бы загораживал прекрасный вид. Небо окрасилось розовыми тонами. Близился вечер. Мои ноги были пробиты острыми клювами во множестве мест. Живот, плечи нещадно кровоточили. По какой-то прихоти судьбы, рука сжимавшая пистолет осталась цела. Превозмогая боль, я дотянулся до поясной сумки. Там лежали листья подорожника оставшиеся от первого похода, те самые, у которых были повреждены стебли или не было корней.

Семь дней назад я сорвал их. Сегодня заканчивался восьмой, сок растений уже выдохся и не мог затворить кровь. Кровь была темной, непривычной. Слабеющей рукой я разбросал по себе увядшие листья. Это было все что я мог сделать чтобы помочь самому себе.

В затухающем сознании возникла мысль, что иметь напарника не так и плохо. Путешествие вдвоем снижает все риски ровно на 50%.

Последней тенью мысли была неприязнь, неприязнь от того что опять думаю как машина, измеряя все цифрами.

* * *

Очнувшись, попытался открыть глаза, но что-то мешало.

'-Я еще не умирал в теле клона,— я пытался не паниковать и размышлять логически: — наверно я на Земле и надо выбраться из капсулы'

Попытавшись стукнуть по стенке капсулы рукой, я не встретил никакого сопротивления. Подключив к процессу вторую руку, убедился что по краям от тела ничего нет. Вспомнив о теле, стал себя ощупывать. Первые же прикосновения породили новый слой догадок.

Прежде всего я был одет, на поясе нашелся пояс а чуть ниже пустая кобура. Ощупав лицо, понял что на коже что-то лежит и оно присохло. Еще несколько минут возни с освобождением фляги и умыванием принесли первые плоды. Я прозрел.

'-Дурак,— подумал я:— Если я все еще на Эхплисе, то достаточно было сосредоточиться и понять все что со мной и вокруг меня!'

Мысль показалась здравой и я не стал тянуть с исполнением. Знание пришло и я облегченно выдохнул. Несмотря на полученные повреждения я выжил. Удивительным оказалось то, что присохшие к коже подорожники оказали посильную помощь в лечении.

Пришло понимание того, что в увядшем состоянии, псевдо-разумное растение продолжает жить. Ощутив вблизи себя кровь, флора оживает и способна буквально путешествовать, стараясь впитать в себя как можно больше драгоценной жидкости. Побочным эффектом является то, что жадное растение настолько плотно прилипает к коже, что становится своеобразной повязкой, затворяющей рану.

-Чудны твои дела Эхплис,— сказал я.

Окинув себя взглядом удивился в очередной раз. Одежда была целой. Подумав о самом себе в очередной раз не очень лестно, сделал то, что мог сделать давным-давно. Сосредоточившись на одежде, я узнал что это нечто большее, чем просто штаны, рубашка, куртка и ботинки.

Наноматериал из которого сделаны вещи содержал подобие нанонитов, таких же как те, что были подселены в мое тело. При получении повреждений, материал само восстанавливался. Но это было меньшей из вложенных в изделие функций. Помимо изменения размера, менялся так же фасон, цвет и текстура. При достижении солдатом определенного ранга, одежда сама меняла свой вид. Одного взгляда на солдата было достаточно, чтобы понять кто перед тобой, генерал боевого звена или курьер захудалой заставы.

Проведя инвентаризацию, убедился что ничего не потерял за время боя. Собравшись покинуть давший мне убежище блиндаж, мой взгляд упал на тела птеродактилей застилавших проход. Наклонившись, взял птицу за голову одной рукой а второй оттянул перепончатое крыло в сторону. Выпрямившись, я рассматривал на вытянутых руках хищника, чуть не отправившего меня на тот свет.

Желание узнать о нем все, вызвало неожиданную реакцию. С моих рук, что-то перетекло в тело птицы. Пробежавшись по ее внутренностям, оно вернулось ко мне. Я стоял выпучив глаза, труп птеродактиля чуть покачивался от пробежавшей по нему волны. Знания пришли в мою голову, вызвав еще большее замешательство.

Как оказалось, я только что наблюдал как мои родные нанониты, без каких либо проблем, покинули мое тело. Изучив предоставленный объект, они спокойно вернулись ко мне, доложив результаты осмотра.

Выпустив труп из рук, я переваривал произошедшее.

'-Так они и сбежать могут!'— первое, что пришло в голову, это опасение того, что мои супер способности могут закончиться в любую минуту.

Чуть успокоившись, я решил при первой же возможности обзавестись гарантией от потери так полюбившихся мне крошечных существ.

Взглянув на трупы, я обреченно вздохнул. Полученные знания не оставили мне выбора. Мозг птеродактилей очень ценился, выковыривать его в походных условиях было нечем, оставался только один вариант.

-Вот ты и пригодился,— сняв с пояса нож, я склонился над трупом.

Нож, как и фляжка и рюкзак с поясной сумкой были выданы мне в каптерке перед первым выходом. С тех пор я ими так и пользовался, никто не требовал чтобы я их сдал назад. Рюкзак обладал замечательным свойством оставаться всегда чистым изнутри, чтобы в нем не переносили до этого. Фляжка через какое то время наполнялась водой, хоть ты и выпил все до последней капли на привале. Поясная сумка имела множество карманчиков для мелочей, один из которых содержал в себе таблетки, утолявшие голод на шесть часов. Только нож оставался до сих пор без дела, но сегодня я нашел ему применение.

Шейные позвонки, были самым слабым местом у этого вида птиц, перебивая лезвием хрящи, я складывал в походный рюкзак отрубленные головы с длинным клювом. Отрубить клюв не получилось, нож соскочил по крепкой кости, чуть не поранив меня.

-Тобой еще уметь пользоваться надо, да?— обратился я к холодному оружию.

Пришедшая следом мысль чуть приостановила работу. Помешкав, я продолжил начатое, отвлекшись от неприятного занятия размышлениями о новой догадке.

На станции новички все как один ходили с пистолетом в кобуре. В отличие от них, старожилов можно было увидеть с ножами, мирно лежащими в ножнах. Меня осенила мысль о том, что на станции, где действовала блокировка на огнестрел, запретить пользоваться ножами в принципе невозможно. При схватке двух людей, в руках одного из которых был неработающий пистолет а у второго острейший нож, ответ на вопрос о победе почти не стоял.

'-Надо научиться им пользоваться',— решение было твердым.

Тем более что я больше не собирался выходить в поход пока не отгуляю выходные на Земле. Завтра наступал четырнадцатый день моего пребывания на планете Эхплис, пора было проведать родителей.

* * *

-Мам, Пап!— я открыл дверь своим ключом и вошел в квартиру.

Неожиданно наступившая тишина заставила меня внутренне собраться и быть готовым к любому развитию событий. Через пару ударов сердца из комнаты родителей послышался странный звук. Он был похож на скрип диванных пружин и отодвинутого в сторону кресла. Распахнувшаяся дверь позволила мне облегченно выдохнуть. Я увидел родителей, с ними все было нормально.

Маме было ближе идти до двери чем отцу, поэтому она оказалась впереди. Заключив меня в объятья она разрыдалась на моем плече. Отец следовавший за ней по пятам немного замешкался. В результате метаний он сместился влево и ухватил мою правую ладонь, крепко пожав. Этого ему оказалось мало и чуть посомневавшись, заключил в объятья и меня и маму.

Так мы и стояли в коридоре нашей маленькой двухкомнатной квартиры, проживая момент встречи и не скрывая своих чувств. Я тоже почувствовал что зрение поплыло от подступивших к глазам слез и не в силах освободить руки лишь сказал:— Ма, ну что ты Ма, все нормально, я здесь.