Сугубо финский попаданец. Часть 2.

— Правильно ли я понимаю, господин полковник, нам предстоят полеты на "ту" сторону? — первый лейтенант Эрик Совелиус был безукоризненно корректен.

— Правильно, черт подери.

— С шпионскими целями, над территорией Советского Союза?— Опас чуть не поперхнулся от возмущения.

— Совелиус, умничает у нас обычно Клепфиш, потому что он дурак, в университете учился, но тебе, кадровому офицеру...

— Эрик, заткнись — Гёста фон Бер сидел , закинув ноги на стол (у него отекала культя и все не сговариваясь не обращали внимания на "американскую" привычку), и полировал ногти, эти два слова он произнес даже не поднимая глаз. Эрик развел руками и заткнулся. Полковник одобрительно покосился на комэска.

— Всю работу сделает майор Армас Эскола, ваше звено прикроет их на обратном пути. — Микки встретился глазами с Армасом и они улыбнулись друг другу. Когда-то, давным-давно, летом и осенью 39-го года они вместе совершили тринадцать полетов над Советским Союзом, фотографируя военные объекты и аэродромы. Двенадцать были вполне успешны, а в тринадцатом их над Ленинградом перехватили И-16, прямо как этих немцев на "Дорнье", и Эскола был ранен. Клепфиш тогда взял управление на себя и довел их СБ до аэродрома. Армас долго провалялся в госпитале и летать начал только в феврале 40-го, сделав более двадцати боевых вылетов на разведку и бомбежку до конца войны. Теперь его снова вернули в эскадрилью, правда какая же это эскадрилья? К 16 "Пири" добавилось звено "глубокой разведки", которым кстати и командовал майор, из ДБ-3Ф, СБ-2м-103 и "Бленхейм"-IV, четыре "Лисандер" и геликоптер "Колибри" получается целая группа.

— Командовать операцией будет фон Бер, прошу вас господин подполковник.— Гёста сбросил ноги со стола и подошел к карте.

— Старт ДБ— третьего завтра в три часа утра...

— Эрик, как ты думаешь, что эти немцы здесь у нас делают?

— Откуда я знаю, вон к комэску подойди, он всегда в курсе всех новостей у него и спрашивай. — Они сидели в "дежурке" и ждали команды на вылет. По плану две пары "Пири" должны были встретить возвращающийся с фотографирования шлюзов Сталин-канала ДБ-3Ф без опознавательных знаков и сопроводить его до аэродрома Рованиеми. Здесь уже вторую неделю находилось немецкое разведывательное звено из 5-го Воздушного Флота Люфтваффе в составе трех "Дорнье"-17. Они вылетали на разведку советской территории почти каждый день, но пять дней назад у одного отказали тормоза на посадке и он подломил правую стойку шасси, второго изрешетили И-16, у третьего разом закоротило все электрооборудование, вон механики пляшут вокруг машины как полоумные. Невезуха. Бывает. Вот "камрады" и обратились к финнам за помощью, штаб ВВС, чтоб не ударить в грязь лицом, из простого разведывательного полета сделал целую операцию, ну и правильно, пусть немцы видят, что такое "финская основательность". Только боевой вылет, есть боевой вылет, даже если ни какой войны пока нет, хуже не бывает, чем нервное ожидание. Микки откровенно маялся. Может в другое время он бы и не стал такого делать, но сейчас, когда нерастраченный адреналин, разве что "из ушей не лился" подошел к фон Беру и повторил свой вопрос. Подполковник сначала поднял брови, но глянув в глаза лейтенанта, понял его состояние и взяв за локоть подвел к большой карте Финляндии, висевшей на стене.

— Немцы предъявили русским требование, чтобы те отдали Украину, если этого не произойдет, то они будут забирать ее силой. В этом случае Советы могут отнять никелевые прииски— и он ткнул пальцем вверх карты, где находился Петсамо — защитить их мы сами не сможем, там у нас всего одна бригада, вот они и предложили ввести туда свои войска.

— И что, много войск?— Поинтересовался Клепфиш.

— Немало, говорят о двух горных дивизиях из Норвегии, командовать ими будет знаменитый "герой Нарвика" генерал Эдуард Дитль.

— А здесь чего их "Дорнье" делают и офицеров штабных, как блох на дворняге?

— Здесь они разворачивают свой главный штаб, опять же наши штабные говорят, что сюда прибудет сам командующий армии "Норвегия" генерал Фалькенхорст.

— Где Петсамо, а где Рованиеми, здесь то что им надо?

— Смотри. — Подполковник теперь ткнул в середину карты. — Во время "Зимней" русские отняли у нас весь район города Салла, а от него проще всего разрезать Финляндию напополам, это самое узкое место страны, наша талия. Вот чтобы этого не произошло, в случае войны немцы тоже сюда войска введут. Тоже две дивизии. Поэтому и разведчики летают, чтоб значит вовремя предупредить.

— А что своих войск разве нет?

— Есть, III корпус генерала Сииласвуо, 6-я и 3-я дивизии, но их мало, чтобы сдержать удар русских, ты же помнишь, как было в войну?

— Помню, конечно. Значит у нас теперь достаточно сил чтобы не отступать на Карельском перешейке и Северном Приладожье?

— Точно. Теперь если русские полезут, мы отступать не будем.— Фон Бер глянул на часы и повернулся лицом к сидящим летчикам.

— Все парни, время. По самолетам.

10 июня 1941 года.

"Специальные указания для немецких частей, дислоцируемых на территории Финляндии".

1. Военнослужащие германских вооруженных сил в Финляндии обладают экстерриториальностью. В принципе они не подчиняются официальным лицам Финляндии и ее судебным инстанциям. Тем не менее полиция Финляндии имеет право на непродолжительное время задерживать немецких младших офицеров или солдат с последующей передачей их германским официальным лицам. Лица, задержанные самими немцами за совершение противоправных действий против вооруженных сил Германии, немедленно передаются официальным представителям Финляндии.

2. Создается германо-финляндская комиссия, которая занимается изучением ущерба, нанесенного находящимися на германской поенной службе лицами (например, последствия автомобильных аварий). Комиссия в своей деятельности руководствуется законами Финляндии.

3. Требуемые для размещения германских войск помещения и необходимое оборудование заказывается через гражданских и военных официальных лиц Финляндии. В принципе поставки товаров организуются из-за пределов Финляндии, дабы не усугублять их недостачу в стране. Если возникает необходимость произвести небольшие покупки местного значения, расчет производится наличными. Wehrmachtsbefehlshaber Norwegen при взаимопонимании с правительством Финляндии приобретает необходимую финскую валюту. Курс Вермахта: 100 финских марок составляют 5,065 германских марки.

4. Регламентация в передвижении людей и информации усиливается на основе совместных установлений. Визовый режим обязателен. Устанавливается контроль за железными дорогами, шоссе, гостиницами. Подданные враждебных стран и подозрительные личности задерживаются. Организуется цензура телефонных переговоров на почте и телеграфе.

5. Офицер связи Verbindungstab Nord организует систему связи из Германии в Финляндию и Норвегию, а также в обратном направлении. Для этого он получает инструкции от отдела связи ОКВ.

6. Военнопленные, которые окажутся в руках немецких войск, действующих с территории Финляндии, передаются через местную администрацию вооруженным силам Финляндии.

7. Захваченные советские территории к северу от линии Оулуйоки — Оулуярви — Миносерви — Сорока являются операционной зоной германской армии. Вся полнота власти на этой территории находится в руках командующего армией "Норвегия". Главный штаб Финляндии предоставляет, тем не менее, для управления территорией, расположенной между Оулуярви и трассой Салла — Рутски, необходимые для этого ресурсы.

— Это же настоящая крепость, с наскока эту твердыню не взять.

На наблюдательной вышке стояло четыре человека, двое в финской форме, двое в цивильном и рассматривали укрепления полуострова Ханко в бинокли. Это были: начальник главного штаба Финляндии генерал Хейнрикс, представитель ОКВ при финском командовании генерал Эрфурт, полковник Снельман командир 15 пехотной финской дивизии и генерал Энгельбрехт командир 163 германской дивизии. Обсуждалась возможность выполнения настойчивых требований ОКВ о захвате полуострова. Задача возлагалась на 163 пехотную дивизию, которая еще пока находилась в Осло. Финское командование относилось к этой идее с прохладцей и оказывать помощь далеко не стремилось.

— Для успешного штурма необходимо минимум две дивизии, тяжелая артиллерия и подводные лодки, да и то, положительный результат не гарантирован. — Энгельбрехт начинал горячиться, под вопросительными взглядами трех других офицеров.

— К сожалению, финская армия не столь могуча, что б обеспечить штурмовые действия всем необходимым. — Мгновенно отреагировал Хейнрикс. У нас несколько иные задачи.

— Я доложу о вашем мнении Объединенному командованию. — Резюмировал Эрфурт. — Пусть Йодль принимает решение, все ресурсы в его руках, а вы генерал — он обратился к Энгельбрехту — все же подготовьте план штурма с расчетом всего необходимого.

14 июня 41-го года президент Рюти и парламентская комиссия по иностранным делам одобрили военные соглашения с Германией. В ответ на такое решение Великобритания, через свое посольство получающая информацию очень быстро, заявила о полной блокаде Финляндии, канал поставок из США был перекрыт. На следующий день Главный штаб обороны Финляндии прислал запрос в ОКВ о том что — "является ли война с СССР делом неминуемым, либо гарантии того, что в случае достижения мирных соглашений будут учтены пожелания Финляндии относительно требований к Советскому Союзу в виде возврата к границам 39-го года." Касаемо политической сферы было еще раз подчеркнуто то, что попытка учредить в стране правительство "квислинговского типа" тут же положит конец финско-германскому сотрудничеству. В ответе который Кейтель передал через германского военного атташе, говорилось, — "требования и условия, выдвинутые Финляндией относительно принятия соответствующих мер , можно считать выполнимыми". 17 июня была объявлена всеобщая мобилизация.

Главная ставка Верховного Главнокомандующего в Миккели перешела в режим военного времени. Начальник штаба докладывал Маннергейму о малейшем изменении обстановки.

— На запрос о размещении во втором эшелоне Группы Армий "Север" финского "трофейного" батальона, ОКХ дал положительный ответ. Разрешены к сбору и отправке в Финляндию артиллерийские орудия калибром более 150 мм и боеприпасов к ним. Также разрешено эвакуировать танки, массой более 25 тонн. Местом первоначального размещения батальона определен Кенигсберг, в дальнейшем возможно Рига. Они готовы принять батальон 20-го июня.

— Замечательно Хейнрикс, хорошая новость, "трофейщики" укомплектованы полностью?

— Полностью. 1000 человек, 30 тракторов, 50 автомобилей, три подъемных крана, большегрузные автоплатформы. Вся техника американская. Суда для доставки их в Кенигсберг и вывоза трофеев подготовлены. Как ответную любезность ОКВ запросил 300 грузовиков для транспортировки 169 пехотной дивизии из Оулу на Рованиеми, это первый эшелон, почти 20000 штыков. Их собственного транспорта не хватает, а на подходе к порту уже второй — штаб и остальные части XXXVI корпуса, 10 600 штыков, идут морем из Осло в Оулу. Дивизия СС уже на месте, всего под Рованиеми будет сосредоточено 40600 штыков.

— Придется выделить, отправим автобаты Армии Перешейка, Эш пока обойдется. Как у немцев дела в Киркенесе?

— Обе дивизии горного корпуса "Норвегия" вторая и третья сосредоточены, 35000 штыков, ждут команды. Точную дату начала операции немцы от нас тщательно скрывают.

— Ничего странного, боятся утечки информации, я бы на их месте поступил также. Хейнрикс, принимайте Карельскую Армию, исполняющим ваши обязанности будет Айро Аксель.

— Слушаюсь... только у меня остался вопрос, раз уж ухожу в действующую армию, хотелось узнать.

— Спрашивайте.

— Господин Маршал, почему вы отказались от предложения принять на себя Верховное командование всеми операциями в Финляндии?

— Все очень просто Хейнрикс, в этом случае мы должны бы были подчиняться немецкому объединенному штабу, а это как вы понимаете совсем не в наших интересах. Вспомните ситуацию с попыткой формирования финского батальона СС, если бы мы были подчинены, то возразить против такого шага не было бы возможности, а так ни один финн не уехал в Германию. Сейчас они не могут держать меня в руках, так как это происходит с румынским Антонеску.

— Да, но мы вынуждены передать под немецкое руководство наши войска.

— Третий корпус и Лапландская бригада будут скорее контролировать немцев, чем послужат им "пушечным мясом", а вот штурм Ханко, пусть ведут силами своей 163-ей дивизией, если считают это необходимым, я не пошлю финнов в бессмысленную атаку на русские пулеметы. У нас свои цели в этой войне, мы не собираемся ни начинать ее, ни заканчивать по немецкой указке. Помните об этом Хейнрикс.

22 июня 1941 год. Лесоповал западнее Свири.

Часа в три застучали в рельс. "Чего-то рано шабашим"— подумалось бывшему капитану Свинцову. Только дело подневольное, зеки потянулись к помбригадирам сдавать инструмент. Конвой уже орет: "Давай! Давай! Как баранов стадо! Разберись по трое! Давай! Давай!" Вахтеры-контролеры тройки отсчитывают и в общую колонну ставят. Начкар скороговоркой начал "молитву":

— Внимание, заключенные! По ходу движения соблюдать строгий порядок! Не растягиваться, не набегать, руки держать строго назад! Шаг вправо, шаг влево — попытка побега, прыжок на месте — провокация! Конвой стреляет без предупреждения! Шагом марш!

Гнали на зону, один из лагпунктов бывшего "СвирьЛАГа", а теперь Главного управления лагерей трудпоселений и мест заключения. Лесная просека медленно тянулась назад, желтая летняя пыль, поднятая сотнями ног, забивала горло. Бывший капитан лениво ворочал в голове невеселые мысли. Опять вспомнился последний бой, занявшая круговую оборону рота и наседающие со всех сторон поляки. Они тогда продержались почти два часа под непрекращающимся артиллерийским обстрелом и отбив две атаки. Кончались патроны и он принял решение идти на прорыв. Пользуясь темнотой, поползли вдоль дороги, когда уткнулись во вражеский пикет, Свинцов поднял своих бойцов в штыковую. Кому-то повезло и переколов жолнежев те сумели добежать до близкого леса, он же словил плечом пулю и обливаясь кровью, упал на снег. Дальше был финский госпиталь и короткая неделя плена. Конечно капитан был далек от мысли, что Родина встретит его цветами, но и что так дело обернется не предполагал. Из-за финской колючей проволоки прямиком в советский лагерь. Понаехали следователи, пошли допросы, конечно нашлись "шкуры", как без них. Все же думалось, что разберутся и даже выгнав из армии, отпустят домой, к семье, но вышло по-другому. Командирам побывавшим в плену — от восьми лет исправительно-трудовых работ. За что, почему? Написали коллективное письмо товарищу Сталину. Вместо ответа бывших военных разделили и раскидали по разным лагерям, вот тут-то и пришлось хлебнуть лиха. Раньше они держались вместе, в обиду друг-друга не давали, да и администрация относилась с каким-то пониманием, а здесь на Свири он стал обычным ЗеКа. Уголовники, игравшие в карты "на контрика", урезанная пайка, ЧТЗ на ногах (опорки из автомобильной шины) и лесоповал с невыполнимой нормой. Вокруг буйствовал уголовный беспредел, цинга и дистрофия. Зря он тогда решил комкора спасать, надо было сразу пробиваться, а комкор Павлов сейчас бы вместо него лес валил. Эх. Окончательно Свинцова добило письмо, написанное сумасшедшим, прыгающим почерком, которое пришло две недели назад. Жена писала, что их доченька не перенесла ссылки в Северный Казахстан и умерла от плохого питания и тяжелой простуды. Еще она проклинала его за то что не погиб, а попал в плен и вместо того, что бы ей быть вдовой и получать пенсию, она теперь ссыльно-поселенка. После такого жить совсем не хотелось.