— Увы, свежих прайсов на межмировые прыжки у Корреса о-Дитара не оказалось! Были только горящие путевки на круизы по галактике и на недельные шоп-туры в антимир!

— Мальчики, не ссорьтесь, пожалуйста... — тихонечко попросила Фролова и, приподнявшись, ласково прикоснулась ладошкой к моему колену.

Злость как корова языком слизнула:

— Нет, не удалось: пленник был одаренным. И о порталах только слышал! Впрочем, какая разница, сколько стоит прыжок? До столицы Иллемара полтора месяца езды! А чтобы добраться до нее быстрее, надо взять штурмом дворец одного из Владетелей, убедить мага-артефактора отправить нас именно в столицу, а не куда-нибудь еще, а затем...

— Можно подкупить какого-нибудь мага... — набычился Толян. — Если он назовется нашим хозяином и проведет нас через портал...

— Прежде, чем кого-то подкупать, надо разобраться с покупательной способностью местной валюты! — перебила его Ольга. — Потом узнать порядок цен на прыжки, понять, сможем ли мы оплатить межмировой прыжок всей компании...

— ...и выяснить, есть ли у нас счет в принципе! — 'оптимистично' подытожил я.

— Арвид обещал, что деньги упадут в течение суток! — неуверенно пробормотал Толян.

— Угу, обещал! А кому, помнишь? — криво усмехнулся. — Без-да-рям! Тем, у кого нет меток, тем, кого ГАРАНТИРОВАННО сочтут асоциальными элементами и тем, кому через восем-... семнадцать суток выжжет мозги к чертовой матери!

— Ну да, бабки трупам не нужны... — поддержал меня Костик. — Поэтому счета, скорее всего, нет...

Некоторое время в лодке было тихо: парни гребли с утроенным энтузиазмом, а Ольга о чем-то думала. Потом она зябко поежилась, повернулась ко мне и еле слышно выдохнула:

— Мне кажется, проверить все-таки стоит...

— Проверим. Если представится возможность... — отозвался я. Потом подумал и добавил: — Хотя особого смысла в этом не вижу...

— Почему?

— Чтобы перешить программное обеспечение амулетов, подобных нашим, требуется маг-артефактор от седьмой ступени и выше...

— И?

— На Иллемаре таких нет...

Глава 10. Ольга Фролова.

...То, что гребут лишь Толян с Костиком, а Вересаев только корректирует курс, Ольга заметила только после того, как отжала последнюю шмотку. Сходу возмущаться не стала, вовремя сообразив, что этот человек ничего не делает просто так. Просто перебралась к нему на корму и попыталась разобраться, чем же он таким занят.

Оказалось, что Максим что-то карябает в блокноте. Практически наощупь. А еще поглядывает в сторону берега и изредка смотрит на звезды.

— Что пишем? Мемуары? Письмо любимой женщине? Завещание? — устало пошутила девушка.

— Зарисовываю береговую линию, отмечаю приблизительные расстояния между ориентирами и пытаюсь найти местный аналог Полярной звезды...

Мысль о том, что в этом мире надо как-то ориентироваться на местности, ей в голову как-то не приходила, поэтому Фролова уважительно покосилась на Макса и тоже подняла взгляд к ночному небу.

Выглядело оно бедновато: несмотря на отсутствие поблизости искусственных источников света, звезд над нами было в разы меньше, чем на Земле. А те, которые были, складывались в незнакомые созвездия и казались значительно мельче, чем те, которые образовывали Большую Медведицу или Пояс Ориона.

— Кстати, для тех, кому интересно... — дописав очередную фразу, негромко сказал Вересаев. — Сутки на Иллемаре длятся двадцать шесть часов двенадцать минут. Соответственно, в одной чаше девяносто шесть минут, а в капле — семьдесят две секунды...

— А я вчера усиленно тупил... — продолжая грести, признался Толян. — Поэтому записал только время наступления рассвета и теперь точно знаю лишь продолжительность дня...

— Четырнадцать часов двадцать минут? — уточнил Максим.

— У меня получилось четырнадцать двадцать две...

— Несущественно. Главное, что ночь будет длиться где-то одиннадцать пятьдесят...

Поняв, что все эти девять часов мужикам придется сидеть на веслах, Ольга им искренне посочувствовала. Потом прислушалась к своим ощущениям, мысленно порадовалась тому, что слабости практически не чувствуется и, сдвинувшись к краю сидения, прикоснулась ко лбу Паоло.

— Жар начинает спадать! — почувствовав, что его кожа не такая горячая, как полчаса назад, радостно воскликнула она. Затем передвинула руку под покрытый щетиной подбородок, положила пальцы на шею и... поняла, что пульса нет!!!

— Ма-а-акс... — в панике выдохнула Фролова, нашарив запястье Дзабарелла и убедившись, что пульса нет и там. — Мне кажется, у Паоло остановилось сердце...

Следующие несколько мгновений слились в одно: плеснуло весло, выпущенное кем-то из метнувшихся к Паоло ребят, лодка начала стремительно крениться на ее сторону, а чей-то рюкзак, до этого спокойно лежавший на дне, понесся ей в лицо...

— Костик, Ольгу держи! Толян, сиди на месте, дурень!!! — заорал Вересаев, а сам метнулся к противоположному борту.

Успели. Оба. В самый последний момент. А когда лодка перестала ходить ходуном, Максим обложил парней такими выражениями, что у девушки завяли уши.

Впрочем, матерился Вересаев между делом: высказывая все, что думает об умственных способностях современных телохранителей, он успел раскурочить свой рюкзак, найти что-то вроде шприц-тюбика, всадить иглу Паоло в правое бедро, развернуть тело головой к лавкам для гребцов и зачем-то шарахнуть кулаком по его грудной клетке. Затем крест-накрест наложил руки на место удара, легонечко надавил и снова вышел из себя:

— Ну, что сидим, как коровы на заборе?! Будет кто делать искусственное дыхание, или как?!

...Рассвет Ольга встретила в рукотворном гнезде, устроенном в ветвях здоровенного дерева, полощущего свои ветви в воде одного из притоков реки Тиермар. Сидела молча. Обхватив руками колени. И невидящим взглядом смотрела на противоположный берег.

В отличие от нее, Толян и Костик спали без задних ног. И не обращали никакого внимания ни на неудобство 'гнезда', наскоро сляпанного из сидений притопленной лодки, ни на насекомых, периодически садящихся им на лица. Нет, разумом она понимала, что восемь с лишним часов выматывающей гребли, да еще и под стимуляторами, способны укатать кого угодно, но смотреть на них не могла. Поэтому вспоминала картинки из прошлого, которое она, дура, считала несчастливым:

... Паоло в окошке скайпа. Демонстрирует карабин, из которого он завалил африканского льва. Карабин великолепен — тяжелый, мощный, с навороченной оптикой и длиннющим стволом, он кажется таким же опасным, как и те звери, на которых с ним можно охотиться. А на рабочем столе уже несколько минут мигает иконка PhotoViewer-а, сообщающая о том, что сброшенные им фотки можно посмотреть. Только вот Ольга этого не замечает: она не отрывает взгляда от раскрасневшегося лица итальянца и страшно завидует тем ощущениям, которые он испытал, оказавшись с царем зверей один на один...

...Паоло в зале прилета Шереметьево-2. Невысокий, жилистый и слишком подвижный для своих сорока трех лет, он приближается к ней стремительно, словно атакующий носорог. И смотрит. Оценивающе. Но совсем не так, как другие мужчины: вместо того, чтобы раздевать взглядом, он, кажется, пытается понять, действительно ли она настолько вынослива и спортивна, как утверждала во время их виртуального общения...

...Паоло в комнате отдыха сауны. В белой простыне-тоге, с влажными, слипшимися темными волосами и загоревший до черноты, он чем-то похож на своих предков. Тех самых, чьи легионы насаждали римское право по всему обитаемому миру.

Пьет соки, а не пиво. Ест аккуратно, как на приеме. Одинаково жизнерадостно смеется и над шутками ее отца, и над тем, что рассказывает Ольга. При этом предельно тактичен и предупредителен. Но не из страха перед отцом или ее телохранителями, а потому, что видит в ней не женщину, а единомышленника...

Еще тяжелее было вспоминать разговоры. Те самые, во время которых Дзабарелла чуточку приоткрывал свою душу. И давал Ольге почувствовать, насколько они близки по духу:

— Для чего вам охота, Паоло?— испытующе глядя на итальянца, спрашивает отец. — У вас есть любимая жена и трое детей, которых надо поднимать на ноги...

Дзабарелла, с интересом рассматривающий коллекцию кубков по академической гребле, завоеванных командой, спонсируемой Фроловым, неторопливо поворачивается и пожимает плечами:

— Не знаю. Скорее всего, потому, что мне хочется чувствовать себя не офисной крысой, протирающей штаны в одном из тысяч безликих офисов, а мужчиной. Тем самым, который способен выжить на необитаемом острове или защитить семью от диких зверей...

— Но ведь охота на Большую Пятерку — это серьезный риск! — хмурится отец.

Паоло проводит пальцем по торцу стеклянной двери и кивает:

— Ну да, риск есть. Хотя его и не особенно много, так как к каждой охоте я готовлюсь, как ваши гребцы — к соревнованиям...

— И, тем не менее, вы можете получить тяжелое увечье или умереть...

— Получить увечье или умереть я могу и в автокатастрофе!

— Ну, не сравнивайте... э-э-э... спагетти с рапирой!

— Ладно, попробую объяснить иначе... — соглашается Паоло. — Двоюродный брат моей жены при росте метр семьдесят весит сто сорок с лишним килограммов. У него сын от первого брака, дочь от второго и... молодая жена...

— Не дай бог так любить деньги! — презрительно фыркает Ольга.

Дзабарелла прерывается и вопросительно смотрит на нее:

— Простите?

— Анекдот. Как раз в тему!

Паоло просит рассказать. А после финальной фразы кивает:

— Ну да, Франческа замужем за его банковским счетом и вряд ли считает Маурицио мужчиной...

— Чтобы держать себя в хорошей форме, достаточно регулярно заниматься спортом! — не сдается отец.

Паоло еще раз оглядывает шкаф с кубками, затем поворачивается к нему спиной и улыбается:

— Я хожу в тренажерный зал не менее четырех раз в неделю, а плаваю так вообще каждый день. Но когда спускаюсь в гостиную после тренировки, то не ощущаю ничего, кроме приятной усталости...

— А когда возвращаетесь домой и сравниваете обычную жизнь с тем накалом страстей, которые испытали на охоте, то чувствуете, что ТАМ, в саваннах, вы живете по-настоящему, а ТУТ, дома, существуете! — подхватывает Ольга, затем замечает, как темнеет взгляд отца, и виновато опускает взгляд.

— Я бы выразился несколько по-другому... — пытаясь сгладить резкость фразы, говорит Паоло. И тактично смещает акценты: — Эмоциональная встряска, которую я переживаю на охоте, добавляет яркости обычной жизни и обостряет чувства, которые я испытываю к своим родным и близким...

Ну а когда перед мысленным взором возникала картинка с похорон, Ольге становилось совсем плохо. И она до крови закусывала губу, чтобы не разреветься:

...Яма, выкопанная Максимом, была мелкой — чуть глубже середины его бедра. А еще слишком узкой для невысокого, но довольно широкоплечего Паоло. Поэтому, увидев, что Вересаев кладет саперную лопатку на кучку свежевыкопанной земли и подтягивает к себе безвольное тело, Ольга вышла из состояния оцепенения и угрюмо поинтересовалась:

— Не маловата?

— Это все, что мы можем сделать, не подвергая опасности свои жизни... — подтвердил снайпер, аккуратно опустил тело на дно могилы и выбрался наружу.

— Так нельзя... — невесть в который раз с момента высадки посмотрев на босые ноги снайпера, буркнула девушка и перекинула ногу через борт лодки.

— На берег НЕ ВЫХОДИТЬ!!! — негромко, но очень резко рыкнул Максим и снова взялся за лопатку.

— Я сниму ботинки! — в отчаянии воскликнула Ольга, увидев, как на трофейную одежду, напяленную на Паоло, падают первые комья земли.

— Ольга-аль-санна, Максим Евгеньевич прав... — придержав ее за руку, буркнул Коростелев. — Любой лишний след на берегу — это информация, отталкиваясь от кото-...

— Толь, я тоже буду босиком!

— Мы оставили пять пар следов... — забубнил телохранитель. — Тридцать седьмого, сорок первого, сорок третьего, сорок шестого и сорок седьмого размера. Тут УЖЕ осталось два...

— Почему 'два'?! — возмущенно переспросила Фролова. — Я из лодки пока не вылезала!

— Труп могут и эксгумировать... — хмуро буркнул Бардин, не отрывая взгляда от машущего лопаткой Вересаева. — И замерить длину стоп...

— И что?! К озеру мы шли в ботинках! И потом, у меня не такие ласты, как у вас!!!

— Чем больше информации, тем легче от нее танцевать...

— Ольга Александровна, для того, чтобы проститься с Паоло, стоять рядом с могилой совсем не обязательно... — присыпав тело слоем земли толщиной сантиметров десять, буркнул Вересаев. Затем взял с края могилы один из заранее припасенных широченных плоских камней и осторожно опустил его на то место, под которым скрывалось лицо Паоло!

Фролова набрала в грудь воздуха, чтобы высказать все, что она думает о Вересаеве, но не успела — ее колено накрыла лапища Бардина, а над ухом раздался его густой бас:

— Камни — от диких зверей. Чтобы не разрыли...

'А ведь если бы не я и мои закидоны, Дзабарелла остался бы жив...' — угрюмо подумала она, очередной раз сглатывая подкативший к горлу комок. И чуть было не выпала из 'гнезда', услышав за спиной тихий голос Вересаева:

— Все, я вернулся. Можете ложиться отдыхать...

Девушка, не оборачиваясь, отрицательно помотала головой, потом сообразила, что он не слышит ее мыслей, и выдохнула:

— Вам отдых нужнее: вы всю ночь гребли, потом оборудовали этот насест, копали схрон для нену-... для вещей Паоло...

Вересаев не ответил. А через десяток секунд справа от Ольги вдруг материализовалось что-то вроде ожившего куста и протянуло зеленовато-коричневую конечность к ее рту:

— Выпейте, поможет...

Сопротивляться или что-то доказывать не было ни сил, ни желания, поэтому Ольга прикоснулась губами к колпачку фляге, полному какой-то жидкости, выпила и... передернулась от жуткой горечи, мгновенно наполнившей рот:

— Что это за дрянь?!

— Успокоительное... — ответил Максим, затем плавным и очень текучим движением откинул капюшон маскхалата и деловито поинтересовался: — Карту Иллемара открыть можете?

Ольга подумала и кивнула.

— Как откроете, найдите город Грениетир, столицу одноименного домена...

— Нашла...

— Мы — выше. Приблизительно на полпути между ним и озером Одденмар...

'А должны были проплыть мимо него еще до рассвета...' — угрюмо подумала девушка и сглотнула подступивший к горлу комок.

— Чуть ниже Грениетира в Тиермар впадает речка под названием Фамматиль... — продолжил Максим. Почему-то чуть монотоннее, чем обычно. — Если подняться вверх по ее течению до задней правой лапы стилизованного изображения харруга и свернуть на восток, то мы окажемся в предгорьях Станового хребта, горного массива, являющегося естественной границей между доменами Грениетир и Аиантар. Крупных населенных пунктов там нет. Дорог — тоже. А большая часть деревень расположена вдоль дороги, ведущей к перевалу Девяти Ветров...

Название второго домена показалось Ольге смутно знакомым, и она, покопавшись в инфоблоке, удовлетворенно кивнула: там проживал Уленмар ап-Риддерк, тот самый иллюзионист, убрать которого требовалось по контракту.