| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Знаешь, Алона, иногда взрослым так сильно хочется вновь побыть детьми, что они достают себе красивые игрушки, придумывают различные бессмысленные игры, читают сказки...
Гномка задумалась.
— Тогда зачем?
— Зачем что? — не понял я.
— Зачем писать такие книги, если в них ложь? — негодующе воскликнула принцесса.
— Потому что те, кто их писал, хотели показать, как должен был выглядеть мир, в котором мы живем. Чтобы у нас всегда зло всегда побеждалось, а прекрасные принцессы выходили замуж за сильных и смелых героев, ну и прочая...
— А как же честь?
— Честь это тоже выдумки. Это свод правил, который придумали себе люди... хм... разумные расы, чтобы построить такое общество, где могли бы жить и сильные, и слабые особи. Если и придерживаться этих правил, то только лишь находясь в этом обществе, потому что они намного ограничивают выживаемость отдельных личностей.
— Не поняла, — замотала головой гномка.
— Разберем на примерах, — взял я манеру нашего препода, пытавшегося вбить основы религиоведения в пустые головы студентов. — Есть общество, где соблюдаются определенные правила, ну не убивать, не воровать и так далее. Туда попадает некто, кому абсолютно нас... начхать на все запреты этого общества. Он начинает брать все, что ему понравится, убивать всех сопротивляющихся ему, в общем, вести себя крайне неприлично. Результат?
— Его убьет стража! — нашла выход Алона.
— Правильно! Тем самым нарушив для сохранения общества его же законы, ограничивающие остальных. Понятно?
— Нет.
— Ладно, второй пример: путешествует себе одна маленькая девочка, никого не трогает, а некие злые дяди пытаются её причинить вред, подло убивая её защитников, нападая не по правилам — десять на одного. Защитники героически и по правилам сопротивляются и закономерно умирают. Ведь правила запрещают им бить в спину, добивать безоружных, которые тут же берут оружие, лишь только они отвернутся, в общем, они сражаются честно, но так же честно и умирают. Польза? Никакой! Что же делать?
Гномка задумалась, а потом безнадежно сказала, опустив голову:
— Не знаю.
— Плохо, садись, два!
Гномка села рядом со мной на лежанку.
— А почему два?
— Не обращай внимания, это я о своем, — стушевался я. — На чем мы остановились?
— Что делать, когда защитники с честью погибли?
— Ах, да! Ответа здесь может быть два. Первый — девочке самой нужно отбросить все сковывающие её понятия о чести и начать бить врагов подло, грязно, низко, но зато избавляясь от них быстро и навсегда. А второй — это пригласить кого-нибудь, кто сам не постесняется запачкаться в подлости, и самой местами остаться чистой. Но это почти что первый вариант, потому что заказчик всегда виновен наравне с исполнителем.
— И все?
— Все!
— А как же сделать так, чтобы с честью выйти из битвы победительницей и снискать славу на поле сражения? — не унималась гномка.
— А что было в начале? — хитро спросил я.
— В начале чего? — не поняла Алона.
— В начале истории, — подсказал я.
— Ну, злые дяди начали подло убивать защитников...
— Как убивать? — переспросил я.
— Подло.
— Вот ты и ответила на свой вопрос. Если нападающие действуют подло, то уже нет никакой честной битвы, а значит, тот, кто выжил после неё, тот и прав! — заключил я.
— Значит, умереть с честью плохо? — гномка посмотрела на меня.
— А умирать вообще плохо, — парировал я.
— А сражаться честно плохо?
— Если в тренировочном бою, то хорошо. Если в бою реальном, то там главное, чтобы противники все умерли, а как — честно или нет, это уже не столь важно.
— А добивать безоружного раненого хорошо? — вернулась гномка к началу разговора.
Я только горестно вздохнул, поняв, что тактику нужно менять, иначе гномка четко запишет меня в свои враги, и тихо ответил:
— Я не добивал безоружного, я избавлял его от страданий. И в благодарность за это он поделился со мной ценными сведениями.
— Но безоружного...
— Алона, ты неправильно поняла мысль, которую хотели донести до тебя ваши писатели. Они говорят: умирать без оружия в руках — плохо. А ты не думала, что это относится не к врагам, а к защитникам?
— То есть? — гномка уже сопротивлялась не так сильно.
— Примитивно и на доступном примере объясняю. Писатели хотели сказать, что если в один черный день подлый, но сильный враг нападет на твои земли, то ты не должна трусливо бежать от него, получая смертельный удар в спину, а встать на защиту своего дома и с оружием в руках пусть умереть, но хотя бы попытаться его убить! Понятно?
Гномка молчала, переваривая информацию. Молчал и я, глядя как солнце поднимается все выше, и думая, сколько же времени я бестолково потерял. А нам еще полдня ехать в Зингард.
— Значит, честь, это выдумки?
Так, похоже, что процесс зашел слишком далеко. Я повернулся к Алоне и взял её за плечи. Она не вырывалась, хоть это хорошо.
— Послушай меня, девочка. Я считаю себя подлым и бесчестным существом, но этим горжусь!
Алона в испуге глянула мне в глаза.
— Нет, ты не поняла, я считаю себя таким, потому что МОГУ поступать подло и бесчестно. Это много раз спасало мне жизнь, поэтому я никогда не собираюсь становиться белым и пушистым, как герои из сказок. Но мне приходится действовать так только для того, чтобы выжить, а в остальное время я веду себя культурно и цивилизовано и пытаюсь ладить с окружающими, добром отвечая на добро.
Испуг принцессы сменялся сочувствием. Я опустил руки и отодвинулся. Не хватало еще, чтобы меня жалели!
— Алона, мир — это не сказка, он намного сложнее и в нем нет только черного и белого. Здесь и добро может пользоваться подлыми приемами, а зло в ответ притворяться честным и искренним. Тебе, как будущему послу придется еще многому научиться, а пока запомни одно — есть друзья, враги и остальные. Друзей нужно беречь, врагов нужно бить, а с остальными вести себя по крайней мере прилично, чтобы из них в последствии вышло больше друзей, чем врагов.
Я поднялся.
— А теперь завтракать!
Сходив за мясом, я вернулся на лежанку. Алона молчала, на лице её крепко прописалось задумчивое выражение. Положив шашлык между нами, я приказал:
— Ешь!
Принцесса взяла кусочек и начала медленно жевать. Я жевал быстро, с аппетитом уплетая жирные кусочки.
— Значит без подлости нельзя?
— Нет!... Но ведь очень хочется, правда? Именно для этого и нужны сказки, чтобы хотелось!
— Но ведь есть же кодекс битвы, правила дуэли...
— У нас здесь была не битва и не дуэль. Это просто промелькнула маленькая война, а на войне правило одно — никаких правил, но все для победы. Ты ведь это уже поняла, ведь сама действовала не по правилам? — прищучил я её.
— Это когда?
— Когда выстрелила в спину безоружному колдуну. Отличный выстрел! — похвалил я. — Нет, правда, очень замечательный.
Гномка отложила кусок мяса и понурилась.
— Посмотри на это с другой стороны, — решил помочь ей я. — Ведь этим ты спасла себя от плена, а меня от смерти, значит, поступила правильно! И здесь не может быть никаких сомнений! Знаешь поговорку, о том, что историю пишут победители?
— Нет, — ответила принцесса.
— Значит, она у вас просто не в ходу. Так вот, история всегда покрыта пятнами грязи, подлости, предательства и другой мерзости, но те, кто победил, и в итоге обосновался на вершине власти, всегда записывают произошедшее в книгах, обеляя себя и очерняя проигравших. Кому ведь охота рассказывать, как низко он поступал, взбираясь по трупам на эту вершину? Наоборот, он говорит, что я самый честный и справедливый, а те, кто мне мешали — это и были настоящие подлецы! Так что сейчас мы с тобой победили, а значит будем писать то, что захотим сами! И ты не подло выстрелила в спину безоружному колдуну, а героически спасла меня от неминуемой гибели, завалив подлого гада! Ясно?
— Да, — робко улыбнулась Алона.
— Вот так, уже лучше! — обрадовался я. — Ешь давай, нам скоро ехать!
Глава 15. Дорожные разговоры.
Гномка стала жевать, а я, проглотив еще несколько кусков, отправился собирать оружие убитых и складывать в телегу. Упаковывать и связывать его я и не пытался — металлолома набралось столько, что в одиночку я все равно его просто не поднял бы. Попутно я собрал все деньги и драгоценности, а у мага еще и две склянки с какой-то жидкостью. Ни по цвету, ни по запаху я определить её так и не смог, поэтому решил просто выкинуть, ведь использовать это "непонятно что" было нельзя. Размахнувшись, я забросил склянки в кусты и отвернулся.
Это я правильно сделал, потому что из кустов полыхнуло яркой вспышкой, меня подбросило вверх взрывной волной, а по ушам ударил грохот. Пролетев немного по воздуху, я мягко упал на землю и перекатился, гася инерцию и думая, что хорошо еще дерева по пути не попалось, как недавно. Оглянувшись, я увидел, что в кустах зияет большая прореха, в которой бушует пламя.
— Мать вашу! Взрывчатка! — удивился я. — Эх, знать бы...
Посокрушавшись о потере ценного продукта, я огляделся в поисках гномки. Та обнаружилась рядом с каретой.
— Алона, тебя не задело? — обратился я к ней.
— Нет, только оглушило слегка, — прокричала она мне, глядя на яркое пламя, что и не думало стихать.
Как бы еще лес не загорелся!
— Ладно, поехали! Время не ждет, сегодня к вечеру мы уже должны быть в Зингарде.
Подойдя к лошадям, нам пришлось долго их успокаивать, так как после взрыва они очень нервничали, то и дело всхрапывали и порывались слинять подальше отсюда. Когда четвероногие пришли в норму, мы отвязали их от дерева, а потом на пару с принцессой полчаса пытались запрячь их в карету, привязывая ленты упряжи то так, то эдак. Дело в том, что Алона, которая вчера их развязывала, совершенно не помнила, в какой последовательно нужно цеплять на них все эти постромки, лямки... короче, всякую кожаную хрень, а я-то и не знал этого! Поэтому мы долго там провозились, потом синхронно плюнули и просто завязали все это дело покрепче, надеясь, что не слетит по дороге, а сами забрались на карету, попутно побросав внутрь все наши шмотки и выпив весь мой запас воды.
Провожаемые догорающим пламенем (сильная штука, эти склянки!), мы отправились прочь с гостеприимной полянки, оставляя на ней кучу тел, выгоревшее пятно костра, обугленные кусты, несколько поваленных деревьев... Я откровенно заржал, представляя, что подумают те, кто наткнется на эту полянку после нас. Алона поначалу не поняла причины моего веселья, а после того, как я объяснил, заливисто засмеялась вместе со мной, даже слезы из глаз выступили. Повеселившись и сбросив все нервное напряжение дикого утра, мы выкатили на дорогу и поехали по ней, болтая о предстоящем визите в город.
Я попросил Алону рассказать о том, есть ли в городе гномья община и где она может находиться. Принцесса сообщила, что гномы не живут общинами, но их сородичи обязательно есть во всех мало-мальски заметных городах Мардинана, а располагаются они на улице Кузнецов, благо такие есть в каждом городе. Гномы торгуют металлом, оружием, драгоценностями, а поэтому, как правило, живут весьма обеспеченно и с людьми не ссорятся. Вообще последний конфликт между людьми и гномами был лет триста назад, когда один из королей решил оттяпать кусок плодородной земли у подножья Гномьих гор. Гномы популярно объяснили корольку, что так поступать нехорошо и, разбив наголову всю его армию, послали его величество назад, попутно забрав себе немного пограничной земли королевства, так сказать — за моральный ущерб. Королек оказался упертым и собрал новое войско. Следующий поход оказался более продуктивным — королек умудрился сгинуть вместе с войском, а его сынок учел опыт папаши и помирился с гномами, которые оказались незлопамятными, хотя захваченные земли вернуть почему-то отказались.
Узнав некоторые факты о жизни гномов, я принялся раскручивать Алону на общие сведения типа ценности монет, их эквивалента и возможности хождения. Гномка сперва удивлялась, из какой дыры я вылез на свет, что такого не знаю, но затем все же выдала требуемое. Оказалось, что в этом мире нет единой монетарной системы — каждый правитель чеканит свои монеты. Поэтому во всех странах принято просто не обращать внимания на саму монету, а больше на её вес. Так получилось, что имперские золотые немного крупнее гномьих, а мардинанское серебро по весу намного тяжелее имперских, но легче монет фантарской чеканки. Именно потому одна серебрушка равняется приблизительно двадцати двум-двадцати пяти медным монетам, а один золотой насчитывает пятнадцать-семнадцать серебрушек. Узнав, что на одну серебрушку можно дня два жить в хорошем трактире, я подумал, что даже сейчас имею достаточное состояние, чтобы не бедствовать годика полтора. А если еще выгодно продать оружие...
Как-то незаметно наш разговор ушел на тему, что делать дальше, после того, как доедем до Зингарда. Я описал свои примерные планы:
— Находим гномов, которые тебя знают, рассказываем, что приключилось и отдаем им тела твоих защитников, пускай похоронят, как подобает, да и свяжутся с кем нужно, чтобы передать то, что случилось с тобой. Потом я с твоей помощью продаю им все своё оружие, мы избавляемся от кареты, берем двух ездовых лошадей и валим в сторону Денадена, где ты знакомишь меня с отцом твоей подруги, и я покупаю у него камень, если он, конечно, будет. После этого мы направимся прямиком в столицу, где я сдам тебя на руки королевской гвардии, а ты поцелуешь меня на прощание и, уходя к королю, помашешь мне ручкой. Конец истории! Хэппи энд.
— Чего? — не врубилась гномка.
— Все довольны и счастливы, — перевел я.
— Кстати, а у вас здесь никто не занимается банками?
— Банками? — поморщила лоб Алона. — Вроде бы нет, я только знаю, что горшечники должны быть в городе...
— Нет, я говорю про те заведения, в которые можно деньги положить на время, а затем забрать, да еще и с прибылью.
— Такого у нас точно нет, — обломала меня Алона, а потом добавила. — Чтобы просто положить деньги на сохранение у нас обязательно нужно платить за охрану. А так, чтобы еще и прибыль получать... Где такое королевство есть, в котором существуют такие... банки?
— Далеко, — грустно ответил я.
Блин, все деньги придется возить с собой. Разве что, если вдруг стану олигархом, придется дворец выстроить и охрану завести, чтобы сторожила. Обидно! У меня на здешние банки были большие планы.
— А о чем ты раненого спрашивал? — обратилась вдруг ко мне гномка.
— Кто его нанял, зачем... Постой! А ты разве не слышала? Ты ведь рядом стояла.
Алона смущенно потупилась и заявила:
— Я вашего языка не знаю.
Так я и знал! И как же её интересно послом направили? Без знания языка, без навыков дипломатии, безо всяких практических рекомендаций? Нет, тут явно что-то не чисто, и я решил потом как-нибудь выяснить, что. Но сейчас без знания языка на человеческих землях ей очень тяжело придется... Так ведь можно и научить, подумал я, но тут же отбросил прочь эту идею. Рискованно! Мало мне одного раза было? Однако идея не спешила теряться в глубинах сознания, а все настойчивее стучалась у меня в голове, стремясь вырваться наружу и реализоваться. Ну и ладно! Все равно мне нужна практика, подумал я и свернул с дороги, уводя карету в небольшую полянку, очень кстати нарисовавшуюся сбоку.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
