— А что тут думать? Штурмовать форт они не будут. Это дело безнадёжное. И потом, за такое можно хорошо получить по голове, поскольку не спрячешь. Были бы в норме охранники, могли бы попытаться.

— То есть попытаются договориться.

— Скорее, я бы сказал, надавить. В другой ситуации вариант практически беспроигрышный: с одной стороны — командир корабля, работающий на спецслужбу, с другой — комендант заштатного гарнизона где-то у чёрта на куличках.

— Где?

— У гоблина в заднице.

— А капитан будет думать, что тут примерно так и есть. А Зург попал... Хм, поссорился с местным магом, тот успел положить охрану, прибежала стража, маг, то есть мы, откупился, а орк решил притвориться кем-то мелким.

— Ну, не совсем мелким, конечно. Мелкие с такой охраной не ходят, но...

— Угу. И искать его сначала будут в подвалах городской стражи.

— Знаешь, партнёр, придётся нам ночевать в форте.

Первый

Можно было и дома поспать. Командир корвета оказался то ли умным, то ли хорошо обученным. Сообразил, что поднятый среди ночи комендант может и наплевать на разницу в положении. Вот и появился только после завтрака, когда захолустный начальник наверняка успел выспаться, обругать подчинённых и ублажить утробу. Другими словами, должен находиться в благодушном настроении, не способствующем долгим препирательствам. Ну-ну.

Взгляд со стороны

— Светлого дня, комендант, — подтянутый морской офицер среднего роста, лет тридцати на вид, со светлыми волосами, свободно спадающими на плечи, шагнул в кабинет и отвесил лёгкий поклон, демонстративно проигнорировав при этом молодого парня в кожаной броне, сидящего на широком каменном подоконнике. — Позвольте представиться: капитан Императорского Флота, капитан корвета 'Стремительный' Варгус Парегис.

— Капитан Рендис Арадиус, комендант форта Северный, присаживайтесь, пожалуйста, — последовал приглашающий жест в сторону одного из далеко не новых казённых стульев, предназначенных для посетителей. — Выпьете что-нибудь?

— Нет, благодарю вас, — пристраивая седалище, офицер отрицательно покачал головой. — К сожалению, у меня мало времени.

— Жаль, военные моряки у нас большая редкость, — Арадиус опустился в кресло. — Чем могу быть полезен?

— Я бы хотел видеть младшего легата ар-Хареза.

— Младшего легата ар-Хареза?! — комендант вопросительно посмотрел на штатского.

— Это, наверное, Зург, — безразличным тоном ответил тот. — Должен бы уже успокоиться.

— Успокоиться?! — поворачиваться к непонятному юнцу капитан 'Стремительного' счёл, очевидно, ниже своего достоинства. Тот, нисколько не задетый подобным пренебрежением, уточнил:

— Он вчера в таверне 'Щит легионера' истерику устроил.

Второй

Интересно, надолго этого морячка хватит? Зная партнёра, я бы поставил на три-четыре его высказывания. Самое большее — на шесть. Потом этот гордец тоже закатит истерику. Угу. И окажется в соседней с Зургом камере. И корабль не уйдёт. И те... это... Партнёр, может, не надо его доводить, а?

Взгляд со стороны

— Уважаемый не знаю-как-вас-там, — тон моряка был презрительно-насмешливым, — вы понимаете, что говорите?

— Лучше, чем вы, уважаемый капитан Императорского Флота, капитан корвета 'Стремительный' Варгус Парегис, — штатский упорно не желал проявлять какие-либо эмоции. — Проведение запрещённого ритуала — это самое меньшее, в чём можно обвинить вашего начальника.

— Какого ещё ритуала?! — офицер начинал медленно закипать.

— Того самого, после которого вы доставили меня на этот остров... дайте вспомнить... сто... м-м-м... четыре дня назад. В Прибрежный.

— Не знаю, кто вы есть, уважаемый, — моряк несколько сбавил тон, хотя и не сильно, — но в указанное вами время мой корабль находился на внеплановом патрулировании. О чём имеется соответствующая запись в корабельном журнале.

Несколько секунд Казус с интересом рассматривал Парегиса, а потом вдруг расхохотался. Не переставая смеяться он крикнул:

— Гуль, зайди, пожалуйста! — а когда в кабинет вошёл орк-сержант, объяснил причину своего веселья: — Представляешь, эти недоумки не записали в журнал заход в Прибрежный!

Комендант и Старый понимающе хмыкнули, а капитан 'Стремительного' с недоумением уставился на продолжающего смеяться Людоеда. Наконец тот успокоился, отдышался и заявил, обращаясь сразу к Гулю и Арадиусу:

— Я ошибся, уважаемые. Это не постоянный состав. Это, так сказать, привлекаемые силы. И средства.

Первый

Да, влип морячок. Подделка корабельного журнала — я даже не знаю, с чем на флоте попадаться ещё опаснее. Разве что с выбрасыванием за борт своих матросов после собственноручного их расчленения. Если нет высоких покровителей, способных замять такой скандал... А у парня их, похоже, не было. Потому что когда ему объяснили, что свидетельства коменданта Прибрежного, имперского чиновника и ещё как минимум десятка-другого жителей и легионеров с лёгкостью перевесят любую запись, лицо у Парегиса стало, как у несвежего трупа.

Блин, чем больше узнаю о Зурге, тем сильнее хочется, чтобы жил он долго и очень несчастливо.

Взгляд со стороны

— Капитан, — Казус наконец-то слез с подоконника, подошёл к столу коменданта и присел на край, — скажите, а почему вас так заботит благополучие младшего легата ар-Хареза?

Блондин хмуро посмотрел на Людоеда и с трудом выдавил из пересохшего горла:

— У меня приказ быть у него в подчинении.

— То есть его письменное разрешение перевезти раненых на материк вас вполне устроит?

— Вполне.

— Тогда, пожалуйста, подождите немного. Сейчас оно у вас будет.

Второй

Старая скотина встретила нас кривой ухмылкой и презрительным взглядом. Выслушала, что от неё требуется, и без вопросов написала распоряжение. А когда мы выходили из камеры, выплюнула в спину:

— Пытаешься казаться добреньким, Людоед?

Почему казаться? Мы и есть добренькие. А точнее — добрые. На самом деле. Просто мы добрые к тем, кто этого заслуживает, а не ко всем подряд. Но объяснять это таким как Зург — впустую тратить время. Поэтому мы просто прикрыли за собой дверь и кивнули тюремщику, чтобы запирал.

Двое

— Сергей, скажи, почему такие бывают?

— А разве мы не такие же?

— Нет!

— Ту деревеньку возле Прибрежного помнишь? Помнишь, как мы её чуть не сожгли?

— И что? Они же наших чуть не...

— Партнё-ор!.. Вспомни Новый Лагерь. Там ведь точно так же относятся к охотникам за древностями. Даже хуже — их сразу убивают.

— Ну-у-у... Это... Но ведь в других случаях мы не такие?

— Поясни.

— Со своими так не поступаем.

— А почему ты решил, что был для Зурга своим?

— А кем?

— Например, инструментом. Он подобрал когда-то бездомного человеческого детёныша и сделал из него полезный инструмент.

— Угу. И сломал. И капитана этого, как ты говоришь, подставил.

— Мы тоже ломаем и подставляем чужих.

— А когда мы ломали и подставляли тех, кто нам помогал?

— Хм-м-м...

— Нет, Сергей. Мы такого не делали. И не будем делать. Поэтому мы не такие же.

Первый

Через час корвет отвалил. Мы помахали вслед платочком, всплакнули и... Вру, конечно. Про 'помахали' и 'всплакнули'. Просто постояли на стенке* и посмотрели, как парусник отходит. Всё же хороший там экипаж — работают чётко, быстро, без суеты. Натаскал их блондинчик. Вахтенные, правда, хамят, но тут уж нам зеркало в помощь. Сами иной раз себя не лучше ведём.

Корабельный маг, которому предстояло разрываться между уходом за ранеными и прямыми обязанностями, вышел на палубу, о чём-то переговорил с капитаном, примерно с минуту задумчиво смотрел на нас и ушёл в трюм. То ли хотел о чём-то спросить, но не решился, то ли мечтал подробно объяснить, что он думает о нам подобных. Ничего. Если вернётся, успеем поговорить.

* Жаргонное название причала.

Строго говоря, обратно на остров этот корвет могут и не отпустить. Даже если заварушка на материке ещё не началась, в воздухе наверняка витает что-то этакое, специфическое. Что заставляет ветеранов да и просто опытных бойцов лишний раз проверять оружие и снаряжение. На всякий случай.

Под такие размышления мы добрели до транспорта и чуть не выругались вслух — за всей этой суетой ухитрились забыть про Крюка и его инвалидную команду. А ведь они нам нужны. Очень нужны. Потому что профессиональных вояк на острове не так уж и много, а учитывая его размеры — катастрофически мало. А тут — два десятка готовых сержантов, а то и лейтенантов. В общем, опять надо бежать в форт.

Второй

За день мы успели довольно многое: во-первых, нашли Крюка и намекнули ему, что следующий транспорт на остров может и не прийти, поэтому если он сам или кто из его людей, заслуживающих доверия, пожелает остаться... Сержант поскрёб шлём заменителем руки и пожаловался, что уходить они должны уже завтра, а для обдумывания и увольнения со службы надо не меньше нескольких дней. Мы отправили его к коменданту — узнавать, можно ли задержать отход, и посоветовали сослаться на нас.

Во-вторых, проверили, как дела у Бегуна. Зеленошкурый, оказывается, уже ходит без повязки и страшно доволен, что что-то видит. Правда, продолжает тренироваться вслепую. Специально для пещер. Партнёр проворчал что-то про шрамы на какой-то роговице, но мысленно. Я понял только то, что ослепнет капрал или нет, очень сильно зависит от удачи. Ну, если так, то пусть удача на него посмотрит.

В-третьих, нашу зверюшку уже погрузили, и старик-алхимик сдал под роспись аж целых девять пузырьков со слизью. И ещё четыре утаил. Н-да. При этом коменданту сказал только про три. Он и нам так сказал сначала, да только разговаривали мы с ним с запущенным заклинанием правды. Так что гоблина ему дохлого, а не лишний пузырёк. Поделили по-честному — один старому хитрецу, один форту и два нам. А что? Это ведь мы тварь добыли и придумали, кому за ней ухаживать? Значит, нам две награды полагается. Партнёр предложил один пузырёк продать, а второй подарить мастеру Галаену. Я подумал и согласился — полезный он человек, то есть тёмный, да и просто нам нравится. А с его постоянными затруднениями попросить плату за лечение...

Всё время, пока мы носились по форту, поблизости крутился гарнизонный жрец. При этом стараясь попасться нам на глаза. Ну, мне так показалось. Но ни времени, ни желания говорить с ним сегодня просто не было. Поэтому в очередной раз мы слегка кивнули и одними губами показали: 'Завтра'. Хитро... э-э-э... попый тоже едва заметно кивнул и наконец-то куда-то делся. А мы побежали дальше.

Первый

Девочки на нас не обиделись. Ир уже успел рассказать сестре, что с самого прибытия мы все в делах, да и сами они прекрасно знают, что любая свободная минута в нашем расписании однозначно будет предназначена им. Поэтому никаких хмурых взглядов и тем более ругани. Нас встретили восторженным визгом и поцелуями!.. М-м-м... Ещё бы удалось усадить Лин на колени... Увы, не получилось. Более того, в результате этой попытки мы оказались на разных диванчиках. Тёмненькая со светленькой тут же этим воспользовались и теперь хитро косятся на хозяйку, выглядывая у нас из-под мышек. Пытаются заставить ревновать. Наивные. Линера для вида хмурится, но у самой в глазах смешинки. Присутствующий при этом Орнаен откровенно ржёт, а наш охранник — один из бойцов Канока — старательно изучает какой-то веник в вазе. Ага. А у самого плечи подрагивают. Ну-ну, вот разберусь с планами, и будет вам усиленная тренировка по рецепту Старого Гуля с добавлением моих извращённых мыслей. А пока можно спокойно посидеть минут десять...

Второй

Мастер Галаен отказывался долго. Даже очень долго. Вот только мы схитрили: сначала спросили его, используется ли эта гадость в целительстве. Оказалось, что очень даже. Только не всегда, а когда достать смогут. Угу. А потом он сам пожаловался на несколько сложных случаев, которые... Вот-вот, именно. Нечем лечить. И тут мы со своим подарком. Полчаса уговаривали! Ну, может, и меньше, но устали до ужаса. В конце концов пригрозили, что если он не возьмёт этот пузырёк, мы больше этих тварей ловить не будем. Взял. А я подумал, что мы почему-то часто всех пугаем. Линеру пугали, чтобы не всё своим рассказывала. Целителя сейчас пугали, ещё кого-то. И не каких-то там врагов, а вполне хороших людей. Как-то оно неправильно получается. Надо учиться нормально договариваться.

Глава 7.

Всюду деньги, деньги, деньги...

Цыганская песня

Первый

Сорок золотых за флакон миллилитров в... э-э-э... двести примерно?! Интересно, что из этой слизи делают? Средство для вечной жизни, что ли? И при этом за живую тварь нам заплатили всего два! На хрен! В следующий раз пусть сами ловят. Или выкладывают хотя бы десяток жёлтеньких. Потому что... Блин! Какой, на фиг, следующий раз?! Империя-то — тю-тю скоро!.. Так. Стоп. Чего это меня понесло, а? Неужели жаба задавила? Точно. Она самая. Из-за ностальгии, блин. Государство меня поимело. А я-то думал! Наивный.

Зато с осколками хорошо получилось. Узнав, кто нас направил, ювелир (кстати, тоже представился как мастер. Это у них что, степень такая? Партнёр, не знаешь?.. Ага. А ещё какие есть?.. Подмастерье и ученик? А ученик может самостоятельно работать?.. Н-да, строго у них) сначала посмотрел товар, потом честно предупредил, что при такой массовой покупке полагается скидка (в смысле, мы ему предоставляем), и предложил либо три золотых с месячной отсрочкой, либо два сейчас. Мы подумали и согласились на сейчас. Кто его знает, где через месяц будем. А кроме того, мастер был явно доволен таким нашим решением. Ну и хорошо. Мы под это дело как-нибудь стрясём с него что полезное. Когда придумаем, что нам надо.

Взгляд со стороны

— Может быть, пройдём в часовню, уважаемый Казус? — гарнизонный жрец форта Северный, встретивший Людоеда у тренировочной площадки, взмахнул левой рукой, указывая направление.

— Как скажете, почтенный Кастониус, но если вы желаете поговорить без лишних ушей... — молодой человек сделал паузу и, дождавшись кивка собеседника, продолжил: — Идти в часовню следует в последнюю очередь.

Пухленький коротышка задумчиво почесал лысину. Врождённая подозрительность требовала прислушаться к совету этого странного охотника, жизненный опыт же протестовал. Храм не был беззубой организацией и мстил даже за попытку влезть в его дела. А тут... Так и не приняв никакого решения, жрец спросил:

— Что заставляет вас так говорить, уважаемый Казус?

— Вы ведь знаете, что несколько дней назад я вернулся из Прибрежного, — это был не вопрос, но Кастониус всё равно кивнул, подтверждая. — И догадываетесь, что меня там пытались обвинить в ереси.

— И как же вам удалось... э-э-э...

— Выкрутиться? — Людоед усмехнулся. — Клятва на алтаре, почтенный Кастониус. Точнее, две клятвы. Одна — что документ Храма, позволяющий выступать от его имени, принадлежит мне на законном основании, вторая — что обвинения в ереси беспочвенны.

Жрец поморщился. Ни он, ни многие другие священники давно уже не верили в действенность таких клятв. Но одно дело не верить самому, совсем другое — поддерживать веру в народе. И в ход шли хитрые ловушки, обеспечивающие предполагаемым клятвопреступникам различные неприятности.