Фитарели

— Ты мог бы объяснить мне.

— Ты бы поверила? Отпустила?

Подумав, Сафира была вынуждена честно признаться себе, что нет. Не отпустила бы, потому что остаться здесь без Лунара... без его знаний и... да, без его присутствия, которое хоть как-то разбавляет необходимость выдерживать Кадима, отвлекает на себя удары... Это было бы слишком тяжело.

— Сложно поверить врагу, — только и сказала она.

— Я тебе не враг. Никому из вас.

— Тогда для чего ты появился у нас?

— Ты же понимаешь, что не просто так появился. У меня была своя цель.

— О которой ты не можешь сказать?

— Не могу.

— А вместо этого три года пробыл в рабстве у Кадима, а потом попал ко мне. И что-то подсказывает, что у Кадима ты не сразу стал сонатым.

— Далеко не сразу, — согласился Лунар.

Сафира поёжилась. Лиары редко когда применяют к пленникам крайние меры, обычно стараются максимально сохранить воинов. Ведь взять новых негде, а дети пока ещё вырастут... А воины гибнут часто...

Мараги тоже ценят воинов, но при этом их методы всегда были куда менее... гуманны. А прекрасная быстрая регенерация врагов позволяет проводить их через личный ад не раз и не два.

— И ты хочешь убедить меня, что никому из нас не враг, что не бросил бы нас, появись такая возможность?

— Сафира, я не хочу тебя ни в чём убеждать.

— Почему? — нахмурилась она. — Ты сейчас в моей власти, вообще-то. Если ты забыл.

— Забудешь тут. Думаешь, я не знаю, как обращаются с теми, чьей фитарелью владеют? Еще у марагов насмотрелся, да и вам в фантазии не откажешь.

Предводительница прикрыла глаза, вспомнив Кадима и невольницу. Которая, по сути, ничем не заслужила свою участь — кроме того, что тоже некогда являлась воином марагов и была поймана лиарами. Потом снова заставила себя твёрдо посмотреть на Лунара:

— Тогда в твоих же интересах, чтобы я тебе поверила.

— А ты в состоянии кому-нибудь поверить? — поинтересовался он, взглянув ей в глаза. Не выдержав, Сафира отвела взгляд. Пожалуй, он прав. Не в состоянии.

— Я нужен тебе, — добавил Лунар. — Потому что знаю об этом мире хоть немного больше тебя. Значит, ты меня не убьёшь и не отпустишь. А что при этом будешь приказывать... За эти три года я много насмотрелся, уже ничему не удивлюсь.

— Ты слишком спокоен для человека, который себе не принадлежит и полностью зависим! Который насмотрелся "слишком много" и представляет себе, что с ним могут сделать благодаря фитарели!

Лунар пожал плечами:

— Тебе было бы приятнее, если бы я бесился, как Кадим? Бился в истерике? Пытался торговаться? Выпрашивал у тебя что-нибудь? Извини, не тот характер.

Сафира ощутила, что улыбается. Нет, ей не было бы приятно. Скорее наоборот. Лунар бросил взгляд на её улыбку, но промолчал.

Холодало, предводительница растёрла плечи, ноги, поймав себя на мысли, что ощущать спиной упругую, тёплую грудь Лунара приятнее, чем это твёрдое, вдавившееся в позвоночник дерево. Мысль оказалась... странной и непривычной.

Лунар не двигался, хотя, наверное, тоже замёрз. Выглядел слегка отстранённым — просто отвечал на вопросы. Не потому, что хотел ей что-то рассказывать или доказывать, а потому, что она приказала. Сафира могла только догадываться, о чём он сейчас думает, что чувствует. На несколько мгновений ею овладело искушение узнать, но она остановила себя, возвращаясь к вопросам, которые представлялись слишком важными, чтобы не получить ответов.

— Почему Кадим приказал выбрить тебя налысо?

— Выбриться, — усмехнулся Лунар. Усмешка вышла почти пугающей. — Самому, своими руками лишить себя всей силы. Приятные ощущения.

— Почему?

— Очевидно, его не устраивало то, что я ею наделён.

— Чем именно не устраивало? Отвечай! — она бросила взгляд на Кадима, но спрашивать у него хоть что-нибудь категорически не хотелось. Тем более то, что может рассказать Лунар.

— Понял, что с волосами я хоть и с трудом, но противостою даже приказам через фитарель.

В глазах Сафиры загорелось безмерное удивление. Да кто же он? Как такое возможно? Почему, в конце концов, он по-прежнему так спокоен, почему до сих по не возненавидел Кадима вместе с прочими марагами, и лиаров во главе с ней заодно?

— Но если ты мог противостоять...

— Марагов было слишком много, — снова усмехнулся Лунар.

Сидеть становилось почти невыносимо холодно, шкура осталась где-то на гнаране, голод всё больше давал о себе знать, влага сырой земли пробирала до костей, а невысохшая одежда не грела. Солнце садилось, нужно было решать с ночлегом. Сафира подумала, что всё остальное можно выяснить позже.

— Хорошо, тогда главный вопрос. Какая у тебя сила?

Лунар какое-то время смотрел на неё, после пожал плечами:

— Любая.

— Как это?

— Ты же не думаешь, что в место, куда последние несколько веков, после вашей войны с... после появления Зеркального Хранилища никто не мог переместиться, отправили бы кого попало?

Глава 7

Сафира ощутила, что окончательно продрогла, закатные сумерки опутывали побережье, существенно похолодало.

— Нужно позаботиться о ночлеге, — произнесла она, поднимаясь и разрабатывая затекшую спину. Лунар с Кадимом тоже поднялись.

— Город может быть закрыт, — произнёс Лунар.

— Почему?

— Стена, — пояснил он. — Города часто закрывают на ночь. Нас могут не пустить. Не знаю местных законов.

— И что делать?

Он пожал плечами:

— Сложно сказать. Смотря в какое время закрывают. Смотря по каким причинам. Иногда могут пустить, за деньги.

Сафира машинально взялась за волосы.

— Цепочка? — предводительница вспомнила, что цепочку предстоит ещё найти где-то в траве.

— Всю цепочку сразу лучше не отдавать, — терпеливо пояснил Лунар. — Я бы тебе посоветовал разменивать по звеньям. Они у тебя крупные и хорошо сделаны. Конечно, за всю целиком можно больше выручить, но мы не знаем, что ещё вдруг понадобится.

Предводительница посмотрела на него, пытаясь скрыть панику. Всё было так неожиданно и непонятно, она просто не представляла, что делать.

— Ты возьмёшь это на себя?

— Хорошо, — отозвался Лунар. — Но за несколько звеньев нас в город не пропустят.

— И что тогда?

— Давай сначала посмотрим, закрыт ли он.

Сафира кивнула, взглянула на Кадима, решая, как с ним быть.

— Пойдёшь с нами, — сообщила наконец, направляясь к гнаранам. — Подождёшь неподалёку, если не пустят, лучше переночевать втроём.

— Тебя хватит на обоих? — ухмыльнулся Кадим. Сафира машинально дёрнулась к и-плети, но остановила себя, лишь ругнувшись сквозь сжатые зубы. Снова повернулась к Лунару:

— Нужно найти цепочку, она слетела, когда появилась... эта штука.

Лунар кивнул. Сафирины волосы вовсю горели, благодаря чему блеск цепочки заметили достаточно быстро. Предводительница нервничала.

— Объясни, что означает "фантомный мир"? Деревья, трава, море, животные... Они же настоящие? — продолжила она спрашивать, когда маленький отряд направился к селению.

— Сложный вопрос. Пожалуй, почти настоящие. Этот мир является своего рода слепком. Те, кто создавали его, вложили всё, что смогли.

— Создавали?

— Этого так сразу не пояснишь.

— Ты говорил, что не был тут? Откуда же много знаешь?

— Знания можно получать разными способами, — усмехнулся Лунар. — Из книг, к примеру.

Сафира слегка смутилась. Для неё, выбравшей путь воина, сидеть над книгами было очень тяжело, особенно над старинными. Она снова покосилась на Лунара, с трудом представляя его в зале библиотеки. Как ни странно, мысли о том, что он не мараг, поднимали настроение. Не только потому, что это было правильно, ведь он слишком отличался от марагов, а значит, догадки оказались верными. Но и потому, что между ними теперь не висела завеса ненависти, столько поколений поддерживаемая обоими народами. Во всяком случае, ей хотелось так думать. А вот обращаться мыслями к тому, как с ним обошлись в темницах лиаров — очень не хотелось...

— Если бы ты сразу сказал, что не мараг, тебя, возможно, не стали бы брать в плен, — произнесла она в ответ на свои раздумья. Лунар взглянул с некоторым удивлением внезапному повороту беседы.

— Если бы фитарель была при мне — сказал бы, — откликнулся он. Сафира кивнула. Конечно, фитарель.

Огромные железные ворота оказались закрыты. Сверху в надвратной башне горело окошко, чуть в стороне от дороги стояли несколько фургонов, не успевших попасть вовнутрь до закрытия. Совсем стемнело.

Оставив Кадима с гнаранами подальше в лесу, Лунар с Сафирой направились к воротам.

— Не снимай шлема, — предупредил воин.

— Почему? — нахмурилась предводительница, машинально прикоснувшись к шраму.

— Твои волосы в темноте, знаешь ли, жутковатое зрелище для непривычных людей. Спрячь косу под куртку.

— Они что, никогда трехцветных не видели?

— Подозреваю, что и двухцветные для них — огромная редкость.

— Как всё странно... — пробормотала Сафира, тем не менее послушно убирая косу. Подойдя, Лунар постучал специальным тяжелым кольцом. С той стороны ворот раздалось радостное:

— Закрыто!

— Мы здесь впервые, — громко проговорил Лунар, и Сафира снова ощутила, насколько у него необычный, приятный голос. И ещё слова. Она понимала слова, вместе с тем осознавая, что они отличаются от родного языка.

— Правила для всех одинаковы! — запальчиво ответил мужчина, видимо, привычный к послезакатным перебранкам с опоздавшими и определённо получавший от этого удовольствие.

— Есть ли какая-нибудь возможность войти? — поинтересовался Лунар.

— Рассвет! — отозвались из-за ворот.

— Пожалуй, разворачивать солнце для того, чтобы переночевать внутри — перебор, — откликнулся Лунар. Взгляд его был спокоен, по губам скользнула лёгкая улыбка. Сафира сбросила с себя наваждение — после всего случившегося она готова была поверить, что он и на это способен. Но воин определённо пошутил. Что само по себе оказалось почти такой же неожиданностью.

— Передумаешь — возвращайся, шутник, — хохотнуло в ответ.

— Бесполезно, — произнёс Лунар тихо, уже обращаясь к Сафире на привычном языке.

— О чём шепчетесь? — подозрительно прозвучало из-за дверей, послышался лязг и даже отворилось небольшое окошечко. Похоже, спутники заинтересовали стражу.

— Решаем, где ночь скоротать, — отозвался Лунар. Стражник оглядел его высокую фигуру с промелькнувшим уважением, скользнул равнодушным взглядом по девушке и ответил:

— Сегодня никого пускать не велено, в небе были замечены какие-то подозрительные твари. Если что, там, — стражник махнул рукой, можно было только догадываться в какую сторону, — имеется ночлежка, попытайте удачи.

— Спасибо, — отозвался Лунар, отходя.

— Почему я их понимаю? — поинтересовалась Сафира, следуя за ним. — Он же говорил на каком-то другом языке...

— А ты понимала? — с любопытством взглянул на неё Лунар.

— Фраза про разворот солнца мне не предназначалась? — саркастически хмыкнула предводительница. Лунар не ответил, и по его лицу нельзя было определить, о чём думает.

— Волосы? — наконец, предположил он. — Вряд ли у тебя имелась возможность проверить способность к языкам.

— Язык заклинаний я не понимаю.

— Это особый язык. К тому же, со стереотипами, внушёнными с детства, всё иначе.

— Что это означает? — пробормотала она.

— Ты же не всегда была трёхцветной, значит, силы оставались глубоко скрыты или вовсе пришли с возрастом. И если с детства знала, что этот язык не понимаешь, просто заучивала заклинания — мозг так сразу не перестроится.

Предводительница вспомнила явление Предвестников, вздрогнула, но предпочла промолчать. Призвала мысленно Кадима.

"Ночлежка" была заметна издалека. Небольшой каменный дом с трубой посередине крыши, из которой валил густой дым, ярко пылающие окна и смех. Грубый, мужской, от которого Сафире стало совсем неуютно.

— Это здесь, — уверенно произнёс Лунар.

Предводительница с воином остановились в тени деревьев. Вскоре появился мараг, ведя в поводу обоих гнаранов.

— Ну что, не понравились? — поинтересовался он, окинув взглядом обоих.

— Их летающие твари напугали, — отозвалась Сафира. — Вероятно, Кадим, это они о тебе.

— А не о тебе?

— Думаю, нужно заглянуть вовнутрь. Хотя бы погреться, — произнёс Лунар. — Выяснить, есть ли место. Возможно, обменять еды.

— На что обменять? — хмуро поинтересовался Кадим.

— Там видно будет.

— Мне не снимать шлем? — уточнила Сафира. Лунар смотрел на неё несколько мгновений, после слегка повёл плечами:

— Ты же не будешь постоянно в нём ходить. Смотри по обстановке. Если останемся — придётся снять. Что касается цепочки... лучше бы её чем-то заменить. Некоторые люди на золото... слишком жадные.

— Чем заменить?

— Кожаным шнурком, к примеру.

— А где я его возьму?

— Что-нибудь придумаем.

— Что с гнаранами?

— Привяжу чуть дальше в лесу. Когда определимся с ночлегом, тогда решим, как с ними быть.

В лесу стало совершенно темно, однако Сафира по-прежнему нервничала, не удерживая остатки собственной энергии, и та скользила по волосам. Девушка вытащила косу, сняла шлем, чтобы осветить дорогу и выбрать место, где можно оставить животных. Рубиновые отблески озаряли деревья и траву.

— Кадим... — начала было она, Лунар бросил на неё взгляд, но промолчал. Кадим мрачно хмыкнул. Сафира вдруг увидела его почти синие губы и едва разгибающиеся пальцы. — Ладно уж, идём с нами. А то перемёрзший воин окажется ни на что не способным.

— Да ты... — рука Кадима сама собой поднялась, чтобы ударить голову. Из-за шлема удар прозвучал гулко.

— Заткнись, — оборвала она. — Когда хочешь сказать мне гадость — просто бей себя по голове. Молча. Что именно хочешь сказать — никому не интересно, можешь не озвучивать. Ясно?

Кадим промолчал, Сафира сердито на него взглянула:

— Отвечай "Да, госпожа"!

— Да, госпожа, — выплюнул Кадим.

Не слушая препирательств, Лунар обвязал упряжи гнаранов вокруг деревьев, после чего направился к огням ночлежки. Сафира поспешила за ним.

— Лошади, — проговорил Лунар, указав на животных, чем-то похожих на гнаранов — только бескрылых, с хвостами и гривами, стреноженных недалеко от постройки вокруг огромного корыта с овсом.

— Наших бы тоже не мешало покормить, — добавил он. Сафира кивнула.

Запах готовящегося мяса ударил в ноздри, напоминая о проведённом впроголодь дне. Однако раскатистый громкий смех не вызывал желания приближаться. Сафира инстинктивно предоставила Лунару право отворить дверь первым, ей хотелось спрятаться за его спиной и стать совершенно невидимой для этих чужих мужчин.

Когда дверь отворилась, в ночлежке наступила тишина. Десяток любопытных взглядов окинул вошедшую троицу. Путникам же предстала большая комната, в центре которой находился странный очаг, где и готовилась на костре, в огромном чане, не то похлёбка, не то каша. Внутри было жарко, окна перекрыты чем-то мутно-прозрачным, пропускавшим свет, но не свежий воздух. Старые, грязные, местами изодранные соломенные тюфяки по всему полу служили, видимо, местами для спанья.