Зеркала. Часть 2: Подмастерье и Лесное братство

— Это точно! — вздохнул Аф. — Шторм дежурит первым, вы вторым, а я последним.

Он всегда оставлял себе дежурство в самые тяжелые предутренние часы.

Шторм плеснул из котелка на огонь и, бурча, принялся нарезать кабанятину.

Инвари оглаживал лошадей, поглядывая в сторону болот.

Но вой больше не повторялся.

* * *

Безрадостный пейзаж, полный грязи, расстилался вокруг. Предательские островки, так и норовящие уйти из-под ног, заросли камышом, рогозом и острой, как бритва, осокой, достигавшей здесь чудовищных размеров. Посреди черной воды неожиданно расцветали прозрачные лужицы, в которых отражалось низкое небо. Болото гудело, шептало и шевелилось. Пузыри газа поднимались со дна, заливаясь жидкой грязью и гнилостным запахом.

Лошадей вели в поводу. Аф шел впереди, угадывая путь одному ему известным способом — ни меток, ни каких-либо особых примет не было — однообразная картина, одинаковые островки. Шторм сменил дубину на арбалет и шел позади всех, недовольно оглядываясь. От Топей веяло необъяснимой жутью. Нет, не казалось путникам, что вдруг вылезет огромное чудовище с пастью, полной острых и вонючих клыков, или разверзнется бездна, чтобы поглотить их без остатка, или случится еще что-нибудь, столь же ужасное. Топи страшили именно своей пустотой, мертвенностью и кладбищенской тишью.

— Кажется, что здесь даже утопленников нет! — выразил Шторм общее настроение.

Это были единственные слова, произнесенные за половину дня пути.

Когда солнце поднялось высоко, тошнотворный запах стал невыносимым. Аф раздал полосы ткани, пропитанные пахучей смолой какого-то дерева, и велел повязать их на лица, наподобие масок. Головы лошадям закутали той же тканью.

Так и шли до вечера. Шторм, остановившийся подтянуть сползающий сапог, оступился, и чуть было не ушел в топь. Спасло его то, что он не выпустил поводья Савраса. Конь, почуяв беду, стал как вкопанный и не двигался с места. Ругаясь, на чем свет стоит, Шторм подтянулся на поводьях, чтобы вновь очутиться на узенькой, невидимой под грязью, тропке.

— Не пугайте нас так больше, Шторм! — мягко попросил флавин, когда поток ругательств у здоровяка иссяк.

Шторм только сердито дернул плечом и благодарно похлопал жеребца по шее.

Наступление ночи прошло незамеченным — серое небо стало лишь чуточку темнее. И только когда луна раздвинула облака, отряд остановился и Аф указал на темнеющие вдали холмы.

— Дальше начинаются торфяники. Но вам лучше не проявлять самостоятельность и по-прежнему следовать точно за мной — там еще достаточно ловушек, чтобы затянуть вас вместе с лошадью в мгновение ока.

— Когда будет привал? — поинтересовался Шторм, не перестававший всю дорогу обирать с себя комья засыхающей грязи.

— Скоро. Начнутся рощицы, в одной из них и переночуем, а завтра уже будем в деревне.

Вопреки гнетущей тишине ночь прошла спокойно. К царившему здесь безмолвию путники уже успели привыкнуть, но к полудню следующего дня первый робкий пересвист птиц его нарушил. Стали попадаться вспаханные клочки земли. На засеянных полях жухли забытые, измочаленные дождями колосья, склонив верхушки в грязь.

— Разве в это время урожай не должен быть собран? — спросил Инвари, глядя на флавина.

Тот пожал плечами:

— Не узнаю ильрийцев!

Они поднялись на холм позади одного из полей. Флавин приказал спешиться и указал вниз.

— Вон там, правее, одна из деревень.

— Не вижу движения! — Шторм профессионально окинул взглядом окрестности.

Какое-то время они смотрели на притаившиеся в рощице дома. Это были бедные, небеленые хижины. Навес над алтарем Богу-покровителю, да, должно быть, местная таверна, только и были крыты яркой черепицей.

Аф, поводя острыми ушами, прислушивался. Но если в окружавших их кустарниках хоть изредка звучал птичий переклич, то снизу не доносилось ни звука.

Мощные мышцы Шторма напряглись. Он удобнее перехватил арбалет и словно бы принюхивался — машина смерти приготовилась к бою.

Инвари же наблюдал за Вороном. Жеребец закладывал уши, нервно рыл землю копытом.

— Ветер меняется, — задумчиво проговорил он. — И дует в нашу сторону. А снизу пахнет чем-то очень неприятным.

— Так пахнет смерть, монах! — прогудел Шторм. — Она нашла их несколько дней назад...

И вскочив на коня, он погнал его вниз — в деревню.

Инвари вопросительно взглянул на Афа.

— Он прав, — сказал тот. — Мертвых можно не бояться.

— Но не следует оставлять его одного!

Они нагнали его в начале главной улицы и остановились, как вкопанные.

Ветер здесь обезумел. Он рвал воздух короткими порывами, разнося тошнотворный запах.

Они спешились, пошли по домам, и нашли их пустыми. Кое-где царил легкий беспорядок, словно хозяева только что покинули жилища.

В таверне — квадратной, срубленной из мощных бревен избе, на полу темнели потеки вина, в которых четко отпечатались следы подкованных сапог.

— Где-то я уже видел такие следы! — пробормотал Шторм.

— Это они, Черные, — ответил Инвари. — Они были здесь.

Аф оглядывался.

— Нигде не видно крови. Но судя по запаху, люди мертвы.

Он повел носом и, выйдя на улицу, двинулся в сторону от деревни — к оврагу, чернеющему слева. Лошади, все это время следовавшие за ними, на пол пути неожиданно стали. Саврас поднимался на задние ноги и бил воздух тяжеленными копытами, коротко всхрапывая. Чайни отошла за спину Ворона, а тот прижал уши и оскалился как пес.

— Оставим их здесь, — предложил Инвари, и они двинулись дальше.

На краю оврага запах стал невыносим. Они уже догадывались, что увидят, но взглянуть первым не отваживался никто.

Инвари сделал шаг вперед. Предусмотрительный Аф сунул ему в руку кусок ткани, которой они закрывали лица на болоте. Обмотав голову, Инвари спрыгнул вниз — прямо на груду начавших разлагаться тел...

Вода уже просочилась сюда. Из нее торчали руки, ноги, головы. Глаза были выедены.

Тщетно стараясь не наступать на мертвых, он перешел овраг и остановился около взметнувшейся из грязи руки — старческой, ссохшейся, неправдоподобно белой в этой грязи. С трудом повернул запястьем к свету, прощупал вены. Брови его сошлись на переносице, затем удивленно поднялись.

— Спускайтесь! — крикнул он. — Их нужно вытащить отсюда.

Быстро подошел флавин. Шторм замешкался, ища куда ступить.

Втроем они вытащили их наверх и разложили на краю оврага. Перемазанных грязью тел было тридцать. На изъеденных лицах ничего нельзя было прочесть.

— Аф, найдите им достойное место для погребения! Шторм, отведи коней к таверне, — бросил Инвари, опускаясь на колени перед крайним трупом.

Вам нужна помощь? — спросил Аф.

Только нож, если можно.

Аф протянул Инвари свой охотничий нож и с любопытством принялся наблюдать, как Инвари разрезает одежду на трупе. Когда Инвари стащил остатки тряпья, обнажив неестественно белую кожу со следами гниения, Шторм фыркнул и, отвернувшись, пошел прочь. Аф последовал за ним.

Инвари подождал, пока они отойдут подальше, и начал осмотр.

* * *

Через пару часов, перемазанный грязью с ног до головы, подмастерье вернулся к таверне — сквозь плотно задернутые шторы не пробивался ни один луч света, ни один запах не тревожил воздух.

Инвари постучал.

— Кто? — лаконично поинтересовался Шторм, и Инвари физически ощутил, что арбалетный болт направлен как раз туда, где у человека среднего роста находится сердце.

— Я! — так же лаконично ответил он, и дверь распахнулась.

Он шагнул внутрь.

Остатками мебели были глухо забаррикадированы окна, на полу раскидан толстый слой соломы. Лошади, едва не достающие холками до потолочных балок, в дальнем углу залы хрустели овсом из подвешенных к мордам торб. Было жарко и вкусно пахло. К удивлению Инвари в камине вовсю гудело пламя, а на вертеле сочился соком бараний бок.

Непривычно сияющий чистотой Шторм кивнул на дверь позади стойки.

— Иди, вымойся, монах, а то от тебя мертвечиной несет! Я втащил туда пустую бочку из-под вина. А воды там достаточно.

Когда Инвари вернулся, на одном из оставшихся столов уже был накрыт ранний обед.

— Мы пошарили по дворам, — пояснил Шторм, — нашли ту живность, что еще не разбежалась. Так что, сегодня у нас и бульон и жаркое!

Инвари взглянул на огонь.

— Неразумно разжигать очаг! Искры из дымохода и дым могут быть видны издалека...

— Аф эту проблему решил, — подмигнул Шторм и понизил голос. — Он говорил с огнем, и тот его послушал! Ты ведь ничего не заметил, когда подходил к дому, а?

Инвари устало кивнул.

Из погреба за стойкой вынырнул Аф с запыленной бутылкой вина.

— Вот, смотрите-ка! Это очень неплохое старое вино. Была всего одна бутылка. Должно быть, денег не нее ни у кого не нашлось.

Вначале ели сосредоточенно, в полном молчании. Поглядывая на Шторма, Инвари засомневался, хватит ли еды? Однако мяса, птицы и овощей оказалось достаточно.

Они с флавином уже давно отвалились от стола и распустили пояса, подливая друг другу вина, а весело блестевший глазами Шторм вгрызался в очередной кусок мяса.

— Это на десерт! — пояснил он, поймав взгляд Инвари. — А ты, монах, чем глазеть на аппетит здорового человека, лучше расскажи, что ты делал с мертвяками?

— А вы, Шторм, чем говорить гадости, лучше кушайте дальше, — мягко пожурил Аф.

— Я ничего такого не имел в виду, — обиделся Шторм, — почему вы все время от меня гадостей ждете? Я что, какой-то испорченный?

— Я пытался понять, отчего они умерли? — как ни в чем не бывало, сказал Инвари. — Аф, вы нашли место для погребения?

Тот кивнул.

— После обеда их надо похоронить.

— Опять в грязи копаться! — вздохнул Шторм, но, заметив пристальный взгляд флавина, торопливо закивал. — Конечно, конечно, мы поможем...

— Шестеро — дряхлые старики, — продолжил подмастерье, — один — парализованный, еще один был в жестокой горячке, когда умер, трое болели болотной лихорадкой. Двадцать человек — просто пожилые люди. Физически здоровы, насколько могут быть здоровы люди в их возрасте. Среди них нет ни одного моложе пятидесяти. Первые одиннадцать убиты — зарезаны, заколоты или задушены. Лица и глаза выедены, а не выклеваны. Шторм, я не порчу тебе аппетит?

— Неа, — легко откликнулся тот, — мне случалось трапезничать на поле боя, среди кишок.

— Но не это самое странное! — продолжал он дальше. — Оставшиеся девятнадцать человек умерли по одной и той же причине.

Шторм, наконец, перестал жевать и подался вперед.

— Ну!?

— В их телах не осталось ни капли крови! — заключил Инвари и замолчал, подливая себе вина.

Себе, затем Афу и Шторму, изумленно смотревшим на него.

— Я не понимаю! — сказал Аф.

— Их стащили в яму, зарезали, и кровь вытекла! — изрек Шторм.

— Я не сказал, что этих зарезали, — ответил Инвари, — на телах нет ни колотых, ни резаных ран, кроме...

Он замолчал.

— Что вас смутило, Один? — голос Афа звучал напряженно.

— Кровь выкачали из тел, если можно так выразиться, медицинским способом.

— Это еще что за дерьмо? — удивился Шторм.

— В вены вставляют специальные иглы и выкачивают кровь, — пояснил Инвари.

— Никогда о таком не слышал! Наши лекари иногда пускают кровь, но делают это по-другому. Они...

— Я знаю, Шторм. Метод, о котором я говорю, не применяется нигде, кроме медицинской общины университета в Кабестане. Ведь это не только столица нашего Ордена, но и самый крупный научный центр по обе стороны Антэоса. Естественно, что не все посвященные и уж тем более простые смертные владеют этим искусством!

— Так, вы, дэльфы, выкачиваете кровь из живых людей?! — возмутился Шторм.

— Иногда это лечит, — мягко произнес флавин. — Я слышал о таком. Но, Один, если Адамант замешан в этом — мы сильно недооценивали его!

— Я не понял, куда же делась кровь? — вмешался Шторм.

Инвари пожал плечами.

— Ее забрали для каких-то целей.

— В замок Ванвельта! — Шторм громыхнул кулаком по столу. — Черные могли прийти только оттуда. Когда отправляемся?

— Давайте отоспимся? — предложил Инвари. — А пойдем с наступлением темноты.

Спутники согласно кивнули.

— Лошадей оставим здесь, как вы и предлагали, Аф, — продолжал он.

— В деревне? Почему? — удивился Шторм.

— Пешими мы менее заметны, кроме того, у замка лошадей оставлять опасно. Черные вряд ли сюда заявятся — им здесь делать уже нечего, а кто из вас может предложить лучшую защиту от волков-переростков, чем эти стены?

— Если звери почуют коней, они возьмут дом в кольцо — вряд ли мы сможем их разогнать!

— Об этом беспокоиться предоставьте мне, Шторм! — подал голос Аф. — Звери не почуют ничего.

— А если кто-то попытается проникнуть внутрь? Или подожжет стены? — не отступал Шторм.

— Мы запрем дверь. Да и кони могут сами постоять за себя. — Инвари оглянулся на лошадей — вороной перестал жевать и внимательно слушал. — Ворон выведет остальных наружу, и они сами найдут нас.

— Как это он выведет их из запертого дома? Взгляни на эту дверь, даже моему битюгу не под силу ее вышибить, а уж в окна кони не лазают!

— А уж об этом побеспокоюсь я! — Инвари напустил на себя загадочный вид.

Шторм посмотрел на флавина. Тот кивнул и добавил:

— Вещи пусть остаются здесь, нам нужно только оружие и немного воды. Поместье в паре часов быстрого бега. Вокруг глухой лес. Стена невысокая, из неотесанных глыб — лезть будет легко. Внутри стен целый городок — с пристройками, сараями, конюшнями и псарнями. Будет где спрятаться.

— А дальше? — Шторм снова начал есть.

— Дальше, как решат Боги! — вздохнул Инвари и поднялся. — Солнце клонится к горизонту. Мы с Афом поищем лопаты, а ты доедай и присоединяйся.

Однако Шторм отодвинул тарелку и встал. Поискал, обо что вытереть жирные руки, нашел занавеску и радостно двинулся к ней. Но потом посерьезнел.

— Это подождет! — торжественно произнес он. — Покойников надо хоронить!

Выйдя на улицу, Инвари посмотрел на трубу — воздух над ней был чист и недвижен. Ни дым, ни искры, ни даже легкое облачка пара не тревожили послеполуденный свет. Дом казался мертвым, как и все вокруг. Да так оно и было.

* * *

В полном молчании, при непривычно рано садящемся солнце, прошел обряд погребения. Инвари, пользуясь саном странника Ордена, дававшим право проводить наиболее распространенные обряды, отправил несчастные души в Последний путь. Они вспорхнули с истерзанной плоти и последовали за сияющим знаком, начертанным юношей над каждым из тел.

Найденными в сараях лопатами выкопали общую могилу, переложили туда обескровленные и обездушенные тела, забросали бурым, остро пахнущим торфом. Шторм ушел в ближайшую рощу и скоро вернулся, неся в каждой руке по паре только что выкопанных молодых деревец. Инвари благодарно кивнул и принялся копать неглубокие ямы друг против друга на востоке и западе. Вскоре деревья были посажены, политы водой, и ветви будущей кладбищенской рощи взметнулись над могилой.

Флавин, неподвижно стоявший все это время, неожиданно снял с пояса кожаный мешочек и достал щепотку серой пыли.