Американец 3 (рабочее название)

— Надо позвонить в Вашингтон, Майкл! — Лиам вылетел из комнаты пулей. А я тяжко вздохнул, высказав все, что медленно сложилось в голове. И засмеялся! Я полнейший идиот! Нет сомнений, обо всем, что я сейчас сказал, уже давно знают в Вашингтоне. Да и в Москве тоже. Идиотов там нет. А я точно идиот. Срочный приказ от начальника штаба сухопутных войск США МакАртура, ага! Повелся как маленький ребенок! Англичане, наверное, меня вычислили и решили ухлопать к чертям собачьим, чтоб не мешался...

— Пауэлл, а не слишком ли это все сказанное вами... сказочно? — Поинтересовался майор. Ой, да он же весь мокрый. Со лба прямо ручьи бегут. На словах сомневается, а в уме уже боится. И я боюсь, это сейчас нормально. — Англия наш союзник...

— Это невозможно, Пауэлл! Они просто не посмеют так поступить!..

— Англия свой собственный союзник. Я уже это говорил. Союзник своих денег, своей власти, своей алчности!.. И они смеют делать то, что считают нужным, товарищ Павличенко. Не считаясь ни с кем и ни с чем... Поверьте, я не меньше вашего желаю, чтобы мои догадки оказались лишь догадками...

— Вот и съездили на конференцию конструкторов... — Впервые за все время нашего совместного пребывания в одной комнате заговорил товарищ Астров. Вытирая лоб платком, конструктор продолжил. — Если вы, товарищ Пауэлл, правы, то Канада, будучи доминионом Англии, может в ближайшее время напасть на Соединенные Штаты. Смею напомнить, мы всего в километре от границы с Канадой...

— Майкл! Бегом сюда! — Из коридора донесся истеричный голос Лиама. — Бегом!

— В чем дело? Ты где? — Выскочив в коридор, не сразу понял, где же куратор.

— Я тут... — Лиам сидел на стуле за стойкой пропускного бюро штаба. Он был очень бледен и явно напуган. — Ты прав... Ты оказался прав... Господи! Это война!.. Англия... Англия и ее доминионы пять минут назад объявили войну Америке... И Советскому Союзу тоже...

Вой сирены стал для всех неожиданностью. Это были совсем не заводские гуделки, это надрывалась сирена воздушной тревоги.

Динамики в здании штаба затихли на миг и раздался голос, от которого по спине побежали мурашки:

— RED ALERT! AIR-RAID WARNING! RED ALERT! AIR-RAID WARNING!..

И вновь сирена...

Жуткая, холодящая кровь сирена.

Взгляды всех кто в тот миг находился в штабе, были направлены на динамики.

Я бессильно замер на месте, ощущая, что мои ноги трясутся.

— В чем дело? Пауэлл? Тревога? — Майор выбежал из комнаты и как все уставился на динамики.

— Да. Я был прав... Мы в состоянии войны с Англией. СЛУШАЙТЕ ВСЕ! ВОЙНА С АНГЛИЕЙ!..

Эвакуация штаба началась в тот же миг. Усатый майор, с которым мы не так давно общались, отдал приказ всем покинуть здание и двигаться в расположенное на соседней улице бомбоубежище. Началась откровенная давка, люди ломились на улицу. Армейская дисциплина всухую проиграла страху. Только мы с Лиамом и товарищами делегатами остались неподвижны. Страх приковал наши ноги к полу.

— Майкл! Надо срочно покинуть город! — Лиам все же взял себя в руки. — Это приказ! Не мой приказ, он из Вашингтона. Мы должны ехать обратно, на аэродром и убираться подальше отсюда! Слышишь? Нам запрещено оставаться в городе! Тебе запрещено!..

— Окей, окей, Лиам! Спокойно. Приказ так приказ!.. — Но просто улепетывать бросая советскую делегацию мне не хотелось. — Товарищи, бегом к машинам! Мы срочно покидаем город!..

— Но как же! Воздушная тревога ведь!.. Надо в бомбоубежище!.. — Майор без особого энтузиазма попытался возразить. Ура! Мои слова сорвали его с места, и он сделал шаг ко мне и вновь остановился, удивленно глядя на меня.

— Напоминаю, до границы 500 метров, майор. После бомбежки здесь очень быстро окажутся канадские солдаты. И тогда мы точно никуда не денемся. Ни вы, ни мы! У меня приказ выбираться из города, но вас, а тем более товарища Астрова и его коллег оставить врагу — значит предать Родину. — От такого наезда от американского солдата майор на секунду оторопел, беззвучно раскрывая рот, а потом просто повторил мои слова:

— Товарищи, бегом к машинам!

Проезжая часть уже почти опустела, последние бойцы нацгвардии скрылись за зданием штаба. А я вот замер возведя глаза к небу. С северо-востока на город надвигалась АРМАДА самолетов. Они шли очень высоко, километрах в десяти-двенадцати от земли, и из-за восходящего солнца было почти не различить их очертания. Но были видны многочисленные инверсионные следы настолько плотно идущих друг к другу самолетов, что казалось, на город надвигается широкая небесная лента! Очень впечатляющее зрелище...

— Святая Богородица!.. Быстрее, уезжаем!.. По машинам!.. — Загалдели советские делегаты. Точка в осознании надвигающейся беды была поставлена. Дальше только бегство... Заскочив в машину, я невольно высунул голову в окно и, словно завороженный, продолжил наблюдать за надвигающейся армадой.

— Гони! ПОЕХАЛИ! ПОЕХАЛИ!.. — Закричал майор, и машины рванули вперед по Вудвард авеню, прочь от границы...

— Они что, будут бомбить ВЕСЬ город? — Голос Людмилы я с трудом различил в продолжавшемся надрывном вое сирен. — Здесь же тысячи мирных граждан!.. Вот нелюди! Фашисты! Враги!..

А я все смотрел и смотрел в небо. Самолеты уже висели прямо над городом. Еще немного, еще чуть-чуть и ливень бомб обрушится с неба... Эх, опоздали мы!

Машина вздрогнула, и я перевел взгляд на дорогу — оказалось, мы проскочили по трупам у нашего отеля. И насколько хватало глаз, не было видно ни одного бунтовщика или любого иного жителя города. Страх погнал всех прочь с улиц...

Вновь переведя взгляд на небо, я ощутил, как на меня со всей силой навалился страх!

Что-то удивительно быстрое, вытянутое словно торпеда, мелькнуло в небе и с грохотом врезалось где-то на севере города. Затем в небе мелькнула еще одна такая 'торпеда', и еще, и еще... Их было много... Слишком много! К своему ужасу я совершено точно знал, что же это за дьявольские 'торпеды'...

— ЖМИ-И-И-И-И!.. — Крик мой, наверное, заглушил вой сирены.

В ответ на крик отозвались страшные удары подземных взрывов...

Поздно! В небо поднялись гигантские столбы пыли и обломков. Воздух сотрясся от грохота чудовищных взрывов.

— ДЕРЖИТЕСЬ! ДЕРЖИТЕСЬ! — Раскорячившись насколько это было возможно, я изо всех сил вцепился в машину и Людмилу, ожидая удара.

И город дрогнул, замер на короткий миг и обрушился под силой всесокрушающих сейсмических волн... Дорога прямо пред нами пошла буграми, асфальт лопнул, и бедный Понтиак на полной скорости прыгнул с образовавшегося небольшого трамплина.

— МАМА-А-А-А-А-А! — Болтаясь безвольной куклой, кричала Людмила, удержать ее на месте мне не удалось. Да и сам я со всей дури ударился головой в потолок. А потом еще трижды — хорошая дорога перестала быть таковой...

— МАМОЧКА-А-А-А-А-А! А-А-А-А-А-А-А! — На одной ноте закричали все пассажиры, когда прямо пред нами на дорогу и на вылезших неизвестно откуда бунтовщиков рухнула высоченная заводская труба... Поднятое при обрушении облако пыли помчалось нам навстречу! Еще миг и обзор будет нулевой! Убьемся к чертям собачьим!.. Но Зимин, ведший нашу машину, лихо крутанул руль, и машина почти встав на два колеса, со скрипом вписалась в узкий проулок меж домов. А позади, цепляя бампером нашу машину, в проулок влетел автомобиль с конструкторами. НКВДшники и ФБРовцы не вписались — в облаке пыли я разглядел лишь подскочившую вверх при ударе корму машины...

— Нас завалит! А-А-А-А! — Лиам кричал, когда по крыше долбануло что-то большое, осколками брызнуло лобовое и заднее стекло, на крыше осталась глубокая вмятина и... И все! Пронесло нас, дома выдержали и две уцелевшие машины выскочили на более-менее широкую улицу.

— ...ЯТЬ! — Майор закричал матом, когда мы сбили двоих бесноватых негров, выскочивших из подворотни прямо нам под колеса. — Не погуби нас, Никита! Христом Богом прошу тебя, Ник... АХТЫЖЕГРЕБАНЫЙТЫНАХЕР! СВОРАЧИВА-А-А-АЙ!.. — Пред нами сложился высотный дом, и Никита, повинуясь приказу, снова вывернул руль, закладывая сумасшедший вираж...

Я не поверил глазам, когда мы вырвались на широкое шоссе — Генри Форд Фривей, ведущее нас на юго-запад, к аэродрому... Вокруг творился истинный Ад! Город исчезал на глазах! Он рушился под ударами сейсмических бомб. В небо вздымались гигантские облака пыли, затмевающие солнечный свет. Сама Смерть занесла над городом свою костлявую руку... Где-то на севере Детройта еще рвались чудовищные бомбы, сотрясавшие земную кору... Я не видел больше ни одной заводской трубы, ни одного высотного здания — они уже обрушились! Но невысокие, крепкие дома еще стояли, хотя кое-где виднелись следы разрушения... Однако удар лишь набирал свои обороты! Нас медленно и неотвратимо нагоняла новая беда — ковровая бомбардировка. От границы на средней высоте надвигался второй эшелон бомбардировщиков — под ними неумолимо начала расти стена разрывов и пламени! Можно было разглядеть, как от самолетов отрывались большие контейнеры, почти сразу разваливавшиеся на сотни мелких зарядов... Сотни, и даже тысячи обычных бомб приступили к окончательному разрушению и испепелению Детройта!..

Вот от такого удара мы уже не могли убежать. У нас оставались считанные минуты...

— Тормози! Все из машины! Надо искать укрытие!.. — Решение принимать пришлось мне.

— Куда-а-а? Надо уезжать! — Взвизгнул майор. — Пока у нас есть шанс! Нас же убьет, если остановимся!

— Отставить истерику! Дорога разбита, мы не можем быстро ехать! Сейсмические бомбы больше не рвутся, а нас вот-вот нагонят вот те бомбардировщики, — указываю на восток откуда идут новые бомбардировщики, — и вдолбают в землю! Надо срочно укрыться! Ждать, что врага отгонят наши истребители, не приходится! Никита, тормози я сказал!

Визг тормозов. Сзади в машину моментально влетает Понтиак с конструкторами... Очередной удар, но пассажирам плевать, главное что живы...

— Бежим! Туда! — Лиам, подхватив свои и мои сумки, бежал прочь от дороги к большому и крепкому на вид зданию местной больницы. Следов повреждений от подземных толчков не было видно. Значит и бомбежку выдержит!.. Краем сознания отметил, что мне нравится сочетание ярко белого цвета здания с большими красными буквами названия — '2nd Detroit Medical Center'...

— Скорее все в холл больницы! Скорее! — Со второго этажа медцентра в матюгальник заорал какой-то военный — было видно, что на человеке униформа и каска-попрошайка. — Скорее! — А раз военный значит, в здании есть собственное бомбоубежище! Или просто крепкий подвал!..

Подчиняясь призыву, я наддал скорости и призвал к этому товарищей:

— БЕГОМ, В БОГА ДУШУ МАТЬ!..

Потом был холл со скользким кафельным полом, залитым чей-то кровью. Двое нацгвардейцев с винтовками у лестницы ведущей вниз. Темный длинный тоннель, ведущий вниз и яркий свет, бьющий в глаза.

— Все, закрываем, закрываем! Навались! — Следом за нами в бомбоубежище, а именно в нем мы и оказались, спустились нацгвардейцы и немолодой сержант в каске и с мегафоном в руках. — Дьявол, не закрывается!.. — Над дверью, по потолку бежала широкая трещина. Сейсмоудар достиг и это укрытие. — Бросайте это дело, бегом дальше! Давай-давай!.. — И мы опять бежим вглубь убежища. Впереди, в конце коридора — еще одна дверь и большое помещение за ней. Дверь в это помещение закрывается легко, повреждений конструкций нет...

Привалившись спиной к стене у двери, трясущимися руками я отложил дробовик и глубоко, вздрагивая всем телом, вздохнул. Рядом со мной оказалось удивительно много людей — в основной массе белокожих. Все они смотрели на меня и на советских делегатов. Повисла гробовая тишина, нарушаемая одним лишь заглушаемым толстыми стенами гулом взрывов...

— Вот так утречко! А, Майкл? — Усевшись рядом, произнес Лиам и протянул мне неведомо откуда взявшуюся кружку со студеной водой. Сделав пару жадных глотков, я опрокинул остаток воды себе на голову. Х-ха! Хорошо! Пилотку-то посеял! Ну и фиг с ней, главное живой остался...

— Это утро куда хреновей, чем 22 июня. Поверь мне... — Вернув кружку, ответил я. — Товарищ майор. — Примостившийся у колонны напротив меня майор поднял взгляд. Ничего, нормально выглядит товарищ энкаведешник, бодрячком! Это хорошо, а то я боялся за его психику, уж больно истерично он орал пока ехали. — Все в порядке?

— Да, Пауэлл... Все живы и здоровы. Только Холодова и Неймана с агентами ФБР потеряли... Даже не знаю, где это случилось. Надеюсь, они выживут. — Сокрушенно покачал головой майор.

— Они, когда труба заводская ухнула, в поворот не вписались. Их машина на полной скорости влетела в угол дома, да так что корма на пару метров подлетела вверх. Я видел это. — Майор ожесточенно растер лицо ладонью и что-то прошипел сквозь зубы. — Товарищ майор... А я ведь до сих пор вашего имени не знаю.

— Охтин Михаил Афанасьевич. А я вот не знал что вы, товарищ Пауэлл, так великолепно владеете русским языком. Честно говоря — я удивлен... — Где-то недалеко от убежища знатно рванула мощная бомба, помещение чуточку сотряслось, лампы освещение моргнули, а некоторые и вовсе — разбились. Заголосили женщины, послышался детский плач, до сей минуты отсутствовавший как таковой.

С минуту я прислушивался к гулу взрывов — казалось, что он удаляется.

— Михаил Афанасьевич, — К Охтину подошел Астров, — скажите, документы мне все же сжечь или рискнуть и сохранить? Здесь много очень важного. — В голосе великого конструктора не было сомнения, он не был напуган, и не шел к майору за указанием. Он, несомненно, просил совета.

— Николай Александрович, сохраните бумаги. Теперь, в свете сложившейся обстановки их ценность... — Быстрый взгляд по сторонам и понижение тона голоса майора сделали его похожим на заговорщика. — Их ценность значительно возрастает.

— Но пиропатрон я у вас все ж заберу. — Астров требовательно протянул руку, в которую майор вложил извлеченный из нагрудного кармана блестящий металлический стержень миллиметров пять в толщину и сантиметров семь в длину. Интересная вещь. Наверное, термит или даже термайт. Умно...

— Товарищ Пауэлл...

— Можно просто Майкл. Вы старше и по званию и по возрасту...

— Тогда и вы зовите меня просто Михаил Афанасьевич... Надо кое с чем определиться и решить, что делать дальше. Вы, я знаю, человек опытный, фронтовик, орденоносец, ваш совет будет отнюдь не лишним... — Ну что же, так даже лучше, а то я уж думал, что пора мне задаться вопросами 'что делать?' и 'как жить?'.

— Михаил Афанасьевич, давайте вместе с лейтенантом Нельсоном и лейтенантом Павличенко пообщаемся с сержантом, что зазвал нас сюда, в убежище. Он, все ж, представитель местной власти и военного руководства в одном лице. — Товарищи легко согласились с таким предложением и все, кряхтя, поднялись на ноги и направились в дальний конец помещения, куда удалился сержант.

Оказалось, помещений в убежище довольно таки много — в дальнем конце зала, в который мы попали в начале, две двери ведущих в еще два зала. В одном расположено множество коек с перемещенными сюда из больницы пациентами, вдоль стен стоят высокие медицинские шкафы, до отказа заполненные медикаментами. У дальней от входа стены все заставлено ящиками. В них, возможно, хранятся припасы. Во втором помещении, самом маленьком из всех, не людно — всего пяток нацгвардейцев обступивших большой стол в центре комнаты, на одной стене большая карта города, подле другой составлен очередной штабель ящиков. А вон за штабелем еще дверь — за ней, наверное, генераторная, ибо откуда здесь могло взяться электричество?..