Жизнь и необычайные приключения Аллиотейи Нооби

— И это все? — напряженно улыбнулась Ал.

— Ну, из того что не требует финансовых затрат и жизненного опыта, пожалуй, все. Хотя могу и продолжить. Путешествие подходит к концу, скоро мы расстанемся, так что я готова рискнуть.

— В чем же риск?

— Некоторые из моих советов тебе наверняка не понравятся. С другой стороны, от кого, кроме счетовода, в наше время услышишь правду?

— Что ж, можешь надо мной вволю посмеяться, — разрешила леди Нооби.

— Не слишком-то все забавно. Тебе нужны деньги. Это ты, конечно, знаешь. Если наш неизвестный господин Волпи окажется умным человеком, ты имеешь шанс стать первой красавицей Дюоссы. Десяток платьев на первое время, но непременно сшитых умелыми портными. Нижнее белье, достойное леди, нормальная обувь, модные драгоценности и... Ну, пожалуй, и еще драгоценности и белье.

— Прекрати! — чувствуя, как холодеют щеки, приказала Ал. — Причем здесь белье?

— Обычно именно белье дает уверенность, — преспокойно сообщила бесстыжая конторщица. — Именно этого тебе не хватает. У тебя правильное лицо с, безусловно, изящными и благородными чертами, кои для простоты принято именовать "красивыми". Чудные волосы, не мешало бы им добавить блеска и оттенка отваром бутонов ночь-сини, но это если тебе вздумается воистину блистать. Подчеркнуть талию и стройность ног. Забыть об ужасной походке, и научиться ходить как взрослая леди. Грудь...

— Прекрати! — не выдержала Ал.

Шуршулла и рабыня завороженно смотрели на них и слушали во все уши — леди Нооби охотно выгнала бы обеих из каюты, но это значило бы только усугубить свой позор.

— Что же здесь такого, если боги создали нас с грудью? — удивилась Тиффани. — Не можем же мы не замечать очевидного.

— Боги создали нас людьми, а вовсе не... не свиными тушами, которые возможно оценивать разделанными по частям.

Конторщица поджала губы:

— Я могу и замолчать. Но, по правде говоря, не вижу здесь ничего оскорбительного. Что в нас свиного? Да, ваша служанка порой непомерно обляпывается, а зверек издает хрюкающие звуки, но эти недостатки свойственны большинству людей. К форме груди и уместности глубокого декольте это не имеет отношения. Несомненно, тебе требуется вырез глубже нынешнего, вот к чему скрывать то, чем одарила тебя природа?

— Не могу этого слышать! Ты меня раздеваешь и одеваешь, словно я подобна этой пустоголовой красотке Асмалии.

— С головой у нашей спутницы не так уж плохо, а если присмотреться, она не такая уж красавица, — возразила упрямая конторщица. — Просто ей необходимо быть привлекательной, и она весьма преуспевает в этом деле.

— Она просто шлюха! В смысле, непотребная женщина.

— Вряд ли она родилась такой, и мы не можем поручиться, что боги ее заберут к себе непотребной женщиной. Человеческая жизнь — весьма петляющая тропа. Но мы сейчас ведем речь не об этом. Вот в чем мы можем быть уверенными, так в том, что Асмалия умеет нравиться мужчинам.

— Ну и что? Разве это повод уважать наглую, белобрысую и бессовестную особу?!

Тиффани постучала по переплету своего толстенного тома:

— Во всем необходим научный подход. Прежде всего, определимся с приоритетами.

— С чем? — напряглась Ал.

— Назначим главную цель. Чего ты хочешь больше: чтобы тебя уважали или чтобы тобой восхищались и тебя вожделели?

— Вожделения мне не нужно! — немедля запротестовала леди Нооби.

— Да? Ладно, тебе виднее. Значит, ограничимся скромным выбором между уважением и восхищением. Что ценнее для благородной леди?

— Подожди, так нельзя. Неужели мужчина не может и уважать даму, и восхищаться ею? Я говорю о истинно благородном и воспитанном мужчине.

— Естественно, мы говорим о самых благороднейших из самых наивоспитаннейших, — Тиффани почему-то поморщилась. — Такие могут все. Но редко. В общем-то, тебе придется постараться и перебрать уйму мужчин. Дабы избежать столь неприятных тебе свиных аналогий, назовем эту массу отбраковки "табуном претендентов". Заметь, не стадом!

— О, боги! Звучит так, словно добиваться уважения и восхищения ничуть не лучше чем заниматься грязным ремеслом вашей Асмалии.

— Боюсь, тут сложно сравнивать. Леди, добившихся и уважения, и восхищения, много меньше, чем удачно продающих себя девушек.

— Ты так говоришь, потому что... — Аллиотейя попыталась отыскать слова помягче, — ... потому что вращаешься в ином обществом и встречаешься с совершенно иными мужчинами.

— Очками и мордочкой не вышла? — конторщица хихикнула. — Ничего, я не в обиде на жизнь.

Ал смутилась, собственные слова прозвучали отчего-то не в меру оскорбительно, а в ответных сквозила достаточно откровенная насмешка. И вообще благородные дамы не должны обсуждать подобные вопросы, тем более с конторщицами!

— Боюсь, мы говорим неподобающие вещи, — решительно сказала леди Нооби.

— Просто пустая болтовня в ожидании ужина, — улыбнулась Тифф. — И здесь все будут держать язык за зубами.

Блошша энергично закивала, шуршулла тихим "са-с!" подтвердила, что на нее можно всецело положиться.

— Тем не менее, нам пора идти. Ужин сегодня ранний, — заметила Аллиотейя, чувствуя, что у нее скопилось слишком много вопросов и возражений. Причем, непонятно чего больше.

Якорь уже отдали, "Повелитель приливов" стоял между высоким берегом и утесами-островами. До суши оставалось достаточно далеко: невооруженным глазом можно было различить волны, омывающие подножье неприступных островов и прибой, рассыпающийся пеной на камнях берега бухты. Теперь-то, когда открылся и простор широкого устья, стало понятно как велика приходящая с севера река. Ал смотрела на лесистые берега и думала о том, что совершенно отвыкла от земли.

Довольные предстоящим отдыхом моряки споро работали со снастями и у кабестана. Возможно, кто-то из них хотел бы прибыть в Дюоссу на денек пораньше, но идти по реке в сумерках было неблагоразумно. Уже угадывался начинающий сгущаться туман, да и вообще капитан знает, что делает.

Аллиотейя не без удовольствия подумала, что она уже отнюдь не беспомощная девчонка из Порт-Нореста, но молодая леди, знающая, что такое суровые морские странствия.

Впрочем, войдя в кают-компанию, леди Нооби испытала разочарование и забыла о путешествиях: Его за столом не было, зато сидел мистер Вьехо и уже блаженно втягивал своим толстым носом аромат густого супа с ветчиной. Фу, как они оба, и суп и помощник, вульгарны!

Обед оказался невыносимо длинным. Рассказ господина архитектора о планируемом возведении нового здания дюосской Торговой Гильдии ничуть не интересовал девушку, а капитана все еще не было. Ну, сколько же можно?!

Наконец, Он пришел. Несмотря на праздник, в своем обычном капитанском дублете с пуговицами из оро-прето, сосредоточенный и отстраненный — Аллиотейя осознала, что он старательно не смотрит в ее сторону, дабы не выдать даже тени своих истинных чувств. Объявил, что празднество начато, пора выйти на палубу...

Неровный строй моряков у капитанского мостика, шум и смех, улыбающийся кок, не без труда вынесший огромный противень с пирогом. Нужно признать, благоухал пирог просто чудесно. Кок и молчаливая служанка Асмалии, не без ловкости орудуя здоровенными ножами, принялись нарезать лакомство. Остальные дамы вручали тарелки с кусками пирога веселым морякам, проклятая Асмалия без устали расточала игривые улыбки. Леди Нооби тоже старалась улыбаться, подавая очередную порцию. Вот взяли свои куски чинные клураканы, повар с шутками черпал из котла горячий фруктовый отвар, сдобренный капелькой джина. К котлу подскочила Блошша с восторженно посвистывающей шуршуллой на руках. О, боги, но неприлично же выглядеть такими голодными?! Как будто пирога в жизни не видели. Аллиотейя знаком приказала девчонке отойти и подождать.

На противне оставалось не так уж много, когда Ал получила свой кусочек. Между прочим, действительно кусочек — "дорогуша" несомненно, получила указание наделить леди Нооби порцией поскромнее. Как мелки и ущербны в поступках эти непотребные женщины! Впрочем, истинной леди не пристало прилюдно наедаться.

Держа тарелку и кружку с чаем, Ал нашла взглядом капитана — тот стоял на возвышении мостика, озирая шумное сборище моряков и пассажиров. Аллиотейе страстно хотелось хотя бы сейчас взглянуть прямо в его синие глаза. Но он смотрел сразу на всех и ни на кого конкретно. Смешавшиеся пассажиры и команда, Асмалия в роскошном черном плаще, господин Клюф, с жаром прихлебывающий чай, Тиффани, по-конторски любезничающая в кругу матросов (кстати, фи, какой маленькой она кажется в окружении грубых загорелых мужчин).

— Дамы и господа! Моряки и наши добрые гости-фейри! — провозгласил капитан, поднимая кружку. — Позвольте вас поздравить с прибытием в воды герцогства Дюоссы! Уже завтра, мы...

Ал не поверила своим глазам: ее Себастио покачнулся и был вынужден схватиться за поручень. Возможно, случайная волна... Нет, он страшно побледнел...

— О, боги... — прохрипел капитан Лино.

Ноги, слабеющие и подгибающиеся, повели его вниз по ступеням трапа, на миг он облокотился о перила, не устоял, еще несколько неверных шагов... Уже внизу, на палубе, Себастио привалился спиной к резной опоре перил и попытался выпрямиться. Его благородное лицо было бледнее мела. Ноги окончательно перестали держать капитана, в полнейшей тишине, сползая на палубу, он громко прошептал:

— Я отравлен! Это она...

Капитан вскинул руку, несомненно, собираясь указать на чудовище, посмевшее совершить столь коварное злодеяние, но его уже подхватывали десяток моряцких рук и оказавшийся рядом мистер Клюф. Они общими усилиями пытались посадить капитана, но по телу того прошла короткая судорога, на искаженных губах появилась желтоватая пена и медноволосая голова с отчетливым стуком опустилась на палубу.

Через мгновение среди замершей толпы пронесся ужасный шепот:

— Не дышит!

Выронив тарелку с так и не надкусанным пирогом, Аллиотейя замерла. Такого просто не могло быть. Он не мог умереть! Так не бывает. Нет, это какая-то ужасная ошибка. Морок, колдовство, наваждение!

И тут пришло понимание, что Себастио действительно умер. Слишком хорошо и счастливо все оборачивалось в последние сутки. Так не бывает. Он был обречен. Боги злобны и эта жизнь полное дерьмо!

— Вот дерьмо! — первый раз в жизни произнесла гадкое простонародное слово леди Нооби и не услышала себя. Она знала, что тоже умрет в ближайшие часы.

— Это что за дерьмо?! — пролепетала Тифф, не веря своим глазам. Капитан лежал на палубе, на его губах дрожала пена самого препоганого вида. Да ладно, что пена?! Какого черта ему вздумалось указывать именно на конторщицу, перед тем как рухнуть? К нему кинулись, все смешалось, но Тифф точно знала на кого именно он смотрел.

Да что за бред?!

Нет, не бред — взгляд капитана был трезв и внимателен, словно и не перла из его брехливой пасти пенящаяся слюна. Нет, ну какого демона пальцем в невиновных людей тыкать?!

Моряки, сгрудившиеся над лежащим телом, расступились. Прошел шепоток — "не дышит! Умер!". Загорелые лица, только что веселые и дружелюбные, оборачивались к дамам. И от дружелюбия на моряцких физиономиях осталось немного.

— Кто здесь отравительница?! — грозно вопросил корабельный плотник. — Он же мертв! Наш капитан мертв!

Палуба начинала рычать, напрягать мускулы, превращаясь в зверинец.

— Стоять! Молчать! — рявкнул, взбегая по трапу, старший помощник. — Пассажиров под арест! Всех! Если это заговор, то отравительница или отравитель здесь не в одиночестве. Перед невиновными я извинюсь, виновными займется суд герцога. Запереть всех, живо!

Перепуганная Блошша, бросив пирог и кружку, уже тащила за рукав окаменевшую леди Нооби. Саму Тифф крепко подхватили под руку:

— Да иду я, иду, — пролепетала девушка злобному бородатому матросскому лицу.

Их как настоящих преступниц волокли к каюте. Рядом матросы крайне невежливо гнали клураканов. Старший из фейри обернулся:

— Это не яд, госпожа Тифф! Там совсем...

— Заткнись, мелкий выродок! — матрос пинком швырнул клуракана к нижнему трапу.

Девушки оказались в каюте. Дверь с грохотом захлопнулась, тут же распахнулась, заглянул мрачный как туча помощник капитана:

— Мне жаль, дамы. Надеюсь, вы здесь не при чем.

Он на миг встретился взглядом с Тифф, и конторщица поняла — господин Вьехо точно знает, на кого указывал покойный капитан.

Дверь захлопнулась, было слышно, как перехватывают наружные петли веревкой. Можно не сомневаться, затянут узел намертво.

В тишине каюты Тиффани энергично потерла ладонями виски. Нужно осознать, что произошло. Оказаться обвиняемой в отравительстве со смертельным исходом госпоже Нээт еще не приходилось.

Леди Аллиотейя, естественно, лежала лицом в подушку, бледная рабыня сжалась на стуле, перепуганная шуршулла, наконец, выбралась из-под защиты тряпья на груди девчонки и безмолвно махала лапками, просясь в родную клетку.

На палубе топали сапогами, перекликались, похоже, команда собиралась в своей кают-компании. А если они решат провести собственное следствие и немедля повесить кого-то на мачте? Нет, Хэм такого не допустит. До порта всего сутки плаванья, там будет расследование и суд. Отравление капитана такого судна как "Повелитель" — очень шумное дело. Наверняка и в порт-норестских газетах напишут...

Тиффани промокнула глаза краем косынки и велела себе забыть о слезах. Не время. Ей нужно вернуться в Пор-Норест, и она туда вернется. А сейчас нужно понять, что все-таки случилось. В каюте есть вода, возможно, найдется что-то съестное — Блошша запаслива и вечно притаскивает что-нибудь погрызть себе и зверьку. Правда, едва ли у пассажирок сегодня проснется аппетит.

Отравляться и тыкать пальцем в невиновных — ну не наглость ли?! Издох, так и издох, к чему неприятности другим устраивать? Лично Тифф ничего дурного капитану не делала. Так с какой же стати?!

Нужно успокоиться и уловить логику произошедшего. Версию о том, что на саму конторщицу нашло умопомрачение и она невзначай отравила капитана, можно смело отбросить. Тифф точно помнила, что яда в ее багаже не имелось, взять его неоткуда, а главное, незачем. Капитан ей, при всем его высокомерии, волшебной внешности и прочих недостатках, ничуть не мешал.

Тифф решительно вычеркнула себя из списка подозреваемых. Посмотрела на неподвижные ноги Аллиотейи — м-да, тут все посложнее. Несомненно, леди Нооби втрескалась в пенного красавца как кошка. Но! После рокового объяснения в капитанской каюте, воспаленное сознание ошалевшей девы могло совершить малопредсказуемые пируэты. К примеру, она могла вообразить, что у нее и глазастого мореплавателя нет ни малейших шансов соединить свои судьбы. Не лучше ли сразу уйти к богам и все такое? Не совсем складывается: к богам, без сомнения, лучше уходить вместе, но она-то здесь — вот, содрогается в безмолвном рыдании — а он-то уже успокоился. Нет, не сходится.

Главное, а где Ал могла найти яд? Здесь речь о быстродействующем, приличном яде, который определенно недешев, многим нужен и не валяется где попало. Нет, роль серьезной отравительницы не для Аллиотейи. Или она не та, за кого себя выдает, или...