Он взглянул на нее, и ему снова свело живот. Она была права. Толпы были злом. Однако привлекательные женщины были не лучше. Из-за них тоже слова застревали у него в горле, а сердце начинало колотиться. Эта женщина была стройной, каскад ее вьющихся белокурых волос был стянут в хвост. Глаза — ярко— синие; в общем, она была из тех, от чьего присутствия становится светло.

Тэму понадобилось некоторое время, чтобы припомнить, что же она сказала. Он даже сумел улыбнуться, что, как он надеялся, должно было свидетельствовать о его беззаботном настроении.

— Это точно. Я ведь полевой оператор голокамеры, а не городской мальчишка. Как вообще Волам убедил меня вернуться на Корускант — ума не приложу.

— Я подозреваю, он здорово умеет убеждать.

— Умеет. — Тэм напряженно размышлял, стараясь вспомнить, что в таких ситуациях делают нормальные люди, затем протянул руку: — Тэм Элгрин.

Она пожала ее: — Данни Куи.

— Кажись, я знаю это имя. Ты почти знаменита. — Он вдруг скривился: — Опять не то ляпнул.

Ее улыбка говорила о том, что она скорее развеселилась, чем обиделась.

— Послушай, Тэм, у меня к тебе вопрос. У тебя есть какие-нибудь записи, которые Волам нам не показал? Какие-нибудь кадры с йуужань-вонгами?

— Я… — Тэм ощутил приступ головной боли, но проигнорировал его. Ему не говорили, что он ни с кем не должен делиться своими записями. Волам Цер мог разозлиться, но опять же, в это военное время, когда делиться информацией с нужными людьми было жизненно необходимо, возможно, он не станет сердится.

— Да, есть. У меня есть запись охотничьей партии йуужань-вонгов. На средних уровнях Корусканта. Я был там с несколькими людьми. Когда я перестал записывать и начал реально убегать, я выскочил прямо на эту шайку, и йуужань— вонги обрушились на тех, кто был позади меня, — он пожал плечами. — Так что я удрал.

Тэм вытащил сумку, которую всегда носил с собой, и в которой была его рабочая голокамера, миниатюрная запасная голокамера, записи и болванки для записей. Он нашел запись, которую искал, и вложил инфочип в руку Данни.

— Вот она. Только, пожалуйста, верни потом обратно.

— Я сделаю копию и скоро отдам. Прямо сегодня.

— Спасибо.

— Рада с тобой познакомиться. — Она подарила ему ослепительную улыбку и пошла обратно в здание.

— Взаимно.

Сумев, наконец, совладать со своим пульсом, Тэм двинулся прочь от здания — в мертвую зону.

В полукилометре перед зданием выжженное пространство, бывшее когда-то джунглями, густо усеивали машины и корабли; здесь сооружались два больших порта, лился дюракрит, из готовых секций возводились металлические стены. Кругом стояли челноки и истребители, спидеры и ховеры, транспорты и один большой грузовик с обширной пробоиной в носу.

Тэм достал свою голокамеру и несколько мгновений снимал эту сцену. Когда— нибудь, если Новая Республика уцелеет, люди захотят узнать, как все это было.

Боль усилилась так резко, что Тэму показалось, что его оглушили. Он вскрикнул, схватился за голову и едва не упал.

Он знал, почему вернулась боль. Это случилось потому, что он не перестал повиноваться. Его инструкции были ясны. Он бросил голокамеру в сумку.

Тэм стал пробираться между кораблями в мертвой зоне к своему — ну, на самом деле Воламову — челноку.

Конечно, этот корабль лишь выполнял функции челнока, но сконструирован он был не как челнок. Он начал свою карьеру как бласт-бот "Скачущий Свет" фирмы Сейнара, четырехместная имперская канонерка. Неуклюжий на вид, он имел нос, похожий на какой-то химерный футляр для камеры, узкая часть его выпирала вперед и расширялась, срастаясь с парой крыльев, загибавшихся вниз под острым углом. Нос соединялся с кормой, которая представляла собой всего-навсего огромную балку. К балке крепились пластины стабилизаторов — загнутые вперед крылья, которые могли поворачиваться горизонтально при посадке и вертикально для стабилизации при полете в атмосфере.

В бытность свою военной машиной корабль был тяжело вооружен. Но много лет назад, когда Волам Цер угнал его, удирая с записями строительства имперской базы, которые имперцы не захотели ему оставить, он начал модифицировать лодку. Пусковые трубы протонных торпед и сейсмических бомб были убраны, чтобы освободить больше места для грузового отсека и кабины. Башню для лазерного орудия наверху заменил транспаристиловый купол, делавший кабину более просторной и открывавший сидящим внизу еще один вид на звезды. Управление было упрощено до уровня, при котором оптимальная численность экипажа составляла два человека вместо четырех.

Помещение за командной кабиной, которое раньше использовалось для хранения ракет, было переделано в две меньшие каюты — для Волама и его оператора.

Тэм фальшиво улыбнулся и махнул рукой механикам. Те приваривали металлические пластины над дырами в крыльях, устраняя повреждения, которые челнок получил, когда корабли попутчиков взрывались под огнем кораллов— прыгунов. Он вскарабкался на правое крыло и торопливо влез в главный люк. Только если он поспешит, он сумеет управиться с болью.

Войдя в командную кабину, он, не останавливаясь, направился в верхний коридор. Два шага — и он перед дверью своей тесной каютки. Тэм ворвался внутрь — бегом, бегом — и запечатал дверь.

Он снял с койки матрас; под ним обнаружилась камера хранения. Внутри лежал большой, грубо сферический кусок камня. "Сувенир с Кореллии", — объяснил он Воламу.

Конечно, он солгал. Пришлось солгать.

Тэм поставил камень, который был светлее, чем следовало, на койку, и трижды легонько ударил по его поверхности. Мгновением спустя он ударил снова, на этот раз дважды.

Камень раскололся по невидимому центральному шву. Он раскрылся, как океанский моллюск, но вместо двух мясистых створок и возможной жемчужины внутри обнаружилась лишь аморфная шарообразная масса.

Тэму стало плохо при мысли, что придется к ней прикоснуться. Протянув руку, он нащупал маленький отросток в верхней части шара. Он стал массировать его, чувствуя, как живое существо реагирует на его прикосновения. Тэм отдернул руку и вытер ее о штаны, хотя гладкое животное не оставило на его пальцах никаких следов.

Через несколько мгновений шарообразный материал растянулся и принял приблизительную форму человеческой головы. Тэм не думал, что это голова йуужань-вонгской женщины, у нее был резко выраженный лоб, а черты лица не были изуродованы.

Виллип смотрел на него лицом хозяйки.

— Докладывай, — сказал он.

В его речи не было ударений.

Тэм почувствовал, как его боль исчезает практически до нуля, однако смятение в его животе, смятение в его чувствах не давало ему расслабиться, как это должно было быть.

— Мы на Борлейас, — начал он.

* * *

Оккупация Борлейас. День 6, перед рассветом В дверь постучали. Ведж подпрыгнул, распахнул глаза; его сознание было затуманено, он с трудом догадывался, где он находится и что надо делать.

Он опять был в своем офисе, в кресле, но, похоже, там и задремал. Нельзя этого себе позволять. Каждая секунда, когда он не будет заставлять себя работать, может означать чью-то смерть.

Ведж протер глаза и повернулся к двери.

— Войдите.

Дверь откатилась в сторону, однако в коридоре за ней никого не было. Затем показался гость, выглядывающий из-за дверного косяка.

Это был мужчина среднего роста, безволосый — Ведж знал, что он гладко выбрит, а не преждевременно облысел. Его черные, коротко подрезанные усы и бородка придавали ему зловещий облик, однако его улыбка — жизнерадостная и приправленная озорным юмором — рассеивала всякое ощущение страха. Мужчина был красив той красотой, которой могли обладать лишь знаменитости и несколько чрезвычайно успешных бизнесменов и преступников.

Ведж поднялся.

— Мордашка! Я боялся, что ты пропал на Корусканте. Заходи.

Гарик "Мордашка" Лоран, лидер секретной разведгруппы, известной как Призраки, покачал головой.

— Потом. Сейчас я всего-навсего должен вручить посылку.

— Какую посылку…?

Она вышла из-за спины Мордашки и бросилась в офис. Высокая — благодаря среднему росту Веджа они были одинаковой высоты — и стройная, с темно-русыми волосами, ныне приятно тронутыми сединой. В юности она была редкой красавицей, теперь же, на взгляд Веджа, морщинки от смеха и тревог лишь подчеркивали эту красоту, а не умаляли ее.

Внезапно Ведж оказался по другую сторону стола — обежал он его или перепрыгнул, он не помнил — и заключил ее в объятия.

— Йелла…

Шума было больше, чем от двух голосов — кто-то закричал: "Папочка!" Ведж отпустил жену, наклонился и взял на руки своих темно-русых голубоглазых дочурок, волшебным образом материализовавшихся по обе стороны от Йеллы, он выпрямился, держа каждую в одной руке — Сиал в левой, а Мири — в правой.

Несколько дней назад, когда Ведж последний раз брал их на руки в их квартире на Корусканте, он пожаловался, что они становятся слишком большими, что ему слишком тяжело их поднимать. Сейчас, когда их ручки обвивали его шею, он едва замечал их вес.

Минуту назад у него не было ничего, кроме боевой задачи. Теперь у него опять было будущее — будущее, которое он мог прижать к себе, которое он мог щупать, слышать и обонять. Ведж быстро взглянул на Мордашку, но лидер Призраков очень вовремя исчез, пока внимание Веджа было занято, и за ним как раз закрывалась дверь.

* * *

Они лежали в темноте в квартире Веджа. Лунный свет струился сквозь бирюзовый транспаристил, окрашивая все в голубой цвет — кровать, стены и кожу.

— Это не то самое, что смотреть, как умирает твой дом, — задумчиво сказала Йелла. Она вглядывалась в синий потолок, как будто смотрела сквозь него и опять видела Корускант. — Не то же самое, как если бы они высадились на Кореллии. Но видеть, как на город падают орбитальные платформы, знать, что при каждом ударе умирают миллионы, знать, что те немногие, которые устремляются в космос на частных кораблях и оставляют свои дома — это счастливчики… Корускант умирает. Ведж, я не уверена, что могу описать, как это страшно.

— И не надо, — ответил Ведж. — Я знаю, как это — оставить вас там. Сказать себе: "Я не могу их найти, я не могу им помочь, но я могу помочь выжить тем, кто со мной".

Она с улыбкой повернулась к нему.

— Ты что, не верил, что я вытащу нас оттуда?

— Нет, верил. Но это не значит, что меня не грызло беспокойство.

Йелла поцеловала его и положила голову ему на плечо.

— И что нам теперь делать?

— Ты только что назначена главой нашей разведки, что дает Маре волю причинять вонгам страдания в ее собственной неподражаемой манере. Нужно, чтобы ты распространяла информацию среди наших людей и следила, не отреагируют ли каким-то образом йуужань-вонги — если среди нас есть предатели, я хочу, чтобы ты вычислила их как можно скорее, чтобы использовать их в своих целях или уничтожить как угрозу.

— Здесь или в каком-нибудь другом месте?

— Здесь.

И он рассказал ей о встрече с Консультативным Советом.

Йелла долго молчала, размышляя над его словами.

— Ведж, ты делаешь то, чего никогда не любил. Ты воюешь на два фронта. С одной стороны йуужань-вонги, с другой — Консультативный Совет.

Ведж улыбнулся.

— Консультативный Совет не знает, что мы с ним воюем.

— Они знают, что мы с ними воюем, они только не знают, что и мы это знаем. Но они догадаются об этом быстрее, чем ты можешь себе представить. Даже если ими не руководит Борск, у них хватает политической ловкости. Это означает, что йуужань-вонгские шпионы — не единственные шпионы, которые должны тебя беспокоить. Одним из моих заданий будет — пропускать информацию и смотреть, как на нее будут реагировать наши предполагаемые союзники… чтобы мы могли их использовать в своих целях или уничтожить как угрозу.

— Я знал, что есть причина держать тебя при себе.

— По крайней мере, две причины.

— Не щекочи.

Глава 5

Йуужань-вонгский корабль-мир, орбита Корусканта

С виллипа на Вики Шеш смотрело ширококостное мужское лицо — наклон его головы свидетельствовал о страхе и боли.

— У меня не та должность, чтобы узнавать секреты, — протестовал виллип. — Я всего лишь сопровождаю Волама Цера и записываю его замечания и интервью.

Голос Вики превратился в сладкое мурлыканье. Она надеялась, что виллип передаст и тон, и оттенок. Этот голос возбуждал мужчин, заставлял их желать ее, и осознание того, что этого человека будет мучить желание, забавляло Вики.

— Ты познакомишься с Данни Куи. Станешь ее другом. Ее любовником, если ты на это способен. Убеди ее, что тебе можно доверять. Вызовись выполнять дополнительные обязанности, когда Цер тебя не использует. Ты можешь делать мелкий ремонт электроники, не так ли?

Голос Тэма был полон боли.

— Да.

— Найди работу, связанную с этим. Вставляй записывающие устройства или передатчики в аппаратуру, которая будет отправляться в критически важные места. Йелла Вессири достаточно хороша, чтобы найти все, что ты установишь, поэтому не пытайся снимать с этих устройств информацию; вместо этого оставляй им улики, чтобы подозрение пало на людей в их командной структуре — на того, кому Антиллес и Скайуокер не вполне доверяют. Вызови паранойю. Ты понял?

— Понял.

— Докажи это, простофиля.

Вики погладила виллип, и он сжался, оборвав связь.

Она вздохнула и выпрямилась. Еще не зажившая кожа на спине запротестовала, но Вики не позволила этой маленькой боли отразиться на своем лице. Она развернулась — шарообразный предмет, служивший ей стулом, подстроился под ее новую позу — и посмотрела на своего собственного хозяина.

Он носил набедренную повязку воина и в руке держал амфижезл. У него был расплющен нос — на удивление симметричное увечье для йуужань-вонга, — и отсутствовала правая верхняя часть губы, обнажая зубы. Кожа его была обильно украшена татуировками.

Но самым выдающимся его увечьем был простой, похожий на морщину шрам. По большей части он был яростно-красным, иногда становясь грязно-коричневым, и резко вдавался в его кожу. Шрам начинался на макушке его лысой головы, разрезал его правую щеку до подбородка и шел по другой стороне, затем опять поворачивал вниз, не доходя до левого глаза. Он продолжался вниз по шее и прорезал грудь взад и вперед, прежде чем исчезнуть под доспехами. Затем он появлялся опять на правом бедре и заканчивался кольцом вокруг колена. Должно быть, шрам был одним из самых ранних украшений воина, поскольку его татуировки шли параллельно ему и нигде его не пересекали.

Его имя было Денуа Ку, и из нескольких слов, которыми она с ним обменялась, Вики узнала, что воин понятия не имеет о разведывательных операциях. Он был здесь, чтобы сторожить ее, а не помогать ей в работе. Вики улыбнулась ему одновременно презрительно и насмешливо.

— Сделано, — сказала она.

— Тогда ты вернешься в свое жилище.

В его голосе прозвучало ответное презрение — даже через тизовирм, йуужань-вонгский органический транслятор, имплантированный в ее ухо.