Последовал удар, Оби-Вана швырнуло на пульт. Но звук падения, казалось, весь ушел в снег, заглохнув в его толще. Он слышал, как рыхлый снег рушится на корабль. Теперь его окружала сплошная белизна.

Корабль проваливался вниз, сверху рушился снег, сплошной водопад снега. Как будто хоронят заживо, — подумалось ему. Судно осело ещё на несколько метров и остановилось.

Здесь было темно, но эта темнота не была полной. Снег словно слабо светился изнутри — любопытный эффект… Он мог видеть даже пар от своего дыхания. Он ждал. Сейчас он мог использовать только свои ощущения — приборы корабля здесь были бесполезны.

Он обратился к Силе. Его сознание проникало сквозь снег, между снежинками — наружу, в пространство высоко над ним. Он слышал — или чувствовал, он не смог бы сказать точно — серый корабль всё ещё был там, над ним, искал его, летая вперед-назад над горами, опускаясь к заснеженным долинам, и снова поднимался вверх, гудя как раздосадованное насекомое… А через некоторое время он почувствовал и его отлет — словно возникшую вдруг пустоту. В Силе тишина. Он был один.

Оби-Ван посмотрел вверх, сквозь колпак кабины. Взлететь снова он не сможет. Даже этот корабль, при всей его мощи, был не способен вырваться из той толщи снега, что была сейчас над ним. Придется выбираться своим ходом. Он активизировал устройство, открывающее колпак кабины. Механизм загудел, но кокпит не сдвинулся с места. Так, вдох-выдох. Он не позволит себе даже рассматривать возможность, что он оказался в ловушке…

Он достал и надел тепловой плащ, прикрепил к поясу НЗ-пакет. Потом взял световой меч и прорезал в потолке кабины отверстие. Внутрь сразу же посыпался снег, и все же через дыру можно было выбраться. Его корабль, погрузившись в толщу снега, создал в ней воздушную полость, достаточную, чтобы дышать. Оби-Ван сунул руку в снег над головой, попытавшись ухватиться за него. Не вышло — снег просто осыпался, не удерживая его вес.

Он попытался вспомнить какой-нибудь подходящий случаю трюк. Вот, пожалуй… Достал из сервисного пояса трос с якорем на конце. Если якорь ни за что не зацепится, пусковое устройство втянет трос обратно. Он расчистил небольшое пространство над собой с помощью светового меча, затем выстрелил трос под углом, пытаясь попасть туда, где, как ему помнилось, он видел небольшой скальный выступ.

Якорь не нашел опоры и трос втянулся обратно в пусковик. Еще раз.

Оби-Ван снова и снова выстреливал трос вверх, сквозь снежную толщу. Снег уже начинал таять от тепла его тела — и от тепла все ещё неостывшего корпуса корабля. Снежная кровля распадалась, куски падали вниз. Если так будет продолжаться, это вызовет лавинообразное осыпание снега — не такое серьезное, как настоящая лавина, но достаточное, чтобы навсегда похоронить его здесь.

И ещё раз. Наконец-то трос за что-то зацепился. Оби-Ван проверил, прочно ли. Должно сработать. Тогда он активировал механизм, и трос потащил его сквозь снег. Волосы, глаза, даже рот — все тут же оказалось залеплено снегом.

Он вырвался на поверхность, поприветствовал серое небо и растянулся на снегу, отдыхая после сумасшедшего подъема. Потом нажал кнопку пусковика, освобождая якорь, и снова прицепил трос обратно к поясу. Медленно поднялся, оглядывая обширный горный массив под ним и над ним. Покрытые снегом громады гор вызывали благоговейный страх.

Он отряхнулся от снега и двинулся в путь.

Ночь перетекала в рассвет второго дня, когда он преодолевал последнюю горную гряду, отделяющую его от того места, координаты которого дал ему Роан. Он выбрал самый прямой маршрут, что означало, что большая часть его пути была вертикальной, вверх и вниз по склонам утесов. Он устал и замерз, его плащ обледенел, брови, ресницы и отрастающие усы и борода заиндевели. Но он был твердо настроен закончить это путешествие уже сегодня вечером.

Наконец он увидел то, что искал — маленький домик из белого камня, почти сливающийся со снегом. С облегчением вздохнув, он двинулся к нему.

— Вы на прицеле, — раздался сзади жесткий женский голос, — Не двигайтесь.

— Я — друг.

— У меня нет друзей.

— Я от Роана.

— Никогда о таком не слышала.

Он услышал узнаваемый звук вскидываемой к плечу винтовки. Его рука двинулась к световому мечу. Дверь в доме открылась.

— Дона, не стреляйте, — после долгой паузы сказал Ферус, — Боюсь, если вы выстрелите, мой друг может принять это на свой счет…

ГЛАВА 13

Оби-Ван двинулся к дому. Видеть перед собой Феруса — в этом было что-то нереальное.

— Я думал, вы мертвы, — сказал тот.

— Возможно, был, — ответил Оби-Ван.

К удивлению Оби-Вана, Ферус шагнул вперед и обнял его. Ферус, всегда прежде сдержанный до чопорности… Это было так давно — дружественность, радость через край. Оби-Вану казалось, что эти внезапно возродившиеся чувства просто разорвут его на части… Он справился с комом в горле и тоже обнял Феруса. Нахлынувшая радость была словно ключевая вода для измученного жаждой путника. Ферус был жив, и это значило, что прошлое не умерло…По крайней мере, не полностью…

Ферус отступил на шаг и усмехнулся:

— А я-то думал, что меня уже ничем не удивить! — потом развернулся к Доне, — Итак, что вы скажете? Полагаете, мы должны пригласить его? Вы — босс.

Женщина даже не улыбнулась, но Оби-Ван мог видеть, что она наслаждается этими поддразниваниями.

— Похоже, его придется размораживать, — проворчала она, — Только не разведите мне луж на полу!

— Я сообщу Вам одну вещь, — заговорческим голосом сказал Ферус Оби-Вану, — Я точно знаю, там есть суп.

И потащил его в тепло дома. Теперь, когда они были на свету, Оби-Ван мог видеть, насколько Ферус изменился. Он выглядел теперь более худощавым и сильным, лицо стало взрослым, черты — более резкими. Ему было ещё только чуть за двадцать, но широкая золотая полоса в темных волосах превратилась в серебряную. Он производил впечатление человека, прошедшего через такое, о чем не хочется вспоминать и говорить.

Но сейчас в нем была какая-то внутренняя свобода, что само по себе было нечто новое. Даже движения у него стали другими. Раньше движениям Феруса была присуща какая-то жесткая точность, отражавшая его строго дисциплинированное мышление… Сейчас же он подцепил ногой стул, одним слитным движением подвинул его к огню камина и махнул рукой Оби-Вану, приглашая присесть. Прежний Ферус никогда не сделал бы что-то столь непринужденно — и так… изящно. И Оби-Ван никогда прежде не слышал, чтобы Ферус шутил. Он изменился — и Оби-Ван чувствовал, что должен понять — как, почему?

— Что? — спросил Ферус, почувствовав его взгляд.

— Ты сильно изменился.

— Вы тоже. Вы стали хмурым. Кажетесь старше. В-общем-то… вы не слишком хорошо выглядите.

— Спасибо…

И только когда Дона ушла, унося сушить мокрую одежду Оби-Вана, и тот, уже переодевшийся в сухое, устроился в тепле перед огнем, Ферус позволил проявиться своему беспокойству.

— Вы сказали, что вас прислал Роан, — напомнил он.

— Он в порядке, — ответил Оби-Ван, — Его удалось вывезти из мед-клиники и перевезти в убежище "Одиннадцати". Он подвергался… действию нейротоксинов, когда был в тюрьме…

Ферус мрачно кивнул. -…Но мы смогли выяснить, что за препараты использовались, и сейчас он идет на поправку. Он попросил меня передать тебе, чтобы ты не возвращался в Юссу. Там прошли массовые аресты — в день, когда я оттуда улетал. Сейчас там небезопасно.

Ферус вздохнул и опустился на стул напротив Оби-Вана.

— Я ненавижу Империю. И я ненавижу это изгнание.

— Ты не можешь оставаться здесь, — проговорил Оби-Ван, — Имперцы проверяют списки ваших клиентов. Роан думает, что ты в безопасности, но я не уверен.

— Доны не было в наших списках.

— Меня преследовали от самой Юссы. Я не знаю, кто и почему. И не знаю, имеет ли это какое-то отношение к тебе, но мы не можем исключать такую возможность.

Ферус кивнул, нахмурясь.

— Где ваш транспорт?

— Захоронен глубоко под снегом.

— У Доны есть инструменты, мы сможем достать его. Вы правы — я должен уехать. Ситуация изменилась. Я должен вернуться к "Одиннадцати". Пусть нам придется дольше ждать благоприятного момента, но мы должны иметь план действий.

Оби-Ван принял из рук Доны принесенную ему чашку, обхватил ладонями, согревая замерзшие пальцы. Он уже забыл, как это — быть в тепле и безопасности после невозможного путешествия.

— И что вы собираетесь сделать?

— Я собираюсь свергнуть власть Империи на этой планете, — отозвался Ферус, — И не меньше…

Когда Ферус откинулся обратно на спинку стула, Оби-Ван заметил, что он чуть заметно поморщился от боли.

— Это ерунда, — сказал Ферус, перехватив взгляд Оби-Вана на его ногу, — Меня ранили, когда я сбежал. Слегка зацепили из бластера. Спасибо Доне, рана практически зажила.

— Я чувствую нечто, удивляющее меня, — медленно проговорил Оби-Ван, — Я не мог и предположить, что жизнь вне Ордена тебя устроит.

— Я сказал бы то же самое, — со смехом ответил Ферус, — Но у меня хорошая приспособляемость. Сири всегда говорила мне, что я должен принимать происходящие изменения. Приветствуй это, — говорила она, — Перемены — это то, что движет Галлактику, то, что делает её прекрасной… — Ферус смотрел в огонь, — Я слышал о ее смерти, ещё до гибели Ордена. Мне жаль, Оби-Ван.

— Было так много смертей, — проговорил Оби-Ван. Ферус не знал, но Оби-Ван тосковал по Сири — постоянно и сильно, хоть и прошло столько времени.

— Извините, но я должен спросить, Оби-Ван — Анакин. Он тоже не выжил?

Оби-Ван не мог сказать ему. Что ж, он скажет один из вариантов правды.

— Он не выжил… -…тот Анакин, которого они оба знали, действительно был мертв… -…Империя добралась до него…

Ферус кивнул, в его глазах мелькнула боль, несмотря на то, что они с Анакином в детстве были скорее соперники, чем друзья.

— Я думал, что уход из Ордена будет самым страшным событием в моей жизни, — сказал он, — Оказывается, это спасло мне жизнь. Я не был среди тех, что были убиты в Храме, или на других планетах. Меня не выслеживали… Но слышать обо всем этом… это был трудно перенести. Предательство. Видеть Галактику в кулаке Императора — это просто невыносимо. Что мы могли сделать, что мы должны были увидеть?

— Мы не оглядываемся назад. Мы живем в настоящем.

Ферус вытянул ноги.

— Ну да, так говорят джедаи… Где же вы были всё это время?

— И здесь, и там, — уклончиво ответил Оби-Ван. Он доверял Ферусу, но он не мог рассказать ему о Люке и Лейе. Чем больше людей знают тайну, тем в меньшей степени эта тайна остается тайной…

— Я не буду спрашивать, — кивнул Ферус, — Я просто рад видеть вас. Знаете ли вы, выжил ли ещё кто-либо из джедаев?

Оби-Ван колебался. То, что в живых остался Йода, было ещё одной тайной…

— Наверняка я знаю только об одном, но я не могу говорить, кто это, — сказал он, — Могли быть и другие, которые успели скрыться. Нет никакой возможности знать точно. В Храме работал сигнальный маяк, вызывающий джедаев в Храм — на смерть. Мы сменили сигнал на другой, приказывающий не возвращаться, затаиться — но в тот момент могло быть уже поздно. Возможно, тогда уже не осталось никого, кто мог бы ему последовать.

Ферус подался вперед, сцепив пальцы и опершись на колени локтями.

— Мне кажется, в это трудно поверить. Есть же какой-то путь, чтобы найти уцелевших. Джедаи были слишком сильны, чтобы их можно было полностью уничтожить. Кто-то должен был выжить — как и вы. Мне часто думается об этом.

Оби-Ван покачал головой.

— Мне жаль, Ферус. В это невозможно поверить, но это так. Ордена больше нет. Джедаи ушли.

Темные глаза Феруса вспыхнули отблесками рыжего огня в камине.

— Я никогда не поверю этому, — сказал он, — И теперь, когда вы здесь, мы можем что-то предпринять…

Но Оби-Ван покачал головой:

— Нет. У меня есть своя задача. Я помогу вам сейчас, но потом я должен уехать — и никогда не возвращаться.

— Вы не можете так считать…

— И тем не менее.

— Но как можно не бороться со всем тем, что творится?

— Мои дни борьбы пока закончены.

— Что может быть более важным?

Оби-Ван не ответил.

— Мне действительно неприятно сомневаться в мастере-джедае, — сказал Ферус, — Старые привычки живучи. И все же — вы не разыгрываете меня? Вы действительно предпочтете прятки борьбе?

Слова, и то, как они были произнесены, потрясли Оби-Вана. Он неодобрительно промолчал. -…Вы не ждали от меня таких слов, — продолжал Ферус, — Я вижу это по вашему лицу. Но я не ваш ученик, Оби-Ван. Вы заслужили мое уважение, несомненно, но я научился говорить искренне. Вокруг нас новая действительность, новая Галактика.

— Мы боролись и погибли в новой галактике, — чувствуя всплеск раздражения, ответил Оби-Ван.

— Я знаю это, — ответил Ферус, — Я имею ввиду — Галактика изменилась. Предпочтение изгнания бою обрекает нас всех на бессилие и отчаяние.

— Ферус, я — не из "Одиннадцати", — покачал головой Оби-Ван, — Я прибыл сюда помочь, а не быть завербованным в вашу организацию.

— И каков ваш ответ Империи?

Оби-Ван смотрел на огонь. Слово готово было сорваться с языка, но он не хотел говорить. Он знал, что это приведет в бешенство Феруса. И все же.

— Ждать.

— Ждать?!

Ферус выглядел так, как будто готов был броситься и придушить Оби-Вана. Оби-Ван твердо встретил его вспыхнувший взгляд. Может быть, Галактика и стала другой, но он все еще был в состоянии управиться с разбушевавшимся учеником.

Ферус внезапно улыбнулся и откинулся на подушку, которую Дона успела подсунуть позади него.

— Я помню, когда-то подобный взгляд пугал меня. Он и сейчас почти пугает меня. Почти, Оби-Ван.

Ферус говорил настолько дружелюбно, что Оби-Ван почувствовал, как растворяется его недавнее раздражение. Да и как, собственно, Ферус мог понять его решение, не зная того, что знает он сам?

— И кое-что еще, что я должен тебе сказать, — меняя тему, проговорил Оби-Ван, — Есть один имперский офицер службы безопасности, следователь по имени Малорум…

— Да, я встречал его, — кивнул Ферус, — Он был там во время допросов, но он ничего не говорил, только присутствовал.

— У него есть связь с Силой.

Ферус медленно кивнул:

— Я подозревал, что… но я не был уверен. Это было так давно, когда я использовал Силу. Это всё ещё часть меня, но у меня почти нет доступа к ней…

— Ты знаешь что-нибудь о нем?

— Я знаю, что он отмечен на самом высоком уровне, — ответил Ферус, — Он, как считают, правая рука Лорда Вейдера. И сам может выбирать себе направления расследований.

— И он очень заинтересован тем, чтобы схватить тебя, — сказал Оби-Ван.