| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Как хочешь.
Ландо обернулся, прежде чем завернуть за угол. Вуффи-Раа собирал мусор в кучку.
— Э, ну… прости, что сначала не понял твоих переживаний. Просто я… — он замялся.
Последовала долгая пауза, затем:
— Все нормально, Ландо. По крайней мере, ты понял после объяснений. Я думаю, не каждое органическое существо способно на такое.
Игрок прочистил горло.
— Да, ну, в общем… увидимся позже и… И не зови меня Ландо.
* * *
В узкой кабине Калриссиан окинул непрофессиональным взглядом множество световых индикаторов на разнообразных контрольных панелях. Пролистал толстое зачитанное руководство по «Соколу», чтобы понять, а что же означают эти индикаторы. Оказалось, большинство из них предупреждало об открытых люках, через которые загружали ящики. Шум доносился даже сюда. Вся секция сверхсветовой скорости горела гневными желтыми и красными огнями. Позади Ландо устроенный на откидном сиденье Мохс, похоже, впал в полудрему. Капитан не мог его винить, он и сам уже почти желал сделать то же самое. Длинный был день для бедняги. Тока сидел с открытыми глазами, уставившись бессмысленным взглядом куда-то на мониторы и положив узловатые ладони на колени.
— Мохс? — тихо позвал игрок.
Старик дернулся, как будто до этого спал, несмотря на открытые глаза, и не видел, что к нему поворачиваются для разговора. Он моргнул, медленно потер трясущейся рукой подбородок с пробивающейся там щетиной.
— Да, господин?
— Что вы все такое распевали там, у ограды?
Старец глубоко вздохнул, расположился поудобнее в мягком кресле. Никогда еще его тощий зад не располагался в таком удобном месте. Мохс даже погладил ручки, как будто хотел удостовериться в их реальности.
— Это была Песнь Посланника, господин, в честь прибытия тебя и…
— Понятно.
Несколько мгновений Ландо размышлял. Дыхание старика казалось почти громким в тишине кабины. Раньше все не было времени подумать насчет «Посланника». До Калриссиана начало доходить, что во всем этом пении и ношении Ключа может найтись больше смысла, чем счел нужным рассказать ему Гепта.
— Так, старик, если ты еще не слишком выдохся, почему бы тебе не поведать мне…
С самым тяжелым звяканьем, какое только может означать у роботов усталую неуклюжесть, Вуффи-Раа избрал этот момент, чтобы явиться в кабину и занять кресло второго пилота, которое Ландо поставил на место, когда избавился от арендованного на Осеоне дроида. Механический спутник был странно тих.
— Я так понимаю, теперь все чисто и подходит твоему вкусу? Хорошо. Ты случайно не слышал, как говорил тот капитан снаружи? Он более-менее прямо выставил себя су…
— Да, масса, — ответил робот без выражения. — Должен сказать, это было несколько неожиданно.
— Не знаю, не думаю, что это случайность. Во-первых, у них не может быть бесконечного числа бандитов в форме, чтобы их можно было вызвать на грязную работу. Во-вторых, очень в стиле юмора Дуттса Мера назначить именно этого человека встречать нас. Вообще-то было забавно услышать от него извинения и вопросы о здоровье.
Вуффи-Раа вновь сымитировал человеческий поступок — уставился в упор на своего хозяина
— Особенно учитывая, насколько эффективно вам впоследствии удалось расквитаться с ним, масса.
Пришел черед Ландо удивляться.
— О чем это ты?
— Масса, я убежден, что мы говорим об одном и том же так называемом совпадении. Разве вы не знаете, кто был тот…
— Конечно, знаю: один из военных драчунов, которые исколошматили меня в отеле вчера.
— И ближе к настоящему моменту некто «мистер Джандлер», масса. Мне казалось, вы тоже распознали его голос и осторожность, с которой он двигал поврежденной шеей.
— Во дела!
Наверное, во вселенной есть все-таки справедливость, удовлетворенно подумал Ландо. И тут же недовольно сморщился: если так, что означала та шарада в баре? Он-то принял ее за случайный идиотизм на случайной планете остолопов. И что все это говорило о роботе-бармене (или его владельце)? Калриссиан повернулся к тока.
— Расскажи нам о Посланнике, Мохс. Нет, не надо петь! Просто расскажи, коротко, ясно и по делу.
Старик наконец пошевелился.
— Легенды предрекают явление темного искателя приключений, отважного путешественника меж звездами, обладающего невероятной удачей в азартных играх. Его должен сопровождать диковинный не-человек, облаченный в серебристые доспехи. Они обладают Ключом, чье предназначение освободить Арфу Души, которая, в свою очередь, освободит…
Ландо врезал кулаком по ручке кресла.
— Чтоб мне вариться в желудке сарлакка! Вуффи-Раа, нас подставили! Шпионы Гепты наверняка месяцами следили за портом, а может и годами, пока там не появился простофиля с подходящими характеристиками: игрок, капитан звездного корабля, обладающий дроидом и больной тупоумием. Так вот почему ни этот страхолюдный маг с Тунда, ни его марионетка-губернатор не могли сами разыграть свои карты — они не подходят под описание из легенд тока!
— А мы подходим, масса?
— Спроси Мохса, он тут хранитель вечного огня.
— Масса?
— Фигура речи, забудь. Пошли немного поспим. С утра нас ждет геройская работенка. Да, не забудь отполировать доспехи до блеска, старая ты консервная банка.
Глава 9
Наступил рассвет, и Ландо встретил его в худшем из настроений. Он не мог смириться с мыслью, что его провели и взяли готовенького, как желторотого новичка. И в нем росло подозрение, что он только лишь начал открывать глубину манипуляций Рокура Гепта.
Взлет «Тысячелетнего сокола» вскоре после рассвета произошел четко, выполнен был элегантно и без малейшей ошибки. Даже зловредные обитатели башни управления Тегуты Люсат поздравили Ландо с великолепным стартом. Было бы чему радоваться. Он передал комплименты Вуффи-Раа, который сидел за контрольной панелью.
Военные и погрузчики удалились вечером под покровом безлунного неба, предварительно плотно закрыв за собой люки. Ландо проверил, контрольная панель целиком светилась зеленым, без единой красной лампочки. Мохс свернулся в кресле и храпел, как невероятно древний и давно не чищенный двигатель внутреннего сгорания. Дроид, наоборот, всю ночь прибирался и возился с приборами. Вообще-то разумным роботам требуется сон — и чем умнее они, тем дольше нужен отдых, — но Ландо никогда не удавалось понять, когда же они предпочитают спать. Сам он всю ночь проворочался на дорогом матрасе из синтетического шелка, который расстелил на игровом столе в общей комнате. В конце концов ему удалось достичь беспокойной полудремы, из которой его, сонного и мало что понимающего, вытащил дроид. Бессчетное количество чашек горячего черного кафа только ухудшили настроение. Сам не зная зачем, он рявкнул на шамана, когда они расположились в кабине.
Мохс по-прежнему занимал откидное сиденье и выглядел на нем, как тощая птица на жердочке. Вуффи-Раа, хоть и управлял кораблем, занимал кресло второго пилота во имя соблюдения пиетета к капитану-человеку. Когда-нибудь, подумал Калриссиан, когда все это закончится, он продаст обоих — и Вуффи-Раа, и «Сокол» — кому-нибудь, кто сможет оценить их по достоинству.
— Куда мы теперь?
С ближней орбиты Рафы IV они могли добраться до любой точки на поверхности планеты за считаные секунды либо отправиться к другому планетарному телу системы. Мохс закрыл глаза, беззвучно произнес зазубренные слова древнего ритуала и ткнул иссохшим пальцем в экран.
— Господин, Арфа Души находится в тех краях.
Великолепно, сморщился Ландо, вместо пилота у меня механическая игрушка для детей младшего школьного возраста, а вместо навигатора — престарелый шаман. Внутренний голос с издевкой добавил, что неплохо бы прибавить еще карточного шулера вместо капитана. Отличная команда. Калриссиан сдался и уставился на звездное небо. Ну и как прикажете обсуждать детали навигации с дикарем?
— Мохс, ты имеешь в виду тот яркий огонь в небесах? — попытался он приблизить два слишком разных мировоззрения.
— Разумеется, господин, пятую планету системы Рафа. У нее есть два естественных спутника, пригодная для дыхания атмосфера и приблизительно девять десятых стандартной гравитации. Похожа на Рафа IV под нами, с которой начался наш путь… если не считать лун. Вам претит это?..
— Забудь! — игрок внимательно оглядел старика. — Откуда ты знаешь об астрономии?
И кто вообще этот дикарь? Сам Ландо никогда не смог бы найти планету около местного солнца без подсказки компьютера. Древний певец пожал плечами и улыбнулся беззубо.
— «Песнь о Зеркалах» в деталях повествует нам о всех вещах в этой системе. Должно ли быть иначе?
Последовала длинная-предлинная пауза, которую нарушило озвученное Вуффи-Раа подтверждение компьютером, что «яркий огонь в небесах» и есть Рафа V.
— Да сколько их вообще, этих проклятых песнопений? — не выдержал Ландо.
Шаман тщательно обдумал вопрос.
— Множество за пределами счета, господин. Больше, чем пальцев на руках и ногах у всех моих бесчисленных прапрадедов и потомков. Я сказал бы, примерно, семь и еще шестьсот двадцать три раза десять по четыре. Столько вас устраивает, господин?
Что-то в нем слишком много иронии для скромного религиозного почитателя, подумал Калриссиан.
— А это, вероятно, цитата из «Песни научных заметок», — не остался он в долгу.
Теперь понятно, почему Гепта и Мер не занялись этим делом сами. И подтверждение древних легенд тут ни при чем. Они просто хотели остаться в своем уме. И тут же возник другой вопрос: зачем Мохсу и Вуффи-Раа он, Ландо?
— Что дальше, масса? Отправляемся к Рафа V?
— Не зови меня «масса»!!!
* * *
Относительно короткий прыжок на несколько десятков миллионов километров прошел в благословенном спокойствии для капитана и замечательной команды «Тысячелетнего сокола». Но сначала Ландо и Вуффи-Раа закидали старца вопросами, заставили повторять и переводить нужные строфы подходящих песен до тех пор, пока они сами не пришли к убеждению, что искать Арфу Души нужно именно на Рафа V. Это если отбросить то соображение, что руководствоваться приходилось пропетыми словами впадающего в маразм шамана, взятыми им из легенд, покрытых толстым слоем многовековой пыли.
Несколько мирных часов Ландо использовал банально до безобразия — он спал. Вуффи-Раа и Мохс тем временем вели разговор о каких-то мелочах. Кресло пилота оказалось куда удобнее спального мешка, и когда дроид разбудил его, капитан уже чувствовал себя наполовину человеком. Даже в приподнятом состоянии духа, насколько было возможно, учитывая…
Бум-мц! Что-то с силой врезалось в крышу кабины.
— Да что это такое?! — возопил Калриссиан.
За его спиной тока свернулся калачиком и забормотал себе под нос, срываясь на истеричные нотки. Что-то насчет гнева… Бу-бумц!
На этот раз ударило куда-то в корму, около двигателей. На контрольной панели зажегся желтый огонек. Вуффи-Раа зашелестел клавишами с такой скоростью, что его щупальца казались размытыми до полупрозрачности. — Секундочку, масса, я… Бум-мц! Бамц!
Загорелся красный огонек. Появился слабый, но очевидный свист уходящего воздуха. Ландо сглотнул комок в горле. Перед его внутренним взором мелькнул непрошеный образ констебля Джандлера (если парня и правда звали именно так). Вуффи-Раа перевернул «Сокол» вверх тормашками, чтобы удары приходились на более защищенное брюхо, но некоторый урон уже был нанесен. Бу-бумц!
— Во имя хаоса, это еще что?! В пространство между прозрачной частью кокпита и антенной влез невероятно странный объект. Он напоминал не что иное, как стильный вантуз, сотворенный из кристаллического материала, какой мог бы вырасти в садах жизни. — Я не знаю, масса!
Ландо успел подумать: «Неужто дроид впадает в истерику? Великолепно!»
Корабль кувырнулся и пришел в устойчивое положение набоку по отношению к планете, на чьей ближней орбите они теперь шли. Бомбардировка ослабла. Дроид повернулся к капитану.
— Это артефакт, масса. Астрономические археологи считают, что Рафа V была местом, откуда изначально пришли шару, планетой, на которой они развились. Песнь Мохса подтверждает эту теорию. Подозреваю, что на нас обрушились остатки их первых попыток освоения космоса.
В таком объяснении был смысл. Планетарные орбиты всегда были полны деталями примитивных технологий. Камеры, использованные скафандры, остатки космических обедов летали тут и там, почти в том же состоянии, как в первый день, если не считать повреждений от микрометеоритов и радиации.
— Вуффи-Раа, — подозрительно спросил вдруг Ландо, — почему ты просто не включил щиты «Сокола», когда на нас свалился весь этот мусор? Наши дефлекторы прекрасно бы справились с помойкой, особенно учитывая нашу скорость на орбите.
Похоже, не зря он столько раз перечитывал инструкцию. Что-то да осталось в памяти. Может, если он подольше понаблюдает, как робот управляется с кораблем, то и сам поймет, что к чему? С другой стороны, он мог бы сейчас развалиться в кресле на борту роскошного пассажирского лайнера и потягивать прохладный напиток. — Не знаю, масса, — ответил дроид. — Я действовал со всей скоростью, на которую способен. Всем пристегнуться, заходим на посадку!
* * *
Рафа V — по предположениям колыбель легендарных шару — не очень-то привлекала колонистов. Несмотря на то что здесь была атмосфера, привычные уже колоссальные многоцветные здания и, самое важное, сады жизни. Но сама планета была несколько холодноватая, немного слишком сухая, тогда как Рафа IV, ее соседка, обладала достаточной влажностью и комфортабельным климатом на многих широтах. Тут и там по поверхности Рафа V были разбросаны маленькие поселения, садоводческие станции, где проживали тока, преданные делу ученые и правительственные садоводы, которые все вместе выращивали кристаллы жизни, хотя масштабы их деятельности оставляли желать лучшего. Вероятно, через сотню лет или около того здесь появились бы поселки и даже города, кроме тех, что оставили после себя шару. Но сейчас на всей планете с трудом можно было насчитать несколько сотен душ.
Громадная пирамида, на которую указал Мохс, находилась как минимум в тысяче километров от любого современного гарнизона цивилизации. Вуффи-Раа бережно посадил фрахтовик на площадке между древними строениями у подножия пирамиды. Не находилось слов, чтобы описать ее. Она устремлялась вверх на семь километров, и сканеры «Сокола» показали, что пирамида уходит под землю настолько глубоко, что корабельные инструменты не в состоянии зафиксировать, где кончается ее основание. Гора непроницаемого гладкого пластика, чью функцию сложно было предположить. У пирамиды было пять граней, если не считать основания, где бы оно ни было. Грани располагались под неравными углами, отчего создавалось страшное ощущение непрочности всей конструкции. Каждая грань носила свой цвет: абрикосовый, горчичный, аквамарин, цвет фуксии и лаванды. Подобный отвратительный вкус, по глубокому убеждению Ландо, заслуживал уничтожения.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
