— Скорую помощь.
Улыбка лидера чуть не превратилась в усмешку, но, вместо этого, просто исчезла с лица; прямота взгляда Мейса не оставляла места юмору.
Лидер покачал стволом бластера:
— Световой меч. Быстро!
— Конечно, — Мейс кинул меч в его сторону. — Лови. Световой меч полетел по широкой дуге. Сквозь Силу он почувствовал, как они все рефлекторно расслабились: чуть меньше давления на спусковой крючок, небольшое изменение заряженной адреналином концентрации. Они расслабились, потому что теперь он был безоружен.
Потому что никто из них не понимал, что такое световой меч.
Мейс начал создавать свой световой меч, когда еще был палаваном. Когда он первый раз взялся за металл, он уже три года вынашивал мечту о том, каким этот меч будет: максимально полно представлял его в своем уме, учитывал каждую деталь. Создание меча не было творчеством, лишь реализацией: он взял реальность ментальную и превратил ее в реальность физическую. Вещь из металла и драгоценности, излучателя и батареи была лишь формой: его настоящий световой меч существовал лишь в той части Силы, что Мейс называл своим разумом.
Световой меч не был оружием. Оружие можно отобрать или уничтожить. Оружие — отдельная сущность. Многие люди даже дают ему имена. У Мейса желание дать световому мечу имя было не сильнее, чем дать имя собственной руке. Он больше не был мальчиком, что впервые представил форму меча сорок один год назад. И меч его не точно совпадал с тем образом, что увидел в мечтах девятилетний мальчишка С каждым шагом к более глубокому пониманию Силы и своего места в ней он перестраивал меч. Переделывал его. Меч вырос вместе с ним.
Световой меч отражал все, что Мейс знал. Все, во что он верил.
Все, чем он был.
Вот почему не потребовалось ни мысли, ни усилия для того, чтобы прервать через Силу вращение меча и запустить его дальше, словно снаряд.
Он просвистел в воздухе и с глухим звуком, напоминающим удар камня по дереву, попал рукоятью точно между глаз лидеру группы. Столкновение сшибло стрелка с ног: он либо потерял сознание, либо умер еще до того, как упал на землю. Его руки сжали бластер, и тот начал плеваться энергией во все стороны. С помощью Силы Мейс слегка подправил дуло бластера, направив его на напарника лидера, и сбил того с ног. Затем дуло пошло вверх и энергетические лучи, не останавливаясь, прошлись вначале по стене ближайшего здания, а затем точно попали в ускоряющие крылья спидер-байка, висевшего вверху за спиной Мейса. Попавшие лучи закрутили спидер так, что пилоту стало совсем не до ответной стрельбы.
Бластерные винтовки парней в конце переулка наконец заговорили, но Мейс уже начал двигаться: с помощью Силы он прыгнул под углом на стену, коснулся ее уже в пяти метрах над землей, вновь оттолкнулся, прыгнул еще выше уже на противоположную стену. Так, зигзагами, он и добрался до крыши сквозь бурю бластер-ных выстрелов.
Запоздалые взрывы гранат внизу: сковывающая жижа глоп-гранаты расплескалась по переулку, взметнула вверх фиолетовое облако найтинита, усыпляющего газа, но Мейс уже был вне зоны их действия. Он перепрыгнул через край плоской, покрытой черепицей крыши, а там… оказались люди…
Крыша была буквально завалена ведрами с черепицей, горшками с жидким пермакритом и рулонами брезента, который обычно, видимо, защищал ее от зимних дождей, а теперь стал камуфляжем для, как минимум, двух людей.
Их невозможно было увидеть обычным взглядом, но Мейс чувствовал их с помощью Силы: адреналиновое волнение и отчаянный самоконтроль, позволяющий оставаться неподвижными, Случайные зрители? Обитатели крыш, захваченные врасплох внезапной перестрелкой и прячущиеся, чтобы спасти свои жизни? Поддержка для группы захвата?
Мейс не был уверен в том, что проживет достаточно долго, чтобы это выяснить.
Еще до того, как он толком приземлился, пилот неповрежденного спидера отрезал ему дальнейшую дорогу фонтаном бластерного огня, который с каждой долей секунды становился всё ближе. Сила будто толкнула Мейса, и он упал, пропуская выстрелы над собой, но ровно в тот момент, когда он коснулся крыши, пилот выстрелил контактной гранатой джедаю под ноги. Мейс с помощью Силы дотянулся до нее и оттолкнул прочь от себя и от неожиданных новых участников. Но поток выстрелов пушки спидер-байка продолжил, ломая черепицу и оставляя за собой дымящиеся дыры, двигаться в сторону людей под брезентом. Его нужно было увести в сторону.
Поэтому Мейс прыгнул.
Прыжок вперед, наполненный Силой, перенес его через поток бластерного огня, затем превратился в ныряющий перекат, после которого Винду встал на ноги позади массивной общественной каминной трубы в центре крыши. Труба содрогнулась от попавших в нее выстрелов. Сквозь Силу Мейс почувствовал, как второй спидер-байк также выходит на огневую позицию.
«Дыры от пушек в крыше», — подумал он. Эти пушки оставляли после себя достаточно здоровые провалы. Если бы он мог нырнуть через один из них внутрь здания…
Труба была всего где-то на метр выше Мейса. Он запрыгнул на нее. Бластерный огонь начал подниматься по стенке трубы к его ногам. Еще до того, как он успел найти дыру достаточно большую для того, чтобы в нее можно было нырнуть, труба начала шататься и разваливаться.
Мейс вцепился в нее, чтобы удержать равновесие. Внезапно раздался крик: «Эй, Винду! С праздником тебя!» Мейс заметил краем глаза, что брезента больше не было, заметил голубые глаза и белые зубы и почувствовал, как что-то полетело в его сторону…
Это «что-то» напоминало замораживающую гранату, но когда Мейс уже собирался через Силу оттолкнуть летящий предмет, он узнал его: предмет столь же знакомый и изученный, сколь голос Йоды.
Это был световой меч.
Это был световой меч Депы.
Вместо того чтобы отбросить в сторону, Мейс притянул его к себе, и сквозь Силу он почувствовал ее, почувствовал Депу, словно она стояла рядом с ним и держала его за руку. Рукоять идеально легла ему в руку.
В зеленом свете лезвия Депы ситуация стала выглядеть совершенно иначе.
Остаток битвы занял меньше пяти секунд.
Спидер-байк вновь открыл огонь, а Мейс наклонился чуть в сторону, позволяя Силе направить лезвие меча. Бластерные лучи отразились от энергетического потока и попали точно в батареи спидера, отправив его куда-то вниз, в конец переулка. Голубоглазый корун, Улыбчивый, тот, что привел его сюда, вместе, с еще одним мужчиной, который прятался с ним под брезентом, схватили пулевые ружья, выставили их за край крыши и наполнили переулок внизу смертоносным роем пуль.
Еше двое корунаев выскочили из укрытия на крыше напротив. У одного из них, мужчины, было пулевое ружье, и пламенные язычки вырывались из его дула. Вторая, крупная светлокожая девушка-корун с рыжими волосами, стояла, выпрямившись, широко расставив ноги, и поливала переулок внизу лучами заряженных частиц из мерр-сонновской «Молнии».
Второму пилоту не понравился новый вариант развития события: он включил максимальное ускорение на байке и куда-то рванул поверх крыш. Улыбчивый вскинул ружье на плечо, прицелился в спину пилоту, но еще до того, как он успел сделать выстрел, спидер-байк перевернулся в воздухе, потерял управление и врезался в стену здания в отдалении на скорости порядка 200 километров в час.
Улыбчивый взмахнул рукой, и корунаи прекратили стрелять.
Внезапная тишина буквально звенела в ушах Мейса.
— Это что, разминка была? — Улыбчивый усмехнулся и подмигнул Мейсу. — Ну же, Винду, скажи, что ты даже вспотеть не успел.
Мейс спрыгнул с остатков каминной трубы на крышу и наклонил лезвие Депы в нейтральную позицию.
— Кто вы?
— Я просто парень, который не дал им поджарить твою задницу. Пойдем, мужик. Ополчение прибудет с минуты на минуту.
Двое корунаев уже съезжали на тонких веревках с крыши напротив. Улыбчивый с другом зацепили за край крыши «кошки», которые, похоже, были сделаны из отполированных шипов медной лозы. Его приятель закинул ружье за спину и соскользнул за край.
Мейс хмуро посмотрел на столб дыма, возвышающийся над дырой в здании, в которое врезался второй спидер. Улыбчивый заметил направление его взгляда и усмехнулся:
— Обожаю плесень: она сожрала его летунчика с проводками. Сэкономила мне пулю.
Мейс пробормотал:
— Надеюсь, никого не было дома.
— Да уж, а какой там сейчас беспорядок, — Улыбчивый вновь одарил его своей широкой белозубой усмешкой. — Про опознание тел можно забыть. Проще вымыть из здания все целиком с помощью брандспойта
Мейс посмотрел на него:
— Мне кажется, — медленно проговорил он, — что друзьями нам не стать.
— О, это разобьет мое сердце, честное слово, — Улыбчивый схватился за веревку и наклонился за край. — Поторапливайся, Винду. Тебе что нужно? Приглашение? Цветы и коробку конфет?
Поток лезвия светового меча Депы освещал их лица цветом солнечного света в джунглях.
— Что мне нужно, — ответил Мейс, — так это знать, что это лезвие делало в твоих руках?
— Световой меч? — в синеве глаз промелькнуло безумие. — Это мои рекомендации, — ответил он и исчез за краем крыши.
ГЛАВА 3
ДЖУНГЛИ К ДЖУНГЛЯМ
Мейс стоял на крыше и смотрел на изумрудное свечение лезвия Депы. Или она дала его Улыбчивому, или он забрал его с ее трупа. Мейс надеялся, что случилось все же первое.
По крайней мере, ему казалось, что он надеется именно на это.
Разве Депа, которую он знал, дала бы свой световой меч кому-то на время? Отдала бы она часть самой себя? Что-то подсказывало Мейсу, что это не был ритуал «Взаимного Доверия».
Спустя несколько секунд он отпустил активирующую плашку. Лезвие быстро уменьшилось и исчезло совсем, оставив после себя лишь резкий ионный запах в воздухе. Мейс попытался дать рукоятке скользнуть из руки во внутренний карман куртки, но это оказалось не так просто: рукоятка была покрыта тонким слоем геля с травяным ароматом. Какой-то смолой. Липкой, но к рукам она не приставала.
Мейс хмуро уставился на ладонь и встряхнул головой. Затем кашлянул. И пожал плечами. Возможно, именно в этот момент он перестал даже надеяться на то, что многое на этой планете хоть когда-нибудь обретет некий смысл.
Он перегнулся за край крыши. В переулке внизу — четыре трупа плюс пилот, лежащий посреди обломков своего спидер-байка. Еще один врезался в здание. Шесть человек — вся группа захвата.
Улыбчивый вместе с корунаями ловко и эффективно обыскивал трупы.
Челюсти Мейса сжались. У одного из мертвых, видимо у лидера группы, от уха до уха шел глубокий кровавый разрез.
Кто-то перерезал ему глотку.
Грудь Мейса словно сдавило тисками. Некоторые веши на этой планете все же имели смысл, и этот смысл заставлял его желудок крутиться и крутиться, не переставая.
Ни от одного из обыскивающих не исходило чувства вины: Мейс бы почувствовал это сквозь Силу. Возможно, это происходило из-за того, что недавний бой был настолько свеж, что одно незначительное на общем фоне происшествие просто уносило мощным потоком иные эмоции и события. А возможно, никто из них вообще никогда не испытывал чувства вины.
И эти убийцы были его лучшей возможностью, а быть может и вообще единственной, найти Депу.
Но он просто не мог закрыть на происшедшее глаза.
Еще один урок Йоды всплыл в памяти: «Когда любой выбор кажется неправильным, останови свой выбор на сдержанности».
Мейс соскользнул вниз по веревке.
Улыбчивый покачал головой:
— Да ты весь в грязи, ты в курсе? Сними-ка эту рубашку, — он нагнулся, чтобы забрать медпак с пояса мертвого человека, — Здесь должна быть спрейперевязка…
Мейс взял Улыбчивого за руку:
— Мы, ты и я, — произнес он, — должны пересмотреть свои отношения.
— Эй. Ой! А? — Улыбчивый попытался высвободиться, но захват Мейса по силе мог бы сравниться с захватом причальных когтей грузового корабля: попытки выбраться лишь причиняли боль. — ЭЙ!
— Мы плохо начали, — произнес Мейс. — И нам надо кое-что подкорректировать. Как думаешь, мы сможем сделать это мирно?
Остальные корунаи оторвались от своего обыска и начали подниматься. Их лица все больше темнели, а руки легли на оружие. Пальцы уже касались курков.
— Плохая идея, — сказал Мейс — Для всех.
— Эй, потише с рукой, а? Она мне еще может когда-нибудь пригодиться…
Захват Мейса усилился:
— Объясни им, что мы делаем.
— А ты не хочешь выпустить мою руку из этого ломающего кости захвата? — голос Улыбчивого временно стал значительно выше. Капли пота стекали по его верхней губе. — Неужели моя рука тебе настолько нравится, что ты решил забрать ее с собой домой?
— Это не ломающий кости захват. Это мой захват «не-сделай-глупости», — Мейс сжал его ровно настолько, чтобы с губ Улыбчивого сорвался очень тихий стон боли. — Секунд через десять мы перейдем к моему ломающему кости захвату.
— М-м… Когда ты все поставил под этим углом…
— Скажи им, что мы делаем.
Улыбчивый повернул шею, чтобы посмотреть на остальных корунаев:
— Эй, парни, расслабьтесь, ага? — вяло произнес он. — Мы просто… ээ-э, переналаживаем контакт.
— Мирно.
— Ага, мирно.
Трое корунаев отпустили оружие, оно свободно повисло на плечевых ремнях, и вернулись к обыску трупов.
Мейс отпустил руку Улыбчивого. Тот сразу же начал массировать ее и выглядел при этом довольно расстроенным:
— Расскажи, из-за чего конкретно у тебя такие проблемы с головой, а?
— Не ты меня завел в ловушку. Ты использовал меня, как приманку, и завел в ловушку их.
— Э-эй, Капитан Умник, объявление! Это была не ловушка!
Мейс нахмурился:
— А что же?
— Это была засада, — Улыбчивый ухмыльнулся. — Неужели в джедайских школах не преподают азы?
— Ты в курсе, — ответил Мейс, — что ты мне не понравился в первый же момент нашей встречи?
— Это что, такой хитрый джедайский способ сказать: «Спасибо за спасение моей размахивающей световым мечом задницы»? Да-а… — он покачал головой с притворной грустью на липе. — Так в чем дело? Чего ты дергаешься?
— Я бы предпочел, — жестко произнес Мейс, — взять их живьем.
— Зачем?
Для Пилек-Боу это был естественный вопрос, отметил Мейс. Передать нападавших властям? Каким властям? Джептану? Копам, вышибающим деньги в пробиотических душах? Винду вздохнул:
— Чтобы задать им вопросы.
— Из тех, что все знать хотят, ты, да? — внезапно спросила рыжая девушка с «Молнией». Она посмотрела на Мейса, по-прежнему сидя возле трупа Ее акцент буквально кричал о том, что она с гор. — Видишь это ты, да? Шесть балаваевмразей. Все неживые. Больше ни один дом кору-на не сгорит. Больше ни одно стадо не будет зарезано, ни один ребенок не будет убит, ни одна женщина…
Она не закончила, но Мейс прочитал окончание в ее затуманенных ненавистью глазах. Сквозь Силу он чувствовал ярость и агрессию, исходящую от нее. Он мог большее, чем просто строить догадки о том, что произошло с ней; сквозь Силу он чувствовал, как воспоминания заставляют ее чувствовать себя: охваченная ненавистью она была столь сильно ранена в сердце, что не могла себе позволить вообще никаких чувств. На миг его лицо смягчилось, но он вновь придал ему твердость, инстинктивно почувствовав, что ей не нужна жалость. Она не собиралась считать себя жертвой.
