Карточный домик для Микки Мауса

Мир расплылся в такой улыбке, что, судя по глазам, отец серьезно засомневался в собственных словах.

— А ты прошерсти своих шестерок, может, чего еще нароют, а не ухватят, что на поверхности лежало, и в пасти, как преданные шавки, принесут.

— Мы еще поговорим с тобой об этом, — после паузы, объявил Горохов-старший и скосил глаза в сторону Антона. — Сейчас мы уезжаем.

— С какой стати? — хмыкнул на это Мир и тоже посмотрел на Угрюма. Тот демонстративно глядел в окно.

— Господин Самохин вернул мне задаток и больше не желает работать с тобой.

— Ошибаешься, это он с тобой больше работать не желает. А я остаюсь.

— Чего ради?

— Потому что ваш сын — мой любовник. Такой ответ вас удовлетворит?

— Что?! Да, ты... курва! — взревел Горохов-старший белугой и, чуть не опрокинув стул, на котором сидел, вскочил.

— А что тебя не устраивает? — холодно спросил у него Мир, который не думал, что придется так скоро раскрыться перед отцом, но Антон своими словами не оставил ему выбора. — Ты мне полжизни испортил своими выкрутасами. Жену я с твоей подачки завел, внучек родил. Настало время пожить для себя.

— И после такого ты меня еще в чем-то смеешь обвинять? Я прав был, я...

— У нас с Ванькой, — Мир шагнул к нему, прожигая родителя ненавидящим взглядом, — ничего не было. И не могло быть, слышишь? Зато с Викой все было, мне до сих пор с бабами в постели трудно, если ты не знал. Конечно, не знал, куда тебе. Так вот... — он отдышался и кинул быстрый взгляд на Антона, — а с ним хорошо. И нечего тут потрясать баблом и связями. Или ты думаешь, что ты меня и от этого сможешь вылечить, так что ли? Взял моду перекраивать под себя. А, может, я не хочу быть, как ты. А может... — глаза Мира заблестели, и он сорвался. Сжал кулаки и отвернулся. — Видеть тебя не могу. Ненавижу так, что... я убить себя всерьез хотел, папочка, пока ты гордый, как конь ходил, считая, что сломал. Сломал, не спорю. Я дочерей своих люблю. Да, я ради них... — он снова сорвался, но договорил, — я только ради них и жил все это время. Так бы давно уже...

— И стал пидором ты тоже ради них?

— Нет, для себя. Потому что знаю, что в нашей семье, даже если я сдохну, с девочками ничего не случится, ты их поднимешь, не бросишь, чтобы не говорил. Я часто думал, зачем им я? Просто так, для галочки, что папа есть и ладно?

— Они о тебе все время спрашивали, — Эдуард отвел глаза, ему отчего-то стало стыдно смотреть на сына, но он пока не понимал причину своего стыда. У него все услышанное плохо в голове укладывалось.

— Я знаю. Втихаря от тебя, я им каждый вечер звонил, а как сюда попал, перестал. Телефон отобрали. Вот они и заволновались. — Мир тоже старался на отца больше не смотреть.

— Значит, это все ты его надоумил? — уцепившись за какую-то мысль, спросил Эдуард, повернувшись к Антону.

— Убедил, чтобы он честно с вами поговорил. Да. Я.

— И трахнуть успел, так что ли?

Антон куда лучше представлявший, какого ему сейчас, просто сказал.

— Прошу вас, не оскорбляйте ни меня, ни вашего сына. Вы сделали уже достаточно. То, что между нами с Миром что-то есть, это только наше личное с ним дело. Я просто не собираюсь тихариться, и ему больше не позволю.

— Ты воспользовался его беззащитностью!

— Все еще считаете его беззащитным? — холодно спросил Угрюм, и Эдуард заткнулся. Подумал и спросил, — когда вы к нам заедете?

— За девочками и Викой?

Отец Мира с явной неохотой кивнул.

— Думаю, завтра, когда вы оба успокоитесь, — решил Антон.

— Ладно, — сдался Горохов-старший и, потребовав, чтобы его не провожали, удалился. Во дворе его ждала машина с водителем.

Мир без сил привалился к дверному косяку. Его протряхивало крупной дрожью. Антон подошел к нему и крепко обнял. Мир сдавленно выдохнул ему в плечо, до боли стискивая плечи мужчины.

— Он никогда...

— Тс-с-с-с, — перебил его Антон, — давай, дадим ему шанс и подождем.

— А долго ждать?

— Хотя бы до завтра. — Отозвался Угрюм и, отстранив его от себя, скомандовал, — собирайся.

— Куда? — моргнув, не понял Мир.

— Домой, — пожав плечами, сказал Антон и не сразу понял, почему у парня взгляд стал таким пустым и грустным.

Мир весь похолодел внутри. Он ведь думал... думал, что они теперь вместе, что можно будет тут остаться и жить. Как-то жить вдвоем, но... да, что же это! На глазах выступили слезы. Он уже с отцом разговаривал на последнем дыхании, сдерживаясь из последних сил, а теперь вот Антон решил его окончательно добить и...

Его поцеловали. Настойчиво, требовательно. Он сам не заметил, как ответил, а Антон, все еще задевая его губами, прошептал, придерживая за подбородок.

— Ко мне домой. Думаешь, я живу в этой клетке нашпигованной камерами и прослушкой, как дыня семечками?

— Блин! — взвыл Мир и улыбнулся ему сквозь слезы. — Сразу надо говорить!

— Я и сказал. Это ты еще не научился верить другим людям.

— Я умею, просто сначала мне к этим людям нужно привыкнуть.

— Ну, что ж, придется мне пока подождать.

— Надеюсь, не с сексом.

— Нет, не с ним, а вообще, пока привыкнешь. С таким озабоченным, как ты, без секса точно не обойдемся.

— И почему это я озабоченный? — возмущенно вопросил Мир, вместе с Антоном поднимаясь наверх за вещами.

— Потому что любви в своей жизни не знал, — философски заметил мужчина.

— Но ведь с тобой узнаю? — уточнил Мир, плохо понимая, с каким подтекстом звучит этот вопрос.

Антон задумался. Оба остановились на верхней ступеньке лестницы.

— Я думаю, стоит попробовать. А ты как считаешь?

Эпилог

Вика родила мальчика, но не от Владимира, а от своего нового мужа Егора. Пока она лежала на сохранении и рожала, девочки жили у Антона и Мира, и, как-то так сложилось, что обратно их никто не потребовал, хоть мать и навещала их вместе с младенчиком так часто, как могла. Эдуард смирился. И даже нашел в себе моральные силы завести с Антоном какие-то дела в плане бизнеса. Миру было начхать с высокой колокольни, чем эти двое там занимаются. Он все так же работал в казино, исправно делал работу, которая ему нравилась. И получал за это деньги. Ему хватало и на себя и на девчонок, но Антон всегда готов был поучаствовать не только финансово, но и воспитанием заняться. Ему, как и Миру, очень нравилось с ними возиться. У них даже появился особый ритуал, когда они вдвоем загружали Анечку и Любочку в машину, заезжали за Викой и везли их всех дружно по магазинам. Обычно, они делали это по выходным и особым случаям. Например, в честь чьего-нибудь дня рождения. Иногда и Егор, вечно занятый в фирме Эдуарда, присоединялся к ним. Странная тогда получалась компания. Но кого волнует, как у них все было в жизни, разве что зависть при взгляде на счастливые лица мелькала то в одних, то других глазах случайных прохожих. Вот такой вот хеппи энд, который, к сожалению, не для всех бывает в этой жизни, но хочется верить, что хотя бы для кого-то он все-таки случается.

30