— А действительно, почему ты не хочешь? — спросила Алеандр, вытирая с лица кашицу влажной салфеткой.
За каждым движением руки открывался участок чистой кожи, лишённой разводов неудачного загара, редких веснушек и мелких царапин. Правду, она была немного лилового оттенка, но при плохом освещении это уже не играло роли. Наблюдать за этим было куда увлекательнее, чем пытаться составить собственный гороскоп на ближайшие полгода, и Танка с радостью отложила книгу в сторонку.
— Я не понимаю, — невольно покачала головой она, — почему этого так хочешь ты? Целая толпа пьяных неадекватных людей, плохая еда, шум, высокий уровень грабежа и насилия. Моральная деградация и ...
— ... грехопадение, — тоном экзальцированного жреца вскричала Эл, воздев руки к потолку, но, не выдержав драматическую паузу, рассмеялась: — Тан, перестань занудствовать! Это же кабак! Все развлекаются в кабаке! Это же... это же... здорово! Все знают, что там весело, можно отдохнуть и побуянить!!! В кое-то веке я получила официальное разрешение от родительницы! Мне даже выдали деньги на кутёж, чтобы могла себе позволить не только дешёвое пойло. Когда ещё такая возможность появится? Нужно обязательно воспользоваться шансом, попробовать в жизни всё!
— Особенно литра три лекарственных настоев, чтобы после эдакого развлечения не сыграть в ящик раньше времени, — проворчала Яританна, глядя на оживлённое лицо боевой подруги и искрящиеся от предвкушения глаза. — Утешь меня, скажи, что не будешь, подобно этим... индюшкам гоняться за Ломаховым.
— Я? Пф. Больно он мне нужен! — в голосе травницы сквозили возмущение и даже нешуточная обида, будто её заподозрили в чём-то настолько компрометирующем, что неловко даже озвучивать намёки. — Был бы его отец Старшим Мастером-Травником или, на худой конец, целителем, то это ещё имело смысл. А артефакторы не факт, что смогут обеспечить мне место на кафедре: Заломич такая стервозина, что ещё специально может мешать карьеру делать. Но это не повод, чтобы отказываться от похода в настоящий кабак!
Сбить Алеандр с заданного курса оказалось не так уж просто. Обычно в разговоре она легко перескакивала с темы на тему и подчас забывала собственные изначальные тезисы, но, когда дело касалось навязчивых идей, разговаривать с травницей становилось тяжело. В ней неожиданно проявлялись дремлющие черты незабвенных родственниц, и девушка приобретала способность говорить об одном и том же часами, а то и сутками. В разговоре перемешивались восторг, похвалы, неоспоримые факты, истории из жизни, откровенное нытьё и возвышенные памфлеты. Иными словами, всё то, что помогает рано или поздно достичь желаемого. Ригор Валент, к примеру, максимально выдержал два часа подобной беседы. Яританна предчувствовала, что Эл предпримет попытку уговорить её пойти вместе ещё пару раз, пока вся компания с благословления родительниц не отчалит в кабак на хозяйской ступе.
Алеандр, стряхнув с табурета невидимую пыль, заняла место Юрии у зеркала и принялась скручивать волосы в жгуты, чтобы заколоть на макушке. Как на взгляд Чаронит, чрезвычайно не любившей скопления простого народа, такие ухищрения для тривиального, наверняка, не самого хорошего кабака были излишними, но переубеждать травницу не стала: упрямство Валент досталось от матери.
— Ты, кстати, как? — Алеандр отвлеклась от попыток протолкнуть в сооружённый узел веточку дикого ириса, чьи цветы удачно оттеняли рыжий цвет волос. — Мне вчера вечером показалось, что он тебя заинтересовал. А что? Как раз в твоём вкусе. Образованный, богатый с лоском и родословной. Не боевик конечно...
— Конечно.....— в тон ей протянула Яританна. — Он производит впечатление. И, признаюсь, мне на первый взгляд очень понравился, но как-то... Знаешь, есть два типа поведения женщин, если мужчина не обращает на неё внимания: расшибиться в доску, но привлечь или вычеркнуть из списка потенциальных кавалеров. Я ещё не пала так низко, чтобы в эдаком цветнике воевать за внимание, пусть и очень привлекательного парня.
Оставив тщетные попытки потревожить образовавшийся монолит, в котором волосы и шпильки успели сплавиться единой конструкцией, Эл отложила в сторону оставшиеся после кузины цветы и заколки и с жалостью посмотрела на подругу:
— Эх, Тан, вот никогда ты с такими взглядами замуж не выйдешь. Мужчина — охотник. Его "дичь" сначала заинтересовать должна, чтобы он свой зад от камня оторвал. А по-твоему выходит, что он — падальщик и должен на первое попавшее бросаться.
Духовник с досадой поджала губы и отвернулась. Она не особенно любила признавать промахи, да и ошибочными свои воззрения не считала. Просто, за отсутствием достаточно веского и красочного аргумента, способного сравниться с предложенными собеседницей эпитетами, предпочла за лучшее промолчать. Ну не сравнивать же мужчин, скажем с паразитами, что могут существовать только в теле определённого животного? Да и восхвалять падальщиков, предотвращающих распространение инфекции, не хотелось. Общая же идея, сохранившаяся в наивно-романтической части души, о любви с первого взгляда, безоговорочной верности и рыцарственности, по-прежнему казалась ей идеальной и единственной приемлемой для девушки хорошего вкуса и благородного происхождения. Практика общения с людьми доказывала полнейшую наивность подобных идей, но общей веры поколебать не могла.
— Не нравится мне вся эта история, — задумчиво проговорила блондинка, постукивая, ногтями по обложке учебника.
— Какая именно? Нумерология?
— Нет, — Танка слезла с подоконника и начала раздражённо прохаживаться по комнате. — С чего, спрашивается, Ломахов-младший вообще к вам приехал, да ещё и так внезапно? Уж, если бы они со Стасием действительно такими закадычными друзьями были, то и раньше бы друг к другу ездили, да и спланирован приезд был хоть за месяц.
Травница непонимающе нахмурилась и даже прекратила натирать кисти рук фиолетовой кашей для отбеливания кожи:
— Что ты в этом криминального видишь?
— В то время как, по слухам, в Замке сменился Глава, а Совет разогнали к чирьям собачьим? — насмешливо фыркнула духовник, нисколько не веря в бескорыстность и душевную широту у сильных мира сего.
— Думаешь, он, как сынок одного из Советников, решил смотаться из столицы и пересидеть бучу подальше? — насмешливо изогнула бровь травница, нисколько не разделявшая тотальной паранойи подруги, а после разрушения бандитской базы и вовсе уверовавшая в собственную неуязвимость. — Глупо.
— Почему это? — даже споткнулась от такого категорического заявления Танка.
Алеандр легкомысленно пожала плечами, от чего накладная пелерина задорно всколыхнулась:
— У Старших Мастеров столько денег, что они, если бы захотели, смогли отправить своих родственников за границу в укреплённое поселение, обвешавши защитными амулетами, как праздничный шест.
— А если времени не было? — прищурилась Чаронит.
— Думаешь, у Ломахова нет хорошей родни и доверенных людей подальше от столицы, кроме однокурсника сына? — ответила ей таким же пытливым взглядом травница.
При таком раскладе спор мог затянуться до ночи, плавно переходя в небольших размеров скандал с дальнейшими перспективами лёгкой драки или взаимного обета молчания до следующего полудня. Если ранее Алеандр из-за специфичной атмосферы в семье ссор предпочитала избегать, то последнее время стала получать искренне удовольствие, их затевая и, кто бы сомневался, выходя победительницей.
Заметив категорический настрой оппонентки, Яританна вернулась на прежнее место и тяжело вздохнула:
— И всё равно мне это кажется подозрительным.
— Меньше учебники для оракулов листай, — насмешливо фыркнула, приободрённая своей маленькой победой Алеандр. — От них собственную смерть по три раза на дню предсказывать начинаешь. Ты у нас и без них готова за каждым кустом по монстру видеть. Страшно представить, что бы ты напредсказывала, осиль тогда оракульские курсы. Лучше бы разочек расслабилась, сходила бы куда-нибудь повеселиться...
Совершенно не обращая внимания на то, как обиженно надулась блондинка после упоминания её провальной попытки постигнуть тонкости искусства предсказаний, Алеандр по второму разу принялась красочно расписывать все прелести таких незатейливых, но очень познавательных развлечений. Сама она об этих прелестях знала только в теории, опираясь на общепринятое мнение и рассказы брата и кузин, но была заранее уверенна в непревзойдённости подобного отдыха, безудержном веселье и ... ну, что там ещё должно обязательно быть.
Специально по этому поводу она даже нарядилась в светлое, купленное в городе платье, отличавшееся от сшитых её матерью одежд модным кроем и блестящими вставками, надела туфли на высоком каблуке и вдела в уши крупные серьги. Уши, конечно, оттягивало сильно, а на подобных каблуках травница умела грациозно только стоять (и то без ветра). Яританна вынуждена была признать, что приятельница просто преобразилась, превратившись из вечного, чуть неухоженного подростка в эффектную девушку. Эл прекрасно понимала это и сама и, крутясь перед зеркалом, то и дело бросала на духовника горделивые взгляды. Так было бы и дальше, если бы один из подобных взглядов не упал случайно на висевшие на стене часы.
— Я опаздываю! — испуганно завопила преобразившаяся красотка и, подхватив длинный подол платья, со всех ног бросилась на выход, позабыв о благих намереньях по привлечению духовника ко всеобщему веселью.
Вылетев в коридор, Алеандр первым делом столкнулась с перевёрнутым столиком и по инерции проехала на нём пару локтей, процарапав выступающим гвоздём неширокую полосу в старом паркете. Коридорчик, ведущий в холл, после нашествия Бельских напоминал полосу препятствий, покрытую осколками сервиза и ещё вполне целыми его предметами. Шипя и поминая все известные ругательства, травница запрыгала на выход с ловкостью и упорством боевика, несущегося сквозь полосу препятствий. Исключительно природная ловкость и выработанная годами собирательства сноровка, позволили ей всё это проделывать, едва касаясь пола острыми и крайне неустойчивыми каблучками.
— Ну, где тебя носит!?! — раздался с улицы грозный окрик Эльфиры Валент, крайне раздражённой необходимостью отпускать родную кровинку в такое злачное место.
Пробежав холл на одном дыхании и практически с первого раза вписавшись в дверной проём, Эл вылетела на крыльцо. Стоявший возле дверей отец чуть успел отскочить в сторону, стряхивая с живота искры от выбитой изо рта сигареты. Тётка что-то недовольно вскрикнула. Нетерпеливо звякнул поддон оторвавшейся от земли ступы, лишний раз поторапливая опоздавшую. Алеандр, плюнув на приличия, оттолкнулась с верхней ступени, чтобы привычно спрыгнуть вниз, минуя лестницу, как на миг ощутила касание чего-то постороннего к лодыжке. Прыжок резко перешёл в падение, и девушка только и успела, что немного сгруппироваться, чтобы приземлиться если не кошкой, то хотя бы лягушкой. Основной удар пришёлся на отбитые роялем пальцы, и руки от резкой боли сами собой подкосились, повергая свою обладательницу в грязь.
— У-у-у, — взвыла Алеандр, точнее выпустила пару пузырей, пока подбежавшая Эльфира не подняла дочь из лужи.
— Какая ты неловкая, — елейным голоском запричитала Гала, картинно заламывая руки.
Вторая претендентка на гордое звание тёщи смерила золовку таким злобным взглядом, что ни у кого не осталось сомнений в том, отчего у травницы резко обострилась неуклюжесть.
— Ну, ничего страшного, — женщина рывком поставила дочь на ноги и принялась суматошно оправлять испорченное платье, лишь размазывая на нём грязь. — Отряхнёшься и поедешь.
— В кабаках свиней только жаренными пускают! — глубокомысленно заметила Манира.
Юрия звонко, рассмеялась прижимаясь теснее к не сдержавшему улыбки Ломахову.
— Не судьба, Лельк, — пожал плечами Стасий и активизировал артефакт управления, не дожидаясь уговоров матери, с той вполне сталось бы заставить сына тащить с собой перепачканную сестру.
"Не судьба? Я ему покажу судьбу! Я им всем ещё покажу!" — злобно думала про себя Алеандр, глядя вслед скрывающейся в глубине парка ступе, что увозила компанию веселящихся молодых людей навстречу всем радостям и развлеченьям провинциальной молодёжи. В одной рыжей головке, слегка влажной и основательно грязной уже зрел план грандиозной расплаты.
* * *
* * *
*
* * *
*
* * *
*
* * *
*
— Араон Артэмьевич, позвольте Вас на минутку.
Окликнувший голос был густым и насыщенным, как у профессионального певца или жреца во время проповеди. И впечатление на слушателей производил такое же. При первых же его звуках хотелось замереть и преданно сделать стойку перед хозяином, что за мнимой мягкостью скрывал железную волю. Глава Замка Мастеров подавил первичный порыв и оглянулся, придавая лицу выражение спокойной учтивости без заискивания или дерзости.
— К Вашим услугам, Волех Милахович, — проговорил молодой человек со всем возможным достоинством.
Маршалок выглядел даже серее обычного. Землистый цвет кожи казался воспалённым и болезненным. Угрюмые складки вокруг рта залегли глубже, а набрякшие, чуть красноватые веки делали выражение его лица сонным и измученным. С первого взгляда, становилось понятно, что суета последних дней не минула и службу княжеских дознавателей, зацепив шлейфом забот даже такого высокопоставленного человека. Белоснежная рубашка и выглаженный серый костюм не могли обмануть взгляд такого же страдальца.
— Не пригласите меня войти? — вопрос господина княжеского дознавателя прозвучал двояко, демонстрируя толику удивления и укора.
Араон едва заметно поморщился, но всё же радушно распахнул дверь в личные комнаты Главы:
— Не могу гарантировать удобства обстановки.
Какие удобства? Молодой человек в своём рабочем кабинете не мог гарантировать гостю даже отсутствие яда или скрытых артефактов. После исчезновения Ризовой приёмную, личный кабинет и тамбур, больше напоминающий древнее подземелье, осматривали эксперты на предмет скрытых прослушек и других опасностей. Только после взрыва логова заговорщиков свободных рук не хватало, и Важич решил пожертвовать собственной безопасностью во имя расследования действительно важного события. В конце концов, все бумаги, хранившиеся здесь, уже были скопированы по нескольку раз шпионами, поправлены заговорщиками и разостланы всем возможным адресатам. Толку в них не было решительно никакого, и просиживать штаны в столь ненадёжном месте Араон не имел желания. Он и забегал-то в оставшийся от отца кабинет лишь для того, чтобы проверить, не успели ли за прошедшее время подкинуть что-нибудь новое из "секретных" документов.
Тёмный, сохранивший следы недавнего взрыва коридор не произвёл на Маршалока должного впечатления. Очевидно, в их гостеприимном учреждении все нижние и подпольные этажи выглядели так же. Округлый свод, слабое освещение наспех пристроенного в лунку светляка, куски битого кирпича, следы копоти и обломки мебели. Разве что обгоревшая карта, ещё продолжавшая хаотично выдавать вспышки энергетических импульсов, заставила княжеского дознавателя остановиться и задумчиво выдернуть из обозначения княжеской резиденции рыбную кость. Мужчина собирался что-то сказать по поводу неуважения к Светлому князю, но хозяин уже отворял тяжёлую дверь кабинета.