"Безумие Бардов"

— Доброе утро, ваше высочество! — заметил Джессику наставник, Виктор Никифорович Старогодов.

— Здравствуйте, господин учитель! — улыбнулась она. — Как успехи?

— Все хорошо. Ребята уже вполне уверенно выстраивают вторичные взаимосвязи в Сети. Джейкоб вон предложил интереснейшую схему ассимиляции Хезмского Каганата, но без разрешения его величества, понятно, никто ее реализовывать не станет.

Джессика еле сдержала чувства. Хезмский Каганат — старейший враг ее родины, с которым воевали деды-прадеды... И пятнадцатилетний мальчик предлагает схему, которая вынудит Хезм попросить о присоединении к Анлиону? Чудо просто. Скорее всего, король ухватится за эту возможность руками и ногами. И если все сработает, его величество и его преосвященство окончательно убедятся в возможностях ди-эмпатов. Что ж, очень неплохо, толчок родной стране она дала, а дальше пусть сами стараются.

В школе все было в порядке, и графиня переместилась в один из двух столичных университетов. Жизнь здесь била ключом, люди толпились в коридорах, что-то возбужденно обсуждая, однако при виде Джессики замолкали, с любопытством глядя на нее. Студиозусы и молодые ученые уважительно кланялись покровительнице университета — все знали, какую роль сыграла эта женщина в его становлении. Если бы она не уговорила короля с кардиналом, нечего было бы и думать об организации университета в чопорном Анлионе, где главными издавна считались традиции, где еще совсем недавно ученых жгли на кострах. Однако поняв необходимость постижения новых знаний, его величество и его преосвященство дали разрешение и теперь требовали результатов. И результаты были! Да еще какие! Разрабатывались новые теории, один из юных гениев сформулировал закон всемирного тяготения, еще один — основные законы термодинамики. Строились первые паровые двигатели. Совсем скоро Анлион станет самой развитой страной в своем мире.

После посещения университета Джессика немного погуляла по набережной, вызывая любопытные взгляды фланирующей публики. Вся столица знала принцессу Даланскую, хотя она нечасто баловала город своим присутствием, появлялась только по делу — встретить ее на балу или в модном салоне было практически невозможно.

Аристократы ощущали, что почва уходит у них из-под ног. Многие подозревали, что в этом виновата дочь покойного графа Нарского, и втихомолку ненавидели возмутительницу спокойствия. Было даже организовано несколько заговоров, но тайная служба короны, созданная при помощи принца Даланского, быстро разобралась с заговорщиками. Своими методами.

Внимание Джессики привлекла негромкая приятная музыка. Она плакала, тосковала и звала за собой. Джессика откликнулась на зов и вскоре увидела худого, бедно одетого человека, играющего на скрипке у выхода из торгового порта. У его ног лежала старая рваная шляпа, совсем пустая — люди шли по своим делам, не обращая на музыканта внимания. Графиня нащупала кошелек, и в шляпу полетели три золотые монеты. По потрясенному виду скрипача она поняла, что ошиблась. Да и стоящие неподалеку портовые попрошайки сразу насторожились, переглядываясь и потирая руки. Музыкант обреченно покосился на них и опустил голову, однако играть не перестал. Придется спасать положение, иначе беднягу ограбят, а то и убьют из-за этих монет. Стоп, идея!

— Здравствуйте! — подошла она ближе. — Возможно, вы могли бы сыграть у нас в замке?

— Я?.. — растерялся скрипач. — В замке? Конечно, благородная госпожа... Как пожелаете...

Благородная госпожа? Интересно, он что, иностранец? Похоже на то — говорит с акцентом, к тому же, в Анлионе никто не назвал бы так аристократку. Сиятельной леди — да, но никак не благородной госпожой. Откуда он? Похоже, беженец из Тирата, островной страны — там пришли к власти религиозные фанатики и начали преследовать музыкантов, актеров, поэтов и прочий творческий люд. Ничего, недолго им там бесчинствовать, юные ди-эмпаты Анлиона уже разрабатывали методику воздействия на Тират. А вот несчастному скрипачу надо помочь, он, похоже, голоден, да и податься бедняге, видимо, некуда. По какому-то наитию Джессика сдвинула зрение в иной диапазон и вздрогнула — явный дар Безумного Барда. И возраст подходящий — далеко за сорок. Но тут не ей судить, неизвестно еще, каков этот человек. Надо будет спросить Ариана по его возвращении, пусть просмотрит память скрипача и сам решит.

— Да, вы, — улыбнулась графиня. — Вы ведь из Тирата?

— Оттуда... — понурился музыкант. — Только сегодня с корабля сошел. Денег нет совсем...

— Ничего страшного, — заверила его Джессика. — Все будет в порядке, в нашей стране хороших музыкантов ценят и уважают. Но не здесь, понятно, вы выбрали неудачное место для выступления.

— В моих-то лохмотьях в богатые районы идти? — грустно усмехнулся скрипач. — Да меня оттуда поганой метлой вымели бы!

— Ты как говоришь с сиятельной леди, тиратская крыса?! — заставил Джессику вздрогнуть чей-то грубый голос.

Обернувшись, графиня увидела одну из помятых личностей, нацелившихся на деньги, брошенные ею скрипачу. Небритый громила бросал на шляпу тиратца жадные взгляды. Терпения, видно, не хватило, или испугался, что добыча ускользнет.

— Пошел вон! — негромко бросила Джессика.

— Но сиятельная леди! — возопил громила. — Это ж тиратская крыса! Их давить надобно!

— Я сказала: пошел вон! — повторила она. — Этот человек отныне находится под защитой принца Даланского, моего мужа!

Услышав имя колдуна, о котором по Анлиону ходили дикие слухи, громила побледнел и тут же испарился. У обычной аристократки он бы еще попытался что-нибудь выманить, но связываться с известной ведьмой?! Нет уж, ему еще жить не надоело!

Джессика проводила несостоявшегося грабителя насмешливым взглядом.

— Не беспокойтесь, — ласково улыбнулась она скрипачу. — Мой муж — сам музыкант и никого из своих не обидит.

— Музыкант?.. — недоверчиво переспросил скрипач и потряс головой, явно не понимая, как такое может быть.

— Идемте.

Скрипач подхватил шляпу, спрятал в пояс монеты, осторожно уложил скрипку в футляр, опасливо покосился на оборванцев и пошел за графиней. Позади раздались тихие проклятья, громко ругаться портовые попрошайки не рискнули, а то ведьма стражу кликнет — хлопот тогда не оберешься, можно и в каменоломни загреметь.

— Вы боитесь магии? — обернулась к скрипачу Джессика.

— Просто никогда с ней не сталкивался... — смутился тот.

— Как вас зовут?

— Вартин из Гореха, гильдейский скрипач. Только гильдии больше нет, разогнали... Кто смог, сбежал, как я, а остальные...

— Что? — остановилась Джессика.

— Утопили их, — мрачно буркнул Вартин. — Скопом.

— Твари... — яростно прошипела графиня сквозь зубы. — Рада, что хоть вы спаслись.

— А уж как я рад... — позволил себе почти незаметную усмешку скрипач. — А вы, сиятельная леди, и правда принцесса?

— Поскольку мой муж — принц, да. Но предпочитаю, чтобы меня называли графиней Нарской, этот титул достался мне от отца.

— Простите меня за наглость, ваше высочество... — Вартин только сейчас поверил, что к нему подошла знатная дама — на его родине благородные леди по улицам без сопровождения не гуляли.

— Ценность человека — отнюдь не в титуле, — усмехнулась Джессика, — а в том, каков он сам и на что способен. Но так считаем мы с мужем, а не остальные аристократы, поэтому с ними вам следует соблюдать осторожность, если столкнетесь — спесивы донельзя.

— Никогда бы не поверил, что услышу такое от аристократки... — изумленно уставился на нее скрипач. — И на вас не накидываются за такие взгляды?

— Ну, я ведь ведьма, по мнению света, — хихикнула графиня, — а от ведьмы всего можно ждать. Да и боятся нас с мужем, шипят из углов, но на большее не осмеливаются. А осмелившиеся совершили познавательную прогулку на эшафот, показав остальным, чего делать не следует. Господа аристократы тоже вполне обучаемы, правда, уроки должны быть особого рода...

Вартин некоторое время ошарашенно смотрел на нее, затем покачал головой и поежился. Да, таких благородных леди он еще не встречал. Никакой надменности, никакой чопорности, никакого презрения ко всем вокруг — не слишком красивая, но очень приятная молодая женщина с умными серыми глазами и довольно простой для аристократки прической. Из драгоценностей — серьги и ожерелье, неброские, но явно очень дорогие. Платье скорее подошло бы зажиточной горожанке, но никак не принцессе.

— Но вернемся к магии, — снова заговорила Джессика. — В нашем замке вы с нею столкнетесь, не надо бояться. В ней нет ничего страшного, она всего лишь удобный инструмент.

— Я постараюсь, ваше высочество... — поежился музыкант.

Графиня улыбнулась, взяла его за руку и шагнула в открывшийся по мысленному приказу портал. Внезапно переместившись с улицы в роскошную гостиную, Вартин отвесил челюсть, хлопая глазами и пытаясь понять, что происходит и где он оказался. Но опомниться ему не дали, в дверь ввалились два длинноволосых парня с гитарами в руках, одетые в широкие цветастые штаны до колен и золотистые распашонки.

— Дин, Эсти! — разулыбалась Джессика. — Сколько лет, сколько зим! Рада вас видеть, разгильдяи вы эдакие!

— Привет, Джесс! — дружно поздоровались Барды, глаза обоих горели полусумасшедшим огоньком. — Слушай, мы тут одну мелодийку сообразили! Балдеж просто!

— Так сыграйте!

Барды переглянулись, хитро ухмыльнулись, а затем пальцы Дина легли на струны гитары, и в гостиной зазвучал непривычный Джессике, мелодичный и тревожный рок, скорее даже — панк-рок. Возле Эсти, положившего свою гитару на стол, возникла из ниоткуда ударная установка, он уселся за нее и поддержал друга резким ритмом. Палочки летали по барабанам, пальцы гитариста скользили по струнам, и мир вздрагивал в такт. Джессика некоторое время вслушивалась, затем вызвала туманный шар синтезатора и тоже начала играть. Она получала громадное удовольствие, давно привыкла, что в замок вот так запросто могут в самый неподходящий момент заявиться Барды с новой музыкой, и не имела ничего против — совсем даже наоборот.

Ошарашенный увиденным, скрипач долго слушал непривычную, какую-то совсем нечеловеческую музыку. Даже ее высочество играла на висящем в воздухе туманном шаре, забыв обо всем на свете. Никогда не видел таких инструментов. А каким образом можно извлекать из гитары такие звуки? Как длинноволосый ухитряется это проделывать?! А вот эта куча барабанов? В голову никогда не приходило, что можно так подчеркивать мелодию с помощью ударных! В этот момент он окончательно поверил, что муж графини — музыкант. Наверняка столь же странный, как и эти двое.

Необычная музыка захватила Вартина, новый стиль вызвал восторг — почему никто до такого раньше не додумался? Сколько возможностей открывается! Надо же, даже диссонансы используются и не вызывают протеста — здесь они вполне уместны. Страшно захотелось самому попробовать сыграть эту мелодию. Вартин достал из футляра скрипку, вслушался и провел смычком по струнам. Скрипка сделала музыку совершенной, теперь слушать ее стало просто больно. Но музыканты не слушали, они играли, вкладывая свои души до последней капли.

Когда все закончилось, Вартин не сразу пришел в себя — руки тряслись, глаза застилали слезы, сердце колотилось так, будто стремилось вырваться на волю. Проморгавшись, он увидел, что оба длинноволосых с любопытством уставились на него. Скрипач не знал, что они с графиней сейчас говорят о нем. Мысленно.

"Это кто? — поинтересовался Эсти. — Редкостно талантливый парень! Надо же, сходу включился в незнакомую мелодию и ни разу не лажанулся".

"Зовут Вартином из Гореха, беженец из Тирата, — пояснила Джессика. — Это страна за проливом, там сейчас фанатики ко власти пришли, большую часть музыкантов и актеров казнили, но кое-кто сбежал. Я его на улице встретила, очень понравилось, как он играл".

"Правильно! — одобрил Дин. — Талантливым надо помогать. Эх, жаль мы не имеем права вмешиваться, а то поучил бы я этих фанатиков..."

"Брось! — откликнулся Эсти. — С них Создатель спросит, и мало им не покажется".

"Кстати, люди добрые, гляньте-ка на его ауру, — попросила графиня. — Увидите кое-что интересное".

"Потенциальный ученик? — глаза Дина загорелись интересом. — Надо память просмотреть, может, и подойдет".

"Я займусь, — проворчал Эсти. — Если что, я и возьму парня, как раз без ученика хожу".

Он немного постоял, затем подошел к Вартину и протянул ему руку. Скрипач неуверенно пожал ее, все еще пребывая под впечатлением от необычной музыки.

— Меня Эсти зовут, — представился Бард. — А вы — Вартин?

— Да...

Странное впечатление производил этот длинноволосый разгильдяй. Издали посмотреть — ничего особенного, гуляка и пьяница, совсем еще молодой, лет двадцати пяти. Но это только пока не заглянешь ему в глаза... Все понимающие, грустные глаза бесконечно древнего старца.

— Пойдете ко мне в ученики? — спросил Эсти через некоторое время.

— В ученики? — встрепенулся Вартин. — Вы научите меня так играть?! Конечно, пойду!

— Это самое малое. Прежде всего, я буду учить вас играть на струнах небес. Музыку Сфер, которая меняет судьбы миров. Но учтите, в жизни Безумного Барда есть только две вещи — долг и музыка. Больше ничего!

— Безумного Барда? — изумился скрипач.

— Да, — скользнула по губам Эсти усмешка. — Я один из них, как и Дин, как и Ариан, владелец этого замка.

— А что это? Почему безумный?

— С точки зрения обычных людей, мы — безумцы. Впрочем, сейчас я вам кое-что покажу, сами поймете.

Эсти обернулся к графине и спросил:

— Джесс, на басу потянешь? Металл, очень жесткий.

— Потяну, — улыбнулась она. — С удовольствием составлю вам компанию, только переоденусь, в платье неудобно.

Графиня быстро вышла из гостиной. Вартин проводил ее взглядом, одновременно пытаясь понять какая связь у баса с металлом. И каким металлом? Железом? Бронзой? Медью? Кто их тут разберет...

Вскоре ее высочество вернулась, одетая в свободный мужской костюм непривычного покроя. В руках она держала черную гитару изломанных очертаний всего с четырьмя толстыми струнами. На деке горело несколько огоньков, напомнивших скрипачу глаза хищного зверя ночью. Он нервно поежился. Что же такое они собрались играть, что уже сейчас не по себе?

— Безумие! — хрипло рявкнул Эсти, глаза его и в самом деле горели огоньком сумасшествия.

— Безумие! — вторил ему Дин.

— Безумие! — присоединился к ним звонкий голос графини.

Усевшись за ударные, Эсти ободряюще улыбнулся Вартину, палочка в его руке начала отбивать легкие, едва слышные удары по медной тарелке. Джессика с Дином коснулись струн и... началось. Скрипачу показалось, что его приложили дубиной по голове. Раздавшийся дикий рев был чем угодно, но только не музыкой! Все вокруг тряслось, пальцев гитаристов не было видно, они корчились в судорогах, но играли. С каждым мгновением Вартин все глубже погружался в водоворот — да, возникло ощущение, что его затягивает в омут и куда-то тащит. Куда? А еще через несколько мгновений скрипач понял, что это все же музыка. Жуткая, непереносимая, нечеловеческая, но музыка. Она выдирала душу, скручивала ее в жгут, разрывала в клочья. Вартин с восторгом смотрел на Дина и ежился — такие партии не каждый виртуозный скрипач сыграет, а этот их на гитаре выдает. Вот это музыкант! Да и графиня изумила — тоже играла мастерски. Также стало ясно, почему четырехструнную гитару назвали басом. А потом Безумные Барды запели... Тут уж Вартин просто опустился на колени и замер, душой вслушиваясь в голоса поющих, редкой красоты и силы баритон с тенором.