| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Тонкие губы артефактора дрогнули, промелькнула грустная улыбка, а затем лорд произнес:
— Возможно, вы правы, в конце концов, не место мастера, а мастер место... — и вдруг неожиданно уверенным голосом. — А что касается этих браслетов, знаете, красивые вещи должны носить красивые девушки.
Он подошел к стеллажу, взял браслеты, причем оба, и протянул мне, со словами:
— Я буду искренне благодарен, если вы примете их в подарок. В конце концов, я имею право преподнести вам дар, ведь, по сути, вы спасли мою жизнь.
— Не я, лорд Мерос и...— попыталась возразить я.
— Вы! — с нажимом произнес лорд Нкер. — Возьмите, пожалуйста.
Я испуганно посмотрела на Юрао, дроу кивнул — бери мол. Я с благодарностью взяла, и растерянно прошептала:
— Спасибо.
Пальцы с трепетом касались браслетов, и я сказала правду — большинство изделий из драгоценных металлов им уступали и сильно.
— Еще кое-что, — вдруг произнес артефактор, — это мне тоже хотелось бы подарить вам, если вы позволите.
В следующее мгновение на меня надели изумительной красоты медальон, и вот как раз он был из красного золота. Я запротестовала сразу, но лорд Нкер, застегивающий замок, едва слышно прошептал:
— Не отказывайте мне, пожалуйста. Да и у вас он будет гораздо более счастлив, чем в руках императорской семейки.
Я так и застыла, и ступор мой продолжался, пока лорд Нкер не вышел из кузницы. Шейдера, к слову, там уже не было, а вот Юрао стоял и потрясенно смотрел на меня. Я на него. Потом дроу шепотом выдал:
— Браслеты — артефакты! Их можно отдать вампиру, так кузнец сказал. А про медальон речи не было.
— Ага, то есть историю про 'красивые девушки должны носить красивые вещи' придумал ты?
— Ага, — не стал скрывать Юрао, — надо было усыпить бдительность Шейдера, а артефакты такой силы можно только дарить, украсть или купить нельзя. Ну а теперь, как ты представляешь себе картину — артефактор дарит мне браслеты?
— Никак, — вынуждена была признать я.
— То-то и оно, но...— дроу подозрительно глаза сощурил, — медальон этот. Покажи его.
Я потянулась к кулону, приподняла и... едва подавила крик! То, что надевал на меня лорд Нкер, было из чистого золота, а сейчас на мне красовался медальон с черным бриллиантом в центре и... подозрительно мне кое-что напоминал. Быстро стягиваю первую перчатку с левой руки, потом ту, что с обрезанными пальчиками и замираю — кулон и кольцо были идентичны! Словно из одного набора.
— Мой тебе совет, прячь и кулон и кольцо от всех! — мрачно посоветовал Юрао.
— Кольцо обручальное, от лорда-директора, — сообщила я.
— Обручальное? — дроу хмыкнул. — От кольца фонит магией, причем древней. От кулона излучение такое же. И да — я видел, что тебе надевали на шею, но тогда чуть-чуть ощущалась иллюзия, сейчас медальон выглядит иначе, но это его истинный облик. Короче — прячь.
Я решила последовать разумному совету и засунула медальон за воротник. Прохладный метал нагрелся моментально и самое невероятное — ощущение цепочки да и кулона на коже было приятным.
— Не мешает? — спросил Юрао.
— Наоборот, нравится, — созналась я, натягивая обе перчатки.
— Значит в дар от чистого сердца, — с видом знатока сообщил Дроу. — Только знаешь... такое ощущение, что подарив тебе, он его спрятал.
— У меня тоже такое ощущение...
А потом мы опять побежали изо всех сил, намереваясь поспеть за лордом Шейдером и его подзащитным. Браслеты я надеть не рискнула, просто закрыла в нагрудном кармане.
* * *
Высадив меня у ворот академии, Юрао улетел, напомнив, что утром у нас встреча с клиентом и я должна быть как кол в груди вампира. Не слишком представляла себе как это, но прийти пообещала, а потом постучалась.
— Явилась! — Жловис распахнул калитку. — В одном тебе повезло, Дэйка.
— В чем? — живо поинтересовалась я, входя на территорию академии.
— Учителя у тебя хорошие, — Жловис хитро поглядывал.
— Даже спорить не буду, — я поправила плащ и только сейчас вспомнила, что не отдала его Юрао.
— Хоррошие, — продолжал гоблин, — а иначе леди Верис задала бы тебе трепака. И так задаст, но меньше.
— Эээ, — протянула я, — а что случилось?
Жловис о случившемся поведал подробно! Оказывается, стоило мне за ворота выйти, как явилась к нему Дара, с сообщением, что какой-то адепт покинул территорию академии. Гоблин меня не выдал, ибо не особо уважал восставший дух смерти, и тогда Дара вызвала Верис. Оборотню достаточно было сделать глубокий вдох, чтобы мгновенно сообщить имя незадачливого беглеца, то есть беглянки, то есть мое имя! Дара тут же проверила мое расписание, заглянула в журнал леди Орис, а там... не было проставлено моего отсутствия. Не долго думая обе оповестили лорда-директора, причем притащили в его кабинет и Жловиса, как соучастника преступления.
— Я чуть не умер, когда из его глаз тьма полезла! — пожаловался гоблин. — И такие черные вены на лице вздулись.
'Ой, Бездна', — подумала я.
Но дальнейший рассказ Жловиса вынудил вновь воззвать к бездонной богине.
— Думал убьет меня, — жаловался привратник. — Но тут пришла вызванная леди Орис, выслушала причину ее вызова, легкомысленно махнула рукой и беззаботно ответила: 'Ах, оставьте! У девочки первая любовь, а вы... Неужели сами никогда не были молодыми? Эти жаркие поцелуи в каждой мало-мальски темной подворотне, эти страстные объятия на сеновалах, и конечно самый первый раз на съемной квартире, среди шагов и голосов проходящих по коридору постояльцев дешевого постоялого двора... Романтика. Дэечке давно пора было стать женщиной, она вся такая скованная, и этот дроу как нельзя кстати, уж он своего не упустит'.
Пересказывал Жловис знатно, даже интонации и мимику передавал... Но мне в тот момент не Орис хотелось бы увидеть, а лорда-директора!
— Ой, Бездна... — простонала я.
— Дааа, — Жловиса аж передернуло, — дальше было страшно... Лорд Тьер он... орал. Да так, что стены тряслись. Обвинил леди Орис в развращении адепток, в несоответствии ее морального облика личности преподавателя, в... Сказал, что с ее моралью не Любовные проклятия преподавать, а разводящей у шлюх быть.
Теперь я простонала громче, привалилась спиной к двери и поняла, что возвращаться в академию мне уже совсем не хочется.
— У леди Орис истерика, — продолжает гоблин, — просто сидит и рыдает, а Тьер орать перестал, и ледяным таким голосом: 'Вы осознаете, что после страстных объятий в подворотнях, и первых разов в номерах на дешевых постоялых дворах девицы не только женщинами становятся, но так же приобретают букет разнообразных болезней, а то и нежелательную беременность подхватывают?! Романтично? Не думаю! Или может вам нравится портить жизнь юным адепткам, толкая их в объятья мерзавцев, желающих воспользоваться их красотой и невинностью? Да вы хоть понимаете, чему потворствуете?!'.
— Только бы не уволил! — взмолилась я, обращаясь куда-то в никуда.
— Не уволил, — Жловис тяжело вздохнул, — но Орис уж точно зареклась хоть чьи-то пропуски покрывать.
— Это я виновата, — стенания охрипшим горлом у меня выходили интересные, хрипло-сиплые такие.
— Да ты-то тут причем, все дроу твой! — гоблин-привратник сплюнул под ноги. — Получаса не прошло как вы улетели, а в академию письмо от мастера Окено, так мол и так, позаимствовал вашу адептку для важного дела, верну в целости и сохранности. Да и подоспело письмецо-то, аккурат когда лорд директор на поиски собирался, а леди Орис все завывала в платочек. Так что преподаватели у тебя, Дэйка, хорошие.
— И они по-хорошему меня закопают! — простонала я. — Леди Орис могла бы простить, будь там действительно любовное свидание. Она натура романтичная, сказала бы что-то вроде 'Я готова и пострадать ради великой любви', а теперь...
— Не пощадит, — подтвердил гоблин.
И я подумала, что показаться на глаза разъяренного лорда директора, мне как-то проще, чем попасть под горячую руку леди Орис.
— Ты куда? — спросил мне вслед гоблин привратник, заметив, что я направляюсь к директору.
— На верную смерть, Жловис, — угрюмо ответила я, — на верную смерть...
Но гоблина ответ не удовлетворил, и он крикнул:
— Так он не один там!
Но я не слушала. Я шла и думала про то, как мне сейчас достанется... Потому как несмотря на личные отношения, правила академии я все же нарушила и территорию самовольно покинула. Другой разговор, что намеревалась скрыть данный факт от магистра, но... не думаю, что следует ему об этом рассказывать.
Идя к дому директора, через старый заброшенный парк, я старательно продумывала что скажу в свое оправдание, но подходя к распахнутой настежь двери директорского дома, никак не подозревала, что услышу вопль:
— Ты женишься на безродной сопливой адептке? — голос принадлежал женщине.
— Она не сопливая! — значительно тише, но тоже на повышенных тонах, ответил лорд Тьер.
Я невольно шмыгнула сопливым носом, и подумала, что мне срочно нужен платок. Платок нашелся, тот самый конфискованный от оборотня, а вот сил на то, чтобы развернуться, и уйти у меня... не оказалось.
— Она безродная! — не сдерживая гнев орала женщина. — И она северянка! И магия, Риан, хоть магия у нее есть?
В ответ глухое:
— Нет.
— Нееееет?!
У меня от такого крика уши заложило, но это мелочи, а вот слезы, внезапно заставшие обзор, совсем не обрадовали. Медленно развернувшись, я спустилась на одну ступеньку вниз, потом еще на одну, потом услышала:
— Риан, ты мой единственный сын! Ты мой наследник! Ты продолжение рода, которому более трех тысяч лет! И ты моя гордость! Я всегда была на твоей стороне, Риан. Ты пожелал вступить в орден Бессмертных? Я тебя поддержала! Ты пошел учиться, несмотря на принятое в наших кругах обучение на дому, презрев предложение императора обучаться с кронпринцем? Я снова тебя поддержала! Ты не пожелал возглавить конные войска в войне с отступниками, и решил воевать плечо к плечу с братьями по ордену? И вновь я была на твоей стороне, Риан. И даже после твоего провала с Венцом Всевластия, когда ты был фактически сослан в эту дыру, не пожелав не то чтобы просить пощады у императора, а хотя бы признать свою вину, я единственная в семье не осудила тебя!
Я так и замерла, на второй ступеньке, с горечью понимая — мои опасения напрасны не были, я действительно совсем не пара лорду директору... И если он готов закрыть глаза на это, то для его семьи я всегда буду безродной человечкой, даже магией не обладающей.
И тут передо мной возникло сияние, сгустившееся в возрожденный дух смерти. Дара демонстративно сложила руки на груди и явно собиралась высказать все, что думает, по поводу моего исчезновения, но тут из дома донеслось:
— Я никогда не дам согласия на брак с этой безродной девкой, Риан! Никогда, слышишь!
И Дара руки опустила, и на меня растерянно посмотрела, а я едва слышно прошептала:
— В моей жизни и хуже моменты бывали, правда. Не говори лорду директору, что я вернулась... не надо.
Когда я возвращалась в общежитие, не знаю, откуда текло больше — из глаз, или из носа. Просто как-то совпало, что и на душе сумрачно, и физически все тело ломит.
А в коридоре меня поджидала леди Орис. Но пока я к ней шла, преподавательница становилась все менее злой, и все более встревоженной. В результате, когда я остановилась в шаге от нее, Орис мрачно вынесла вердикт:
— Все-таки несчастная любовь... Иди реветь в подушку, Риате, и помни мою доброту.
— Спасибо, — сипло сказала я, и пошла следовать учительскому совету.
— Предупрежу Верис, что бы освободила тебя от вечернего построения, — решила быть совсем уж доброй леди Орис, — а ты сходила бы к лекарю, Риате.
И не дожидаясь заслуженной благодарности, леди Орис ушла в свою комнату. Я добрела до своей, вошла, и поняла что сил нет ни на что. Но так только казалось. Я нашла силы и на то, чтобы согреться под горячим струями в душе, и на то, чтобы сделать домашнее задание. Я даже сходила в столовую на ужин, и заставила себя поесть.
А после, сжавшись в комочек под одеялом, потому что знобило все сильнее, я достала медальон, и, зажав его в руке, постаралась больше не плакать. Просто больше не плакать... И не думать о том, что больше всего на свете, я хочу сейчас услышать его голос... Не плакать не получилось...
Внезапно раздался осторожный стук в двери и мое желание сбылось:
— Дэя, ты одета?
Я промолчала, накрывшись одеялом с головой, но оставив узкую щель, чтобы... да чтобы слышать каждое его слово.
— Родная, ты спишь?
Поняла, что сейчас завою, и прикусила край одеяла зубами.
Тихий скрип двери, звук его едва слышных шагов, затем прохладная рука, отогнув одеяло, коснулась моей щеки... Риан замер. Затем быстрым движением накрыл ладонью мой лоб, руку сменили губы, после прозвучало полное ярости:
— Я убью дроу!
После такого я молчать не смогла и тихо попросила:
— Не надо.
Магистр откинул одеяло, движением руки зажег свет, и темные глаза быстро и цепко осмотрели, меня, и словно еще больше потемнели.
— Нам предстоит очень серьезный разговор, — едва сдерживая рык, произнес лорд Тьер. — Но для начала повторим уже пройденное!
И я была подхвачена на руки.
Взметнулось адово пламя.
Почему-то только оказавшись в спальне лорда директора, я вспомнила, что из одежды на мне лишь ночная рубашка. А еще вспомнилось, как ловко меня избавили от одежды в прошлый раз...
— Растирать всю полностью не буду, — магистр словно мысли мои прочитал, — потому что я в прошлый раз сдержался с трудом, а сейчас в себе уже не уверен. Так что попробуем кое-что другое, родная.
И меня осторожно уложили на постель, заботливо прикрыли одеялом, а затем Риан направился к тому самому шкафу, захватив с прикроватного столика бокал. А я, смотрела на него, то задумчиво разглядывающего пузырьки и флаконы, то сосредоточенно отсчитывающего дозировку... Смотрела и понимала — я не хочу его терять. Не хочу...
Риан обернулся, и встревожено произнес:
— Ты снова плачешь. Что случилось, Дэя?
Я не ответила. Правду сказать не смогу, а врать не буду.
— Не нравится мне твой взгляд, — он вновь капал с какого-то флакона в уже наполовину наполненный бокал, — совсем не нравится.
Мне не нравилось то, что я должна была сказать, но я все равно сказала:
— Возьми свое кольцо обратно... пожалуйста.
Риан не ответил. Даже не отреагировал, словно и вовсе не услышал. Докапал положенное количество в бокал, закрыл флакон, вернул на полку. Зачаровал шкаф, сделав его вновь непроницаемо черным, затем подошел ко мне, присел на край постели, помог приподняться и, придерживая бокал, очень спокойно скомандовал:
— Выпей.
Покорно проглотила всю ту гадость, что намешал магистр, после чего меня осторожно уложили обратно. Затем лорд директор и вовсе вышел из спальни.
Вернулся вскоре, с двумя носочками из мягкой белой шерсти, раскрыл мои ноги и ловко надел оба чулочных изделия. Я к тому времени находилась в странном сонно-бодрствующем состоянии, кажется, лекарства уже начали действовать, и мир казался странно пошатывающимся.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
