"Интересно, — подумал Джейсон, — от нее всегда исходит такой аромат или это какие-то специальные праздничные духи?"
Ее розовая подводка для глаз все время отвлекала его внимание. Каждый раз, когда Дрю моргала, он чувствовал внутренний позыв посмотреть на нее. Может, в этом-то и был смысл — продемонстрировать теплые карие глаза. Дрю была хорошенькой. Никаких сомнений. Но в ее присутствии Джейсон чувствовал себя неловко.
— Слушай, я тебе благодарен, но... — Он как можно деликатнее освободил руку.
— Это что, все из-за той девчонки? — надула губы девушка. — Бога ради, неужели ты встречаешься с этой королевой помойки?
— Ты имеешь в виду Пайпер? Гмм...
Джейсон не знал, как ответить. Он думал, что сегодня увидел Пайпер впервые в жизни, но при этом испытывал странное чувство вины... Он знал, что ему не следует здесь находиться. Он не должен обзаводиться здесь друзьями и, уж конечно, не должен приударять за одной из здешних девчонок. И все же... Пайпер держала его за руку, когда он проснулся в том автобусе. Она считала себя его подружкой. Она смело вела себя на балконе, сражалась с этими вентусами, а когда Джейсон поймал ее в воздухе и они держали друг друга в объятиях, ему хотелось ее поцеловать — что уж тут, не надо себя обманывать. Но это неправильно. Не мог он вот так играть ее чувствами.
Дрю закатила глаза:
— Дай-ка я помогу тебе принять решение, милый. Ты можешь найти что-нибудь получше. Парень с такой внешности и с явными талантами...
Она смотрела не на него, а в какую-то точку над его головой.
— Ты ждешь знака? — догадался Джейсон. — Вроде того, что появился над головой Лео?
— Что? Да нет! Хотя... да. То есть, судя по тому, что я слышала, ты довольно крутой парень. Ты будешь важной персоной в лагере, так что, я думаю, твой родитель скоро тебя признает. И мне бы хотелось это увидеть. Я хочу быть с тобой в это время! Кто у тебя бог — мать или отец? Бога ради, скажи, что не мать. Если ты сын Афродиты, это будет ужасно.
— Почему?
— Потому что тогда ты мой единоутробный брат. Нельзя же гулять с кем-то из своего домика, глупый.
— Но разве все боги не находятся в родстве между собой? — спросил Джейсон. — Разве все в этом лагере не приходятся тебе двоюродными или троюродными братьями и сестрами?
— Ишь ты какой умный! Милый, божественная линия не твоей семьи не в счет, кроме прямого родителя. Так что гулять с кем-то из другого домика не запрещается. Так у тебя кто в богах — мать или отец?
У Джейсона, как обычно, не было ответа. Он поднял голову, но никакого сияющего знака над ним не появилось. Флюгер на крыше Большого дома продолжал указывать в его направлении, этот бронзовый орел смотрел на него, словно говоря: "Мотай отсюда, парень, пока не поздно".
Потом он услышал шаги на крыльце. Но шаги не ног — копыт.
— Хирон, — сказала Дрю. — Это Джейсон. Он чудо как хорош.
Джейсон отпрянул назад с такой скоростью, что чуть не свалился на землю. Из-за угла появился человек на коне. Только он был не на коне. Он был частью коня. От поясницы и выше он был человеком — с кудрявыми волосами и аккуратно подстриженной бородкой. На нем была футболка с надписью: "Лучший кентавр в мире", а на спине висели колчан со стрелами и лук. Голова его находилась так высоко, что он пригибал ее, чтобы не задеть фонари на крыльце, — ведь от поясницы и ниже он был белым конем.
На лице Хирона, смотревшего на Джейсона, стала появляться улыбка. А потом вдруг кровь отхлынула от его лица.
— Ты... — Глаза кентавра сверкнули, как у загнанного в угол зверя. — Ты ведь уже должен был умереть.
Хирон приказал Джейсону — вернее, он его пригласил, но это приглашение было похоже на приказ — войти в дом. Дрю он сказал, чтобы она возвращалась в свой домик, что не вызвало у девушки никакого энтузиазма.
Кентавр мелким галопом подскакал к креслу-каталке на крыльце, снял со спины колчан и лук, пятясь, подобрался к сиденью, которое раскрылось, как коробка волшебника. Хирон осторожно ступил в него задними ногами и начал укладываться в пространство, которое казалось слишком маленьким для него. Воображению Джейсона представился грузовик, сдающий задним ходом и сигналящий — би-би, би-би, би-би; задняя часть кентавра исчезла, и кресло разложилось — из него выскочили две ложные человеческие ноги, укрытые одеялом, и в таком виде Хирона можно было вполне принять за обычного смертного в кресле-каталке.
— Следуй за мной, — приказал он. — У нас есть лимонад.
Гостиная имела такой вид, словно ее поглотил лес. Стены и потолок были увиты виноградной лозой, что показалось Джейсону весьма странным. Он не думал, что растения растут вот так, в домах, в особенности зимой, но тут он увидел сочную зелень и ветки, увешанные красными виноградными гроздьями.
Перед камином, в котором потрескивал огонь, стояли кожаные кресла. В одном из углов подмигивал монитор, на нем виднелась заставка старомодной аркадной игры "Пак-мэн". На стенах висели самые разные маски: античного театра — разделенные на пол-лица, улыбающиеся и хмурые, — маски жирного вторника, изделия с венецианского карнавала с длинными клювоподобными носами, резные деревянные маски из Африки. Виноградные ветки проросли через их рты, отчего казалось, что они высовывают лиственные языки. У некоторых в глазах виднелись красные виноградины.
Но самой странной вещью здесь была голова леопарда над камином. Она была так похожа на настоящую, и глаза ее словно бы следили за Джейсоном. Потом голова зарычала, и Джейсон чуть не наложил в штаны.
— Тихо, Сеймур, — успокоил его Хирон. — Джейсон — друг. Будь повежливее.
— Так он живой! — воскликнул Джейсон.
Хирон принялся шарить в боковом кармане своего кресла, вытащил оттуда пакет сосисок и бросил одну леопарду, который ухватил ее, проглотил и облизнулся.
— Ты уж извини за антураж, — сказал Хирон. — Все это прощальный подарок бывшего директора, которого отозвали на Олимп. Он решил, что так наилучшим образом сохранит память о себе. У мистера Д. странное чувство юмора.
— Мистер Д., — повторил Джейсон. — Дионис.
— Ммм... гммм... — Хирон налил в стакан лимонада, хотя его руки немного дрожали. — Что касается Сеймура, то мистер Д. приобрел его на одной гаражной распродаже на Лонг-Айленде. Понимаешь, этот леопард — священное животное мистера Д., и мистер Д. пришел в ужас оттого, что кто-то может сделать чучело из такого благородного животного. Он решил подарить ему жизнь, исходя из допущения, что жизнь в виде головы на стене — это лучше, чем смерть. Должен сказать, это более легкая участь, чем у прежнего владельца Сеймура.
Сеймур обнажил клыки и принюхался, словно выпрашивая еще сосисок.
— Но если он — это одна голова, то куда девается еда, что он глотает?
— Лучше не спрашивай, — сказал Хирон. — Давай-ка садись.
Джейсон пригубил лимонад, хотя в животе у него бурчало от голода. Хирон сидел в своем кресле и пытался улыбаться, но Джейсон видел, что это натянутая улыбка. Глаза старика были глубокие и темные, как колодцы.
— Слушай, Джейсон, — попросил он, — не мог бы ты мне рассказать... гмм... откуда ты?
— Я бы сам хотел это знать.
Джейсон поведал ему всю историю — начиная от своего пробуждения в автобусе до аварийной посадки в Лагере полукровок. Он не видел никакого смысла скрывать подробности, а Хирон оказался хорошим слушателем. Единственной его реакцией на рассказ были одобрительные кивки, мол, давай продолжай.
Когда Джейсон закончил, кентавр отхлебнул лимонада.
— Понятно, — сказал он. — У тебя, наверное, есть ко мне вопросы.
— Один-единственный. Что вы имели в виду, когда сказали, что я должен быть мертв?
Хирон озабоченно посмотрел на него, словно ждал, что из Джейсона вырвутся языки пламени.
— Мой мальчик, тебе известно, что значат эти метки у тебя на руке? Цвет твоей рубашки? Ты хоть что-нибудь помнишь?
Джейсон посмотрел на свою татуировку: "SPQR", орел, двенадцать прямых линий.
— Нет, — ответил он. — Ничего.
— Ты знаешь, где ты? — спросил Хирон. — Ты понимаешь, что это за место и кто я такой?
— Вы — кентавр Хирон. Я так думаю, вы тот самый Хирон из древних историй, который воспитывал греческих героев вроде Геракла. Это лагерь полубогов, детей олимпийских богов.
— Так ты веришь, что эти боги все еще существуют?
— Да, — тут же ответил Джейсон. — То есть я хочу сказать, что мы необязательно должны поклоняться им или приносить в жертву цыплят и так далее, но они все еще существуют, потому что они — важная часть цивилизации. Они перемещаются из страны в страну по мере изменения центра влияния, как когда-то они переехали из Древней Греции в Древний Рим.
— Я не мог бы сказать об этом лучше. — Что-то в голосе Хирона изменилось. — Значит, тебе уже известно, что боги — настоящие. Тебе уже признались?
— Может быть, — ответил Джейсон. — Я толком не знаю.
Леопард Сеймур зарычал.
Хирон подождал немного, и тут Джейсон понял, что произошло. Кентавр перешел на другой язык, а Джейсон понял его и автоматически ответил на том же языке.
— Quis erat... — Джейсон запнулся, потом сделал над собой усилие и перешел на английский. — Что это было?
— Ты знаешь латынь, — ответил Хирон. — Большинство полубогов знают, конечно, несколько латинских фраз. Это у них в крови, хотя и не в такой мере, как древнегреческий. Никто из них без практики не может бегло говорить на латыни.
Джейсон попытался понять, что бы это могло означать, но в его памяти отсутствовало слишком много составляющих. У него все еще было такое чувство, что ему не следует здесь находиться. Это было неправильно... и опасно. Но в Хироне, по крайней мере, не было ничего угрожающего. Напротив, кентавр, кажется, беспокоился о нем, боялся за его безопасность.
Языки пламени, отражавшиеся в глазах Хирона, отплясывали хаотический танец.
— Я обучал твоего тезку — первого Джейсона. Тогда его звали Ясон. Нелегкая у него была судьба. Я видел многих героев — они приходили и уходили. Изредка они жили счастливо. Но в большинстве своем — нет. У меня сердце разрывается, когда я узнаю о смерти еще одного моего ученика, — это как потеря ребенка. Но ты — ты не похож ни на кого из моих прежних учеников. Твое появление может привести к катастрофе.
— Спасибо, — сказал Джейсон. — Вы из тех учителей, что умеют вдохновлять.
— Извини, мой мальчик. Но это правда. Я думал, что после успеха Перси...
— Вы имеете в виду Перси Джексона, парня Аннабет — того, который пропал?
Хирон кивнул:
— Я надеялся, что после его успеха в войне с титанами и спасении горы Олимп у нас может воцариться мир. Что под конец справедливость восторжествует, что меня ждет счастливый финал и я, возможно, спокойно отойду от дел. Как же я был наивен! Последняя глава приближается, как и прежде. Худшее еще впереди.
Аркадная игра на мониторе в углу издала печальные звуки — пи-пи-пи-пи, словно Пак-мэн умер.
— Ну что ж, — вздохнул Джейсон, — значит... последняя глава... худшее впереди. Звучит неплохо. Но не могли бы мы вернуться к той части, где я должен быть мертв? Мне она что-то не нравится.
— Боюсь, я не могу это объяснить, мой мальчик. Я поклялся водами реки Стикс и всем священным для меня, что я никогда никому... — Хирон нахмурился. — Но ты здесь в нарушение той же клятвы. И это тоже невозможно. Не понимаю. Кто бы мог это сделать? Кто...
Леопард Сеймур взвыл. Его полуоткрытая пасть застыла. Аркадная игра прекратила пикать. Огонь перестал потрескивать, языки пламени уплотнились, как красное стекло. Маски молча смотрели на Джейсона нелепыми глазами-виноградинами, высовывая зеленые языки.
— Хирон, — окликнул Джейсон. — Что происходит?..
Старый кентавр тоже застыл. Джейсон вскочил с кресла, но Хирон не сводил взгляда с одной точки, рот его замер на полуслове. Глаза не мигали. Грудь не двигалась.
"Джейсон", — раздался голос.
На какое-то жуткое мгновение он решил, что это говорит леопард. Потом изо рта Сеймура заклубился темный туман, и в голову Джейсона пришла мысль похуже: духи грозы.
Он вытащил золотую монетку из кармана. Одно движение — и монетка превратилась в меч.
Туман принял форму женщины в черных одеяниях. На голове у нее был капюшон, но глаза горели в темноте. На плечи ее было наброшено покрывало из козьих шкур. Джейсон не знал, откуда ему известно, что это козьи шкуры, но он был в этом уверен и знал — это важно.
"Неужели ты нападешь на свою покровительницу? — проговорила женщина. Голос ее эхом отдавался в черепе Джейсона. — Опусти меч".
— Кто ты? — спросил он. — Как ты?..
"Наше время ограниченно, Джейсон. Моя тюрьма с каждым часом становится все прочнее. Мне потребовался целый месяц, чтобы накопить достаточно энергии для самого простенького волшебства, позволившего мне выбраться из узилища. Мне удалось доставить тебя сюда, но теперь у меня почти не осталось времени, а сил и того меньше. Может быть, я говорю с тобой в последний раз".
— Вы в тюрьме? — Джейсон решил, что лучше ему все же не опускать меч. — Слушайте, я не знаю, кто вы. И вы мне не покровительница.
"Ты знаешь меня, — гнула свое она. — И я тебя знаю с самого рождения".
— Не помню. Я ничего не помню.
"Да, не помнишь, — согласилась она. — Это тоже было необходимо. Давным-давно твой отец подарил мне твою жизнь, чтобы утихомирить мой гнев. Он назвал тебя Джейсоном в честь моего любимого смертного. Ты принадлежишь мне".
— Что? Я никому не принадлежу.
"Пришло тебе время возвращать долги, — сказала она. — Найди мою тюрьму. Освободи меня. Иначе их царь поднимется из земли, а я буду уничтожена. И твоя память никогда не вернется к тебе".
— Это угроза? Вы забрали мои воспоминания?
"У тебя есть время до захода солнца в день солнцестояния, Джейсон. Четыре коротких дня. Не подведи меня".
Темная женщина исчезла, туман заклубился, втягиваясь в пасть леопарда.
Время стронулось с мертвой точки. Сеймур завыл, а потом закашлялся, словно проглотил клок волос. Огонь затрещал в камине, запикала аркадная игра, и Хирон сказал:
-...кто осмелился бы доставить тебя сюда?
— Вероятно, эта дама из тумана.
Хирон поднял на него удивленный взгляд.
— Ты ведь только что сидел... и зачем ты вытащил меч?
— Мне не хочется вам об этом говорить, — сказал Джейсон, — но, кажется, ваш леопард только что сожрал богиню.
Он рассказал Хирону о визите, состоявшемся, когда время остановилось, о темной призрачной фигуре, что исчезла в пасти Сеймура.
— Ай-ай-ай, — пробормотал Хирон. — Это же многое объясняет.
— Так почему бы вам не объяснить это многое мне? — попросил Джейсон. — Пожалуйста.
Но прежде чем Хирон успел сказать что-либо, раздались чьи-то быстрые шаги на крыльце. Распахнулась дверь, и в комнату вбежали Аннабет и еще одна девушка, рыжеволосая. Они тащили под руки Пайпер, чья голова безжизненно моталась из стороны в сторону.
— Что случилось? — Джейсон бросился к ним. — Что с ней такое?
— Домик Геры, — проговорила Аннабет, она с трудом переводила дыхание, словно бежала всю дорогу. — Видение. Плохое.
