Re: Quicksave

Зайдя в холл, я обратился к менеджеру:

— Прошу прощения, могу я поговорить с господином Ван Нома?

Мы разговаривали в другой временной петле, поэтому тут менеджер не знал меня иначе, как клиента. Он улыбнулся. Кстати, одет он был в строгую ливрею лакея, только более богато украшенную.

— Вас что-то не устроило?

— Наоборот. Меня всё устроило настолько, что я готов купить данный отель, — улыбнулся я менеджеру, — естественно, принимая во внимание то, что с него началась история семьи Ван Нома, я готов заплатить больше, чем за аналогичный бизнес, существенно больше. Уверен, господин Вульфрик хоть и дорожит бизнесом, но всё же деловой человек и не упустит выгоду.

Менеджер засомневался:

— Простите, но вы уверены?

— Точно уверен. Пусть берёт поверенного, стряпчего и составляет договор. Я готов дать... ну, скажем, триста тысяч золотых.

У менеджера глаза округлились и он кивнул:

— Немедля сообщу.

Кстати, раз уж я снял у них вип-номер с двумя спальнями, они относились ко мне более серьёзно — отвалить сотню серебряных монет за ночь не каждый может.

Вульфрик приехал довольно скоро — жил на соседней улице. С ним ещё двое человек. Мы встретились в холле, где я остался его подождать.

— Это вы хотели купить мою гостиницу? — сходу спросил он.

— Именно, — кивнул я, — цену вам сообщили?

Он кивнул в ответ. Молодой ещё парень, видимо, удивился. Я начал доставать из подпространства мешки. Полторы тонны золота — шутка ли? Когда последний мешок был извлечён, он удивлённо осмотрел огромную гору. Посмотрел в мешок.

— Ничего себе...

— Магия пространства, — хмыкнул я, — это монеты моей родины, в каждой чуть больше золота, чем в королевском реале Лугники. Это количество соответствует трёхстам тысячам золотых, можете проверить.

— Тогда будут сложности с их продажей, — недовольно нахмурился он.

— Это как раз таки не сложно. Сейчас королевство нуждается в золоте для чеканки золотых монет, поэтому казна с удовольствием купит у вас его, возможно ещё даже приплатят.

— Приплатят вряд ли, но вы правы, покупают золото активно... — он задумался, — договор уже составили, — мужчина, сопровождающий ульфрика достал бумагу. Я изучил её и не найдя никаких подвохов, вписал своё имя, автограф и поставил печать Абстерго.

Кстати об оной — создание печати, которая бы удостоверяла подлинность было чертовски сложным делом. Ну что, ради бога, можно сделать с обычным оттиском чернил на бумаге? Однако, ЦЭМ справился. Поверхность оттиска состояла из динамического материала, вроде дисплея, которая состояла из миллиона микроскопических стержней, удлиняющихся или укорачивающихся. Благодаря этому печать была универсальной и могла иметь любой оттиск, оттиск её был невероятно сложным — по каждому микростержню подавалось красящее вещество, образуя маленькую точку на бумаге или ином материале. Таким образом рисунок имел чёткость, недоступную даже для печатных станков, на которых печатают деньги, минимальный размер микротекста был меньше десятой доли миллиметра. Моим символом я выбрал герб Абстерго — треугольник Абстерго в красивом тончайшем орнаменте, узор в виде листьев, оплетающих буквы "Абстерго. Хьярти", идущие по всей окружности.

Нет сомнения, что подделать такое тут не смогут, я узнавал, магия такое не может, а местные криминальные художники преимущественно работают кисточкой или гравируют печать по оттиску.

Поставив свою печать на трёх экземплярах договора, я передал деньги Вульфрику. Он поднялся:

— Право слово, я не понимаю, почему вам приглянулось именно это здание?

— Расположение хорошее, — не стал я кривить душой, — в будущем хочу внедрить кое-какие новшества с моей родины, думаю, для этого понадобится хороший ресторан... а он весьма неплох, надо признать.

— Ну ещё бы, — самодовольно сказал Вульфрик...

* * *

Я сидел в кресле и пробовал борщи, которые наварили повара. Надо признать, повара тут были опытные, дело своё знали. Я попробовал несколько и признал — хороши. Особенно этот, с шкварками. Борщи получились великолепные. Всего-то два раза запороли приготовление, пока четверо поваров и двое поварят научились их готовить. Было очень неплохо.

— Хорошо, — я вытер рот белой салфеточкой и встал, — теперь давайте перейдём к рецепту томатного супа. К сожалению, сделать окрошку мы не сможем, пока не будет готов квас...

Уже к восьми вечера в меню добавились — супы Борщ, Харчо, томатный суп, айнтопф, несколько безымянных французских супов, десерт — пудинг, рулет, бисквит, шоколадные пирожные, новый рецепт торта, новые напитки — глинтвейн, глёг, молочные фруктовые коктейли, апероль... в общем, меню только начинало видоизменяться. В ноутбуке у меня было несколько тематических книг с рецептами — пришлось постараться, чтобы их перевести на местный язык. Вручив поварам секретную книгу рецептов — сто рецептов, которые я перевёл, я посчитал долг выполненным.

Шеф-повар, пожилой мужчина по имени Алек, заверил меня, что через неделю освоят всё в лучшем виде. Не став больше лезть в их царство поварёшек и тарелок, я вышел из кухни и направился наверх, в свой номер... хотя, теперь он всегда мой.

По дороге меня перехватил управляющий:

— Простите, господин Хьярти, могу я узнать, что вы собираетесь менять в ближайшее время? — он был немного взволнован. Судя по всему, думал, что я от него избавлюсь. Но нет, пока это в мои планы не входило:

— Для начала — мы обновим меню, потом — нужно разнообразить музыку в зале. Поскольку нет инструментов, придётся компенсировать отсутствие живой музыки записями... — Я задумался, — точно. Нужно установить аудиосистему. Блин, — я развернулся, — для отеля никаких изменений, пусть работает как работал раньше, я только по части ресторана буду новаторствовать...

* * *

Пришлось не только ставить аудио, но и распечатывать мой запас лампочек и электрики. Жаль, второго такого запаса у меня не было. Единственный бытовой реактор был предназначен для местного электроснабжения дома или полевого лагеря, но никак не для ресторана... хотя какая в принципе разница?

Поэтому я приступил к работе. Это значило — просверлить в полу дыру, чтобы выходила около края потолка ресторана, поставить и запустить двухсотмегаваттный реактор. Штука военная и безотказная. И тянуть провода. Свет магических светильников заменили светодиодные лампы. Под потолком — уже привычная моему времени шестиканальная звуковая система. Динамики. Провода по уголочку протянул наверх, пришлось закрыть один из номеров на втором этаже и сделать его комнатой оператора. Там я прицепил оптоволоконный аудиокабель к трансиверу и уже оттуда — проводами-джеками к музыкальному центру. Музыку отобрал классическую — Бах, Моцарт, Вивальди, Рахманинов, спокойную и не напряжённую. Но при этом наиболее мелодичную, ну и современные мелодии в стиле классики.

Управление музыкой было только из комнаты оператора, где на столике стоял центр, но зато — в ресторане заиграла музыка. Да какая музыка, да как заиграла! Это вам не бард на лютне бренчащий. Хотя как по мне, большая часть классики — это не слишком хитовые хиты, то есть второсортное мелодичное бренчание. Так что пришлось добивать современной, косящей под классику, попсой, вроде "The Daydream".

Расправившись со звуком и показав управляющему, как включатьвыключать музыку, менять треки и регулировать громкость, я отправился прочь, наверх, в свой номер...

Стоило мне войти, на меня уставились два глаза. И нет, это была не мирно дрыхнущая под одеялом девушка, а её дух-котейко. Оно тут же спросило:

— Где это мы?

— Гостиница, — я пожал плечами.

— Что с Эмилией?

— Спит. Так её зовут Эмилия?

Котейко зажал лапками рот — сделал вид, что проговорился. Я хмыкнул:

— Довольно глупо скрывать своё имя, если собралась участвовать в королевских выборах, — я достал эмблему из кармана и положил на тумбочку рядом с кроватью, — а теперь рассказывай, кто вы такие и почто в такие страсти вляпались...

— С чего бы это? — набычился котик.

— С того, что я ваши задницы от смерти спас. Точнее, Эмилию от смерти, а тебя от позора, так что давай, не томи, — я сел на край кроватки, пододвинув ногу девушки.

Котейко был вынужден сдаться:

— Ладно. Сдаюсь. Эмилия и правда претендент на престол, — дух замолчал.

— И зачем ей это надо? — спросил я участливо.

— Как зачем? Ты задаёшь глупые вопросы. Лучше бы рассказал, кто ты сам...

— Хорошо. Я уже говорил, что я не из этих земель. Меня зовут Хьярти, здесь я оказался случайно, потерял практически всё, что имел — богатства, влияние, личную силу. Только крохи остались, которые были при мне. Хорошо хоть моё главное богатство никуда не делось, — я постучал пальцем по голове, — что тебе интересно? Задавай вопросы.

— Хорошо, — дух сложил лапки и парил над девушкой, — я бы хотел узнать, чем ты занимался у себя на родине.

— Политикой, — не слукавил я, — ну и ещё бизнесом, но в основном политикой, войнами, управлением народом и сотрудниками моих организаций.

— Что-то ты больно молод для этого, — котейко нахмурился и дёрнул ухом. Кстати, в одном ухе у него была золотая серьга.

Я улыбнулся:

— И сколько по твоему мне лет?

— Лет двадцать...

— Вернее, сто двадцать, — уже шире улыбался я, — впрочем, мне приходилось встречать личностей, которые живут уже не первый миллиард лет, так что я ещё ребёнок... — я смотрел в круглые как чайные блюдца глаза кота, которые могли поспорить с знаменитым котом в сапогах:

— Этого не может быть! Хотя ты прав, — он смутился, — тебя почти невозможно прочитать, значит ты опытный человек... человек же?

— Стопроцентный. Ну, я так думаю...

Котейко кивнул:

— И значит кто ты по профессии?

— Был? Императором. Стал? Обычным путешественником, — я вздохнул с грустью, — бремя власти тяжёлое, поэтому я и подумал, что только глупцы захотят стать монархом. Это намного тяжелее, чем кажется на первый взгляд, это крайне неблагодарная, зачастую очень неприятная работа. Я рад, что здесь могу отдохнуть от неё...

Кот задумался. Или вернее оно, так как признаков пола у духа я не обнаружил. Дух, значитца, полетал над своей призывательницей-контрактором и спросил меня в лоб:

— Значит ты император.

— Был им.

— Бывших не бывает. Если, конечно, тебя не отстранили от трона.

— Ну, чисто технически — я до сих пор им являюсь, а управление перешло моей супруге. Бывшей супруге.

— А что так?

— Развелись, — я пожал плечами, — я удовлетворил твоё любопытство?

— Пока да. Но не думай, что я так просто от тебя отстану, твоё величество.

— Не надо, у нас эти политесы не приняты. В крайнем случае ко мне обращались "Господин Правитель".

— Что с Эмилией? — дух подлетел к ней и заглянул в лицо.

— Уже минут пять слушает наш разговор, — улыбнулся я, — доброе утро, красавица!

Проснулась она, когда я сел на кровать. Так что просто слушала, делая вид, что спит.

Она открыла глаза:

— Пак. Всё в порядке?

Пак подлетел к ней:

— Скажи спасибо своим спасителям, этому молодому... относительно молодому человеку и Рейнхардту Ван Астрея, если бы они опоздали на несколько секунд, от тебя бы уже ничего не осталось. От меня тоже.

Девушка села на кровати и приложила руки к ранам, вернее, к верхней одежде, осмотрела себя и только потом заметила меня. Порозовела:

— Э... это ты?

— Я, — кивнул, — ну что, красавица, как самочувствие?

Она смущённо отвернулась:

— Я уже дважды тебе задолжала. Скажи, как я могу отплатить тебе?

— Не знаю, — я пожал плечами, — я не требую платы за добрые дела. Может быть, сходим на свидание? Я приглашаю.

Она удивилась?

— Свидание? Как это?

Ах, да, здесь же не были распространены романтические ухаживания. Вернее, не в такой форме, как привык я, более грубо, что ли?

Я задумался:

— Ну, на моей родине юноши приглашают понравившихся им девушек на свидания. Куда-нибудь ходят вместе, ухаживают, ужинают вместе... Это не обязательно подразумевает продолжение. Если ты понимаешь, о чём я...

Кажется, мне опять удалось смутить Эмилию. Она раскраснелась и отвернулась, поняв, к чему я клоню. Я только рассмеялся.

Девушка, сглотнув от волнения, тут же согласилась:

— Да, я схожу с тобой... Только куда?

— Это я уже придумаю, — уверил я её, — ты проспала почти сутки — должно быть тебе нужно привести себя в порядок... Прости, но твою одежду пришлось разрезать, так что на тебе другая. Она посмотрела на себя, пощупала ткань, улыбнулась, но после, поняв, что я её раздевал, покраснела вообще до корней волос. Кажется, это край, дальше смущаться просто некуда. Она спрятала лицо в ладонях, а я вышел, подмигнув Паку. Дух показал мне большой палец. Что довольно забавно выглядело в исполнении кошачьей лапки...