Хранитель: первая война

— Я же говорил! Тихо! — прохрипел он, схватив Тиру за руку с нечеловеческой силой.

Магия быстро рассеялась, достаточно быстро, чтобы Эллардис и другие не увидели, от кого она исходила. Иллигеасу это стоило не малых усилий. Его лицо сделалось бледным, а руки похолодели. Он смотрел на Эодара уже с немой просьбой и верховный маг одним движением пальцев прервал все разговоры и вопросы.

— Церемония закончена! — оборвал он шум толпы. — Наставники, заберите своих учеников и покажите им их крыло. С этого дня, каждый наставник несет полную ответственность за своего ученика. Наказание так же будет выполнять наставник. За каждое ослушание — десять огненных плетей. Думаю, эти правила понятны. Город покидать не разрешается, так же, как и посещать нижние этажи города. Ношение оружия запрещено. Посещать крыло боевых магов запрещено всем ученикам, не вхожим в Боевой Орден. На этом все!

Эодар сверкнул глазами, как ястреб и все притихли. Ученики испуганно прижались к учителям, и только Тира и Аргелор никак не показали своих чувств. Расспросы о вспышке силы угасли тут же на корню. Эодар дал понять, что этого поощрять не будет. Зал понемногу стал пустеть. Не уходили лишь главы Орденов, поглядывая на Тиру. Не спешила и Эллардис, пожирая глазами Иллигеаса, пока верховный маг не напомнил ей о крыле учеников.

— Правила одинаковы для всех, — проговорил он. — Я не люблю повторять.

— Мы уже уходим, — неохотно сказала Эллардис. — Идем...

Аргелор стоял, как вкопанный, не отрывая взгляда от сестры. Он молчал, и Тира молчала, чувствуя твердую стену между ними. Слова бы ничего не изменили. Это было его решение, странное, жестокое, но его. Связь выбрала ему в учителя Эллардис, и даже Эодар не мог и не имел права ее разорвать. Их пути разошлись. Тира поняла это. Терпя боль разлуки, она отпустила брата.

— Твоя воля... — прошептала она ему напоследок.

Глава пятая.

Этиль Арад заполнился учениками, как улей пчелами. Тут не было общих занятий. Каждый наставник сам знал, что нужно его подопечному. Многие пропадали в большой библиотеке, изучая разные писания. Темный Орден начинал свое обучение с приходом первых сумерек. Его ученики корпели над многочисленными трактатами и делали слабые попытки управлять туманом и зыбкой ночной темнотой.

Отдельно от них ходили те, чьи одежды были куда чернее ночи. Их наставники своих учений не разглашали. Негласно ими управляла Эллардис, которая своего ученика не показывала никому. За недолгое время она сама сильно осунулась и побледнела. Обучение отнимало много сил, хоть она и скрывала это.

— У тебя нет баланса с учеником, — как то заметил Кеордиум, остановив ее в одном из многочисленных коридоров. — Ты себя погубишь и ему знаний не дашь!

— Что ты можешь знать о нем? — ее глаза нездорово блеснули. — Его будет рад видеть сам Архимаг!

Кеордиум лишь качал головой. Он слишком хорошо знал, чем может закончиться такое обучение при неравных силах.

Главы Орденов, а так же, сам Эодар, имели право посещать территории других Орденов, и вести наблюдение за обучением. Каждый Орден занимал свое крыло, тогда как библиотека оставалась общей. Были и те, кто не носил никаких обозначений. На их одеждах не вышивались знаки Орденов и города, свои лица они не показывали, и ни с кем не разговаривали. В руках они носили странные посохи, больше похожие на корявые палки. Их безликое крыло находилось обособлено от всех, и там стояла охрана — духи в темных доспехах. Собственная рука могла легко пройти сквозь них, а вот их руки и оружие могли запросто лишить жизни любопытного. Некоторые из учеников за свое любопытство поплатились кровавыми рубцами на спинах.

В Этиль Араде многое находилось под запретом и это стоило усвоить. Территория дозволенного обозначилась в первые же дни, только Тире это было не интересно. Город не будил в ней любопытства. Все мысли сводились к гибели отца и брату, которого она теперь не видела. Наставник ее не тревожил, и она провела первые дни в своих покоях. Вид отсюда открывался на весь город и плывущие внизу облака. Когда-то надо будет отсюда выйти, несмотря на тоску, которая сжимала сердце Тиры.

Каждое утро за ее дверями шумели ученики и их учителя. Они много говорили, слишком много и неосторожно. Острый слух, позволял Тире схватывать все на лету. В Раданаре не болтали так громко и открыто. Тира узнавала весьма любопытные вещи о разных событиях и себе самой. Цвет ее волос и необычные способности ее брата не сходили с уст учеников.

— Проклятые они, говорю тебе... — доносились голоса из-за двери.

— Они маги, вот цвет и изменили. Разве сложно?

— Чушь! Этот парень здоров, как лесной медведь! Его железо не берет!

— Сам-то видел? Или слухи собираешь?

— А его сестра, не сильна, видно ничем. Вот брат ее...

В какой-то момент голоса стали омерзительными. В Раданаре мужчины занимались делом, а не обсуждали старушечьи слухи.

Тира быстро оделась. Легкая, удобная одежда даже не измялась за эти дни. Затянув тонкий пояс, она решительно распахнула двери. Раннее утро окатило прохладой сквозь открытые широкие окна. Ученики, которые собирались разойтись на занятия, вдруг замерли, увидев ту, которую они обсуждали. Выше их всех на целую голову, Тира пригнулась и глянула на них так, как когда то глядел ее отец на не согласных с ним. Тяжелый взгляд заставил юношей расступиться без всяких слов. Кто-то даже выронил свои книги. Не смотря на сквозняк и легкий ветерок, длинные черные волосы Тиры не колыхались и лежали ровно. Их чернота могла соперничать с крылом ворона и самой ночью. К их цвету она успела привыкнуть. Он казался намного роднее прежнего, русого, и это объяснить она не могла. Молча оглядев тех, кто ее обсуждал, Тира прошла мимо них к лестнице, и никто не посмел даже слова вымолвить. Они просто смотрели ей в след и жгли ей спину своими взглядами. Так, под молчание, она спустилась вниз, в общий зал.

~ ~ ~

Кабинет Иллигеаса пустовал. Он был просторен и располагался в башне, на последнем этаже. Из мебели тут стоял круглый стол, несколько стульев, узкий шкаф с книгами и высокий подсвечник. Все ждало ученика, но тот не шел. Иллигеас ждал день, два, пока Эодар не позвал его к себе.

Зал верховного мага был скрыт в самой глубине одного из зданий. Толстые стены тут хранили многие разговоры, и за пределы они не выходили. По своему желанию, Эодар делал зал светлым или темным. Тут могли царить ослепительное утро или звездная ночь. Зал каждый раз удивлял даже глав Орденов.

Тихо отворив дверь, Иллигеас попал на дальнюю родину артов, в лес, наполненный тайнами, шепчущий свои песни под белыми звездами. Трое магов восседали в креслах, сплетенных из гибких веток. Эодар стоял посреди иллюзии пруда и мшистых камней. Казалось, полы его длинного одеяния вот-вот намокнут в прозрачной воде, но нет.

— Заходи, Иллигеас, — произнес он.

— Собрание совета? — спросил тот, ступая на мягкую траву.

— Не совсем, — сказал Эодар. — Надо поговорить о твоей ученице.

Иллигеас сел в предложенное кресло. Эодар остался стоять. В его лице что-то изменилось, оно словно бы постарело, а волосы стали еще белее. Аккуратно причесанные, они веером лежали на широких плечах, сливаясь с бородой, которая спускалась на грудь. Как всегда, живой взгляд, изучающе пробежался по фигуре Иллигеаса.

— Я еще не начал обучение, — сказал тот. — Ученица должна прийти добровольно, а моя связь с ней пока слаба. Я еще не успел ее укрепить.

— Добровольно, да...я это знаю, — верховный маг вздохнул тяжело и прерывисто. — Хотя...я все же не особо верю во все это. Слишком много веков минуло. Никого уже не осталось, кто бы помнил ушедших властителей, а их слов и пророчеств тем более.

— Помнят Высшие эльфы. Их правители знают об этом, — тихо произнес Иллигеас. — Мне нечем доказать, кто я, но я смогу доказать, кто моя ученица, если она пожелает учиться.

— Да... — осторожно вмешался в разговор Хардарра. — Мы уже наслышаны о ее брате. К сожалению, Эллардис не показывает его. Но слухи доносят многое. Если оно, правда, как ты мог его отдать? Ведь это...

— Я тут не властен, — ответил Иллигеас. — Над ними никто не властен, только их собственная воля. Мои слова может подтвердить сила. На церемонии она излилась и была истинной. Каждый из вас может это подтвердить.

— Выходец из Высшего Мира, — неожиданно обратился к нему Эодар. — Я знаю, что такое истинная сила. Только могли ли ушедшие драконы оставить потомков? Что если, ты ошибся?

— Если я ошибся, я уйду вместе с этим миром, — сказал Иллигеас. — Но я не ошибся. Я ждал, ждали и вы. Только учеников теперь двое, и они по разные стороны.

— Ты знаешь, что Эллардис подала прошение о разрешении посещать крыло Боевых магов? Хочет устроить своего ученика в их Орден, — сказал Эодар, несколько устало садясь в свое кресло.

Глаза Иллигеаса будто бы потускнели. Их лиловый цвет поугас. Он сплел пальцы и только тут заметил едва видный стол под иллюзией корней и веток. На нем лежала бумага, исписанная тонким женским подчерком. Рядом стояла золотая чернильница с белым пером. Эодар смотрел на Иллигеаса с вопросом. Он еще не ставил свою подпись и печать, выжидая ответа.

— Я против, — высказался Хардарра. — Прости, Кеордиум. Я знаю, это честь для твоего Ордена...

— Не стоит, — остановил его тот. — Я сам не одобряю это. Но есть еще Архимаг. Его власть решает, а не только наша.

— Подпиши прошение, — сказал Иллигеас. — Если мой ученик придет ко мне, я тоже обращусь за бумагой. Они хоть и брат с сестрой, но способности у них разные. Я это чую.

— Среди боевых магов никогда не было женщин, — засомневался Эодар. — даже Эллардис не прошла туда. Там требуется сила и выносливость. Нужно знать оружие, владеть им...и еще участие в игрищах, для боевых магов считается обязательным. Тут не стоит рассчитывать на удачу. Архимаг ужесточил правила, да и сами игрища теперь не те...что, когда-то были...

— Он слишком во многое вмешивается! — наконец, заговорил Эдориус. — Его всадники, его люди! Он везде сует нос! В его Академии за последние годы сгинуло слишком молодых магов! Без вести! Он рыщет, как голодный зверь! И до сих пор, никто о нем, ничего не знает!

— Его личина темна, — Иллигеас сделал успокаивающий жест. — Вы должны знать, что приходит в пустующий мир. Я уже говорил об этом.

— Тогда надо дать бой! — вспыхнул Хардарра, ударив огромным кулаком по подлокотнику своего кресла. — Свергнуть Архимага, раз она сама тьма!

— Рано, — спокойно сказал Иллигеас. — И на него найдется свой враг. Архимаг — это иная магия, иные силы и законы. Иное зло. Создатели хранят свои миры от него, хранят, если и мир, хранит их.

— Ты же сам из высших, не уж то тебе не под силу? — не успокаивался арт.

— Нет! — Иллигеас вскочил с кресла. В его памяти пронеслись многие картины, которые он не мог объяснить здесь. — Моя раса не имеет такой силы. Я могу только помочь. Не более. Зло, что просачивается в брошенные миры, это иная грань даже для Высшего Мира. Оно изначально и истинно, как и Высший Мир. Оно было до него. А для борьбы с ним нужен другой воин.

— Я знаю это предание об истинном свете и тьме, — перебил его Эодар. — Это было до Начала Времен и это записано в трактатах. Они хранятся здесь, и каждый из глав читал их. Значит, ты полагаешься на свою ученицу?

— Да, — кивнул Иллигеас. — На свою ученицу. Разное может случиться. Я еще не до конца разобрался в ее брате... Но свою ученицу я выбрал и буду учить ее.

— Пусть твое первое впечатление не окажется обманом, — сказал Эодар. — Я подпишу бумагу Эллардис. Надеюсь, Иллигеас, скоро и твоя последует?

— Последует, — ответил он.

— Что ж, — вздохнул Хардарра. — Наши посохи светились на церемонии. Если это верный знак, что твоя ученица сильный маг. Возможно, она познает всю нашу магию, а может, если это правда что ты говорил, о белых и темных драконах, может она покажет нам иную магию. Если она дракон.

— Для начала, она должна прийти на занятие, — сказал Иллигеас. — Мне пора идти.

— Иди, — отпустил его Эодар.

Когда закрылась дверь, встали и главы Орденов.

— И нам пора, — сказал Хардарра. — Оправдались бы ожидания и не оказались бы они пустым звоном...

Эодар остался один, и сменил иллюзию на привычный кабинет. Его чутье нащупало нечто тревожное, далеко отсюда. Безликие черноплащники с недавнего времени кружили на всех землях, и Этиль Арад становился им все более интересен. В город их не пускала стража, но она могла сдержать их только на время. Рано или поздно, их придется пустить, и Эодар понимал это. Изменился сам мир, будто отравили его, и эта капля яда ползла, забирая все новые территории. Знал это и Иллигеас.

Войдя в свой пустой кабинет, он бросил плащ на стул и широко распахнул окна. Ворвавшийся ветер зашелестел тонкими шторами, и Иллигеас вдохнул его прохладный поток. Вдруг, дверь в его кабинет отворилась. Эти шаги он не услышал заранее и даже не почувствовал. На пороге стояла Тира. Закрыв за собой дверь, она встала, скрестив на груди руки.

— Ты говорил, у меня есть способности. Я хочу, чтобы ты учил меня, — сказала она. — Если ты, конечно, не отказываешься от своих прежних слов...

Ее осанка скорее выдавала воина, нежели будущего мага. Не было в ней и женской мягкости. Иллигеас увидел твердость. Таким же твердым оказалось ее сознание. Настоящий кристалл, способный резать мысли. Тира не прятал свой взор, но проникнуть за него, Иллигеас не смог.

— Я не отказываюсь от своих слов, — сказал он. — Только обучение не будет легким. Ты готова к этому?

— Да, — тут же ответила Тира. — Я хочу знать, кто я и кто мой брат, если уж тут, так много о нас все говорят.

Кабинет изменился в раз. Исчезли окна, сменилась мебель. Воздух стал немного душным, под ногами расстелились мягкие ковры, а посреди всего этого возник огромный низкий стол из камня, заваленный различными картами. С этого началось обучение.

Иллигеас не спешил с магией, начав с истоков. Картография стала важным предметом, потому что ее наставник смотрел далеко вперед, гораздо дальше пределов этого мира. Картой являлся и сам стол, а Иллигеас оказался хорошим рассказчиком. Карты появлялись прямо в воздухе. Он складывал их из пылинок, в точности повторяя все мелкие детали и подробности чужого ландшафта. Мир оказался намного больше, чем Тира могла себе представить. Ей открывались другие континенты, и даже другие миры. К своему удивлению, она быстро выучила их наизусть. Так, за картами прошли дни, пока первые не закончились.

— Ты не все мне показал, — укорила Тира своего наставника. — Я ведь вижу истину, и тут не все карты.

— Ты читаешь мысли? — спросил тот, приблизив свое лицо к ней.

Пламя свечей отражалось в его лиловых глазах, играя их цветом. Тира мотнула головой.

— Нет, я не умею этого делать. Я просто знаю, что это не все карты, — сказала она.

— Хорошо... И что же подсказывает тебе твое чутье? — Иллигеас встал из-за стола, и заложив руки за спину, стал прогуливаться по кабинету.

Звук его шагов тонул в ворсе ковра. Тира их почти не слышала, обратившись внутрь себя.