Черные Властелины тоже плачут. Общий файл

В течение двух недель, уйдя глубоко в научные изыскания, им удалось пробить портал в другой мир, изобрести множество новых целебных настоек на основе спиритуса, в совершенстве овладеть левитацией и телекинезом, но пресловутый камень так и не желал создаваться. Ни повышение градуса и дозы, ни перемешивание пива со спиртом, ни вызванный для вдохновения музыкант никак не способствовали стимуляции мыслительного процесса. Проклятый камень и не думал рождаться, зато родился гомункул. Правда, куда он делся, выпивохи тоже не помнили.

— Нам требуется буквально еще пара дней и неограниченный доступ к эликсиру, и тогда научное сообщество содрогнется от зависти! Я заткну рты всем скептикам, не верящим в возможность создания философского камня! — патетически закончил рассказ дэ Жаб.

— С каких это пор обычный полевой шпат из кабинета минералогии стал вдруг философским камнем? — иезуитски улыбнулся Смитс.

К-к-как, полевой шпат? — начал заикаться спавший с лица алхимик,— он же вон как блестит и источает эманации силы.

— Точно, этот булыжник мы зачем-то стащили в классе профессора Каменюгского ! — хлопнул себя по лбу Незабалуйский. — Только вот не помню зачем.

— Огурцы мы собирались солить, гнет нам был нужен, — у Барабашкина случился очередной проблеск сознания.

— А фонит от него оттого, что мы рассол пролили, — задумчиво почесал нос Эдвардс, — мы же чего только в котел не лили, пока его варили.

На дэ Жаба было страшно смотреть, но на Многомудрую смотреть было еще страшнее. На смену человеческим чертам лица пришли змеиные. Зрачки вытянулись, на руках появились когти, а между ставшей узкой щелью ртом, замелькал раздвоенный язык.

— Быссстро за мной к целителям. Там как раз требуютссся добровольцы для испытания заклинания 'Заколдую от алкоголизма' — прошипела ректор и величественно поплыла на выход. Длинный чешуйчатый хвост тянулся следом.

— Сссмитсс, их жалование впредь идет на покрытие убытков — бросила через плечо Флисентаи щелчком хвоста вывела из ступора парализованных ужасом горе-экспериментаторов. Бедняги бодренько потрусили навстречу вечной трезвости... ну, если Светлые боги будут к ним милосердны, и они вырвутся из рук целителей живыми.

— Вот это они попали, — присвистнул Лируш, впечатленный метаморфозами, произошедшими с ректором.

— Да что им будет? — отмахнулась кикимора, — с месяцок не попьют, пока скандал не уляжется, и по новой начнут. Думаешь, их первый раз таким заклинаниям подвергают?

Карлик неуверенно кивнул головой.

— Ха, вампирюга там постоянный клиент, да и мой Барабашкин нет-нет, да и попадает в больничной крыло, особенно после праздников, — хмыкнула супруга домового. И тяжело вздохнув, добавила:

— Дэ Жаба жалко: он первый раз к этим зверюгам попали.

— А что там делают? — непроизвольно вздрогнул Лируш, припомнив, сколько раз Хозяин испытывал на нем новые заклинания.

— Сначала в транс вводить будут, потом зельями пичкать! — просветили его.

— Ну, это не так уж и страшно, — отмахнулся карлик.

— Ага. Как думаешь, через что зелье вливают? — ехидно прищурившись, кикимора изогнулась и выразительно посмотрела в район своего зада.

— Нелюди! — ахнул верный слуга Черного Властелина и, подхватив кикимору за локоток, потащил ее в ближайший кабачок снимать стресс.

Глава 8

У меня сегодня радость —

Я другому сделал гадость!

(главный принцип троллей)

Прошел месяц. За это время девушки если и не стали лучшими подругами, то поладили точно. Нет, мелкие стычки между ними периодически вспыхивали, но драк больше не случалось. Детские пакости по типу внезапно взрывающегося пузырька с духами или прибитых к полу любимых тапочек — не в счет.

В это же самое время вырвавшиеся от лекарей 'жертвы науки' искали способы обойти коварное заклинание абсолютной трезвости. Флисента сменила очередного любовника, а Лируш обзавелся маскировочным плащом эльфийских разведчиков, из-за чего пылающий страстью Незабалуйский впал в агрессию и срывал зло на любом, кто имел неосторожность попасться на самом незначительном нарушении.

Профессура взялась за студентов всерьез. Количество рефератов, докладов и практических работ с каждым днем увеличивалось в геометрической прогрессии. Вечерние посиделки и пирушки в кабачках резко прекратились. Дисциплина и успеваемость взлетели на небывалые высоты, а студенты своим видом стали пугать приведений. Алхимики в срочном порядке изобретали зелье, помогающее усилить память, а маги-выпускники общими силами пытались разработать заклинание, растягивающее время. Магистры тихонько посмеивались — наконец-то, из Академии выветрился вредный дух прошедших каникул, и воцарилась учебная атмосфера.

Профессор боевой магии, кавалер множества орденов и медалей, победитель различный магических соревнований, ветеран войн и один из сильнейших магов своего времени, мэтр Моран Гладский пребывал в отвратительнейшем настроении. Его ждала лекция у первокурсников, которых он искренне презирал, считая их бесполезными недоумками, неспособными ни на что, кроме боевых криков. Больше всего его раздражали Стелла Клер и Астера Ноктюрн. С самой первой встречи он воспылал к девушкам ничем не замутненной ненавистью.

Нет, в его жизни не было несчастной любви ни со светлой, ни с темной эльфийкой. И ни одна из этих студенток не напоминала его суровую матушку, не скупящуюся на оплеухи. Просто маг не мог простить им, что при поступлении они проявили некоторые черты характера, которые всегда выводили его из себя. Больше всего его бесила невозмутимость Стеллы. Как бы он ни пытался вывести девушку из себя, ему это не удавалось. В ход шли оскорбления, увеличенные нагрузки, задания найти в библиотеке сведения о позабытых боевых заклинаниях и написать по ним доклад. Ничто не брало эту белокурую ледышку. Студентка Клер, демонстрируя чудеса выдержки, не повелась ни на одну его провокацию, а ее ответы были неизменно блестящими.

Ее соседка и вечная противница Ноктюрн тоже добавляла головной боли. Да, она вспыхивала, как спичка, стоило только намекнуть на ее бездарность в области магии, но зато в ответ кидалась заклинаниями такой силы, что теперь уже Гадскому приходилось стараться изо всех сил, чтобы не потерять лицо. И это на первом курсе! Страшно представить, что эта парочка будет представлять из себя ближе к выпускному!

Но сегодня будет все по-другому. Наконец, он нашел способ утереть нос двум соплячкам. И плевать, что он, фактически, идет на должностное преступление.

— Сладкая парочка, Стеллочка и Астерочка, у меня для вас приятный сюрприз: с этого дня вы тренируетесь в паре, — медовым голосом сообщил маг.

Стелла и Астера остолбенели. Насладившись выражением лиц девушек, он буквально пропел:

— Не надо меня сейчас благодарить, — а про себя добавил:

'Потом 'спасибо' скажете, когда из лазарета выйдете. Если выживете, конечно'.

— Мэтр, у нас диаметрально противоположные направления Силы, а мы еще не научились ее контролировать, — пыталась достучаться до разума преподавателя Стелла.

— Вот, заодно, и научитесь, — маг отмахнулся от девушки, как от назойливого торговца.

— Но ставить в пары светлых против темных можно только на четвертом курсе! — возмутилась Астера. — Мы же убьем друг друга!

— Погребение возьмет на себя Академия! — рявкнул Гадский. — Все! Закончили скулить и встали в атакующие позиции! К бою!

Окружающее пространство поплыло, и через мгновение вместо аудитории класс оказался в подвальном помещении, с незапамятных времен используемом под полигон для отработки заклинаний у младших курсов. Накинув на студентов купол защиты, магистр приготовился насладиться зрелищем.

Девушки обреченно вздохнули, кинули друг на друга виноватые взгляды, и с их рук сорвались нити заклинаний. Ровно посередине потоки Силы столкнулись, и раздался взрыв. Корпус отчетливо тряхнуло, из-под крыши вылетела стая голубей, поспешившая освободить кишечники на головы тренирующихся на полосе препятствий магов-боевиков. Стеллу и Астеру отбросило в разные стороны, а на лице профессора закачались, как грозди винограда, бородавки.

Впоследствии он так и не смог добиться ответа на вопрос: 'Что это было? Сработала защита или кто-то из студиозов под шумок кинулся проклятьем?'. Но в любом случае его коварный план с треском провалился.

Подруги пришли в себя в больничной палате. Вместо некогда роскошных волос на их головах топорщились жалкие ежики из остатков былого великолепия. Ресницы и брови отсутствовали напрочь, тела щедро покрылись синяками и ссадинами, а каждая косточка вопила от боли.

— Отомщу! Зверски! — прохрипела брюнетка, как только нашла в себе силы говорить. Блондинка молча кивнула, выражая согласие с планами напарницы.

Но сразу кинуться мстить подруги не могли, магический резерв зиял дырами, а организмы требовали лечения и покоя. Два дня девицы мужественно терпели экзекуции лекарей, но уже на третий сбежали в свою комнату. Лируш, убирающийся в коридоре, увидев свою 'деточку', впал в священную ярость, и у пока еще ничего не подозревающего Гадского стало на одного врага больше.

— Предлагаю обрить его налысо, раздеть, обмазать дегтем, вывалять в перьях и отправить гулять по Академии! — рухнув на кровать, выдвинула предложение Астера.

— Вот смотрю я на тебя и начинаю задумываться: а действительно ли ты темная? — нарочито вздохнула Стелла.

— И что же заставляет тебя в этом сомневаться? — Астера угрожающе нахмурилась едва пробивающимися волосками.

— Да потому что мстить надо тоньше и изящнее, а все, что ты планируешь, скорее подходит для ребенка десяти лет. Ты еще предложи вывесить его подштанники на флагшток или нарисовать карикатуру и пустить ее гулять по общежитию!

— Предложи что-то другое, светлая! — ядовито прошипела брюнетка.

— Собирайся. Пошли в библиотеку, — решительно скомандовала Стелла и, кряхтя, стала собирать в сумку письменные принадлежности.

В ответ раздался вселенский стон:

— Зачем?!

— Думать, Астерочка, не больно. Это, знаешь ли, даже полезно! Вставай, будем изучать первоисточники и разрабатывать ответный ход!

— Ну, и что мы ищем среди этих пыльных книжонок? — наверное, в тысячный раз за последний час проныла Астера.

— Способ отравить жизнь Гадскому, — терпеливо ответила Стелла и потянулась за следующим фолиантом.

— Давай спросим у хранителей, а то так до утра не управимся, — заканючила брюнетка, проклиная тот день, когда она познакомилась с белобрысой занудой.

— Ты хочешь, чтобы нас сразу вычислили?! — вышла из себя блондинка. — Пойми, нам нужно нечто убойное, из раздела Темной магии, но использовать его придется так, чтобы никто не смог доказать, что это — наша работа! Поэтому не мешай, а лучше отвлеки библиотекарей, пока я пробую добраться до Запрещенных книг.

Астера скорчила недовольную гримасу, но все-таки смирилась, а Стерлла, закончив ее отчитывать, направилась к самым дальним стеллажам.

Пока Астера кокетничала с растерявшимися от девичьего внимания юными упырятами во главе с мающимся трезвостью Белладоном, Стелла, наконец, нашла орудие возмездия. Сделав знак следовать за собой, девушка, прихрамывая (со стороны могло показаться, что пританцовывая), направилась в родные пенаты.

До суда над обидчиком оставались считанные часы...

— Стелка, а ты факультеты не перепутала? — глядя на то, как соседка по комнате сноровисто выдавливает из черных жаб икру, поинтересовалась Астера.

— Ты поменьше вопросов задавай, а то так до утра летучих мышей потрошить будешь, — огрызнулась Стелла.

— Нет, ну скажи, ты всегда такой невозмутимой была? — темная не оставляла попыток разговорить подругу.

— Ну почему же? — усмехнувшись, девушка поставила на магическую спиртовку вариться жутко воняющую жидкость. — В детстве я была еще хуже, чем ты сейчас, только добавь очки, кривые зубы, лишний вес и пытливый ум естествоиспытателя.

— Ты была толстым страшным ребенком, достающим всех окружающих? — у брюнетки некрасиво отвисла челюсть.

— Именно. Росла я без матери, была единственной любимой дочерью, которой позволялось все. Других детей в доме у нас не было, дружить было не с кем, поэтому все свободное время я проводила за книгами или в путешествиях с отцом. Когда чуть подросла, меня стали учить. Только вот преподаватели от меня сбегали через неделю, пока отец не нашел тех, кто уйти не мог, — с мечтательной улыбкой погрузилась в воспоминания детства Стелла.

— И как ты изменилась? — жадно подалась вперед Астера.

— Как... как... влюбилась! — нехотя ответили, всем своим видом давая понять, что тема это болезненная и продолжать ее не стоит.

Но брюнетку одолело любопытство, поэтому через час непрекращающегося нытья блондинка сломалась, а затем, тщательно подбирая слова, все-таки рассказала историю чудесного преображения.

— Отец у меня — сильный маг. Ему периодически на обучение отдают молодых магов. Когда мне исполнилось двенадцать лет, у нас дома появился старший сын одного давнего знакомого. Я его как увидела, так и пропала, даже плюшки есть перестала, отчего моя нянька подумала, что меня сглазили. Ходила за ним хвостиком, а когда он меня прогонял, скрывалась по углам, чтобы его хоть издали увидеть. Записки со стихами под подушку его прятала, конфеты в карман совала. По ночам репетировала, как буду ему в любви признаваться, но стоило нам нос к носу столкнуться, как все слова из головы вылетали. В общем, вела себя, как малолетняя влюбленная дурочка.

Он, узнав, кто его тайная поклонница, отловил меня в саду и сказал, что, хотя я ему очень нравлюсь, но еще слишком маленькая для серьезных отношений. Он поклялся подождать, покуда вырасту. И заявил, что пока не стоит демонстрировать свои чувства, а то, не приведи Светлые боги, тайна откроется моему отцу. Папенька-то у меня весьма крут на расправу: прознал бы, что его дочке голову морочат, мигом бы объекту моих воздыханий голову оторвал...

Стелла замолчала, собираясь с мыслями. Ей не очень хотелось ворошить прошлое, но, судя по глазам Астеры, горящим нездоровым интересом, придется ей рассказать историю до конца. Тяжело вздохнув, девушка продолжила.

— Один раз возвращалась я ночью из отцовского хранилища артефактов и подслушала разговор избранника с другом. Он со смехом говорил, как его достала эта пухлая дурочка, и если бы не мой отец, давно бы меня прикопал под первым попавшимся кустом. И что он ждет — не дождется, когда закончится учеба и он сможет уехать домой, чтобы забыть меня, как страшный сон. Его приятель советовал не горячится, мол, такими невестами не разбрасываются, и что через пару лет я вполне могу измениться.

Стелла говорила и не замечала, как в ее ладони до крови впились ногти. — До сих пор помню, что наследник ответил: 'Никогда такие уродливые дети не вырастают в прекрасных девушек. И даже возможность породнится с ее отцом не заставит меня попросить ее руки. Лучше на баньши жениться, чем прожить всю жизнь с такой страхолюдиной.

— И что ты сделала? — гневно раздувая ноздри, прорычала Астера.