С трудом, но добираюсь до макушки. За шиворотом теперь точно полведра снега! Создаю "Зоркость" и начинаю оглядываться. Два раза чуть не падаю, но осматриваю местность на все триста шестьдесят градусов. Похоже, что река как раз на юго-западе, если судить по островкам камыша и рогоза. Широкая, а вот поселений что-то не видать. Может в дельте что-то есть, только в какой она стороне?

Спуск оказывается неудачным — срываюсь примерно с двухметровой высоты и падаю точно в сугроб. Отплевываясь и отряхиваясь, встаю на ноги. Где-то два дня до реки, а может и больше — снег-то рыхлый и глубокий. Эх, были бы лыжи...

Лыж нет, а вот пару примитивных снегоступов из еловых лап все же смог смастерить. Рюкзак с пассажиром на спину и вперед!

После заката иду еще пару часов и лишь когда понимаю, что больше не сделаю ни шага, останавливаюсь на ночлег.

На ужин: суп из зайчатины с пшенкой и чай из шиповника. Так же поджариваю несколько кусков мяса на завтрак и обед. Снегоступы послужат лежанкой. Надеюсь, что костер дотянет до утра. Обезопасившись заклинанием "Стража", закутываюсь в плащ и мгновенно засыпаю.

На рассвете совершаю утренний моцион, завтракаем с хвостатым жаренным мясом и снова отправляемся в путь.

Солнце уже село... Последний рывок, и я выйду на берег реки. А уж там двигаться будет гораздо проще: снега меньше и ноги в нем вязнуть не будут! Не зря же, в Древней Руси, они были транспортными артериями — что летом, что зимой!

Дошел. Передо мной расстилается присыпанным снегом и скованная льдом река. Все, привал. Едим вяленое мясо и запиваем простой водой. Костер развел, отвара для согрева выпить, а затем медитация и здоровый сон до рассвета...

Утром на углях поджариваю часть зайца. Поели-попили — можно и в путь-дорожку отправляться. Если до вечера не дойду до того острова, что видел с верхушки дерева, то остаюсь без сна: не для того я выживал в стольких переделках, чтобы замерзнуть в сугробе! А по льду все же легче передвигаться.

Вот и остров, только как на него перебраться? Вокруг него вода почему-то не замерзла, и он оказался в двуха метровом кольце, свободном ото льда. Загадка природы. По-хорошему, надо бы пройти мимо, но дрова все же нужны. Эх, где наша не пропадала?

Сперва аккуратно перебрасываю рюкзак: есть там бьющиеся вещи, есть. Прыгая на месте: кобура с обрезом не болтается — у нее две точки крепления, в отличие от чекана. Переправляю его за пояс, не должен выскользнуть, прижимаю кота к груди и, хорошенько разбежавшись, прыгаю.

Фух, хорошо, что не поскользнулся. Опускаю кота на снег и начинаю проверять содержимое рюкзака. Все цело: ничего не сломалось и не разбилось. М-да, о "Мерцании" забыл. Балбес! Все же я из техногенного мира, но пора приучаться полагаться и на магию. Надо же было додуматься использовать великое Искусство, как жалкое дополнение к стали!

В глубь решаю не идти, поэтому разбиваю лагерь на пляже. В случае чего густой кустарник в двух шагах. Костер разгорелся, можно и горячего сварить. Торквемада крутиться под ногами, громко требуя свою долю.

— Подождешь, я ем суп, и ты так же его будешь, — ложкой помешиваю варево. — Не нравиться — не держу.

Кот обижено смотрит на меня, отходит, и ложиться на рюкзак.

Поужинав и вымыв котелок, раскуриваю трубку.

М-да, вот теперь я точно попал: цель есть, а пути ее достижения что-то не видно. Где я здесь найду добровольцев для осуществления ритуала?! И изменить его не могу — знаний не хватает! Точнее мог попробовать, но даже боюсь представить, что из этого выйдет. Вот же невезение: то убивают, то попадаю в абсолютно незнакомый мир!

Почистив, убираю трубку. Пара поленьев в костер, "Стража" и можно спать...

Просыпаюсь от громкого жалобного мяуканья Торквемады. Только встаю на ноги с обрезом и шестопером в руках, как заклинание подает сигнал. Из темноты вылетают три волка. Оскаленные пасти, глаза, полыхающие белым пламенем, и все это происходит в абсолютной тишине, даже кот замолчал и забрался на дерево. Картечь сносит голову одному, выстрелить во второй раз не успеваю и отпрыгиваю с линии атаки. Поскользнувшись, начинаю заваливаться на спину, и на меня прыгает волк. Чеканом не попадаю. Успеваю выставить перед собой обрез, стволом вперед. Зверь сжимает его зубами. Нажимаю на спусковой крючок. Осечка. Быстро взвожу курок. Надеюсь, повезет и не взорвется. Удача! Дробь разворачивает череп животного. Где третий?! Поднимаюсь на ноги и вижу картину: кот отвлекает его на себя. Умница! Громким свистом привлекаю внимание зверя и всаживаю ему в тело несколько "Игл крови". Фух, управились.

Дозаряжаю обрез, стреляные гильзы убираю в поясную сумку. Десять картечных патронов с серебром осталось. Подбрасываю веток в костер и выделяю кусок мяса хвостатому — заслужил.

— Молодец, хороший кот, — приговариваю, поглаживая, развалившегося у меня на коленях, Торквемаду.

И что это было? На оборотней не похожи, да и после смерти не обернулись. Нежить? Так такие резвые сами не поднимаются. Утром нужно будет осмотреть остров. Опускаю кота на лежанку и иду осматривать волков.

Крови нет, тела холодные. Точно нежить. Останавливаюсь возле каждого трупа, и телекинезом призываю картечь. Негоже разбрасываться дефицитными припасами! На всякий случай отсекаю головы и сбрасываю туши в черную воду.

Рассвет встречаю злой и не выспавшийся. Хорошо, что тут нет льда у берега: надергиваю рогоза вместе с корневищами. Неплохой заменитель пшенки, которую лучше оставить на черный день. Промываю их и шинкую в котелок. Следом отправляется мелко покрошенное сало. Воды, специй и варить до готовности. Вот и будет кулеш. Читал, что как раз таким кушаньем питались казаки, укрывшиеся в плавнях, после набега на турков.

Ну, вкус на любителя, кот мордочку воротит, но сытно. Вот запасая мясо, на двоих едоков я все же не рассчитывал. Вроде и не много ест хвостатый, но все равно.

Так, рогоз весь повыдергивал. На неделю хватит, а вот сала нет. Значит, силки поставлю и попробую рыбу половить.

Подбрасываю пару полешек в пламя, рюкзак вешаю на дерево. Обрез заряжен, мана есть — можно двигаться. Торквемада отказывается идти со мной. Углубляюсь в заросли и двигаюсь змейкой: от одного края острова до другого и обратно.

Что-то остров мне кажется знакомым, де жа вю какое-то. Деревья расступаются, и я выхожу на большую поляну. В ее центре чернеет круг около тридцати шагов в диаметре. От него так и тянет чем-то неживым. Но общий вид мне знаком, что-то такое крутится в голове, но...

— Кто ты такой?! — из мыслей меня вырывает окрик мужчины средних лет с роскошными усами и бородой лопатой. Одет он в серый балахон, который подпоясан витым шнуром. В правой руке держит посох с навершием из черепа какого-то мелкого животного. И как я его раньше не заметил?

— Путник, — пожимаю плечами.

Нет, точно где-то встречал упоминание о таких кругах.

— Путник, — задумчиво повторяет мужчина, — а что ты здесь делаешь?

— Остановился на ночлег, — отвечаю, усиленно пытаясь вспомнить. — А сам ты кем будешь?

— Да живу я здесь.

Есть, вспомнил! Печать Чернобога! Та самая, что я использовал на маньяке. Правда, там был бетон — вот круга почти и не было видно. Что же тогда он совершил, раз его на такое бессмертие обрекли?

— Живешь, значит, — прохаживаюсь вдоль границы круга, — на проклятой земле, не имея возможности умереть. Хорошо живешь?

Он хмуриться, перехватывает посох двумя руками. Быстро набрасываю на себя "Щит маны". А мужчина всего лишь оглушительно свистит.

Удар сердца, еще двадцать, пятьдесят. Ничего не происходит.

— Если ты собачек звал, то они подо льдом плавают.

Колдун начинает грязно ругаться. Записать что ли? А то я таких оборотов никогда не слышал.

— Успокоился?

В ответ слышу еще одну тираду, практически копию предыдущий. Разворачиваюсь и начинаю уходить.

— Стой, смертный!

Конечно у меня не такое бессмертие как у него. Зато благодаря ритуалу покойного архимага смогу жить пока не надоест.

— Слушаю.

— Помоги мне вернуть одну вещь.

— Какая награда будет за это?

— Покажись!

А, да, лица же не видно: тень от капюшона надежно скрывает его.

— Ты так и не ответил, — поворачиваюсь к колдуну лицом.

— Ты слуга Чернобогов! — ахает он. — Ты обязан мне помочь!

— Ошибаешься, я ему не принадлежу. Ответь на мой вопрос, или возвращай эту вещь самостоятельно!

— Ты не будешь огорчен...

— Конкретно говори, — перебиваю его, — один раз поверил таким обещаниям, и личное кладбище обогатилось парой трупов!

— Чего ты хочешь? — колдун опирается на посох.

— Золото и прочий мусор мне не нужен.

— Тогда чего ты хочешь?

— Знаний. Настоящих, а не баек для деревенских простачков!

— Хорошо, — кивает он и приглаживает бороду. — Думаю, мы договоримся.

— Тогда пара вопросов. Что это за река и что ниже? В общем, расскажи мне об этих землях.

— Это Танаис, впадает она в Сурожское море. Там есть города, земли эти принадлежат османским выкормышам.

Если мне не изменяет память, то Танаис это Дон, а значит, тут пока царит крымское ханство.

— А какой сейчас год?

— 7063 от сотворения мира.

М-да, попал, так попал. Альтернативная Русь и если не ошибаюсь с переводом даты, то правит ею Иван, под порядковым номером IV. Со шведами вроде воюем, сибирские ханы уже присягнули, а вот насчет взятия Астрахани и Казани не уверен. Интересно, царевич Дмитрий жив или все же утонул?

— Понятно, но не пойму, откуда ты все это знаешь, если сидишь на острове? — убираю обрез в кобуру. — Тогда кто ты такой и что за вещь тебе нужно вернуть?

— Я — волхв. Бежал от этого сына рабыни, когда он нашу веру попрал! Мой посох.

— Хм, а тут как ты оказался? И где же он?

— Говорю же — бежал, но они меня нагнали, — волхв в раздражении бьет посохом в землю. — Единственное, что успел, так это к Чернобогу воззвать. Разделили его на части и разбросали по всему белу свету.

— И где мне их искать?

— Приходи когда будет полнолуние — луна много, что видит. Точно знаю, что одна часть в пяти днях отсюда, вверх по течению. Это череп.

Поднимаю взгляд на небо. Ага, недолго ждать.

— Тогда через три дня все обсудим, и часть оплаты выдашь вперед, волхв!

Набрасываю капюшон и возвращаюсь к месту стоянки...

Сидя у костра и куря трубку, размышляю о новых обстоятельствах. Судя по дате уже должно было образоваться Дикое поле в этих местах. Огнестрел тоже используют. Но это мелочи, а вот то, что существует одна небезызвестная библиотека и она еще не потеряна! Как бы до нее еще добраться?

Теперь о том, что нужно узнать у этого волхва. Отвод глаз и невидимость это точно, так же про отпирание замков и засовов. И если повезет, то про перемещение в другие миры. Может еще что-то, но это как повезет.

Интересно, а зачем ему посох, если он не может выйти за пределы круга, как и ничего не может попасть во внутрь печати? Жаль, что волхв ответит, в этом я уверен на 100 процентов.

Пойду, попробую рыбки на ужин наловить — хоть какое-то разнообразие в диете. Да и припасы надо экономить: и так в полной боевой выкладке десантника брожу по этому миру! Я не ломовая лошадь, чтобы еще больше нести!

До заката занимаюсь рыбалкой. Вот сейчас начинаю понимать, что с самого начала не верил в возвращение домой с первой попытки. Взял многое для выживания в дикой природе. Вернусь — проставлюсь Степанычу за то, что многому научил, да еще о большем рассказал. Улов конечно дохленький: пара щучек и один лещ, но на пару дней хватит. Чищу, потроха Торквемаде, а рыбу в котелок.

Неплохо, но если бы картошечки добавить. Хлеб заканчивается, а заменить его нечем.

Три дня до полнолуния, и примерно неделя до Азова, это если по реке. Надо копить припасы и смастерить волокушу для дров. Череп поищу на обратном пути. А теперь надо бы сходить силки проверить, но так не охота отходить от жаркого костра.

Повезло! Целых два зайца! Если еще рыбы наловить, то на дорогу хватит. И нужно, просто жизненно необходимо, изучить морок — у меня нет желания столкнуться с конным разъездом кочевников. До этого повезло, но может быть по-другому: и побегу на аркане до ближайшего невольничьего рынка!

Вечером третьего дня иду на встречу с колдуном. И так холодно, так еще и ветер поднялся. Видимость низкая: снег так и летит в лицо.

— Узнал где части твоего посоха и сколько их? — говорю вместо приветствия, к лешем, в данном случае, эту вежливость.

— Сейчас сам увидишь, — произносит волхв и начинает что-то шептать себе под нос.

Воздух перед ним начинает густеть. Когда он становиться непрозрачным, то по нему начинают пробегать разноцветные пятна. Несколько ударов сердца и образуется картинка: комнатушка, заставленная забитыми книгами шкафами и лежащим на столе большим свитком. Через мгновение она меняется — какой-то мужчина в пестром халате и чалме. За пояс у него заткнут кинжал, в рукоять которого вставлены ограненные изумруды. Мгновение и воздух возвращается в свою первозданную форму.

— Красивые картинки, но мне они ни о чем не говорят.

— Слушай и запоминай! — грозным голосом произносит волхв. — Камни в городе у моря, охраняют их воины, что землю свою забыли, а части посоха в городе, где раньше чудь белоглазая жила, под землей, под семью замками!

Убил бы! Заняться мне больше нечем, кроме как загадки разгадывать?!

— А попроще нельзя?

— Что луна рассказала, то тебе и передал! — он бьет посохом в землю. — Отвечай: добудешь ли ты мне их?!

— Только если ты откроешь мне секреты волшбы! Лишь после этого отправлюсь за ними.

— Хорошо, — произносит мужчина, и садится на землю. — Что ты хочешь знать?

— Как отвести взгляд или стать невидимым для людей и зверей, как открывать замки и засовы. И как путешествовать по другим мирам. Да и от других знаний не откажусь.

— Так слуги Чернобоговы...

— Повторяю — я ему не служу! — перебиваю волхва.

— Тогда всему обучу, кроме как попасть в другой мир, — он встает и пристально смотрит мне в глаза. — А ты даешь слово, что добудешь части посоха?

— После того как научишь — достану их, слово!

— Воздух взял, да до земли с водой донес. Они услышали, да запомнили, во веки веков!

— Я тоже, давай учи.

— Ох, ну и нетерпелив же ты отрок!

— Так и в отличие от некоторых волхвов я не бессмертен, — на последнем слове криво усмехаюсь, — так что делись вековой мудростью со странником.

— Хорошо, запоминай, али там записывай...

До рассвета тренировался и записывал. Вроде бы все просто, но больно непривычно. Некоторые методы пока неосуществимы: то пера ворона или кости мертвеца нет, то крови того, чей облик принять хочешь. Мыслю, что надо на стезю шпиона или вора переходить!

— Благодарю за знания, — киваю волхву. — Завтра отправлюсь в путь.

— Помни — ты слово дал. А теперь ступай!