Бледнолицый

— Чёрта с два я хоть раз ещё у тебя из рук хоть одну таблетку возьму, — пробормотал Виталик, но всё же ухватил безвкусное лекарство и немедленно его запил. Во фляжке оказался какой-то незнакомый стимулятор. Ничего похожего Виталик до этого не пробовал, но слабогазированный напиток прочистил голову едва ли не мгновенно. Правда, стоило воздушной болезни отступить, как Виталик понял, что ему теперь по силам не только соображать, но и бояться.

— Это вообще нормально? — спросил он. — Ты здесь, а там, за штурвалом, никого.

— Там чертовски хороший военный автопилот, — ответил полковник. — Его скопировали целиком с нашей разработки, так что в нём я уверен стопроцентно.

— А магические возмущения этот автопилот видит? — нервно спросил Виталик. — Над горой Рашмор та ещё воронка стояла. Мы точно во что-то подобное не влетим?

— Точно. Русские тут не первый год летают. Их техника научилась уклоняться даже от наших ловушек. К сожалению.

— Куда мы сейчас? — поинтересовался Виталик. Под вертолётом проносились блёклые серые пустоши. Когда-то на их месте были пастбища. Теперь осталась только заледенелая, съеденная эрозией, почва.

— Су-сити, — ответил полковник. — Один из немногих обломков нашей Америки. Повидаем твоих соплеменников, узнаем про Тандер. Если она жива, то уже там или вот-вот появится в городе.

— Почему ты в этом так уверен?

— Малыш, там стоит памятник сержанту Флойду, где она ещё может появиться? — усмехнулся Риверсайд. — Этот ориентир твои родственнички за половину страны чуют.

— А тамошние жители нас точно сбивать не станут? — спросил Виталик. — А то мы с тобой оба на местных не похожи.

— Это вряд ли, — успокоил его Риверсайд. — Некоторые средства предупредить о себе у меня есть. Минут через сорок аккуратно сядем в отстой Су-сити.

— Куда-куда сядем? — не понял Виталик.

— По буквам, — вздохнул Риверсайд, — Сьерра. Юниформ. Экс-рэй. Малыш, когда ты назвал свою профессию, я думал ты действительно переводчик.

— Меня не учили переводить армейский жаргон, — огрызнулся Виталик. — Я юрист.

— Серьёзно? — Риверсайд захохотал. — Малыш, ты это взаправду?

— Да! И ничего смешного!

— Ты последний сраный законник на территории государства! — Риверсайд не мог успокоиться. — И знаешь что? Предпоследним был преподобный Иеремия Сандерс, чтоб его заднице гореть в аду ярче моей на его костре!

— Да, пожалуй, — ядовито сказал Виталик с непроницаемо каменным лицом. — Нехорошо получилось у меня с коллегой. Могли бы договориться.

Риверсайда передёрнуло.

— Шуточки у вас, русских, — полковник отвернулся и пошёл к пилотской кабине. — Следи за тылами. Ещё минут двадцать и у нас появится шанс нарваться.

На подлёте к городу Риверсайд начал кого-то вызывать. Внутренняя связь вертолёта позволила Виталику отчётливо слышать каждое его слово, но армейский жаргон Риверсайда он понимал лишь чуть лучше китайского.

Зато с интонациями проблем у Виталика не возникло. Никаких. Впереди ждали только неприятности. Вертолёт дёрнулся, заметно поменял курс и прибавил скорость.

— Держись, малыш, — крикнул Риверсайд, — нам придётся немного поработать.

— Что-то случилось? — Виталик ухватился за джойстик и крутанул прицел в обзорном режиме.

— Да! Русские взялись за Су-сити. Полноценная военная операция, такого здесь уже лет семь не видели!

Теперь Виталик уже и сам видел неяркие далёкие огни в серой мгле пустошей. Если не врала электроника, стреляли где-то на северо-востоке, вертолёт же летел почти на север.

— Наши отступают, пока русские завязли в пригородах, — объяснил Риверсайд. — Там промзона, жилые кварталы и река, сам чёрт ногу сломит. Обелиск Флойда ещё держится, так что есть надежда эвакуировать оттуда Тандер и остальных.

Риверсайда прервал тревожный писк системы предупреждения.

— Проклятье, — он повернулся к приборам, — впереди ховеркрафт-невидимка русских! Идёт по реке прямо на обелиск Флойда! Малыш, если он сумеет отработать по нему из огнемётов, там даже пепла не останется!

— Что мне делать? — Виталик откинул предохранители с гашеток. Прицельная электроника уже вела цель, но пока что Виталик мог видеть лишь яркий маркер с вереницей быстро меняющихся цифр под ним.

— У тебя слева на панели четыре предохранителя, перекинь их в другое положение, все разом, — приказал Риверсайд. — Я выведу тебя на цель. Прожми кнопку под большим пальцем до середины, когда ракеты захватят цель — сразу бей. И молись, чтобы у тебя получилось!

Риверсайд снизился и прибавил скорость. Серая пустошь внизу сливалась в мутную размытую полосу. Её сменила тёмная, почти чёрная, полоса широкой реки. Прицельная рамка на экране дрожала возле маркера цели.

Теперь у Виталика уже получалось выделить отдельные элементы облика странной боевой машины — бешеное мельтешение брызг вокруг плотной чёрной юбки воздушной подушки, такой же непроницаемо-чёрный угловатый корпус, хищные жала автоматических пушек и откинутые крышки люков с тупыми носами ракет в шахтах вертикального пуска.

По ушам резанул звуковой сигнал. Волна адреналина прокатилась через всё тело Виталика. Как и когда он прожал спуск, Виталик даже не понял. Просто за бортом вертолёта глухо взревели двигатели ракет и четыре яркие огненные кометы устремились к цели.

Навстречу им ударил плотный град трассеров. Вертолёт дёрнулся и провалился куда-то вниз и вбок. Виталик заорал и потерял цель из виду.

Когда Риверсайд выровнял машину, посреди реки пылал огромный костёр. В небо уходил плотный столб чёрного дыма. В его основании один за другим вспыхивали яркие багровые разрывы.

— Просто удивительно, малыш, — задумчиво сказал Риверсайд. — Как это вышло, что нас так долго не замечали?

— Мы летим на чёртовом русском вертолёте, — нервно хихикнул Виталик. — И я только что угробил целый корабль русских.

— Расслабься, малыш, — посоветовал ему Риверсайд. — Это были плохие русские. Они хотели сжечь твою жену и её родителей.

— А я просил, чтобы у меня появлялась эта жена? — огрызнулся Виталик.

— Не знаю, — ответил ему Риверсайд. — Наверное, да.

— Что?

— Видишь ли, малыш, — полковник вздохнул. — Ни один из ритуалов твоих друзей не работает обманом или насильно. Когда ты в это всё полез — ты был совсем не против.

Виталик умолк. Теперь, когда Риверсайд это сказал, он вспомнил. Действительно, когда он курил трубку с Джерри Лонгхорном и его людьми, он хотел стать ближе к ним. Прикоснуться к их миру. Быть как они. Жить их жизнью.

— Молодец, — Виталик истерически хихикнул. — Добился своего, идиот!

— Что? — переспросил Риверсайд. — Малыш, говори погромче!

— Ничего, — Виталик не мог отсмеяться, — веди свой летающий гроб. Нехорошо заставлять родственников ждать.

Под обелиск на берегу реки вертолёт сел только со второго раза. Перед самой посадкой истерично взвыла система оповещения, и Риверсайду пришлось уводить вертолёт к реке. Две ракеты угодили в отстреленные ловушки, ещё одна разбилась о верхушку обелиска. Под яростный мат Риверсайда Виталик отключил предохранители на второй панели управления оружием и двумя ракетами покончил с неведомым стрелком. Что это было, он так и не понял, но метка на экране погасла. Больше по вертолёту не стреляли.

Вторая посадка заняла ровно столько времени, сколько нужно, чтобы взять на борт немногочисленных пассажиров. Большая часть людей у обелиска остались прикрывать отход. Вертолёт поднялся едва ли не раньше, чем последний из пассажиров запрыгнул в салон.

Двое людей в потёртой армейской форме и бронежилетах кинулись в пилотскую кабину, ещё один занял кресло второго стрелка в салоне вертолёта. Остальные напоминали кого угодно, только не военных. На каком-нибудь мемориальном съезде ветеранов хиппи-движения эти люди смотрелись бы куда уместнее — настолько эклектично выглядела их потёртая джинсовая одежда с яркими ленточками, разноцветными лоскутками, перьями, бусинками, амулетами, бахромой и какими-то вовсе невообразимыми вычурными украшениями. Тандер и седой индеец лет шестидесяти на их фоне выглядели едва ли не образцом умеренности в одежде.

— Жив? — спросила вместо приветствия Тандер. — Познакомься, это мой дед.

— Это и есть ваш русский? — Виталик ощутил на себе цепкий взгляд старика. — Да, можешь с ним лечь. У вас будут здоровые дети.

— Чего? — Виталик обалдело хлопал глазами. — Я не понял, меня что, только что женили?

— Расслабься, белый, — старик рассмеялся, и беспощадно добавил, как только Виталик перевёл дух. — Это мы сделаем на базе Уайтмен. Торжественнее получится.

Виталик раскрыл было рот, чтобы высказаться о таких шутках, но тут вертолёт завалился на бок. Кто-то вскрикнул. Яркое белое свечение заполнило весь кормовой сектор за вертолётом. В ушах появился низкий басовитый гул.

— Берегись! — надсадно взвыли турбины. Риверсайд отчаянно пытался набрать высоту.

Плотная белая стена тумана вставала на месте Су-сити. Только по чуть заметному изгибу Виталик понял, что это полусфера. В небе кипели облака, и туманное свечение уходило прямо за них, в непроглядную чернильную мглу.

— Что это? — закричал Виталик. — Атомный взрыв?

Волна догоняла вертолёт как стоячий. Корпус вибрировал так, будто вот-вот развалится. Затем его накрыло.

Виталик пришёл в себя резко, будто включился. В ушах гудел многоголосый предсмертный крик. Перед глазами всё ещё стояли объятые бледным пламенем распадающиеся человеческие силуэты.

— Внимание! — Риверсайд орал так, будто хотел обойтись без помощи радио. — Код "Омега", повторяю, код "Омега!" Всем, кто меня слышит, здесь полковник Лайл Риверсайд! Подтверждаю код "Омега" в двадцатимильном радиусе от Су-сити!

В салоне вертолёта клубились плотные облака невесомого праха. Надсадно выла система вентиляции. В углу давился кашлем старик-индеец. Тандер скорчилась рядом. Рот и нос она зажимала рукавом куртки.

— Что это вообще такое, код "Омега?" — спросил Виталик и тут же зашёлся в приступе кашля.

— Оружие, белый, — выплюнула Тандер. — Магическое оружие, и оно убивает по национальному признаку. Считалось, что его создание невозможно. Но у твоих соплеменников, похоже, всё-таки получилось!

4. Огонь в небесах

Ржавая струйка едва тёпой воды текла Виталику на голову. На полу душа расплывалась белёсая лужа. Виталик драил себя облезлой мочалкой с такой силой, будто хотел ободрать кожу.

Полёт до базы Уайтмен прошёл в молчаливом оцепенении. Виталик даже что-то отвечал Риверсайду и Тандер, но что именно — просто не помнил. Стоило закрыть глаза, и он видел, как люди рассыпаются невесомым прахом. Он до сих пор скрипел у Виталика на зубах.

Как Риверсайд посадил вертолёт, и как именно Виталик оказался в душе, из памяти выскочило напрочь. Отпустило Виталика лишь когда он понял, что уже в третий раз намыливает мочалку.

— Спинку потереть? — слова Риверсайда окончательно разрушили его оцепенение.

Виталик обернулся. Мимо него прошлёпал смуглый обнажённый кубинец.

— Не пялься на меня так, малыш, — Риверсайд занял соседний душ и вывернул оба крана. — Заработаешь комплекс неполноценности.

— Да ладно? — машинально огрызнулся Виталик. — Морпехам это расскажи!

— Ого! — Риверсайд захохотал. — Кажется, я тебя всё-таки недооценил! Малыш, сохрани этот боевой дух, он тебе скоро понадобится.

— Зачем? — в лоб спросил Виталик.

— Ну, как же, — усмехнулся Риверсайд, — у тебя впереди общение с женой. Думаешь, она сделает хоть какую-то скидку на обстоятельства? Да она этого момента всю жизнь ждала!

— Мне почему-то сомнительно, что ты притащил нас всех на эту базу только ради удобного дивана в комнате младшего командного состава, — разозлился Виталик. — Или вы действительно здесь все настолько чокнутые?

— Малыш, ты зря недооцениваешь ритуалы брака и плодородия, — без малейшей иронии сказал Риверсайд. — Это почти единственное, что сохраняет нам всем жизнь. Когда ты станешь полностью своим для подаренных тебе Лонгхорном способностей, шансы выжить посреди этого дерьма у тебя заметно вырастут.

— Ну, хорошо, — нервно засмеялся Виталик, — хорошо, я вдую ей так, что она стоять разучится, и стану чёртовым джедаем! Потом что?

— Потом тебе предстоит боевая операция с поддержкой ударного крыла самых дорогих боевых машин, когда-либо созданных человечеством, — улыбнулся Риверсайд. — Не самое комфортное развлечение, зато впечатлений хватит до конца жизни.

— В смысле? — мрачно спросил Виталик.

— Ты серьёзно? — удивился Риверсайд. — Мы же на базе Уайтмен!

— Я помню её название, — кивнул Виталик. — И что?

— Это единственная в Америке действующая военная база глобального ударного командования. Родина пятьсот девятого бомбардировочного крыла. Ты когда-нибудь хотел повидать своими глазами самолёт за полтора миллиарда долларов?

— Сколько-сколько? — не поверил Виталик.

— Полтора миллиарда, — подтвердил Риверсайд. — Ну, пока доллар ещё хоть чего-то стоил. Потом все Б-2 превратились в металлолом. Их даже русские трогать не стали. А год назад родственнички твоей жены всё же сумели призвать громовых птиц. Теперь это снова боеспособное подразделение из восемнадцати машин, о чём никто из посторонних ещё не знает.

— Атомный бомбардировщик-невидимка, — медленно произнёс Виталик. — И ты ещё утверждаешь, что вам зачем-то нужен я?

— Видишь ли, малыш, — ответил Риверсайд, — тут есть несколько щекотливых моментов. Для начала, русские вывезли отсюда спецбоеприпасы. Просто удивительно, как после них удалось хотя бы полтора боекомплекта обычных ракет на борт собрать.

— А почему самолёты не стали трогать? — спросил Виталик.

— Малыш, ты бы их видел, — усмехнулся Риверсайд. — Помнишь джипы на обочинах? Самолёты выглядели ещё хуже.

— А сейчас?

— И сейчас тоже. Но теперь они хотя бы летают. И это приводит нас ко второй проблеме.

— Какой?

— Барьер, малыш. Совсем как над всем континентом. Только этот блокирует их базу во Флориде. Мы должны вскрыть его изнутри. Без тебя нам в этом никак.

— Я отмычка? — спросил Виталик.

— Скорей зубило, — Риверсайд усмехнулся. — Но можешь не переживать, до момента перехода на ту сторону ты наша единственная надежда, а после — самая большая из малого числа почти безнадёжных вариантов. Если ты думал, что мы выбросим тебя, как только пройдём через барьер, можешь больше не бояться.

— Ничего я не думал, — не слишком убедительно соврал Виталик.

— Ага, точно, — кивнул Риверсайд. — Успокойся, малыш, это нормально. Геноцид и оружие массового поражения делают очень интересные вещи с психикой. Я удивляюсь, как ты ещё не захотел кого-то убить после всего, что видел.

— А я и захотел, — усмехнулся Виталик. — Только он и так уже мёртвый.

— Кто?

— Джерри Лонгхорн, — Виталик выключил душ. — Будь моя воля, я бы ему голову открутил!

— Насколько я понимаю, ты за ним пошёл добровольно, — Риверсайд тоже вышел из кабинки душа. — Их магия, тем более такая, иначе не работает.

— Я знаю, — Виталик прошлёпал к выходу и яростно распахнул дверь, — это меня только сильнее бесит! Потому что кого-кого, а жену я не просил точно! Нужна мне эта индейская...