Я медленно брела вдоль полок, рассматривая свое наследство. Отложила пару сумок с расширенным пространством и шкатулки для хранения особо опасных артефактов, согласно пояснениям поверенного. Надолго задержалась около родового гобелена, изучая длинное, но не очень разветвлённое древо рода. Не сказать, что я была последней, в Европе у меня были дальние вполне живые родственники, но вот носительницей дара Сибилла Трелони была единственной. И род действительно прослеживался с греческой принцессы, первой пробудившей пророческий дар. А ещё Трелони нельзя отнести к поборникам чистокровия, в список двадцати восьми не входим, моей семье всегда была важна чистота дара, а не крови. Учитывая, что спустя столько столетий я не испытываю трудностей при использовании родовых артефактов, такой подход оказался ничуть не хуже сохранения в потомках исключительно магических генов. Согласно родовому древу, Трелони не гнушались родниться ни с полукровками, ни с маглорожденными, ни с маглами. Главное, передать дар в первозданном виде следующему поколению. Трактат, где приводятся подробные расчёты для определения наследия будущего ребенка и подбора партнёра, я отложила. Подлежит обязательному изучению.
Наконец я добралась до дальней стены моего личного и теперь уже любимого и тщательно лелеемого сейфа. На привычной гранитной полке стоял десяток магических кристаллов, играя на отполированной до блеска сферической поверхности отблесками магического пламени несгораемых и не чадящих факелов. Но меня заинтересовали не они, а камни помельче, разнообразных форм и размеров, аккуратно выложенных на чёрном бархате.
— Что это за прелесть? — поинтересовалась я, невольно погладив один из камней, прозрачный как слеза. Бриллиант?
— Накопители, — коротко ответил поверенный.
Что? Я от шока чуть не села там, где стояла. Трелони была полной идиоткой, вот моё авторитетное мнение! Владеть таким богатством и скрыть с глаз долой в глубоком сейфе? Я перевела удивлённый взор на сопровождающего меня гоблина, на его невозмутимом лице и в маленьких злых глазках мне чудилась ехидная насмешка и ёмкое выражение об уровне моих интеллектуальных способностей. В матерном варианте. Что есть накопители? Своеобразные аккумуляторы, потихоньку тянущие магию из окружающего пространства, в конечном итоге позволяющие волшебнику оперировать куда большими запасами энергии, чем есть у него в резерве. Это только у Роулинг энергии было завались, а в реальном мире, пусть и магическом, закон сохранения энергии ещё никто не отменял. Данное читерство не то что бы порицалось, но в приличном и не очень обществе о подобном старались не упоминать, вполне логично, кстати. Это не те козыри, что стоит афишировать на публике.
Накопитель тянет энергию медленно, на источнике скорость восполнения возрастает в десятки раз, но вот беда, все приличные природные и искусственные источники давно поделены и пересмотру не подлежат. Тем более, накопитель — крайне дорогое удовольствие, пусть его могут использовать и сквибы, но согласно традициям, царящим в сословном британском обществе, подобные личности считались чуть ли не грязью на благородном гобелене магической семьи. Счастье, если просто выбросят, а не удавят во младенчестве, тем более, никто не будет делиться с презренным толикой родовой магии.
За столько столетий у рода Трелони так и не появилось своего источника. Но и никто из Трелони ранее не удостаивался чести преподавать в единственной британской Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс.
Стряхнув с себя оцепенение, я, подхватив первую попавшуюся под руку шкатулку и вытряхнув не глядя какие-то цацки, не дрогнувшей рукой смела в неё треть приглянувшихся мне камней под колючим и подозрительным взглядом гоблина. Хогвартс — это не только сто сорок безумных лестниц, мечтающих тебя угробить, толп неупокоенных призраков, высовывающихся из стен в самый неподходящий момент, болтливых портретов, сплетничающих за милую душу, и самовольных дверей, превращающих школьные переходы в труднопроходимый лабиринт. Это мощнейший источник магической энергии на острове, что способен выдержать замок, огромную толпу детей, эльфийскую общину, а до недавнего времени и тысячелетнего василиска. Да и Запретный лес не просто так под боком обретается. Так, теперь просто жизненно необходимо захватить что-либо по рунам и ритуалам. У меня это обязано быть. В конце концов, не так много областей разрешённого волшебства, где могли бы найти своё призвание маги с крайне низким потенциалом.
— Уважаемый Кровохлеб, а гоблины оказывают букмекерские услуги? — поинтересовалась я и невольно поёжилась под ледяной яростью в глазах своего поверенного. Гоблин молчал несколько секунд, а затем соизволил ответить тихим рокочущим голосом.
— Разумеется. Вас проводить?
Я милостиво согласилась. Обратный путь мы проделали в гробовом молчании. Гоблин даже не попытался замедлить тележку в гроте со сталактитами, а я всё гадала, где допустила ошибку, вызвавшую столь резкое напряжение в наших — так и не ставших деловыми — отношениях.
Букмекер был стар. Древность этого существа чувствовалась в посеревшей коже и кустистых бровях, словно припорошенных снегом, в морщинистых узловатых пальцах со стёртыми когтями, что явно потеряли былую ловкость, но всё ещё уверенно держат перо. Но самым главным показателем были глаза, почти выцветшие, словно поседевшие, но не утратившие своей проницательности, в которых отражалась скука, усталость и нечеловеческое умиротворение. Окинув меня цепким взглядом, он скрипуче поинтересовался, чего я желаю. Желала я много чего, но в начале меня интересовал один немаловажный вопрос.
— Скажите, уважаемый, будет ли это считаться нарушением, если я, потомственный прорицатель, сделаю ставку?
— Нам это не важно. Важно только золото, — с достоинством ответил он. — Можете хоть зельем удачи по уши залиться, если угадаете результат, получите свой выигрыш. Если нет... — гоблин клыкасто усмехнулся.
— Я обойдусь своими силами, — не менее мило улыбнулась я.
Мой поверенный обменялся со стариком быстрым взглядом, который я, к своему сожалению, не могла расшифровать при всём своём желании. Я, конечно, не ксенофоб, но мимика существ иной расы для меня тёмный лес.
— Итак, я слушаю вас, профессор, — вернул меня в конструктивное русло голос букмекера.
— Следующим летом в Англии планируется чемпионат мира по квиддичу, — начала я.
— Ну, это не секрет, — усмехнулся мой поверенный. — Там уже давно всё поделено.
— Что, даже чемпионство? — искренне удивилась я.
— У меня нет такой информации, — ответил он.
— Я хочу сделать ставку на следующие события: в финал выйдет Ирландия и Болгария, выиграет Ирландия, снитч поймает болгарский ловец Крам.
Гоблины снова обменялись непонятными взглядами, а затем дружно оскалились и пристально уставились на меня.
— Ваша ставка?
— А сколько у меня наличности? — я развернулась к Кровохлёбу. Как-то я забыла поинтересоваться этим вопросом, уделив всё внимание книгам.
— Девяносто шесть тысяч галлеонов восемьсот пять сиклей и двадцать кнатов, — бодро отрапортовал мой сопровождающий.
— Я поставлю половину этой суммы, — решилась я. Жадничать не будем, в случае провала мне бы не хотелось остаться совсем без средств, распродавать книги и драгоценности меня попросту задушит мое персональное кошмарное земноводное.
— Так, три события, — начал черкать в пергаменте огромным пером старый гоблин. — Одни к двадцати, один к тридцати шести и один к пятидесяти.
* * *
Как делим средства между ними?
— Поровну.
— Итак, — протянул он мне пергамент. — Ваша ставка принята. До оглашения результатов чемпионата зарезервированная сумма изымается из вашего сейфа. Вот договор.
Я быстро пробежалась глазами по тексту, но не нашла к чему можно было бы придраться. Поверенный молча протянул мне перо и я поставила размашистую подпись под документом. Кисть обожгло резкой болью. На бледной коже капельками крови выступила моя подпись. Я с интересом покосилась на артефакт в моих руках. Кровавое перо. Какая прелесть. С другой стороны, поздняк метаться, дело сделано, но сумма-то не маленькая, может, они так и ведут дела в подобных случаях. Решив не подавать виду, я снова обратилась к гоблинам.
— Скажите, уважаемые, только гоблины держат тотализатор?
— Разумеется, нет. Но не рекомендую связываться с подобными мутными личностями. В отличие от них, гоблины никогда не обманывают своих клиентов, — с достоинством ответил старик, давая понять, что аудиенция окончилась.
Кровохлёб проводил меня до портальной площадки, визуально показав место прибытия клиентов с портключами, а затем к выходу на Косую аллею, где нейтрально попрощался, посоветовав не затягивать со следующим посещением Гринготтса для решения насущных финансовых вопросов. Меня всё не покидает чувство, что я упускаю что-то важное. Вообще, странный народец эти гоблины, но я непременно решу эту загадку. А сейчас в винный погребок, затем к Фортескью, забирать заказ и отправляться восвояси.
В банке я пробыла не просто долго, а неприлично долго. В пабе "Три Метлы" было не протолкнуться от галдящих школьников, литрами заливающих за воротник сливочное пиво с хрустящими орешками и пытающихся удрать шоколадными лягушками. Розмерте было не до меня, она юлой носилась между столами, усиленно делая выручку. Мешать ей в этом благородном деле я не собиралась. Окинув мой подарок заинтересованным взглядом, та кинула в него неизвестными мне чарами и заявила, что такую роскошь есть в одиночестве просто преступление, и поэтому она ждёт меня завтра на рюмку чая, как закончатся мои уроки. Против такого приглашения я совершенно не возражала, у меня самой слюнки текли при виде шедевра кулинарного искусства, за которое я выложила пару полновесных галлеонов.
Распрощавшись с гостеприимной хозяйкой паба, я поспешила в школу, надеясь, что моё долгое отсутствие не вызвало переполоха. Хотя кому летающая в высших астральных эмпириях алкогольных паров, повёрнутая на негативе и красочных смертях шарлатанка с дурным вкусом нужна? Но нужна ведь. Если, конечно, это именно меня в холле с нетерпением поджидал Люпин. Закипающий от ярости, до белых костяшек сжимающий кулаки и сверкающий жёлтыми, выдающими его с головой глазами. Он что, со Снейпом поцапался, и тот в своей излюбленной желчной манере доказал оборотню его истинное место в иерархической пирамиде мыслящих существ? В прошлый раз за ужином он был более... смирный?
— Рада вас видеть, коллега! — широко улыбнулась я, давая понять, что про данное под напором обстоятельств обещание я не забыла и планирую стребовать его в полной мере.
— Даже не смей, — практически прошипел он, порой срываясь на глухой рык. — Не смей меня сравнивать с собой. Я никогда не опущусь до шарлатанства и нелепых предсказаний!
Не поняла, он что, после катастрофического поражения в словесной дуэли со Снейпом попытался потихоньку обнести на валерьянку МакГоннагал, но и тут умудрился с треском провалиться на простейшем квесте и, разъярённая непочтением, анимаг его покусала? Экстремальные развлечения у директорских оборотней, ничего не скажешь.
— Я всё знаю! И каким образом ты получила место в этой школе тоже! — пылая яростью, оборотень наступал, и я в ужасе попятилась. Черти марсианские, он хоть понимает, что слова его звучат чересчур двусмысленно, а подобные сцены и немотивированная агрессия на виду при детях, которые наверняка поблизости вертятся, спровоцирует разного рода кривотолки и падение его авторитета как преподавателя? Или непробиваемую уверенность, что проклятие должности сработало раньше.
Мой страх, видимо, пришёлся магу по душе, и он радостно оскалился.
— Как ты посмела использовать чужую беду для своих манипуляций?! Если бы Джеймс был жив... То, что тебе верит Дамблдор, ещё не значит, что тебе верю я! Ты всегда была трусливым ничтожеством, искавшим выгоду! Слизерин по тебе кровавыми слезами плакал. Не смей больше приближаться ко мне и о чём-либо просить! — прошипел мне в лицо Люпин и, резко развернувшись, оставил меня в одиночестве.
Что это было? Я ошарашено смотрела вслед мужчине, чеканной походкой удаляющемуся прочь с гордо вздёрнутой головой и намертво прилипшим выражением морды лица оскорбленной невинности. Прям как знаменитый французский полководец с поля боя. Нет, если я правильно поняла его пассаж, то кто-то крайне языкастый намедни рассказал ему увлекательную историю о вреде откровений оракула в сомнительной забегаловке. А что, алкогольные пары вполне могут заменить испарения из недр земли
* * *
и ввести в состояние экзальтации любительницу бессвязного бреда. Кому какое дело, что её сентенции бездарно истолковали.
Знающих о результатах роковой встречи подозрительного старца и одурманенной девицы в этой школе два индивида. Вот только рыцарь, за тёмную сторону силы играющий, вряд ли будет делиться сокровенными мыслями и информацией с личностью, претендующую на роль джедая в сияющих доспехах и несущего свет истинного учения юнлингам. Уж больно специфический склад ума у нового профессора, и взгляд, поражающий чёткой дихотомией и слепой верой в собственные суждения с резким переходом из одного качества в другое. Сириус Блэк — тому явный показатель. Сначала был друг, а потом — бац! — стал мерзким предателем! И никаких сомнений, абсолютно! Даже в глаза подлецу, пошедшему ради школьного друга на нарушение закона и скрывшего свою анимагическую форму, дабы не выставлять пушистую проблему на всеобщее обозрение, посмотреть не потянуло. Как и вспомнить про осиротевшего сына друга. А я, ромашка наивная, надеялась, что всё не так запущено. О, Великий Рандом, куда я попала, я вас спрашиваю? Маг-оборотень, и так от природы с двойным сознанием, так тут ещё и активно по доброй воле пытается усугубить раскол. Мда... налицо все признаки шизофрении.
— А чего ты ждала от мародёра? — раздался рядом скрипучий старческий голос. — Года идут, а суть гнилая не меняется.
— Да ну, — усомнилась я. — Не может же всё быть так плохо?
— А то ты не помнишь? — усмехнулся Филч. — Давай, помогу сумки донести.
Он ловко выхватил у меня пакеты и бодренько зашагал вперед. Я слегка опешила, словно и не было нашего утреннего резкого разговора, а завхоз тем временем удалялся, и рядом с ним вприпрыжку скакала, задрав хвост трубой, довольная жизнью миссис Норрис.
— А как же ваша спина?! — наконец опомнилась я и кинулась следом за добровольным помощником.
— В порядке всё. Снейп мне мазь от радикулита сварганил, извинялся, что отдать вовремя забыл, с зельем забегался для этого обо... — старик резко осёкся и бросил на меня быстрый взгляд. — А я навязываться и напоминать не хотел. Достойный он человек, вот уж кто в сути мародёров никогда не обманывался. Да и сам хорош был, что уж говорить, спуску им не давал. А ты, помнишь, как сама в красавчика Блэка была влюблена?
— Как и все девчонки, но только до первого его высказывания о своей матери, — пробормотала я под нос.
Угу. Упоминала этот случай в своих дневниках Трелони. Она, рано потерявшая мать и воспитывающаяся знаменитой прабабкой, даже на старости лет не гнушающейся цыганскими замашками и тонкостями ремесла магловских экстрасенсов, никак не могла понять, как можно было поливать грязью святое.
