— Откуда мне было знать, что у нас возникнет такая беседа?! — Удивился я.
— Хм! Ты хочешь сказать, что это уже годами выработанная позиция?
— Нет. Ничего такого я не хочу сказать. Просто одно время очень этим интересовался. Перекопал массу литературы...
— и что ты там искал? Влияние девства на женскую психологию?
— Нет. — Тихо ответил я. — Я хотел узнать, что такое любовь.
— Узнал?
— Увы. — Тяжело вздохнул я. — Не узнал. И вряд ли когда узнаю.
— Откуда такой пессимизм?
— Это не пессимизм, это констатация факта.
— Как ты можешь знать, констатация это, или самообман?
— Самообман — верить, в то, что любовь можно встретить, что она существует.
— Я никогда бы не подумала, что ты такой пессимист.
— Нет. Я глубоко убеждённый оптимист.
— По твоим утверждениям этого не скажешь.
— Хорошо. Смотри. Точнее, слушай. Женщина у мужчины его лишь до тех пор, пока не родит ребёнка. Потом ей мужчина не нужен. Для неё первоочередным, самым главным смыслом в жизни будет ребёнок. Всё прочее по боку.
— Опять психология?
— Увы, да. Ну, и плюс жизненный опыт.
— И много у тебя было женщин? Вернее, детей?
— Один. Точнее, одна.
— Одна женщина или один ребёнок?
— Один ребёнок. Мне этого хватило.
— Ты не любишь детей?
— Люблю. Но женщин люблю больше.
— Они, по всей видимости, в любви тебе не отказывают, но только до ребёнка.
— Ты много хочешь знать.
— Да.
— Извини, но я не люблю распространяться на эту тему. — Сказал я, и поднялся.
— Почему?
— Тебе понравилось бы, если когда мы вернёмся из отпуска весь отдел только и балаболил о том, как ты трахалась на пляже?
Девушка поморщилась.
— А культурнее никак нельзя?
— Нет. Это половая любовь, её можно назвать сексом, половым сношением или траханьем. Хотя!.. Можно и матерно, но это уж совсем грубо.
— Спасибо за чай. — Сказала она, возвращая мне пустую чашку.
— Да не за что.
Собрав плитку и тщательно завернув вентиль на баллончике, я уложил всё в рюкзак. Немного поправил кострище, разулся и полез в палатку. Рядом шумело море. Оно вздыхало, шуршало, иногда недовольно булькало и шипело. Я лежал с открытыми глазами и думал, почему меня всегда преследуют вот такие разговоры? Беседы о вечной любви, а главное, оценка поведения самих женщин после дефлорации? Современная молодёжь об этом не только не задумывается, но даже и не знает. Ну, больно в первый раз, да и то, у кого как. И всё. А с кем и в каком возрасте? Какая разница?! "У меня чесалось, вот я и почесала! А хорошо это или плохо, кому какое дело? Мне же хорошо, а вы завидуйте!".
Так размышляя, я незаметно уснул.
Две недели пролетели как один день. Мы возвращались в город. Микешка не очень торопился, а потому скорость была где-то около сотни, не больше. Дорога широкая, хорошая, в шесть рядов. Получаешь истинное удовольствие по такой трассе ездить.
— Теперь загар закрепить надо. — Сказал я, разглядывая своих загоревших спутников.
— Это как это? — Спросил Митька, не отрывая взгляда от дороги.
— На речку походить надо, с недельку, позагорать. Тогда загар до весны продержится.
— Ого. — Отозвалась Карина.
— и где я тебе здесь речку возьму? — Поинтересовался Митька.
— Необязательно речку. Водоём с пресной водой. Скажем, пруд, озеро, ставок, лиман... Выбирай нужное. — пояснил я.
— и как это может влиять на загар? — спросил Микешка.
— Откуда я знаю. Людская мудрость. — Ответил я.
— Да уж!.. У нас умеют мудрить. — Усмехнулся он.
— Ты не путай грешное с праведным. — Сказал я. — Есть такая штука, как мудрость поколений. Она собирается по крупицам веками.
— Например, гороскоп. — Вмешалась Маша.
— А почему бы и нет?! Людские характеры имеют много общего. Народ сложил дважды два, сделал выводы. — Я взглянул на девушку через зеркальце заднего обзора.
— Так уж и народ?.. — В сомнении поджала губки Маша.
— Ну, не народ. Пусть будет мудрецы. — Согласился я.
— Ой ли?!
— Мисс, — обратился я к девушке, — Вам не кажется, что вы несколько скептичны в своих взглядах?
— Когда кажется, креститься надо. — Улыбнулась она.
— А ты умеешь? — Митька оглянулся на меня, на миг потеряв дорогу.
И в этот момент грузовик, до этого шедший практически вдоль кромки трассы по встречной полосе, вдруг ринулся наискосок через разделительную полосу.
— Митька, держись! — Только и успел крикнуть я.
Микешка инстинктивно вдавил педаль газа в пол, взял руль чуток правее. Машина рванула. Нас вдавило в сиденье. Ещё миг, и капот грузовика проскочил мимо в нескольких сантиметрах, едва не зацепив нас. А ещё через миг сзади раздался сначала удар, а потом грохот взрыва.
— Вызывай гаишников и скорую. — Спокойным голосом приказал Микешка.
Однако Карина и без напоминаний уже говорила в трубку, поглядывая на пролетающие столбики указателей. Маша же смотрела назад, разглядывая удаляющийся гигантский костёр.
— Ты думаешь, там кто-то остался в живых? — Спросила она у меня, отрываясь от созерцания катастрофы.
— Сомневаюсь. — Ответил я.
А ещё через минуту над дорогой пронеслись три вертолёта: ГАИ, санитарный и пожарный. Правда, в обратном порядке.
— Кстати, — как ни в чём не бывало, продолжил прерванный разговор Микешка, — у меня есть товарищ, у которого дача на лимане. Правда, в сорока с лишним километрах от города, но всё же, не так далеко. Можно после работы туда махнуть, отдохнуть, переночевать, а утром на работу. Ехать не очень далеко. Полчаса езды. Может чуток больше!..
— У попа была собака... — Засмеялась Карина.
— Скорее, дом, который построил Джек, чем поп с собакой. — Уточнила Маша.
— Это ты о себе размышляешь? — спросил я.
— Почему о себе? — Удивился Митька. — Отчего сразу так думаешь?
— Я вообще не думаю. У меня нет машины, а на такси не накатаешься!..
— Слушай, ты же получаешь приличную зарплату, неужели не можешь купить себе машину? — Поинтересовался Микешка.
— Не могу. Моя зарплата не столь велика. А потом какие расходы?! Стоянка денег стоит, хорошая стоянка — очень хороших денег стоит. Всякие осмотры, профилактики, мойки, там не становись, тут плати!.. Ужас. Не так повернул, не с тем заговорил — штраф!.. Не, спасибо. Я лучше пешком.
— Можно подумать!.. У вас стоянка у офиса для работников бесплатная. Бензин или соляру можно через фирму оформить. Техосмотры и прочее не так уж и часто бывают, да и не очень уж-то и дорого. Остаётся лишь стоянка у дома. Тут ты прав. Будет стоить денег, но опять же, не очень больших. Вывод: жмот ты Санька. — Завершил свою тираду Митька.
— Пусть будет так. Но ты меня всё равно не убедил. Попробуй, посчитай всё до кучи, и выйдет, что на городском транспорте куда дешевле.
— Не хочешь покупать, возьми напрокат.
— А стоянку на прокат тоже дают?
— Ладно, чёрт с тобой. Поработаю извозчиком. Сразу после работы, скажем, в 17:15 буду подъезжать за вами к главному входу.
— Не пойдёт. — Вдруг возразила Маша.
Митька от неожиданности ударил по тормозам.
— Почему? — Обернулся он к нам, когда машина замерла на обочине.
— Я не хочу, чтоб на работе знали с кем и где я бываю. — Твёрдо сказала девушка.
— Хм. — Хмыкнул Митька. — Шила в мешке не утаишь.
— А я и не собираюсь ничего таить. Просто не хочу, чтоб разговоры всякие ходили.
— Ладненько. Я могу и за углом вас ждать. — Неожиданно легко согласился Микешка.
— Ты его забирай у главного входа, а потом по дороге, в квартале, скажем, будешь подбирать и меня.
— Хорошо. — Кивнул Микешка, трогаясь с места. — Решено. С завтрашнего дня начнём закреплять загар.
Глава 4
Когда утром я вошёл в офис, меня встретило грозное требование голосом Мариэтты Трофимовны: "Немедля зайти к директору". Машинально я взглянул на часы. Было ровно девять утра.
"Странно, неужели в такую рань директор уже на работе? " — подумал я, направляясь в кабинет.
У самых дверей в приёмную меня поджидала ещё одна неожиданность. Маша направлялась сюда же.
— привет! — Поздоровался я. — Что-то случилось?
— Не знаю. — Ответила она, входя внутрь.
— Проходите. — Недовольным голосом пригласила Мариэтта Трофимовна. — Вас уже заждались.
— Мариэтта Трофимовна, — не выдержал я, — у меня день не нормирован. В любом случае, я на работу явился вовремя. Так что попрошу оставить при себе Ваши комментарии.
Видимо такого отпора секретарь директора не ожидала, потому промолчала, удивлённо подняв свои общипанные брови. Маша же молча, прошла к директорской двери, даже не взглянув на секретаря-референта.
— А! Явились! Отпускнички! — Встретил нас Семён Иванович. — Проходите, присаживайтесь.
— Спасибо. — Поблагодарил я, выдвигая стул из-под стола, что находился напротив директора.
— К чему такая спешка? — Поинтересовалась Маша.
— К чему такая ирония? — В свою очередь спросил я.
— Да не ирония, а вот спешка некоторая имеется. — Сообщил директор, и вздохнул. — Дело вот какое. Есть необходимость съездить в командировку. Место не близкое, даже очень не близкое. Надо осмотреться, прикинуть детали. В общем, срисовать обстановку.
— Я чего-то не пойму. — Перебил я его. — От меня-то чего надо?
— Куда ехать? — По-деловому спросила Маша.
— На чей вопрос отвечать? — Вопросом на вопрос ответил директор.
— Знаете что, Семён Иванович, давайте без этих вот игрушек в шпионов. По-существу. Куда конкретно? Зачем конкретно? Чего от нас требуется? Почему именно мы? — Напрямик спросил я.
— Хорошо. — Решился он. — Тогда слушайте.
И он изложил план грандиозного переселения. Это было столь неожиданно, что я задал лишь один вопрос:
— А я-то тут причём? Я не картограф, не строитель, я вообще в этом деле ни в зуб ногой!
Маша, по всей видимости, была такого же мнения о себе, но сказала твёрдо:
— Я аналитик, а не археолог. Не поеду.
Семён Иванович посмотрел на неё долгим, очень внимательным взглядом и, вздохнув, сказал:
— Договорились. Вы, госпожа Волконская, свободны.
Я обалдело уставился на поднимающуюся Машу. Когда дверь за девушкой закрылась, директор снова вздохнул и спросил:
— Недели тебе на сборы хватит?
— Хватит, то хватит. Только на самом деле мне там делать нечего. Я не понимаю цели этой командировки.
— Проветрись. — Ответил Семён Иванович и поднялся.
Когда я вышел, в приёмной никого кроме Мариэтты Трофимовны не было. Завидев меня, не говоря ни слова, она протянула приказ на подпись. Я взглянул на него и подписал. А что оставалось делать?
В администраторской никого не было, что меня сильно удивило. Лёша должен был быть. Мониторы давали чёткую картинку тестируемого оборудования, внешних и внутренних камер слежения, отчёты завершённых операций и много, много разной информации. Я прошёлся к своему месту и разбудил систему. Здесь так же всё было в полном порядке. Машина хоть и спала, но логический блок, изобретённый мной для непредвиденных случаев, отслеживал нестандартные ситуации, готов был в любую минуту включиться и нейтрализовать атаку или постороннее вмешательство. Я запустил поиск по фотографии. Через минуту центральный экран засветился, демонстрируя Лёшу во всей красе, мирно беседующим с какой-то девицей в торговом зале.
"Какого чёрта его туда понесло?" — Подумал я, и задал новый поиск. Как это не удивительно, однако информации практически не нашлось. "Откуда директор её накопал? Зачем ему это вообще понадобилось? Скрываться в древних шахтах Урала? Бред, да и только". Я ещё немного пошарился по нету, но ничего так и не нашёл. Протянул руку, чтобы усыпить компьютер, да так и замер. Лёша делал какие-то знаки, явно привлекая к себе моё внимание. Ведь кроме меня его никто не мог видеть, разумеется, за исключением людей, находящихся в зале. Странно ещё то, что он не мог знать, наблюдаю я за ним или нет? То есть, любая жестикуляция была бессмысленна. Я ещё раз проследил за его жестами и решительно выключил экран. Загадок мне и так хватало. Зазвонил телефон. Я поднял трубку.
— Ало? Александр? — Раздался голос Маши.
— Да, слушаю.
— Зайди к нам в отдел.
— Это срочно?
— Да.
Она положила трубку, не желая вступать в дискуссию. Я в недоумении сделал тоже самое, и направился на восьмой этаж.
В отделе никого не было кроме Маши. Стёкла окон были затемнены, прохладный и свежий воздух наполнял приличных размеров комнату.
— Что стряслось? — Прямо с порога спросил я.
— Пока ничего, но скоро может случится.
— Давай без загадок. — Поморщился я. — У меня от них голова трещит.
— Проходи сюда, смотри на вон тот монитор.
— Смотрю, и что?
На экране возникла схема нашего портала. Она не спеша сделала оборот на 360 градусов вокруг центра и замерла. Масштаб центра начал увеличиваться, вытесняя за рамки периферийные отделы. Я уже собрался высказаться по этому поводу, как вдруг заметил некое утолщение линий. Это могло означать лишь увеличение пропускного канала, или наоборот, загрузку выходного канала, следовательно, некто качал информацию от нас. Этого быть не могло. Я подошёл ближе. Маша вывела на экран одну из линий и увеличила её до максимума. Канал оказался горбатым, то есть местами слишком тонким, а местами чрезмерно утолщённым.
— Тебе это ничего не напоминает? — Спросила Маша.
— Ты мне лучше вот что скажи, откуда у вас в отделе такие детали? И с каких пор вы занимаетесь защитой?
— А мы и не занимаемся защитой. Это аналитические выкладки после атаки.
— Не понял? Мы же сменили систему?
— Систему-то вы сменили, а железо осталось прежним. — Возразила Маша.
— Ты думаешь, что эти умельцы умудрились разработать вирус, который привязывается к железу? — Не поверил я.
— А кто сказал нет?
— Хм?..
— В общем, я попросила бы снять один из блоков для экспертизы, чтобы убедиться в обратном.
— Это не проблема. Какой на твой взгляд блок наиболее вероятен?
— Думаю, центральное ядро.
