Орел

— А за ней что? Вон там.

— Спиртовой и пивной заводики, да коптильня.

— Спиртовой?

— Князь говорил, что в Италии спирт называют 'живая вода' — 'аква вита'. Он же именует спиртом, то есть, духом вина, извлекаемым из оного.

— Оу... — удивился Энрико. — Интересно.

— Видишь вон тот холм?

— Да, — кивнул итальянец. — Там какие-то большие сараи.

— В них князь держит кур, свиней, коров и кроликов.

— И давно они стоят?

— Первый год только. Но с пчелами у князя нашего все вышло исправно. Пасека растет — уже больше ста семей пчелиных. Мед и воск пошел в достатке. Так что никто не сомневается в удачном исходе дела.

— А вон там что? — Указал итальянец на деревянную вышку странного вида.

— Это пожарная каланча. С нее весь город как на ладони. Днем и ночью на ней стоят княжьи люди. И если где пожар или происшествие какое — направляют туда людей — тех, что подле ее основания ожидают. Там же и бочки с водой, поставленные на колеса, и все прочее потребное для тушения пожаров.

— Странно, — покачал головой Энрико, обращая внимание на то, что в округе еще три такие каланчи было разбросано — аккуратно на возвышенностях. — Почему в других городах Руси я их не встречал?

— Так-то другие города. У нас князь большой затейник. А вот, кстати, и он, — указал Петр на выехавший им навстречу конный отряд.

— Доброго дня, — поздоровался князь с Энрико, когда они сблизились.

— И тебе, доброго дня синьор, — чуть оторопел брат Анны, не ожидая увидеть перед собой юношу лет пятнадцати, да еще и знавшего язык его Родины. Ведь сестра в письме писала о десяти годах. Неужели оно так долго шло?

— Удивлен?

— Да, — не стал отрицать Энрико.

— Я выгляжу старше своих лет. А языку твоя сестра учила. Мы много времени проводим вместе.

— Я могу ее увидеть?

— Конечно, следуй за мной. А своих людей можешь разместить в таверне. За мой счет, разумеется. Вы ведь мои гости. Только постарайтесь не спалить ее.

— Это очень любезно с вашей стороны, — удовлетворенно кивнул Энрико и, кивнув Витторио, направился за князем.

Спустя минут пятнадцать Энрико, проследовав через ворота деревянной крепости, достиг крыльца в какой-то большой деревянный дом. И замер, словно парализованный. Там стояла его сестра, придерживая большой живот и нервно улыбалась. Для него это было совершенно неожиданно. Все-таки смириться с гибелью близкого человека и жить с этим, а потом, вдруг, увидеть его живым и здоровым — непросто.

Энрико спрыгнул из седла и, чуть пошатываясь, направился к Анне.

— Я... я уже не верил.... Мы все потеряли надежду....

— Молчи... — тихо произнесла она и, пустив слезу, обняла брата.

Чуть-чуть 'поплакав на крыльце', все прошли внутрь княжеского терема, где Энрико с интересом осматривался. Не дворец, конечно, но Дмитрий изрядно его благоустроил. Отчего комнаты сильно прибавили в уюте и комфорте. Там они уселись в довольно большой и просторной комнате с камином, приступив к трапезе. Само собой, вызвав Витторио из таверны. Тоже родич как-никак.

Анна же, сообщив удивленному брату, что она носит ребенка князя, перешла к более интересным делам — большому, подробному и увлекательному повествованию о своих злоключениях. Важным моментом оказалось то, что из присутствующих только вдовствующая княгиня была знакома с этой историей. А всем остальным она была в новинку, даже Дмитрию, который считал, будто лишние расспросы растревожат дурные воспоминания Анны. Потому и не дергал ее, ибо для дела это было не нужно. Мать же его, напротив, узнав о начале сексуальных отношений между сыном и странной девицей, пригласила ее в комнату и устроила натуральный допрос....

Началось все в далеком 1349 году, когда ее отец, Андреа Дандоло поехал в Милан в качестве посла Венеции. Но лишь для того, чтобы познакомиться со своей роковой любовью — Изабелой Фиеска , представительницей одного из четырех главных аристократических родов Генуи. Последовал бурный, но скоротечный роман. Им пришлось расстаться, даже несмотря на то, что в нравах Венеции иметь любовницу для аристократов было нормально. Однако такие отношения всем бы показались чудовищными. Фиески и Дандоло не могли быть вместе и уж тем более, оставлять общее потомство.

Семья Изабеллы об этом узнала. Придя в ярость, глава рода решил сурово покарать Андреа, посчитав именно его виновным в соблазнении Изабеллы. Убить было бы слишком просто. Поэтому они решили отнять у него любимую дочь. Ну и помучить Андреа данной утратой как можно дольше.

Сказано-сделано.

Еще весьма неопытную, наивную и романтичную Анну соблазняет агент Фиески и берет в оборот, когда девушка сбегает из дома. Через что только Анне не пришлось пройти — она рассказывала добрые полчаса то, как над ней издевались и измывались. А потом ее продали за бесценок какому-то юнцу, по лицу которого были видно, зачем ему нужна эта девушка. К этому моменту Анна уже была совершенно подавлена и безропотно принимала свою судьбу. Но так продолжалось ровно до того момента, как она родила первую дочку. В ней вдруг проснулась мощная страсть — жить не ради себя, но ради ребенка. Чтобы обеспечить ей хорошую, спокойную и счастливую жизнь. Вторая дочка только подкрепила это желание.

Финал истории с покушением на князя Дмитрий с Анной рассказывали вместе. Энрико же только головой качал, слушая, как они буквально смакуют это дело, обсуждая детали и отпуская комплименты друг другу.

— Счастливая ты все-таки сестренка, — подвел итог брат. — Верно, молитвы матери тебе помогали. Иначе бы давно сгинула. А уж то, как вы с князем познакомились — вообще чудо. Иной бы, говоря по справедливости, велел бы тебя вздернуть, даже не пытаясь ни в чем разобраться. И был бы прав.

— А вместо этого она носит моего ребенка под сердцем, — с мягкой улыбкой глянув на нее, произнес Дмитрий.

— Верно, — кивнул Энрико. — Сказка... не иначе.

— И что дальше? — Поинтересовалась Александра Ивановна, обращаясь к сыну. — Ты не особенно спешишь разрешить ее судьбу.

— Ты о чем? — Прикинулся дурачком князь.

— Анна носит твоего ребенка. Скоро уже рожать. Неужели ты хочешь, чтобы это дите родилось от позорной связи? Если бы она была низкого происхождения — то невеликая беда. Позабавился и ладно. Но ее слова о роде подтвердились, — кивнула вдовая княгиня на Энрико. — Ее кровь благородна. И я не вижу причин вам отказываться от венчания. Или она тебе не люба? Или вам не хорошо вместе?

— Мам... — мягко произнес князь, намекая на то, что вопрос неуместный.

— Кроме того, этот брак укрепит твою дружбу с влиятельными домами Венеции и изменит твое положение среди вверенных тебе Всевышним людей. Одно дело ходить перед людьми недорослем, не по годам развитым. И совсем другое дело — мужчиной с женой и ребенком. Никто после ни о каком наставничестве и заикаться не посмеет.

— Хм. — Задумчиво пригладил затылок Дмитрий. — Ты этого хочешь?

— Да! — Твердо и уверенно произнесла вдовствующая княгиня. — Я хочу, чтобы ты взял Анну в жены. Ведь ее семья не против венчания? — Спросила она Энрико, вопросительно выгнув бровь.

— Оу... нет, почему я должен быть против? — Удивился брат, когда ему перевели суть вопроса. — Она носит ребенка князя, взять ее в жены — вполне приличествует традициям нашей страны. Тем более что речь не идет о неравном браке.

На что Дмитрий хмыкнул и, загадочно улыбнувшись, взглянул на Анну. Та, потупив взгляд и наигранно смутившись, сидела молча и не отсвечивала. Все было сделано правильно и аккуратно. Сама она, следуя правилу, установленному изначально князем, о замужестве с ним не говорила ни явно, ни намеками. Но только с ним. Так-то интриги за его спиной она вела изрядные. Тихо, аккуратно, методично и последовательно. Этакими крохотными шажками, за которыми сразу и не поймешь, чего ей хочется и чего она добивается.

Но главным обстоятельством во всем этом деле оказалось то, что этот брак был действительно выгоден. Как в политическом плане — женатый князь имел выше статус в глазах простых людей, так и в экономическом — дружба с двумя знатными родами Венеции выгодна. По крайней мере, лучше способа выйти на богатый рынок Южной Европы и Леванта Дмитрия не видел.

Посему, немного подумав, князь сделал предложение Анне перед лицом своей мамы и ее брата с кузеном. Попутно пообещав удочерить Ирину с Ариной — ее дочек, рожденных от Назара. Чужих детей воспитывать — непростая задача, но для Анны их судьба была крайне важна. Конечно, она бы согласилась и без этой детали. Но зная свою хитроумную подругу, Дмитрий решил не рисковать, а сразу сделать будущей супруге приятно. Благо, что финансовое положение сильно облегчилось последнее время и выдать замуж этих девиц с хорошим приданым, дав предварительно должное воспитание, он мог себе позволить.

Посему Энрико на какое-то время решил задержаться в Москве. И на свадьбе погулять, и дождаться родов. Да и финансовые дела обсудить — на правах нового родича и торгового партнера. Не говоря уже о том, что требовалось дождаться митрополита и понять, как там сложатся дела с укреплением на престоле Великого княжества Владимирского. Брат Анны и ее кузен вызвались поддержать будущего родственника. Три десятка тяжелой западноевропейской кавалерии и полторы сотни арбалетчиков — сила немалая. Вкупе со спешно подготовленными князем войсками они могли сотворить очень многое на просторах Руси. И если не в поход выступить, то хотя бы надежно тыл прикрыть от возможных шакалов. 

Часть 2 — Великий князь

Прокладывать себе дорогу силой.

Цезарь

Глава 1

1362.03.02, Москва, Кремль

Митрополит Алексий приехал в Москву буквально по последнему снегу. И, к своему удивлению попал на свадьбу князя. Опешив и растерявшись, он, разумеется, благословил молодую чету. Ну и начал копать, пытаясь разобраться в происходящем, очень уж странном, на его взгляд.

Как он видел ситуацию? Мутная женщина, попавшая на Русь неизвестно откуда, будучи женой плотника из рода разорившихся, но некогда богатых купцов, приняла участие в заговоре против князя. И не просто приняла, а фактически организовала весьма хитроумное покушение. Да такое, что Дмитрий только чудом смог спастись. Как с ней следовало поступить? Сначала пытать, а потом казнить в назидание другим. Вздернуть на ближайшем суку и вся недолгая. А что получилось вместо этого? Князь, которого она хотела убить, ее приближает, потом пускает в постель и, в финале, ведет под венец. Так не бывает.

Несколько дней он аккуратно расспрашивал самых разных людей. И княгиню вдовствующую, и священников, и командиров и так далее. Считай — прошел по большей части изрядно обновившегося руководящего звена княжества, потихоньку собирая мозаику 'картины маслом' у себя в голове. И чем больше он узнавал, тем больше удивлялся.

По всему выходило, что Анна — дочь благородного семейства Венеции. Слухи о чем ходили уже добрый год, но Алексий не придавал им значения. А зря. Простой народ же, напротив, очень оценил. Каких только баек не пустили под кружечку пива в таверне. А потом, когда приехал ее брат с почти двумя сотнями бойцов, положение Анны совсем взлетело до небес. На Руси такие дружины могли себе позволить только князья. То есть, в глазах простого народа, Дмитрий Иванович повел под венец уже не 'вдову плотника', а высокородную аристократку с весьма серьезными связями.

Почесав затылок, и еще больше загрузившись, Алексий решился на разговор со своим подопечным. Бывшим, разумеется, потому, как на Руси совершеннолетием считался не какой-то конкретный возраст, а поведение. И одним из ключевых маркеров являлся брак. Из-за чего, по всей видимости, князь и женился.

— Сын мой, — обратился Алексий к князю во время приватной беседы. — Меня пугает эта женщина.

— Чем же, отче? — Невозмутимо поинтересовался Дмитрий. Он давно готовился к этой беседе. Хотя и ждал ее, если честно, намного раньше.

— Ты слишком многое у нее перенимаешь и претворяешь в жизнь. Это опасно.

— Отче, скажи мне, разве я чем-то притесняю Святую церковь или проявляю к ней неуважение?

— Нет, — нахмурился Алексий.

— Я понимаю, что Анна тебе не нравится. Но ты ошибаешься. Я от нее беру только язык. Все остальное выдумываю сам. Да ты с ней пообщайся. Несложно понять, что в том же кузнечном деле Аня ничего не смыслит.

— Тогда зачем она тебе? Просто, чтобы сбросить наставников?

— Отнюдь. Эти хитроумная особа нужна мне для дела.

— Для какого дела, если не секрет?

— Ты же видел, сколько я всяких новых дел развернул. Они дают много дорогих товаров, которые нужно куда-то продавать. У нее в родственниках — два очень влиятельных рода Венеции. Отец, конечно, больше не дож. Преставился. Но это и не столь важно. Главное: корабли, деньги, люди, связи. А их имеется в изрядном количестве. Через новых родственников я планирую выйти своими товарами на рынки Италии, Испании и Леванта. То есть, туда, где водится звонкая монета. А ведь ее так недостает в наших краях. Но не только монета. Ту же бронзу для колоколов нам тоже нужно закупать.

— Это все разумно и правильно, — кивнул митрополит. — Нам были бы очень полезны дружеские связи с Венецией. Но зачем же тебе ее в жены брать? Отдал бы за боярина какого. Она тебя старше на десять лет. Сам подумай — разница немалая. Да и не дева, что тоже немаловажно. Не ущемляет ли это княжеского достоинства?

— Если достоинство маленькое, то ущемляет. Я же на свое не жалуюсь. Потому не переживаю насчет таких мелочей. А что рожала, так и хорошо. Значит здоровая.

— И все же.

— Если я отдам ее замуж за кого-то из бояр или купца местного, то с кем дела вести стану? Что ее здесь держать будет? А ее родичей? После первой же сложности соберут вещи и вернутся в Венецию. Поверьте, им там дело найдут. Мне с того какая польза?

— Как какая? Ты сможешь взять в жены нормальную княжну, подобающую тебе по праву рождения и власти.

— И что бы мне это дало? — Повел бровью Дмитрий.

— Я не понимаю тебя.

— Посмотрите на дядю, — грустно усмехнувшись, произнес князь. — Мой отец поступил так, как ты сказал. И что получилось? Массу дармоедов, которым главное — мошну набить. До дел княжества им нет никакого дела. Разве ты желаешь прибавления этой египетской саранчи на головы моих подданных?

— А ты думаешь, эти родичи из Венеции не отличаются отменным аппетитом?

— Отче, как ты думаешь, легко ли Энрико было добраться до меня?

— Полагаю, что непросто.

— ОЧЕНЬ непросто. Мы весьма далеки от Венеции — им до нас просто так не добраться. Кроме того, на пути из Москвы в этот славный южный город стоят ордынцы, генуэзцы и османы. Они, может быть, и захотели бы все грести под себя, но не выйдет — слишком мы далеко от них находимся. Овчинка выделки не стоит. Поверь, мне потребуется немало усилий, чтобы ИХ заинтересовать в пользе сотрудничества со мной. Потому что они без нас вполне проживут. Причем легко и просто. А вот мы без них — с большим трудом. Зачем им просто так напрягаться, если от торговли с Левантом они могут получить все то же, но меньшими усилиями и быстрее? Вот я и стараюсь с одной стороны установить с ними родственные связи, а с другой — предложить интересные товары по цене ниже, чем у арабов.