Там, где правит Рандом

И понеслось... Краем глаза я отмечал, что без дела не сидят ни Персиваль, ни мой питомец. Брысь, до того весьма неохотно принимавший участие в сражениях, сейчас, кажется, понял, что трое одновременно нападающих монстров, чего просто не могло быть по законам "Годвилля", не сулят нам ничего хорошего. Что нас пришли не бить — нас пришли убивать, а потому дрался с той же остервенелой решимостью, что и я.

Противники распределились как-то сами собой. Брысь вальсировал с гипнокотом — острые мечи против когтей и гипнотических глаз. Засмотрись в них, зависни на секунду, и тут же получишь по физиономии. Персиваль носился по поляне, преследуемый вооруженным остро заточенной лопатой кладбищенским сторожем. К чести паренька нужно сказать, что носился он вполне целеустремленно — не бросил меня, не умчался прочь, а кружил вокруг нас, отвлекая монстра, а иногда и пытаясь контратаковать. Хотя куда ему с карандашом против лопаты?

Мне, как самому плечистому и большому, достался самый массивный враг — вогонский поэт. Боксером тот был не умелым, удары большей частью уходили в молоко, но зато если попадали в цель, то звенело у меня в обоих ушах сразу, и я еще несколько секунд впустую махал палицей, принимая за расплывающегося вогона то куст, то луну, то Персиваля... Но зато если цели достигал удар самопалицы, то тушу вогона сносило на несколько метров. Удачно я себе все же шмотку обновил, ох, удачно!

Собственно говоря, исход боя был предрешен с самого начала, с самого моего пробуждения. Когда у Брыся отпала надобность сражаться на два фронта и он сосредоточил все силы на одном противнике, стало понятно, что у гипнокота нет ни единого шанса. То же можно было сказать и о вогоне — не тянули его кулаки против моего оружия. Первым ударом я свернул твари на бок челюсть — все, стихи ему уже не читать. Вторым — раздробил правую руку, чтобы больше не попадаться под его удары, а третьим — отправил в глубокий нокаут, в прыжке заехав ему с самопалицей точно по макушке.

Все! Выноси готовенького!

Брысь кромсал поверженного врага, рубя его в капусту, и даже шустрому Персивалю уже не требовалась помощь — удар карандашом в горло, кажется, становился его коронным.

Об мою ногу потерся Брысь — залитый кровью из многочисленных ран, но довольный как слон. Я присел, гладя питомца по голове...

— Молодец, котяра! Доберемся до столицы — я тебе две палки колбасы куплю! Нет, три! И ошейник новый! И к ветеринару сходим! Все кошечки Годвилля твои будут!

Брысь довольно урчал и недовольно морщился, припадая на заднюю правую лапу.

— А меня похвалить? — тяжело дыша, спросил Персиваль.

— А тебя-то за что? Ты бы и всю схватку проспал! Мы бы с Брысем и сами справились!

Персиваль возмущенно фыркнул, хотел было что-то сказать, но так и замер с открытым ртом, глядя куда-то мне за спину.

Под ногами зашипел Брысь, вновь обнажая мечи...

"Отобьемся!" — подумал я в первый момент, проследив взгляд Персиваля и обнаружив выходящего из темноты предпоследнего самурая, лицом очень сильно напоминающего Тома Круза.

"Наваляем им!" — посетила мою голову вторая мысль, когда я увидел, что Брысь напряженно смотрит на медленно подбирающийся к нам скелет, всплывающая подсказка над которым тут же уведомила меня о том, что это некропокемон.

"Дело плохо" — решил я, когда чуть ли не весь лес вокруг нас пришел в движение и нас взяли в кольцо с десяток монстров...

"Нам хана" — с этим я окончательно определился, когда монстры расступились, пропуская вперед администратора Годвилля.

Так вот ты какой, северный олень! Передо мной стоял агент Смит, точь-в-точь как в фильме! И даже темные очки не снял, не смотря на то, что вокруг хоть и лунная, но ночь. Правильно, зачем ему вообще на нас смотреть, если он видит сейчас перед собой полоски зеленых символов, из которых состоит этот мир...

Я шагнул вперед, поднимая вверх руку. Администратор Годвилля, по крайней мере, на человека похож, в отличие от большинства остальных, ну, если не брать в расчет Тома Круза, тьфу, предпоследнего самурая. Может с ним все же удастся поговорить, предотвратить втаптывание нас троих в землю и даже попросить о помощи!

Я поднял вверх левую руку в знак приветствия. Правда, выпускать из правой руки самопалицу я не спешил. Надеешься на мир — готовься к войне. Агент Смит повторил мое движение — тоже поднял руку и тоже шагнул ко мне. Отлично! Уже какой-то контакт!

Что же такое сказать? "Мы пришли с миром"? "Хао, белый человек"?

— Мы желаем говорить, а не драться! Мы не враги вам! — с чувством изрек я.

Монстр секунду смотрел на меня, а затем, не опуская руки, изрек:

— Убить вас — наслаждение, господа Утакалтинг и Персиваль Несчастный!

Позер хренов! У настоящего Агента Смита эта фраза выходила куда величественнее и страшнее!

И вот тут администратор Годвилля опустил руку, резко бросил ее вниз! Это было сигналом и разномастная толпа монстров ринулась на нас!

Давно я так не дрался. Яростно, вкладывая в каждый удар всю свою силу до последнего Ньютона, не обращая внимания на сыплющиеся на меня удары и вцепившиеся в руки и ноги клыки и зубы. Хотя о чем я, какое там "давно"! Я никогда так не дрался, потому как трое гопников в темном переулке — это не десяток монстров разной силы и размера в ночном лесу.

Мелкие твари типа хомячка берсеркера впивались мне в руки и ноги, и тут же отлетали прочь, когда я размахивался самопалицей. Твари покрупнее лезли напролом, тоже не забывая про наличие у них зубов и когтей, успевая отнять у меня 5-10 очков здоровья, и тоже отлетали прочь, получив палицей по голове или иным частям тела. Воздух вокруг меня пламенел от искр, порожденных огненным навершием, палица гудела, рассекая воздух, просясь в бой, умоляя успеть обрушить ее еще на чей-нибудь череп до того, как сам я хладным трупом упаду на землю.

Силы были не равны, тварей было слишком много. Слишком ловок был предпоследний самурай, из раза в раз уклонявшийся от моих ударов и метко достававший меня своим мечом... Вокруг меня лежали бездыханные тела четырех монстров, но еще семь или восемь взяли меня в кольцо, опасаясь попасть под тяжелые удары моего оружия, нападая издалека, неожиданными наскоками.

Бой в "Годвилле" — это не бой в реальности. Здесь нельзя убить противника одним ударом, каким бы точным и мастерским он не был. Чертов самурай трижды пырнул меня мечом в сердце, но мой упрямый моторчик, порождение виртуального мира, продолжал биться, прогоняя кровь по артериям. Здесь исход боя решался очками здоровья — пока у тебя есть хотя бы одно — ты жив и можешь драться, но как только отняли и его — ты мертв. Это касалось и монстров и меня.

Рядом со мной бился Брысь — маленький, свирепый, неистово машущий своими мечами. Если бы не он — меня бы давно порвали на кусочки, а так саблепузый тигр успешно отражал некоторые особо подлые удары, прикрывая мне спину, а иногда даже бросался в контратаку.

Где-то поодаль трое монстров месили Персиваля. Малец бился молча, не зовя на помощь и не прося пощады. Бился довольно неплохо, если учитывать, что герои "Годвилля", привыкшие к честным битвам один на один, совершенно не были готовы к такому масштабному и подлому нападению. Однако полоска здоровья у Персиваля укоротилась уже более чем на половину, а своих противников он, можно сказать, только поцарапал. В силу своих габаритов и ловкости уклонялся от ударов он довольно ловко, а вот бить самому у паренька получалось плохо — уровень не тот. Не чета моему шестидесятому...

Но как бы то ни было, сражение мы проигрывали. Я даже не мог определить точное количество насевших на нас монстров из-за темноты и постоянного движения, но что их было больше десятка — было понятно. Да еще и администратор Смит стоял в сторонке, пока не вмешиваясь в бой, а ведь он — наверняка тяжелая артиллерия, просто ему по рангу меня бить не положено. Пока что...

Я лихорадочно прикидывал, что я еще могу предпринять. По всему выходило, что ничего... Нам кранты. Сейчас нас сомнут, растопчут и порвут на части! Оставалось только надеяться, что хоть одно правило "Годвилля" осталось нерушимым, что смерть здесь — не навсегда, а только на сутки реального времени и примерно на 5-6 суток игрового.

А как безумно было жалко Брыся, которого вражины вряд ли пощадят, даже если я прямо сейчас подниму руки и сдамся, позволяя себя убить...

Хотя и сдаваться без боя я не собирался.

Взревев как "Камаз" на подъеме, я тремя ударами раскидал монстров, стоявших между мной и одним из поверженных тел. Подле него я углядел активируемый трофей, аптечку последней помощи. Если мне сейчас удастся ее подцепить и быстренько употребить, восполнив хотя бы сотню очков здоровья, я продержусь еще несколько минут. А кто знает, что может за эти минуты измениться!

Удалось!

Я сорвал обертку, запихивая себе в рот безвкусную массу, консистенцией похожую на "лизуна" из детства. Эту гадость даже глотать не пришлось, она растаяла во рту, всосалась в слизистую, и я тут же ощутил, как затягиваются мои раны и как наливаются новой силой мышцы. Еще повоюем, твари! Еще повоюем... Пусть и недолго. Все равно не перебить их всех, слишком их много...

Я заглянул внутрь себя, вызывая всплывающие подсказки. Где-то тут должны быть боевые умения, рядом с менюшкой торговых, одно из которых успешно было применено мной недавно в оружейном бутике.

Ага... "Умение "Лучи любви" активировано!" — сообщила мне красная надпись перед глазами, и хомячка-берсеркера буквально испепелило вырвавшимися из моих глаз пучками розового света. Ох, здорово! Жаль только, что, поджаривая хомячка, я подпустил некропокемона слишком близко, и скелетоподобная тварь полоснула меня по затылку острым шипастым хвостом, ловко уйдя от ответного удара! — 15 очков здоровья, а их и так не слишком уж много.

А ну-ка еще разок! "Меню" — "умения" — "боевые" — "Лучи любви"

"Применение умения невозможно без перезарядки"

Твою ж мать! Ладно, черт с ним, умирать, так с музыкой!

Я ринулся в бой, но вместо того чтобы тупо крушить первых попавшихся под руку монстров, я ломанулся налево, сбивая кулаком пытавшегося клюнуть меня в глаз песчаного орла. Вот ведь зараза крылатая, он же не сова, он же орел, как он в темноте-то видит? И что в нем вообще песчаного? Орел как орел...

Я прорывался к Персивалю, из последних сил сдерживавшему натиск насевших на него противников. Пусть уйдет хотя бы малец, он юркий, хваткий и умный — может, выберется из этой заварушки.

Сильнее всего от руки Персиваля пострадал бородатый йокарный бабай — у него оставалось всего 30 очков здоровья из имевшихся изначально семидесяти. Эти тридцать моей огненной палице были на один ее чугунный зубок. Монстр ничком повалился на землю, прямо мне под ноги, сбивая мне шаг. Но мой попутчик уже и сам все понял — одним прыжком он вырвался из окружения и встал позади меня — маленький, низкоуровневый, всего с 30 касаниями, но смелый и готовый драться до последнего!

Черт, будь нас трое таких же как я — прокачанных героев 60-го уровня, вооруженных шмотом с чудовищным боевым бонусом, можно было бы попытаться. Занять круговую оборону, прикрывая друг другу спину, нападать, убивать и снова уходить в защиту. Мы бы не просто вырвались, мы бы положили всех врагов. Но нас было по сути полторы калеки... Наполовину живой я, малец с никаким оружием и заканчивающимся здоровьем, и покусанный в сорока местах и истекающий кровью питомец.

— Персиваль, беги! — скомандовал я. — В столицу! Найди Шакки! Ты ведь помнишь, о чем мы говорили?

— А ты?

Подражая басу Портоса, я ответил с наигранной бодростью:

— Я задержу их, ничего!

— Тебя же убьют!

— А ты меня воскресишь! Беги, я сказал! Беги, внук Пакмана! Не примешивайся к моей славе!

Молодец, умный паренек. Все понял и ломанулся в лес, петляя, словно заяц. За ним метнулся, было, активированный угорь, но я успел прижать длинный хвост твари ногой и заехать самопалицей по лбу. Все, этот уже никуда не спешит.

— Все сюда! — рыкнул я. — Кудряшов вкусный в это время года!

Я ринулся в атаку и Брысь бросился вперед вместе со мной. Кровь кипела от адреналина, ночь перестала быть темной — я в деталях видел оскаленные пасти врагов, их длинные когти и горящие яростью глаза.

Краем глаза я успел увидеть метнувшуюся мимо меня черную тень — администратор Годвилля просек мой маневр и кинулся не в лобовую атаку на меня, а обошел с фланга. Он не нападал — он преследовал Персиваля, и с этим я поделать уже ничего не мог. Ну что ж, маленький виртуальный чудик, я сделал для тебя все, что мог, дальше ты сам.

Монстры отпрянули назад, опасаясь попасть под удар моей огненной дубины. Лишившись координатора в лице агента Смита, твари растерялись, но я чувствовал, это ненадолго. Их слишком много, а я уже слишком слаб, полоска здоровья давно окрасилась в красный цвет. Всего сорок касаний — их вышибут из меня за три, максимум четыре пропущенных удара! Пришла пора умирать и секундную передышку в этом бою следовало использовать, чтобы умереть так, чтобы потом было не стыдно воскреснуть.

Было ли мне страшно, спросите вы? Было! Жуть как страшно. Я ведь отнюдь не был уверен в том, что правила "Годвилля" о временной смерти распространяются и на меня, невольного гостя этого мира.

Зато я точно знал, с какими словами на устах я хочу умереть. И не важно, умру я на несколько дней, или навсегда.

— Ну что, господа? Разрешите представиться! Я — Кирилл Кудряшов. Когда-то я был человеком, а сейчас я — виртуальный персонаж! Но все равно, я самый умный, самый сильный и самый красивый. И еще у меня есть кавказская овчарка. Тьфу! Саблепузый тигр! Его зовут Брысь! Сейчас, господа, я вас буду мочить, а он — оттаскивать!

Не знаю, поняли ли монстры мои слова, но они уж точно не читали "Мастера собак" Олега Дивова. В конечном итоге им вообще было не важно, что я сказал. Зато важно было мне... Эти слова словно ввергли меня в транс, в то состояние, в котором, должно быть, шли на смерть конники Рохана на Пеленорских полях.

— На штурм, на смерть! — Зарычал я сквозь сжатые зубы и, занеся палицу для удара, бросился вперед, стремясь нанести как можно больше ударов раньше, чем последний удар будет нанесен мне. И когда меч предпоследнего самурая вонзился мне в живот, легко пробив тельняшку тысячи чертей, боевой бонус которой за это сражение уменьшился аж на пять единиц, и отнимая последние 3 очка здоровья, я успел таки опустить уже занесенную руку с самопалицей, превращая голову врага в месиво крови и пылающих волос.

Уже не чувствуя боли и не в силах пошевелиться я завалвался на спину. Последним что я видел, был верный Брысь, вскочивший мне на грудь, без устали размахивая мечами в тщетной попытке защитить уже мертвого хозяина.

— Когда я воскресну, я найду вас всех! — успел прошептать я монстрам прежде, чем моя душа покинула виртуальное тело, ставшее ее прибежищем.

Глава 4. Погоня.

В темноте разобрать дорогу было трудно, тем более, когда бежишь и петляешь точно заяц. Особенно, если за тобой следом мчится один из самых страшных монстров — администратор Годвилля. Будь у меня свое тело, я бы уже выдохлась и лежала полумертвым грузом. А может, дело было и не в организме, а в стимуле?