Океан

На ней капитан 2 ранга получил ряд дополнительных инструкций об особенностях полета в космосе, а также способе связи с "Арго". Что было жизненно важным.

Ее следовало осуществлять по необычной, именуемой субстанцией "технологии смысла".

Она заключалась в том, что космолет, являвшийся мыслящей материей, а также его абонент (в данном случае Удатный), могли обмениваться между собой мысленной информацией, поступающей непосредственно в мозг. С трансформацией там, в виде речи. Естественно, человеческой.

В качестве адаптера* Океан передал командиру что-то вроде отсвечивавшего перламутром браслета, предложив одеть тот на руку.

— А теперь вызовите на связь "Арго", — сказал он, когда необычный браслет был защелкнут на запястье.

— Полагаете, ответит? — недоверчиво повертел его перед глазами Удатный

— Да.

"Арго", "Арго", прошу связи" — послал мысленный посыл капитан 2 ранга.

Спустя секунды внутри него возник обратный: "Арго на связи".

У командира остекленели глаза, и отвисла челюсть.

"Что имеете сообщить?" последовал очередной. "Я слушаю".

— Н-ничего, — вышел из ступора Удатный. — Отбой связи. После чего взглянул на сидевшую напротив субстанцию.

Своды чертога огласились довольными кваками.

На следующий день командир решил проинспектировать отсеки, для чего пригласил с собой Ливанова.

Начали с первого, в котором торпедисты проверяли систему автоматического заряжания аппаратов.

— Внимание в отсеке! — узрев появившееся на верхней палубе начальство, шагнул вперед капитан — лейтенант Морозов, вскинув руку к пилотке.

— Вольно, Геннадий Юрьевич, — огляделся по сторонам Удатный. — Как состояние техники?

— К бою и походу готова, — отчеканил командир БЧ-3. — Вот, проверяем автоматику.

— А ты чему улыбаешься, Абрамов? — прошел к стрельбовому пульту левого борта заместитель.

— Радуется, что накинули зарплату, товарищ капитан 2 ранга, — ответил с правого старшина команды Королев. — А то, боялся, что жена бросит.

— Теперь будет ждать, — уверенно заявил Абрамов. — Когда узнала, что я жив. А то б точно вышла замуж.

— Ладно, занимайтесь,— обойдя палубу с двенадцатью торпедами на стеллажах, похлопал командир крайнюю по зеленому боку. — Пойдем дальше, Валерий Петрович.

В других отсеках корабля происходило то же самое. Подводники осматривали и проверяли матчасть, крепили по походному "ЗИП"*, слышались короткие команды.

На камбузе интендант с коком корпели над длинным списком.

— Ну как, все готово? — кивнул на бумагу командир.

— Почти, — вытянулся интендант. — Дай сюда (обернулся к Валеге).

— М-да, — протянул Ливанов, просмотрев наименования. — Ну, вы и размахнулись бойцы. Как в столичном ресторане.

— А чего? — сделал рожу ящиком Шахназаров. — Отправляет в поход, пускай кормит.

— Хорошо, — передашь помощнику, вернул ему бумагу заместитель. После чего начальство последовало дальше.

В восьмом отсеке его ждал сюрприз.

На средней палубе, за тянущимся по борту пультом, с мигающими датчиками и шкалами, сидел в кресле командир турбинной группы Дорохов.

Насвистывая арию тореодора из оперы "Кармен" старший лейтенант протирал спиртом вынутый из гнезда электронный блок, а над ним, зацепившись за кабельную трассу у подволока* хвостом, раскачивалась небольшая, золотистого с коричневым окраса, обезьянка.

— Это еще что за кабак? — открыл рот заместитель.

— В чем дело, Дорохов? — нахмурился командир. — Поясните.

— Виноват! — принял вертикальное положение старший лейтенант. — Это капуцин, мои ребята подобрали.

— Как так подобрали? — уставился на примата Ливанов. — Мы что, зверинец?

— Барак отстал в лесу от стаи, ну они и принесли его на яхту, а потом сюда. Я не возражал.

— Что, уже и имя дали?

— Ну да. В честь американского президента. У него мордочка похожа.

Ливанов крякнул, покосившись на командира. Тот улыбался.

— Ладно (сделал серьезное лицо). Пусть остается. Только покажи доктору. Чтобы мне никаких инфекций.

— Уже, — растянул губы старший лейтенант.

— Что "уже"?

— Еще на острове показали. Здоров и большой чистюля.

Словно в подтверждение этих слов, Барак легко спрыгнул на плечо Ливанова и стал искать у того в голове.

Отсек грохнул смехом.

Еще через сутки, встретившись с Океаном, командование ракетоносца сообщило о готовности к походу.

— Я наблюдал за работами. Вы готовы, — констатировала субстанция. После чего дала последние наставления. А в завершение сообщила, что как только будет освобождена ее часть, они встретятся на Юпитере.

— Ясно, — ответил за всех Удатный.

— Так и не понял. Он что, и здесь и там? — когда офицеры возвращались назад, высказал мысль заместитель.

— Получается так, — сказал Цой. — Одно слово, мистика.

Часть 2. Галактика.

Глава 1. Подводники во Вселенной.

В ночь отлета Океан пожелал проводить посланцев.

По такому случаю экипаж был выстроен на ракетной палубе, командир встал напротив.

Спустя несколько минут окружавший крейсер пейзаж несколько изменился: вверху повис серпантин полярного сияния, а потоки стен стали ярче.

Далее из них возник шум волн, и в паре метрах от Удатного материализовался фантом. В своей величавой осанке.

Офицер гаркнул "смирно!", вскинув руку к пилотке, сделал четкий поворот и, рубя шаг, приблизился к тому ближе.

— Товарищ Океан! Экипаж подводного ракетного крейсера "К-450" к выполнению задания готов! Командир, капитан 2 ранга Удатный!

Субстанция благосклонно кивнула.

— Вольно! — опустил руку командир.

Далее они вместе (Океан впереди, Удатный сзади и чуть сбоку) прошли вдоль строя. Вперед, а потом обратно.

— Я видел в глазах команды решительность и отсутствие страха, — возник голос Океана, когда оба остановились. — Удачи, — совсем как человек, протянул он командиру руку.

Рукопожатие оказалось ледяным, и того тряхнуло током.

"Амперов* пять будет" — шевеля пальцами, подумал Удатный. Но не подал виду.

Вслед за этим субстанция, как всегда, не прощаясь, растворилась в пространстве, а командир кивнул стоявшему на правом фланге Цою.

— Напра— во! — вышагнул вперед старпом. — Всем вниз!

Экипаж стал исчезать в люке палубы у рубки.

Последовав за ним, Удатный вместе с Цоем и Ливановым поднялись на мостик. Где рядом с вахтенным офицером их ждал Свергун.

Взглянув на наручные часы (стрелки показывали 2.30), командир отослал вахтенного офицера вниз и нагнулся к динамику связи "боевая тревога"!

— Есть! — ответили из центрального поста, вслед за чем тишину в корпусе нарушил ревун. Отрывисто и тревожно.

Спустя минуту он смолк, а на четвертой, на мостик последовал доклад "Корабль к бою и походу приготовлен!".

— Добро, — сказал Удатный. Вслед за чем промедитировал "Арго" — "мы готовы".

"Понял" озвучилось в голове, и сверху на крейсер стал опускаться космолет. Мерцая огнями на прозрачности.

Вот его нижняя часть, снизилась до Андреевского флага над мостиком, прошла сквозь рубку с ракетной палубой, а затем, коснувшись окружавшего "Дельфин" ледяного поля, еще несколько углубилась.

Застывшие у обводов мостика, офицеры напряженно внимали.

"Подъем" выдал очередной посыл "Арго".

"Есть", мысленно отозвался Удатный.

Затем, едва слышно, в воздухе раздался легкий треск, и махина крейсера вместе с монолитом льда по окружности, стала медленно вздыматься вверх. Внутри небывалого аппарата.

— Будто в нереальном сне, — сказал вцепившийся в поручень Ливанов.

— Да, подъемная сила у него будь здоров, — отозвался Удатный.

Свергун, задрав вверх голову, восхищенно цокал языком, а дотошный старпом, наоборот опустив, оглядывал крейсер по сторонам. Не помяло ли где легкий корпус.

Между тем подъем ускорился. Еще через минуту, за светящейся прозрачностью "Арго", возникли массы воды (все поняли, что они всплывают из пучины), а потом вверху пушисто замигали звезды.

— Сейчас будем взлетать, — сказал командир офицерам, получив незримый посыл. Те взялись за поручни.

Корабль же на мгновение завис над бескрайностью катящихся под ними волн в белых барашках пены, а затем, все убыстряясь, понесся к звездам.

Против ожиданий, стоящие на мостике, не почувствовали ощущения полета, свойственного земным летательным аппаратам.

— Налицо явное отсутствие гравитации, — сказал, обращаясь к офицерам командир.

— И, как следствие отсутствие перегрузок, — добавил Свергун. — Вот что значит высший разум.

А звездолет, поднявшись на сотню километров, уже плыл в космосе, откуда наблюдалась захватывающая дух картина.

Открывшаяся внизу Земля, явилась изумленному взору моряков целиком и в своей первозданной красе. Они увидели Голубую планету шарообразной и покрытой облаками. От которых на нее падали легкие тени. Окаймленная словно нимбом, дивным от редкостных цветов горизонтом, Земля таинственно светилась во Вселенной. Появившееся из-за нее Солнце было круглым, алым, огромным и ослепительным.

А вокруг царило безмолвие нескончаемой ночи с вселенским покоем и порядком: на непроглядном фоне бархатной тьмы сияли крупные, выпуклые, холодные и немигающие звезды; драгоценными подвесками блестели созвездия; алмазной россыпью мерцали бесчисленные галактики и Млечный Путь. Словно живая, в облаках и радужных ореолах Земля казалась плывущей в океане мироздания.

Первым опомнился командир.

— Неповторимо...

— Грандиозно, — пошептал стоявший рядом особист.

Цой с Ливановым пораженно молчали.

— Ну ладно, а теперь вернемся к службе, — взглянул на оба выдвинутых перископа Удатный. — Помощник, что наблюдаете? (выщелкнул из "каштана" гарнитуру).

— Наблюдаем космос, товарищ командир! — пробасил из микрофона голос Колбунова. — А еще ведем съемку. Для истории.

— Похвально. Отбой боевой тревоги. На корабле готовность "два".

— Есть, отбой боевой тревоги, готовность "два", — продублировал помощник.

Спустя несколько минут из рубки на мостик поднялся Меркатор, с повязкой "рцы" на рукаве и тяжелой кобурой у бедра. В первые секунды он остолбенел, узрев невиданное, но, быстро справившись с собой, доложил о заступлении вахты по походному (сказались годы службы).

— Давай, принимай командование, Лев Моисеевич, — чуть улыбнулся ему Удатный. — Ты первый вахтенный офицер в галактике. Поздравляю. Вслед за чем пожал капитану 3 ранга руку.

Далее начальство, поочередно спустилось в низ, а Меркатор, обозрев невиданное, проникновенно сказал "шалом Космос".

По случаю небывалого похода, интендант с коком расстарались.

На завтрак, с разрешение помощника, в обе кают-компании было доставлено бургундское (из расчета сто грамм на каждого), а к нему подали зеленый салат, икру, консервированную ветчину и непременное какао.

— За успех похода! — взяв в руку стакан, поднялся из-за командирского стола Удатный. Вслед за чем, глухо звякнули стаканы.

— Ур-ра! — прокартавил из своей клетки Сильвер, прекратив клевать дробленые орехи в кормушке.

В старшинской кают-компании мичманы тоже выпили за удачу, а сидевший на плече боцмана Барак, высосав из пластикового стаканчика томатный сок, метнул его в голову вестового.

— Га-га-га! — дрогнул вокруг воздух.

— Не бузи, — покосился на него Громов. — Отведу к доктору.

Начальника медслужбы в отличие от других, обезьянка побаивалась, поскольку тот сделал ей несколько прививок. В связи с чем, тут же успокоилась.

— Молодца,— сказал Громов. — На, пожуй ветчинки.

После обеда, свободным от вахты, разрешили небольшими группами подниматься в рубку. Все ее шесть иллюминаторов были отдраены, что позволяло наблюдать космос.

— Ни хрена себе... вот это класс... фантастика..., — то и дело слышалось оттуда.

С каждым часом оставшаяся позади Земля становилась меньше, превращаясь в голубовато мерцавшую звезду. "Арго" все дальше уносился в безграничные просторы.

На вторые сутки работающие РЛС* крейсера засекли движущийся навстречу по курсу неизвестный объект. Выдав на мостик командиру со старпомом, только дальность. Скорость превосходила все мыслимые параметры.

Через пару минут, слева по борту, в сторону Земли, пронеслось колоссального объема небесное тело. Багровое в покрове вечной ночи.

— Похоже на раскаленный обломок, — обернулся назад Удатный.

— Похоже, — согласился Цой. И, вспомнив Тунгусский метеорит, покосился в ту сторону.

А в космосе происходило что-то подобное параду планет. Фантастическое и неповторимое. Одни из них, излучая мягкий свет, плыли по неведомым орбитам, другие вращались вокруг собственной оси, а третьи висели неподвижно. Меж всем этим холодно мерцали туманности, из которых время от времени, выплескивались лучи. Похожие на звездопад в августе. И исчезали.

Подводники ко всему быстро адоптируются. То же произошло и здесь. В галактике, именуемый Млечный путь, к которой относились покинутая Земля и все ярче мерцавший среди других звезд Юпитер.

Вахты чередовались меж собой, зрителей у иллюминаторов поубавилось, все считали дни до посадки.

Главное, чтобы ракетчики не подвели, — сказал как-то за ужином, хлебая суп, старшина команды торпедистов. — А то пульнут куда-нибудь в белый свет, как в копейку.

— Кто бы говорил, — уничижительно ответил бородатый мичман из группы старта. -Забыл, как вы промазали по учебной цели год назад, на учебной отработке?

Такой случай действительно имел место. Но Королев сделал вид, что не слышит.

Во время очередной вахты, в пределах видимости горизонта, РЛС дальнего обнаружения зафиксировала очередной движущийся вдоль него объект, оказавшийся космической станцией. Это выяснилось после демонстрации съемки зенитного перископа.

— Интересно, чья она, наша или американская? — вглядываясь в неясные очертания, наморщил лоб Ливанов.

— Насколько знаю, сейчас галактику бороздят еще английские и французские, — проявил осведомленность Свергун.

— Вот суки, и сюда добрались, — хмыкнул участвовавший в просмотре Колбунов. Чем выразил общее мнение. Подводники весьма не любили страны НАТО. Считая их со времен Карибского кризиса* вероятными противниками.

Поскольку полет проходил спокойно, внутри ограниченного "Арго" пространства микроклимат соответствовал земному, а также отсутствовала невесомость, всегда радеющий за здоровье команды Давыдов решил заняться его дальнейшим оздоровлением.

Для этого он обратился к командиру за разрешением снова организовать зарядку на ракетной палубе.

— Как, разрешим? — повернул тот голову к присутствовавшему при этом Ливанову

— Идти еще будь здоров. Упражнения на свежем воздухе не помешают, — высказался заместитель.

— В таком случае добро, Владимир Николаевич, — кивнул Удатный. — Дерзай.

— Тогда небольшое дополнение, — одухотворился майор. — Может, разрешите и пробежку?

— В смысле?

— На палубе не с руки. Кто-нибудь может свалиться и кости поломать. Ее бы хорошо вокруг крейсера.