И отчего эти так любят дневники писать? Ладно еще, переписка — но в личный дневник заносить такое, что готовая доказательная база для 58й статьи? Приятель мой из угро высшее образование имеет, так он объяснял про какой-то синдром, медицинские термины — я, человек простой, понял лишь, что психика наша так устроена, что в себе удержать никак нельзя, ни с кем не поделившись. Ну, нам же легче!

Нет, ну что пишет, сволочь! И себя мнит единственным и неповторимым — хехе, сколько лишь передо мной таких прошло, вот позавчера похожего допрашивал. Я конечно, философии не изучал, но здравым умом завсегда скажу, ну не может быть абсолютной свободы, коль ты среди людей живешь, а не каким-то робинзоном как в детской книжке. Ну а если считаешь, что никому ты ничем не обязан, а сам значит, от общества потребляешь и пользуешься — так и мы, то есть общество, с тобой по-доброму совершенно не должны!

...в мире есть лишь свободные, демократические страны, где власть лишь обеспечивает мне условия проживания, к коим относится и охрана меня от внешних врагов и преступности — и не лезет в мои дела. В идеале, пока я не нарушаю закон, я вообще не должен такую власть видеть. И есть диктатуры, где власть указывает всем, имеющим несчастье оказаться под ее рукой, как им надо жить. К сожалению, меня угораздило родиться не в той стране.

Ну-ну, это что ж выходит — как война, снова какой-нибудь Гитлер напал, а ты хочешь чтоб другие за тебя на фронт? Как какой-то Хармс, "я в военкомат не пойду и повестку разорву", в Ленинграде, в сорок первом! Так ему и Победа наша не в радость — что пишет, скотина:

...победа, торжество! Одно усатое х..ло победило другое х..ло! А ведь как хорошо все начиналось — две тирании сцепились друг с другом, и взаимно ослабев, должны были пасть перед светом демократии! Эта война должна была кончиться грандиозным "верденом", позиционным фронтом где-нибудь на Волге — поскольку Германия все ж является более высшей культурно цивилизацией. Затем пришли бы США и Англия, сказали бы "брек" и продиктовали проигравшим свои правила. Но все пошло не так — и в итоге, пол-Европы попали под власть диктатуры! И нет уже надежды, что нас освободят.

Кто-то думает, за такое сажать не надо? Ведь пока ничего он совершить не успел! Так то-то и оно — на нас еще не напали, а он уже готов, в полицаи, или старосты, или бургомистры, дай ему волю! Ну вот мы и не дадим!

...ура! Наше х..ло бросило вызов самим Соединенным Штатам! При очевидном соотношении сил — достаточно взглянуть на выработку электричества, выплавку стали, добычу угля и нефти. Слушая радиопередачи — то, о чем умалчивает наша пропаганда — о соотношении нашей и их промышленной и военной мощи, я не сомневаюсь, что мы проиграем быстро, без долгой агонии — хотя ради освобождения, я готов смириться и с атомной бомбой, сброшенной на мой дом.

Приемник также изъят, и к делу приобщен. Вообще, это непорядок, когда кто угодно слушает что угодно! Я понимаю, повышение благосостояния, "сименсы" и "телефункены" в любом магазине стоят, приходи покупай, у тебя даже паспорт не спросят! Но я спрашиваю, зачем тебе, если ты не радиолюбитель, (должным образом проверенный и зарегистрированный), слушать заграничное радио? Новости, музыку и все прочее — и через репродуктор можно! Положим, это дело не мое, законы издавать — но хорошо бы все ж, если не продавали приемники кому попало! Вообще, смотрю опись при обыске изъятого — мать моя, это на какие шиши так жил скромный бухгалтер кооператива "Эврика плюс"? Ясно на какие!

...как можно скорее уехать куда-нибудь в глушь, в провинцию, пока Москву еще не разбомбили! Да хоть сесть по пустяковой "растратной" статье. Конечно, советскими деньгами завтра будут оклеивать нужники — но пока еще можно купить на них ценности: золото, бриллианты. Да и просто продукты — завтра ведь из магазинов все исчезнет, и можно будет сделать хороший гешефт, в обмен на ту же ювелирку.

Представляю, как честят сейчас эту сволочь его же сослуживцы — так как даже при поверхностной проверке в этой "Эврике" вскрылись как минимум, нарушения финансовой отчетности, ну а максимум, ОБХС разберется. Но дело этого гражданина выделено в отдельное, по 58й. За такие вот мысли:

...по моим расчетам, эта война продлится полгода, максимум год. При американской атомной и воздушной мощи — сколько городов должно быть сожжено, чтобы усатое х..ло капитулировало? И я увижу американские войска в Москве!

Ты, самка собаки, у меня в простую отсидку не уйдешь! Думаешь, в лагере на "придурочную" должность устроиться, учетчиком, или при кухне, или на склад? Когда наши советские люди должны на фронте сражаться? Как раз для таких как ты, свежий Указ от 11 сентября, он же "одиннадцать-девять". В военное время, гнать эту мразь даже не в штрафную роту, это тоже высокая честь, и при первом же ранении, долой судимость, ну а пуля-дура не разбирает, а вдруг не насмерть? — а в штрафные команды дезактивации, в очаге поражения радиоактивную грязь убирать! Как нам еще летом на военных курсах про радиацию рассказывали, и стадии лучевой болезни — так начальством после Указа 11-9 велено фотографии, клиническая картина в процессе, подследственным показывать. Тот, который у меня позавчера, увидев — передо мной на коленях ползал и выл, и каялся, и во всем сознавался, чтоб только по чистой 58й уйти в лагерь! Мы ж не какие-нибудь фашисты, обрабатывать тебя сапогами и кулаками, тебе куда страшнее будет вообразить, как ты от радиации заживо сгниешь!

-Так кого вы, гражданин Ибрагимов, назвали "усатым х..м"?

Эрвин Роммель, Главком Фольксармее ГДР.

Фельдмаршал смотрел на стол в своем кабинете — казалось, что бумаги плодятся как амебы, чем больше их удается проработать, тем больше прибывает новых, требующих немедленного прочтения и принятия решения. Последние две недели были форменным кошмаром для прирожденного строевика, не любившего штабной работы и при любой возможности уезжавшего в войска. К сожалению, сейчас такой возможности не было — единственно, можно было сделать короткую передышку, дать отдохнуть слезящимся от бесконечного чтения глазам и обдумать происходящее.

Да, ГДР и ее Вооруженные Силы подошли к кризису, находясь в много лучшем состоянии, чем многовековой противник Германии — Франция. Благодарить за это, по искреннему убеждению Эрвина Роммеля, следовало Советский Союз и лично генералиссимуса Сталина. Фельдмаршал навсегда запомнил приезд в Москву в мае 1944 года, когда члены германской делегации не знали, останется ли Фатерлянд независимым государством (и если честно, русские имели на то полное право!). Однако же советский Вождь подтвердил все данные от его имени обещания. А затем сказал: "Господа, есть мнение, что не может быть сильной Германии и сильной германской армии без соответствующей экономики".

Слова Красного Кайзера (как неофициально прозвали Сталина в коридорах берлинской власти) не расходились с делом. Уже осенью 1944 года начался планомерный, продуманный до мелочей, перевод немецкой экономики на режим мирного времени. В марте 1945 года была проведена подготовленная русским министром финансов, господином Зверевым, реформа денежного обращения. Многие немцы жаловались на ее конфискационный характер, это было так — но, по мнению Роммеля, одноразовый денежный шок, разом покончивший с 'черным рынком', 'сигаретной валютой', позволивший запустить нормальное производство гражданских товаров (Прим — аналог проведенной в нашей истории денежной реформы 1948 года в ФРГ — В.С.) и всего через два с половиной года отменить рационирование основных товаров, был не в пример лучше бесконечного финансово-экономического ужаса, ставшего нормой жизни у французов.

В реформе германской экономики, проведенной быстро и профессионально, крылась очередная загадка, преподнесенная Советским Союзом. Роммель встретился с Красной Армией на поле боя в самом конце, так что лично наблюдать ее прогресс от неплохой, но не более того, к лучшей армии в мире, ему не довелось — но коллеги рассказывали многое о том, как главный противник Вермахта совершил какой-то фантастический скачок, за полгода сравнявшись силой с германской армией, а в следующие полгода ее превзойдя. Возглавив Фольксармее, фельдмаршал получил прекрасную возможность пообщаться с русскими военными, от командующего ГСВГ генерала армии Черняховского до их унтеров и солдат. Это были первоклассные воины — но, не меньшее уважение танкиста Эрвина Роммеля вызвали их организация, тактика и техника. Естественно, возник вопрос: 'Как?! Как, тысяча чертей, можно было совершить такой скачок за полтора года, от Сталинграда до Берлина?!'.

Командуя в свое время личной охраной Гитлера, Роммель насмотрелся на придворные интриги, так что предпочитал собирать информацию, много слушать и ничего не говорить. На одном из торжественных обедов сосед, министр экономики герр Эрхард, восхищался не только качеством денежной реформы, но и темпами ее подготовки — по его уверениям, даже у американцев, случись им оказаться на месте русских, при активном содействии самих немцев, на это ушло бы не меньше трех лет (прим — столько в нашей истории готовилась денежная реформа ФРГ В.С.). Но тогда выходило, что господин Зверев начал готовить реформу германских финансов в марте 1942 года, когда вермахт только что был отброшен от Москвы, и продолжал ее тогда, когда немецкие танки рвались к Сталинграду и Кавказу, когда судьба самого СССР висела на тончайшем волоске — уже тогда, если не зная точно, то, как минимум, имея основания считать, что Советский Союз не просто выстоит в войне на уничтожение, но захватит всю Германию? Готовил программу, рассчитанную вовсе не на финансовое обескровливание Германии — а на ее благополучие и мощь в качестве младшего партнера СССР!

Герр Эрхард не был кадровым офицером, но без сомнения, был умен и сведущ. И Роммель рассказал ему о стремительном прогрессе русских в военном деле, упирая на невероятный скачок, внезапно совершенный ими. Министр экономики намек понял — и пригласил Командующего на воскресный обед, якобы для неофициального обсуждения некоторых проблем военной промышленности. Фельдмаршал не особенно удивился, увидев что среди гостей присутствует министр государственной безопасности, генерал-оберст полиции герр Рудински. После обеда, в курительной состоялся короткий, но содержательный разговор. Герр Эрхард изложил свое мнение о неких странностях, сопровождающих достижения русских союзников, присовокупив к нему забавную историю, имеющую некоторое хождение среди элиты западноевропейских деловых людей, согласно которой герр Сталин заключил союз с русскими из будущего. Это стало новостью для Роммеля — но, фельдмаршал не мог не признать того, что эта безумная версия логично объясняла все.

Герр Рудински отреагировал иначе — для начала, он счел нужным процитировать известное высказывание господина Черчилля, гласящее, что 'Русских всегда недооценивали, а между тем они умеют хранить секреты не только от врагов, но и от друзей' (прим.авт.— реальное высказывание Черчилля). Затем попросил герра Эрхарда представить реакцию господина Сталина на попытку хотя бы подобраться к самому охраняемому секрету Советского Союза, если эта версия верна — и на последствия для той страны, которая осмелилась на это.

Ответ был очевиден — терять несомненные выгоды нынешнего отношения СССР к Германии никому из собравшихся не хотелось. Кроме того, германская практичность, присущая всем участникам беседы, подсказывала, что если твой союзник сильнее, чем предполагалось, и нет оснований считать, что он использует свою силу тебе во вред, то это не самый плохой жизненный расклад.

Ну и конечно то, о чем деликатно промолчал Рудински и не знал Эрхард — у Германии не было разведки, даже теоретически способной провести подобную операцию. В бывшем Абвере русские провели реорганизацию, поставив на все ключевые посты своих офицеров немецкого происхождения, не из ГРУ а из войсковой разведки, и немецких коммунистов, из числа прошедших соответствующую подготовку и получивших опыт — скрепя сердце, фельдмаршал молча признавал, что в столь деликатной сфере руководить могут только люди, пользующиеся полным доверием 'старшего брата'. Сходная ситуация была и в "1С", второй армейской спецслужбе Германии, ответственной за разведку и контрразведку в прифронтовой зоне (аналог русского СМЕРШ) — руководитель отдела ОКХ 'Иностранные армии — Восток' генерал-майор Гелен ушел к американцам, его примеру последовали те из его подчиненных, кто имел основания опасаться обвинений в военных преступлениях на Остфронте. Большинство войсковых разведчиков и контрразведчиков перешло в Фольсармее, они, как-никак, были германскими офицерами — но, во-первых, 1С также находилась под неусыпным контролем русских, всюду расставивших своих людей, во-вторых, операции такого уровня точно не были ее специальностью. Разведывательный отдел Кригсмарине, прежде считавшийся самым "пробританским" из всех спецслужб Рейха, был капитально вычищен еще при фюрере, после бойни в Арктике и обоснованных подозрений в измене (прим. — см. "Поворот оверштаг"), оставшиеся меньше всего желали попасть под топор новых репрессий. Разведотдел Люфтваффе, перешедший в Фольксармее почти в полном составе, специализировался в основном на аэрофотографировании и истолковании снимков, также находился под русским контролем, и не имел в СССР никакой агентуры, за исключением военно-воздушного атташе при посольстве ГДР в Москве. Еще был "силовой компонент", два полка и семь отдельных батальонов спецназначения, по примеру русского Осназа, обученные работе во вражеском тылу и контрпартизанским действиям — десантники, диверсанты, егеря, в мирное время подчиненные даже не армии а Штази — но помышлять о каких-то силовых акциях против СССР мог бы лишь сумасшедший, вроде того, кто был повешен в Штутгарте после процесса три года назад.

В результате беседы, герру Эрхарду, несомненно выражавшему не свой личный интерес к этой проблеме, но живую любознательность влиятельных германских промышленников, вежливо дали понять, что нарушать существующий порядок не стоит. Выйдет себе дороже — тем более, что русские добросовестно выполняли свои обязательства, и в части информирования союзников, в том числе. Или, как сказал Рудински, достаточно общавшийся с советскими, "не буди зло, пока оно тихо".

Еще фельдмаршал вспомнил беседу, состоявшуюся 3 сентября, через неделю после американского атомного удара по Сианю. Командующий ГСВГ Черняховский представил ему прибывшего из СССР с инспекторской проверкой "генерал-лейтенанта Константинова" — не узнать первого заместителя министра обороны СССР маршала Рокоссовского, в обязанности которого входило командование союзными войсками в Западной Европе в случае начала войны, было трудно, но Красная Армия продолжала играть в любимые игры, маскируя таким образом своих военачальников. Ну да это их дело — каждый вправе обеспечивать секретность своими методами, лишь бы они были действенны. Главное было не в этом — маршал сообщил союзнику, что СССР планирует нанести ответный удар по одному из американских объектов на Дальнем Востоке, ядерным боеприпасом мощностью в 500 килотонн, находящимся на принципиально не перехватываемом современной ПВО США носителе. Фельдмаршал был информирован о наличии в СССР ядерных боеприпасов мощностью от 20 до 50 килотонн; более того, однажды он даже присутствовал на испытаниях в Казахстане — но о наличии термоядерного оружия дорогие союзники "позабыли" сообщить, или же, если учесть "качественно новый носитель", слухи, сообщенные герром Эрхардом, были верны. И оставалось только пожалеть американцев — если бы фельдмаршал умел жалеть врагов.