| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Сейчас в каждом княжестве появлялись новые, непривычные отряды. Славы осваивали кавалерию, а русы учились сражаться в пешем порядке. Но быстрого результата от этого ждать не приходилось. Кроме того, объединение сил позволяло решить, к удовольствию всех, и многие другие проблемы. Так, Русия продавала всем зерно и лошадей, славы — рыбу, меха, мёд, ладьи, артанцы — продукцию своих мастеров, правда многое делали и сами княжества.
Пока в общую армию каждое княжество передало по несколько отрядов для определения возможности их совместных действий.
Где то в верхнем течении Оки, 300 г.до н.э., Троян, разведчик славов
Пасущееся на поляне семейство оленей вдруг насторожилось, и не дожидаясь появления опасности, умчалось прочь. Через некоторое время стала понятна и причина их испуга — из леса вышло примерно пятнадцать человек, судя по большим мешкам за спиной, намеревающихся провести вдали от обжитых мест несколько десятков дней. Один из людей, по-видимому, проводник, заговорил:
— Вот эта поляна, самое удобное место для обустройства на долгое время. Добраться сюда можно только с двух сторон — по той тропе, что мы шли, и по ней же, но с другой стороны, вон оттуда. Вокруг болота, через них прохода нет. Родник там, — и проводник махнул рукой в сторону ближайшей опушки. — В этих местах никого не бывает, до ближайшего поселения славов пять дней пути.
— Устраиваемся здесь надолго, — заговорил другой чужак, по-видимому, командир. — Сегодня готовим стоянку, а с завтрашнего дня уходим на поиск поселения.
— А чего его искать, оно по лесу не бегает, как стояло, так и стоит на своём месте, — ответил проводник.
— Поговори мне, — одёрнул его старший, — надо не просто найти это место, а узнать все подходы к нему и сколько там воинов.
И невдомёк было пришлым, что всё сказанное ими стало достоянием чужих ушей и глаз. В густых кустах, буквально в десятке метров от врагов, прятался человек. Честно говоря, в этом не было никакого умысла, всё получилось как-то само собой. Трояна послали проверить дорогу, немного дальше в сторону запада было подходящее место для обустройства волока из Оки в Десну.
Но как бы ни был опытен разведчик, он оставался человеком, и именно это стало причиной, поставившей его в тяжёлое положение. Сначала он хотел просто выйти на поляну и пройти к роднику, уж больно сладкой и вкусной была его вода. Но в первые минуты просто залюбовался красотой этого места. Бывает такое, когда, казалось бы, среди обычных, ничем не примечательных деревьев, вдруг открывается что-то необыкновенное.
Вот примерно так и произошло с Трояном — как будто лес на некоторое время отвлёкся на какие-то другие дела и ненароком показал свою истинную красоту. Хвала богам, нашлась душа, сумевшая понять и оценить увиденное — ровная полянка, усыпанная такими незаметными в обычной жизни лесными цветами под лучами утреннего солнца переливалась и сверкала.
На каждом участке поляны, будто так и было задумано, собрались свои цветы, образуя совершенно неожиданный узор, то плавно меняющий один цвет на другой, то вдруг резким контрастом подчёркивая произошедшее изменение. Вот стайка низеньких, стелющихся по земле стеблей анютиных глазок образовала пятно фиолетового цвета, яркость которого подчёркивали составленные из полутонов различные его оттенки — от светлого до темного.
И это пятно вдруг от самой поверхности земли взмывало вверх на высоту около метра, меняя свой цвет на темно-розовый — это кусты кипрея подхватили игру, начатую фиалками, окружив их своими стеблями. А темно-розовый цвет сменился жёлтым, затем белым, в свою очередь сменяемым синим. Казалось, что желая выразить что-то своё, совсем непривычное и тайное, лес специально собрал в одном месте цветы, обычно живущие в различных местах.
И каждый листок, бутон, стебелёк был украшен россыпью капелек воды, сияющих как драгоценные камни и придающих блеск этому празднику цвета. А вокруг поляны стояли могучие сосны, украшенные вспыхивающими, словно бриллианты в лучах солнца, капельками воды, и охраняющие это маленькое чудо. А потом на полянку пришли олени, придав законченность всей картине.
Вот и не смог Троян преодолеть соблазна и задержался на поляне, любуясь этим неожиданным творением леса, а потом, увидев оленей, тихонько спрятался среди кустов. А приход чужаков уничтожил всю прелесть слияния с окружающим миром, за что они, по решению невольного свидетеля мимолётно созданного чуда, должны быть наказаны.
И выждав момент, незаметно, стараясь не потревожить ни единой травинки, Троян стал выбираться из кустов, пытаясь уйти в спасительный сумрак леса. Ему это удалось, и через три дня непрерывного бега он добрался до поселения, предупредив воеводу о появлении чужаков, пытающихся найти безопасные подступы к людскому жилищу. На захват пришельцев ушло два десятка воинов.
И неправ был проводник, существовала тропа через болота, вот только пройти по ней мог не каждый. Касалось бы, оно само решало, достоин ты этого или нет. Один проходил, а другой на том же самом месте мог уйти в топь с головой. Но в этот раз прошли все, и переждав ночь на самом краю трясины, при первых лучах солнца напали на врага.
Лесной бой сильно отличается от схватки воинов в степи. Здесь всё определяет мастерство владения оружием и своим телом, тебе нельзя рассчитывать на помощь коня, его мощь и скорость, твоими помощниками будут только твоя сила, желание победить врага и умение владеть оружием. И в случая поражения жизнь дарят только тем, кто может двигаться без посторонней помощи, нести тебя некому, и о своём спасении ты должен заботиться сам.
Таких счастливчиков, переживших налёт славов и способных двигаться, оказалось пять человек, в том числе командир и проводник. Так что, подкрепившись кашей с мясом, с утра вереница воинов отправилась в поселение. У чужаков будет редкая возможность изучить его в подробностях, жаль только вот рассказать об этом они никому не смогут. Никогда.
Где-то в степях за Яиком, 300 г. до н.э., десятник Дитул
Ночная темнота собиралась уступить место пробуждающемуся утру, серые сумерки уже позволяли пусть и с трудом, но различать происходящее. В небольшой лощине мирно пасся табун лошадей, набираясь сил перед длинным дневным переходом. Откуда я знаю, что будет так, а не иначе? Это наши лошади, которых украли какие-то пришельцы, тайком пробравшиеся в наши места. Причём кражу совершили не просто чужаки, а враги.
Обычно попытка угнать лошадей служит демонстрацией ловкости и отваги похитителей. При этом они стараются всячески избегать любых жертв, понимая, что кровную вражду, которая последует за произошедшим при этом убийством, нельзя оправдать десятком лошадей. В данном случае всё было сделано наоборот, пастухи, охраняющие табун, были убиты с особой жестокостью. Уже одно это говорило, что кражу совершили враги. Были убиты также все невольные свидетели, оказавшиеся на месте преступления или встретившиеся по пути.
Так что все действия сторон были уже предопределены первоначальным поведением чужаков, и каждому предстояло выполнить свою часть работы. Впрочем, это были старые и давно привычные расклады, давно известные всем жителям степи. Тут сама жизнь основывалась на таких играх — мало иметь стада или табуны, надо суметь их удержать. И только тот, кто это смог сделать, да ещё увеличить их, был достоин уважения других.
Так что и нам предлагалось сыграть в извечные степные игры "кто самый удачливый" и "кто выживет". Ко мне, тщательно укрываясь от возможных наблюдателей со стороны конокрадов, подобрался старший пары разведчиков, осматривающих место нашей будущей схватки, догонять похитителей мы больше не собирались, наших сил ещё хватало на скоротечную схватку, но никак не на длительную погоню.
-Командир, их стало гораздо больше, здесь дополнительно стояло два десятка, и теперь их тридцать человек.
— И что ты предлагаешь, Яфаг? Отпустить их с миром или попросить подождать, когда мы получим подкрепление?
— Нет конечно, но я не знаю как с ними справиться.
— Зато я знаю.
— И как?
— По одному, Яфаг, по одному. Сначала уничтожить одного, потом другого, и так столько раз, сколько потребуется. А начинать нужно сейчас, бери троих человек, разойдитесь по одному и начинайте вырезать пастухов. Действуйте тихо, ножами. А я с остальными бойцами буду следить за стоянкой и попробую вырезать спящих, если поднимется тревога, приму бой. Закончишь — приходи на подмогу. Давай, Яфаг, действуй, скоро совсем светло будет. Сигнал — крик ночной птицы, подашь сам, чтобы я знал, что ты уже начал.
Мы перераспределились, я со своими воинами отправился на стоянку, на которой ещё спали около двух десятков конокрадов, Яфаг собирался со своими разведчиками вырезать пастухов. Крик ночной птицы прозвучал достаточно неожиданно, но никто на стоянке не проснулся, угонщикам тоже непросто далась попытка оторваться от нас с табуном лошадей, даже охрана дремала.
Нельзя было не воспользоваться сложившимся моментом, и ближайшего своего воина я отправил вырезать сторожей, а троих с той же целью в лагерь. Остальные приготовили луки и стали ждать. Когда поднялась тревога, мы почти уравняли наши силы, на стоянке в ножи взяли пятерых, столько же подстрелили из луков, так что на каждого из нас пришлось по два противника, с которыми пришлось схлестнуться врукопашную.
Так, принять удар сверху на меч и отвести его в сторону, встречный удар ногой по колену, один на время готов, ему не до меня. Подпрыгнуть, пропустить меч под собой, удар ногой в прыжке по другому противнику. Жаль не достал, он ушёл перекатом. Хорошо, есть время — косой удар ещё по одному, и хоть он успел отскочить, но я его достал, хорошо располосовав руку.
А что другой? Пришлось падать, уходя от удара, теперь перекат, меч бьёт в место, откуда я успел уйти. Встал на ноги, противник остался почти один, он понимает это, второй воин истекает кровью, а ещё один еле стоит на ногах, но отдаёт команду раненому атаковать, как сможет, он должен меня отвлечь, а второй будет добивать. Не выйдет, ухожу в сторону, держа врагов на одной линии. И когда один из них начинает обходить другого, бросаюсь на первого с другой стороны.
Это оказалось неожиданным, противник, видимо, думал, что я буду держать раненого перед собой, прикрываясь им и ожидая, пока он истечёт кровью. Но мне нельзя ждать, врагов больше, и я пошёл в атаку на здорового. Рывок вперёд, замах, попытка отбить мой удар, и я без помех вгоняю ему в ногу нож, ранее спрятанный в рукаве. Это схватка за жизнь, и прав тот, кто остался живым. Успеваю оглянуться, мои воины одолели уже по одному врагу, каждый бьётся с одиночкой. Так что теперь можно не торопиться, результат уже известен.
Глава 7
г. Канит, 200 г. до н.э, царь Русии Миронег
Казалось бы, совсем недавно три отдельных княжества решились на создание союза и образовали единое государство. И сделали это очень даже вовремя. Обстановка вокруг из просто неспокойной превратилась в угрожающую. Началось вторжение соседей-родственников сарматов в Скифию, нет не к нам, а в те места, откуда ушёл Канит. Проникновение малых сил и отдельных семейств шло уже давно, вон даже сюда сарматы добрались и успели породниться со здешними скифами, но это всё были цветочки.
Сейчас началось настоящее вторжение, видимо совсем скифы ослабли и потеряли силу. Раньше, как говорят хронисты, сарматы были их союзниками и даже приходили им на помощь, кочевали на востоке от Дона и Волги и оставались довольными сложившимся соседством. А сейчас все кинулись на прежних друзей. То ли обид стало слишком много, то ли ненависть свою к соседям сарматы хорошо прятали, но сегодня отыгрались, как говорится, за всё прошедшее и будущее.
Скифов режут всех, не разбирая, кто перед тобой — мужик, баба, ребёнок — если скиф, то тебе конец. Хотя тут трудно сказать однозначно, есть и другие случаи, когда прежних хозяев просто выгоняли с их земель, порой даже и какое-то имущество оставляли. А ведь раньше и жили совместно, достаточно на другой берег Волги посмотреть — сарматы и скифы настолько друг с другом перемешались, что, пожалуй, образовался какой-то новый народ. Но подобное справедливо только для нашего союза.
Да что там говорить, это только положило начало такому объединению. Сейчас все решились свою кровь мешать. Если раньше каждый народ сидел по своим привычным местам, то сейчас в нашем союзе началось большое движение. Ну про купцов даже можно и не говорить, те всегда готовы за прибылью идти за тридевять земель, а тут сразу столько возможностей образовалось, что только ленивый не займётся торговлей.
Вот и снуют ладьи по Волге, Суре, Каме, Ветлуге и прочим рекам и речушкам, перевозя людей и товары. А кроме того, воины постоянно отправляются туда, где возникает опасность. Ну а где молодые парни, там и девки как из воздуха образуются, так что вслед за цветочками появляются ягодки.
Но дело даже не в этом. Союз наш оказался крепок, и вторжение сарматов в степи за Доном для нас до сегодняшнего дня оставалось в стороне. Все пришедшие с востока племена шли на запад, занимая лучшие пастбища и надеясь на хорошую добычу. Наши земли оставались северней общего потока, и сюда никто не совался. Но, похоже, нашёлся тот, кому понравились и эти земли, а заодно захотелось нашего добра.
О таких намерениях нам сообщили оставшиеся среди кочевников родственники наших сарматов. Так что сейчас предстоит совместное обсуждение приближающейся войны. Союзное войско мы создали, вот только в полную силу воевать было не с кем. В нашей победе я не сомневаюсь, хотя достаться она может и большой кровью. Сарматы ведь воины хорошие, отрицать это было бы глупостью. Их главная сила — тяжёлая кавалерия, вооружённая длинными копьями и закрытая чешуйчатым доспехом.
Вообще копьё — их основное оружие, стреляют они не очень, во всяком случае, не лучше других, лук не их оружие, хотя и им они умеют пользоваться. В бою врукопашную тоже особо не блещут, как я сказал — их сила в организованном ударе кавалерии. И если скифы воевали привычным для них образом, лишь частично переняв некоторые приёмы от сарматов, то у нас совсем другая манера ведения боевых действий.
Самое главное — наши войска универсальны, в них входят пешцы, стрелки и кавалерия, причём стрелки пешие и конные. Да не просто конные, а обученные меткой стрельбе на скаку. Здесь очень помогает предпочтение тем или иным видам вооружения, отдаваемое в каждом княжестве. Так, в Славии любят биться пешком, воины прикрыты чешуйчатой железной бронёй, у каждого щит, длинное или обычноё копьё, пара-тройка сулиц, топор.
Да, наши воины предпочитают топор мечу, хотя кто-то использует и его. Есть ещё у каждого воина и лук со стрелами, но чаще всего стрелять приходится другим. Это лучше всего выходит у арсов, так что именно они ведут стрельбу, обычно устроившись позади нашей пехоты. Честно говоря, лучших стрелков я ещё не встречал; хотя и среди наших немало умельцев стрельбы из лука, но до арсов им далеко.
А Русия даёт кавалерию, причём не только тяжёлую, ничем не уступающую сарматской, но и лёгкую, способную вести стрельбу на ходу, чем всегда славились их предки скифы. Такое сейчас мало кто может, так что конные лучники обеспечивают значительное превосходство любому войску.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
