Двенадцать звезд

Азраиль поразмыслил. Дайморд — слишком прямолинейно, как бы не заподозрили его в притворстве. Азарон? Гм... О!

— Как сочтете нужным.

Дунадан помолчал, не сводя глаз с лица Азраиля.

— Пока я буду звать тебя Азарон. Мое имя — Ангрим, я рыцарь короля Исильдура и я отвезу тебя в основной лагерь, в ставку государя, — он распахнул полог. — Ступай за мной.

Вслед за роквэном Азраиль вышел на утренний свет. День выдался не такой погожий, как накануне, однако на востоке сквозь тучи, не столь мрачные и непроницаемые, как обычно, пробивались солнечные лучи.

Снаружи командира конвоя ждал солдат с мечом на поясе, в обычной стальной кольчуге. Взгляд охтара скользнул по Азраилю с нескрываемой неприязнью, он пристроился за магом.

Роквэн повернул направо и пошел между рядами синих, зеленых и серых палаток. Мелкие камушки и щебенка кололи босые ноги Азраиля. Когда он отстал, охтар без особой деликатности подтолкнул его в спину.

Наконец адунайм вышли на открытое место. С одной стороны высился шатер побольше, над которым развевался зеленый флаг, с другой размещалась коновязь. Здесь же начиналась дорога вниз и на юго-запад, к основному лагерю Последнего Союза. Маг поежился: на открытом месте прохладный ветер живо забрался за ворот и в рукава рубахи.

От шатра к ним подбежал юноша-эльф, носивший Азраилю еду и воду. Только сейчас поверх красиво вышитой зеленой рубахи на нем был панцирь из рыжеватой кожи, украшенный металлическими пластинами в виде листьев. Листья были разных деревьев и разных цветов, из разных металлов. Все вместе напоминало осенний листопад.

Тряхнув темными волосами, эльф обменялся приветствиями с командиром конвоя, и Азраиль понял, что именно этого юнца лорд Тиндол отправил к Исильдуру с письмом о трудной судьбе Азарона. Через одну руку у эльфа был перекинут серый плащ, а в другой он держал пару сапог. Не успел маг удивиться, как сапоги уже лежали перед ним на земле, а плащ окутал его плечи. Сапоги были высокие, с мягкой подошвой, а шерстяной плащ застегивался на гладкую продолговатую деревянную пуговицу. Одевшись, Азраиль сразу перестал зябнуть. Он кивнул эльфу, и все они направились к коновязи.

У правого ее конца стояли четыре коня и человек — охтар, опиравшийся на ненатянутый стальной лук. Эльфик, отбежав куда-то, быстро вернулся с золотистым красавцем-скакуном в одном белом "чулке". Ага! Высокий сивый конь в черной с серебряными бляхами сбруе явно принадлежал рыцарю: сизая шерсть коня отливала сталью, как и волосы Ангрима. Значит, всего получается три человека и один эльф. Азраиль ощутил прилив противоречивых чувств: с одной стороны, хорошо, что мало, с другой — разве трое вооруженных дунэдайн и один эльф — это мало для одного безоружного черного мага? Еще в Азраиле зашевелилось нечто вроде обиды: "Я им кто — дикий шаман, бабка-вещунья или все-таки посвященный черный маг?!"

— Все в порядке, браннон Ангрим, — доложил охтар с луком, — кони готовы.

Тем временем первый охтар подвел к ним оседланную и взнузданную лошадь странной песочной масти. Роквэн посмотрел на пленного:

— Это твой конь.

Тварь повернула голову и фыркнула в лицо Азраилю. Тот невольно попятился, наткнувшись поясницей на твердый кулак лучника.

— Я плохо езжу верхом... — пробормотал маг.

Командир маленького отряда пожал плечами.

— Не бойся, мы поедем небыстро.

Ладно, спасибо и на том, что уздечка человеческая, с поводьями и железкой, которую вставляют в рот лошади. Удила, кажется.

Азраиль закусил губу, решительно вставил ногу в стремя — и, к своему собственному удивлению, легко поднялся в седло: наверное, потому, что лошадь держали под уздцы. Охтары мрачно переглянулись: видно, решили, что поймали черного мага на вранье.

Роквэн Ангрим уже сидел верхом. Он привязал поводья лошади Азраиля к своему седлу, а потом скомандовал охтарам "На конь!".

Лучник успел натянуть свой стальной лук, а первый охтар взял прислоненную к коновязи пику с треугольным флажком — на черном поле пятиконечная серебряная звезда — и опер ее о стремя.

Роквэн обернулся к эльфу:

— Тинэльдин, вы поедете сзади, вместе с Дагниром, — и он указал на лучника.

Что за чудесное имечко — "Убийца"! Интересно, как зовут дунадана, который с пикой? Не иначе, как "Истребитель черных магов"...

Однако сам Азраиль с удивлением понял, что настроение у него улучшилось. Страх перед дунэдайн отступил: теперь, когда маг увидел их въяве, они из ночного кошмара стали всего лишь очень опасными противниками. Люди Исильдура явно не собирались убивать Азраиля просто так, по дороге, ручательством чему — присутствие эльфа с письмом. Маг вздохнул. Тиндол, Тинэльдин — не отец ли с сыном? Вряд ли, не очень-то они похожи.

Роквэн подал знак, и конвой тронулся вниз по дороге. Двигались они следующим порядком: Азраиль посередине, поводья его лошади привязаны к седлу лорда Ангрима, который едет слева чуть впереди. Справа позади пленного держится охтар с пикой: озираясь по сторонам, маг натолкнулся на его колючий взгляд. Так смотрят на врага, и Азраиль подумал, что пикинера стоит опасаться гораздо сильнее, чем роквэна, потому что в случае чего — и даже если произойдет нечто помимо воли мага — охтар пустит свое оружие в ход не колеблясь ни мгновения: ему все равно, кто такой пленник на самом деле, довольно того, что он из Барад-дура.

Эльф и дунадан-лучник ехали сзади шагах в пятнадцати. Юноша держал перед собой свой собственный деревянный лук с наложенной стрелой. Охтар поступил со стальным луком точно так же.

Итак, за спиной Азраиль имеет пикинера и двух лучников, которые успеют превратить мага в подушечку для булавок даже если они будут стоять на месте, а он будет скакать от них. А эльф, кроме того, сразу заметит, если пленный начнет колдовать.

Азраиль подавил приступ паники и принялся изучать окрестности. Тоже ничего хорошего: дорога, спускаясь по склону, петляла между валунов и отдельно стоящих скал. Она вся была в трещинах и колдобинах, иногда всадникам приходилось объезжать языки осыпей.

Через некоторое время небо затянула обычная мордорская хмарь. Дорога сделалась более ровной и менее извилистой, и роквэн перевел своего сивого жеребца на рысь. Конь Азраиля тоже пошел рысью, и тут маг вспомнил, что не умеет ездить верхом. Не то что бы он начал падать, просто при каждом скачке седло сильно поддавало ему по той части тела, которой на нем сидят. Через некоторое время Азраиль подумал, не попробовать ли ему, хотя бы и с риском для жизни, подсунуть полы плаща под себя, чтобы было помягче. Но тут роквэн, покосившись на пленника, замедлил ход своего жеребца. Маг вздохнул с облегчением.

Так они и ехали. Всякий раз, когда Азраиль оглядывался на пикинера, он натыкался на его настороженный враждебный взгляд, а когда оглядывался на лучников, то видел две стрелы, направленные в его сторону. Лорд Ангрим почти не обращал на Азраиля внимания, но маг был уверен, что командир маленького отряда чувствует каждое движение пленника и пребывает в такой же готовности, что и остальные.

По мере того, как они спускались с плоскогорья, на котором стоял лагерь эльфов Зеленолесья, утесы делались все выше и темнее, дорога — все ровнее. Песка и пепла вокруг тоже становилось все больше и больше. Изредка Азраиль замечал на обочинах кострища — старые и поновее, а также невысокие стенки, сложенные из плоских камней: то ли укрытие от ветра, то ли защита от нападающего из темноты неприятеля.

На одной из таких стоянок, в скалах, они остановились на привал. К тому времени — было уже за полдень — у мага болело все, что ниже спины. Слезая с лошади, он не устоял и сел на острые камешки дороги. Ангрим взглянул на него, и Азраиль заметил в серых глазах роквэна что-то вроде улыбки. Стиснув зубы, маг поднялся, доковылял до кострища и окончательно свалился около стоячего камня.

Занимаясь едой и лошадями, стражи ни на мгновение не выпускали пленника из виду. Азраиль снял с себя плащ, положил на землю и лег на него ничком. Если он и сбежит сегодня, то никак не на своих двоих. Как, как ему, плохому наезднику и не очень-то сильному магу, удрать от трех вооруженных и одоспешенных дунэдайн и одного эльфа? По-настоящему зачаровать эльфа Азраиль не сможет: на такое способны только самые могучие и опытные маги из Высших людей. Если подчинить лошадь и попробовать вырваться — эльф почувствует. Если попытаться заколдовать кого-то из дунэдайн... Во-первых, неизвестно, получится ли, во-вторых, опять эльф. Проклятый мальчишка... У Азраиля начало ломить виски.

Безо всякого удовольствия сжевав кусок лепешки с солониной и выпив воды, маг снова лег на свой плащ лицом вниз. И уснул.

Спал он недолго, но проснулся свежим и отдохнувшим. Охтары уже собирали мешки, а напротив Азраиля сидел эльф с натянутым луком на коленях, правда, без стрелы.

К магу подошел командир отряда.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он безо всякой усмешки или улыбки.

Азраиль в ответ только повел плечами.

— Вечером мы уже будем на месте.

Это он ободрить меня хочет? Или издевается?

Но во взгляде роквэна не было ни враждебности, ни издевки. И в его глазах по-прежнему таился непонятный интерес, похожий на еле тлеющие под пеплом угли. Азраиль задумался, что будет, если раздуть эти угли. Что может иметь к нему этот дунадан, который не знает, кого на самом деле везет на королевский суд?

Ангрим подал магу руку:

— Вставай, нам пора.

Азраиль удивился, но принял протянутую ему руку, жесткую и сильную, и вслед за роквэном заковылял к лошадям. Когда он с трудом, едва ли не цепляясь за луку зубами, вскарабкался на коня, Ангрим снова привязал поводья песочной лошади к своему седлу и кавалькада тронулась в путь в прежнем порядке.

Но еда и сон не прошли для мага бесследно: голова у него отдохнула и мыслила ясно. И он понял, что ему делать.

Теперь, когда дорога выходила на открытое место, впереди на фоне дымного неба воздвигалась Темная Башня — исполинская, мрачная. Часа в четыре пополудни начали опускаться ранние мордорские сумерки: все вокруг стало выцветать, подергиваясь мутью.

И тут Азраиль увидел впереди то, что ему было нужно: развилку. Правая дорога, должно быть, вела к лагерю осаждающих, а левая — к Восточному тракту.

Когда до развилки оставалось шагов сто, маг покрепче вцепился в луку седла и повернул голову назад. Никто сейчас не видел его лица: щеки чуть порозовели, глаза распахнулись и вспыхнули потаенным пламенем, по губам, словно огонь по подлеску, пробежала еле заметная усмешка. Лорд Тиндол, окажись он здесь, сразу бы понял, что его обманывали: он увидел бы гораздо более сильного и опасного человека, нежели его испуганный пленник. Грудь Азраиля медленно поднялась и опустилась, и он сделал неощутимое, невидимое и неслышное движение, которое мог почувствовать лишь эльф.

Тинэльдин вздрогнул, словно его неожиданно разбудили, и огляделся по сторонам. Его взгляд остановился было на змеиной улыбке и горящих глазах мага, но тут совсем рядом заскрежетала тетива. Юноша перевел взгляд на ехавшего слева охтара и вздрогнул: тот вскинул свой стальной лук, и острие стрелы смотрело на эльфа. В глазах дунадана стоял ужас. И прежде чем Тинэльдин успел хоть что-то сказать или сделать, стрела сорвалась с тетивы и вонзилась ему в грудь.

Нумэнорская стрела проходит сквозь человека в стальной кольчуге, как игла сквозь толстую ткань. На таком расстоянии она ударила с сокрушительной силой: тоненького юношу-эльфа выбросило из седла на несколько шагов, он покатился по камням и песку, подняв клубы пыли. И остался лежать неподвижно.

Как только стрела пронзила грудь эльфа, песочная лошадь с диким ржанием рванулась вперед. Поводья не выдержали, и она стремглав понеслась по дороге. Азраиль ощутил несильный тычок в правую лопатку: пикинер опоздал.

Свернув на развилке налево, маг бросил взгляд на своих бывших стражей: лучник стоял с потерянным видом, уронив на дорогу свой стальной лук и опустив руки. Пикинер спешивался рядом с эльфом, отбросив свое оружие. Лорд Ангрим, подскакав к лучнику, спрыгнул с седла и поднял лук. О, роквэн не потерял головы: еще минуту беглеца можно будет достать стрелой.

Азраиль ударил пятками своего коня, хотя, подчиненный магом, тот уже не мог скакать быстрее. Через пару десятков шагов дорога поворачивала еще круче налево и скрывалась за скалами. Там он будет в безопасности.

Сквозь рев ветра в ушах и топот копыт пробился свист. Азраиль пригнулся к самой гриве и заметил справа, на уровне своего колена серый проблеск. Потом еще одна стрела просвистела слева, так же низко.

Заворачивая за скалы, маг снова позволил себе оглянуться и увидел, как Ангрим швырнул на дорогу уже бесполезный лук.

Азраиль был свободен.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

КРУГ СМЫКАЕТСЯ

Не было грани между сердцем и солнцем,

Не было сил отделять огонь от воды,

И мы знали, что для нас поет свет,

Но мы искали свет полынной звезды.

Как нам вернуться домой — когда мы одни?

Б.Г.

*5*

Долгузагар у орков

Рыбы пребывают в заблуждении, что будут жить вечно, отчего совершенно не заботятся о своем здоровье.

Астрологический справочник

Долгузагар нырнул вперед и, услышав, как лязгнула о камни стрела, бросился налево, через реку, под утес, на котором сидел лучник, — каждое мгновение ожидая следующего выстрела и чувствуя себя без кольчуги и шлема беззащитной мишенью.

Но выстрела не последовало. Оглянувшись, морадан увидел на гальке стрелу с черным оперением: орочья. Он вытащил из ножен Левого и посмотрел на сторожевую скалу: на нее вела еле заметная тропка, висевшая над притоком. Только бывший комендант подумал, что подниматься здесь на лучника — не самое разумное, как сверху послышались громкий щелчок, глухой удар и вопль. Что за чудеса, удивился Долгузагар и рванул вверх по тропке, надеясь, что орк на скале один и что его получится застать врасплох.

Когда комендант взбежал на огороженную камнями площадку на вершине скалы, глазам его предстал мелкий орк из породы разведчиков, который, прыгая на одной ноге, оглашал окрестности благим матом. Тут же валялись роговой лук с порванной тетивой и черноперая стрела — родная сестра той, что осталась внизу.

— А ну заткни глотку! — рявкнул Долгузагар.

Увидев человека, орк остановился, замолчал... и, не удержавшись на одной ноге, бухнулся на камни. И опять завопил, схватившись за ногу: ступня у него была неестественно вывернута. Нет, он что, оступился, пока стрелял? Да разве можно с орками хоть что-то выиграть? Волчья сыть, смазка для клинка!

От орка несло кровью и лошадиным навозом, и комендант почувствовал, как дрогнул в руке Левый. Но морадан решил, что сначала использует стрелка в качестве "языка".

— Замолчи, встань и доложись как следует, — приказал Долгузагар, выпрямляясь во весь рост и расправляя плечи.

Орк наконец перестал голосить, но, прежде чем встать, опасливо отполз в сторонку, по-звериному прижимая уродливые оттопыренные уши. Кроме колчана и негодного в дело лука у него из оружия имелись обычный орочий скимитар и нож, а из доспехов — грязная и рваная кожаная куртка. Долгузагару бы его и на пол-удара не хватило. Впрочем, мерзкой твари довольно и грозного взгляда: орк уже сам готов скончаться от испуга.