Ночное небо

— Сказала же, постарайся не шуметь! — прорычала я, наблюдая за собравшимися на стене стражниками. Они долго вглядывались в ночную темень, но, слава Сайгуму, ничего не увидели. Как только люди разошлись, я посмотрела на Эгуна. Падая, он сломал себе нос, обе ключицы, рассек лицо и руки. Это только то, что я рассмотрела. Вампирская регенерация почти все убрала, но вампиреныш выглядел крайне помятым.

— Ты что и прыгать не умеешь? — возмутилась-догадалась я. — Откуда ты такой несмышленый взялся? Как тебя из клана выпустили?

— А я и не был в клане. Никогда, — почему-то обиженно буркнул Эгун.

— И создатель твой не из клана? — я начала смутно догадываться, что за вампир передо мной.

— Моим создателем была Крепа.

В который раз за сегодняшнюю ночь я вздохнула.

— Так и знала. Она, будучи сама еще мелким, не отошедшим от человечности, вампиром, польстилась на твое смазливое личико. Может, даже влюбилась. С молодняком такое бывает.

Эгун сжал зубы так, что скулы побелели. Не думал, что угадаю? Так я и не угадывала. За свои семьсот восемьдесят три года я многое повидала. Кое в чем разбиралась.

— Пошли, романтик. Счастья ты с ней все равно не увидел бы.

— Тебе откуда знать? — пробурчал вампир, нехотя поднимаясь на шатающиеся ноги

— Малыш, мне почти восемь столетий. Я старая и ворчливая. Так что не нарывайся. Что до любви, так она вампирам неведома. То, что ты, возможно, чувствовал к Крепе — это узы между птенцом и создателем. Она была совсем молодой. Поэтому узы были слабые. О своих чувствах ты забудешь уже через пару ночей.

Выждав, пока все переломанные кости Эгуна срастутся, я вручила ему Жадана. Хориск медленно скрывался за деревьями не слишком густого леса. Я уверено шла вперед, периодически петляя, делая круги. Я не знала, пойдет ли кто-нибудь по нашим следам. Мало ли. Лучше поберечься.

Под ногами тихо шелестела прошлогодняя листва. Сквозь пышные кроны деревьев изредко проглядывал мир ярких звезд, и где-то там притаилась небесная царица Луна.

Эгун умел ходить по лесу. Под его сапогами не треснул ни один сучок.

— А твои узы с создателем остались? — внезапно подал голос вампир.

От неожиданности я чуть не споткнулась. О моем создателе лично у меня старались не спрашивать. Я не любила говорить о нем. Все и так знали, кто мой создатель, и каким вампиром он был.

— Я убила его. Так что нет. Уз больше не осталось.

— И... как ты к нему относилась? — послышался сзади робкий вопрос.

— Сначала я им восхищалась, — хорошо, что вампир шел за мной и не видел моего лица. Когда я говорила о собственном создателе, помимо воли в глазах поблескивала грусть. Как у Ноана. Но нет. Я не лгала. Узы, что соединяли нас с мастером, рассыпались давно.

— Сначала, — повторил за мной Эгун. — А потом?

— А потом я поняла, какой он на самом деле, — не оборачиваясь, я постаралась подавить тяжелый вздох.

— И каким он был? — вампиреныш явно не знал, по какому тонкому льду ходит.

— Плохим он был. Очень плохим. Потому его убили его же птенцы, — не думала, что спустя столько лет мне все еще будет неприятно говорить о создателе.

— Если бы это случилось сейчас, ты могла бы пойти в Консолию, — все. Лед треснул. Другими словами терпение мое, настрадавшись за сегодняшнюю ночь, лопнуло.

— Эгун! — раздраженно прикрикнула я. — Если бы твоя Консолия давала тебе хоть малюсенькую крупицу знаний, ты бы соображал, что ни Веомагу, то есть меня, ни Ноана, то есть моего брата, лучше не спрашивать об их создателе. Но твоих пастушьих мозгов должно хватить, чтобы понять, ваша Консолия меня раздражает до такой степени, что однажды я не поленюсь и разберу ее к Беликию по камушку! Понял?

— Да, Веомага. — Пролепетал вампир.

Зло выдохнув, я ускорила шаг. Мы далеко от Хориска. Я не беспокоилась, что нас заметят. Поэтому чуть ли не бежала по лесу напролом. Пусть ярость выплеснется в скорости. Не убивать же Эгуна за его глупость?!

Я не слышала вампира остаток ночи. Напуганный Эгун держал язык за зубами. Побаивался, как бы я в порыве гнева не выдернула его так же, как прошлой ночью у его недалекой создательницы. Оно и хорошо. Спокойнее.

Ближе к рассвету мы подошли к большому оврагу. По склонам его торчал упругой щетиной кустарник. Кое-где проглядывали лесные цветы. Сейчас их бутоны закрыты. Но с рассветом овраг оживет соцветием красок.

Эгун под моим руководством вырыл на дне две небольшие ниши. Натащил веток с крупными листьями.

Когда небеса стали сереть, я уложила Жадана на ветки в одну из вырытых ниш. В ту, что побольше. В другую нишу загнала Эгуна. Как только вампир улегся, я хорошенько укрыла его ветвями от солнечных лучей. Пока я возилась, плотнее подгоняя листву, вампиреныш не сводил с меня глаз.

— Говори уже, — не отвлекаясь от дела, разрешила я.

— Я хотел спросить... как ты догадалась, что я был пастухом? Ну, твоя фраза про "пастушьи мозги".

— Они у тебя, действительно, пастушьи, если тебя заинтересовало только это, — невозмутимо ответила я. — Перед тобой старая вампирша, а тебя волнуют твои собственные мозги. Мелко мыслишь, парень.

Я убедилась, что через ветки не проберется ни один даже самый тонкий солнечный лучик и не прожарит моего спутника до черненькой осыпающейся корочки. Пододвинув Жадана в соседней земляной нише, укутав его собственным плащом и курткой, чтоб не замерз, я залезла следом. Тесновато. Но передневать можно. Если б со мной не было груза в виде двух мальчишек — одного человеческого, второго с клыками, — я бы закопалась в землю. Сейчас же приходилось идти на разные хитрости. Вряд ли Эгун смог бы самостоятельно скрыться в земле. Да и Жадана без присмотра оставлять нельзя.

Закрыв собственную нишу ветками от солнца и посторонних глаз, если таковые все же найдутся, я услышала голос Эгуна.

— Веомага, не думай, что я ничего не понимаю. Я знаю, ты легко могла бы вырвать мое сердце или оставить гореть в том доме. Спасибо, что пощадила меня.

— Я не уверена, что сделала правильно, — я зевнула. — Время покажет. Возможно, из тебя выйдет неплохой собрат. А если нет, то Консолия вряд ли по тебе заплачет.

— С чего ты взяла? Ты не знаешь, что такое Консолия, — снова в голосе Эгуна прорезалась обида.

— Консолия, Коалиция, Орден свободных душ, Полуночный орден, Коалиция Равных, — начала перечислять я. — Ты даже не догадываешься, сколько подобных объединений видел мир. Все они начинали по-разному, а заканчивали одинаково. Молодые вампиры без старших, так или иначе, гибнут. Грызутся за власть и территории. Со временем начинают выяснять, кто сильнее, страшнее, могучее. Но суть в том, что без руководства старших молодняк обречен на примитивность, недоразвитость. Ты — идеальный пример. Тебе пять лет от обращения, а только сегодня узнал, как передвигаться по стенам.

— А ты узнала раньше, — ядовито прошипел Эгун.

— Да, когда мне было семь дней. И как тебе, мне никто ничего не разжевывал. Поэтому будь благодарен за шанс узнать, каково это, быть настоящим вампиром при мастере, а не этим вашим консолиевским полудурком.

— Я не полудурок! — на этот раз голос оказался возмущенным, а не обиженным.

— Вот и покажи это. Все. Спи.

Эгун ворочался до самого рассвета. Вряд ли ему было неудобно. Все-таки понятие удобства у вампиров скорее рациональное, чем физическое. Думаю, Эгуну нужно было куда-то деть свою злость и обиду на меня. Вот он и дергался.

Я же намеренно задевала вампира за живое. Если он не глуп, сделает правильные выводы. Не сейчас, так потом. У вампиров много времени для размышлений. И чем правильнее размышления, тем больше у вампира времени. Такая простая математика.

Когда взошло жаркое летнее солнце, я погрузилась в забытье, ставшее таким привычным за многие-многие годы.

Глава 6

ЗДРАВСТВУЙ, ГУАР

До столицы Гуарского Княжества — Гуара — мы добирались несколько ночей. Сколько неудобств пришлось пережить с мальчишками, один Сайгум знает.

Во-первых, я не могла воспользоваться вампирьей скоростью. Человеческое тело Жадана просто не выдержало бы таких испытаний. В лучшем случае он задохнулся бы от нехватки воздуха. В худшем — не рассчитай я скорость, превратился бы в размазанную по мне кашу.

Во-вторых, каждый дневной сон превращался для меня в пытку. По причине того же Жадана. Он, то и дело, норовил смыться, пока мы с Эгуном спали. Конечно же, беглеца я легко находила, но на следующий день повторялось то же самое. И загипнотизировать я его не могла. Мне становилось отчего-то стыдно. Перед покойным Игором. Сказать кому — посмеются над шуткой. А я каждый день спала вполглаза, ожидая подвоха от маленького бесенка.

Дело кончилось тем, что я его укусила, отметив. Теперь, где бы ни находился паршивец, я его ощущала. Искать Жадана стало проще.

Проблемы не исчерпывались одним лишь сунжэ. Молодой вампир тоже требовал внимания. Как я и говорила, привязанность, что он испытывал к Крепе, исчезла. Эгун взглянул на ситуацию с совершенно нового ракурса. И тут на меня обрушилась гора вопросов, упреков, а иногда и ненависти. Вампиреныш абсолютно не понимал своего места в мире. Осмеливался кричать на меня, позабыв, что я в сотню раз старше и сильнее. Когда и с ним мое терпение лопнуло, я оставила его погреться в лучах восходящего солнца. Как только вопли стали нестерпимыми, я затащила бедолагу под землю, где он тут же уснул. Это наблюдал Жадан. Посему на следующую ночь проблем ни с одним, ни с другим не было. Оба были послушнее свежеподнятого зомби. Так что я могла назвать себя неплохим некромагом. Тьфу ты, черный юмор.

Со всей беготней я не успела связаться с Ноаном. Теперь уж ничего не поделаешь. Сначала надо освоиться в Гуаре, а потом послать весточку братцу. Все ж надо отдать его алхимикам красную жидкость. Неизвестно, какую еще гадость подкинет Консолия, так хоть с псевдо эликсиром разберусь.

— Какая огромная стена! — выдохнул Жадан, когда мы подошли к столице.

Его восхищение я понимала. Огромный город опоясывала белокаменной границей высоченная стена. Не реже, чем через двести шагов, высились круглые башни с узкими окнами-бойницами. У стен города располагались несколько таверн, а также опрятные домики крестьян. В период опасности, земледельцы и караванщики в одночасье могли укрыться в городе. А любой враг и копья, и когти о гуарские стены сломает. Не раз такое видела.

— Веомага, а ты такую стену перепрыгнешь?

Дураций вопрос Жадана я проигнорировала.

— Как нам попасть в город? — забеспокоился Эгун. — Мы же не станем прыгать или карабкаться по стене, правда?

Проигнорировав и эти вопросы, я направилась к четырем стражникам у закрытых западных ворот. Гуар — столица княжества. Сюда стекались люди всех мастей. Те, кто не попал в город до наступления темноты, дожидались, когда откроют ворота в тавернах и гостинице у городских стен. Будь мы простыми путниками, так бы и поступили. Но вряд ли у нас будет шанс пройти в город днем. Поэтому придется пробираться ночью.

Место — западные ворота — выбрано мною не случайно. В Гуаре я не была лет тридцать. Однако, по слухам, здесь мало что изменилось. Западные ворота так и остались самыми неприметными. Через них проходили единицы, и стражи стояло поменьше. Всего четверо стражников за воротами, и двое — внутри города. У главных ворот, для сравнения, стояло не меньше десятка, а с городской стороны еще шесть-восемь человек.

— Идите за мной и молчите, — предупредила я своих спутников, приближаясь к воротам. — Не смотрите в глаза стражникам. От меня ни на шаг. Жадан, это особенно тебя касается.

Убедившись, что они следуют моим командам, я подошла к страже. Мельком глянув на ленты на ножнах, я определила командира. Его ножны были повязаны алой лентой, в отличие от коричневых лент других стражников.

Подойдя к командиру вплотную, я заглянула ему в глаза:

— Срочные вести лично для князя, — не отводя взгляд, я протянула конверт. Командир с любопытством глянул на меня, окинул взглядом моих молчаливых спутников, посмотрел на конверт.

— Проходите, — пробурчал он, недовольно возвращая мне бумагу. — Совсем вы, вестники, разленились. Для вас специальные врата открыли, нет, вы, по старой памяти в западные ломитесь.

— Благодарю, — я улыбнулась, кивнула.

Командир подал знак, и тяжелые створки ворот открылись. За ними нас встретили еще два стражника. Я продемонстрировала конверт и им, заглянув в глаза сначала одному, затем второму. Как только ворота за нами закрылись, и мы затерялись в улицах Гуара, я обернулась к спутникам.

— Все. Главная опасность на сегодня миновала.

— Почему? — тут же осведомился Жадан. — Неужели ты испугалась каких-то стражников?

— Иногда среди них попадаются маги. — Терпеливо объяснила я. — Они чувствуют нас, наш гипноз. Нам повезло, что ни одного мага не оставили на западных воротах. Иначе пришлось бы действовать гораздо аккуратней.

Гуар — столица во всех смыслах слова. Здесь буквально можно найти не меньше сотни разноликих магов. Маги же народ противный и непредсказуемый. Они руководствуются кто чем. Кто-то с пеной у рта, подобно эльфам, искореняет "ходячую нежить". Кто-то машет на нас рукой и притворяется, что ничего не видел. А кто-то шантажирует, мол, ты мне то-то, а я не скажу про тебя тому-то. В общем, лучше не связываться с этим недобрым сословием.

— Что ты показала стражникам? — Эгун с любопытством оглядел мои руки.

— Конверт, — ответила я. — Тот самый, что нашелся в особняке, в Хориске. Думаю, ты помнишь.

— И они поверили?

— Люди верят в то, во что хотят. Любым стражам хочется, чтобы к ним обратились за помощью из других более высоких структур. Вместо конверта стражник увидел документ, подтверждающий, что мы — трое вестников.

На этом вопросы кончились. Я медленно шла по улицам города, вспоминая каждый закоулок.

Это правда, у вампиров феноменальная память. Только воспоминания не всегда хранятся в нашем разуме. Как по команде, нужное событие, звук, видение, выплывают из глубин, из некой тьмы. Иногда требуется какое-то время, чтобы вспомнить ту или иную деталь. Как сейчас. Походив по городу минут двадцать, я полностью вспомнила Гуар. Да. За тридцать лет здесь ничего не изменилось. Только некоторые дома стали шире, а кое-где добавились вторые, третьи этажи.

Пока я вспоминала улицы города и все, что с ними связано, Эгун и Жадан следовали за мной, не проронив ни звука. Возможно, чему-то за эти несколько ночей, что мы провели в пути, я их научила. Если ни вежливости, то хотя бы страху передо мной. Мальчишки во все глаза смотрели на застроенный город. Но ни один из них не решался задавать вопросы, хоть я и видела, Жадану Гуар интересен до яркого блеска в глазах.

— Сейчас мы пойдет в плохой район, — я сочла нужным предупредить мальчишек о своих планах. — Уговор такой. Ни на кого с клыками-кулаками-пятками не кидаться. Вы молча идете следом за мной. Если есть вопросы — задавайте сейчас.

Зря я это сказала, вопросы посыпались, как перезрелые яблоки. Самые глупые я сразу отмела, пригрозив, что покусаю одного чрезмерно любопытного сунжэ. В этот раз не для того, чтобы отметить, а исключительно ради собственного садистского удовольствия. Жадан вздрогнул и замолчал.